Один последний шаг в вечность

«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла...» - голос священника, сжимающего в дрожащих старческих руках потрепанную библию, звучал в звенящей тишине. Молчание, гробовое молчание вокруг. Ни пенья птиц, ни шелеста легкого ветерка, играющего с желтеющей листвой деревьев – природа будто на миг замерла. Земля остановилась, мир рухнул в бездонную пропасть, разлетевшись на миллион осколков. «…ибо Ты – со мною: жезл Твой и посох Твой – они меня ободрили...» - Боль, саднящая открытая рана в груди... Расплавленным металлом она растекается внутри меня, вонзая цепкие когти в мою душу, терзая ее на части, вырывая огромные куски плоти, опаляя ядом внутренние органы, выворачивая наружу мое сознание. Боль… Сегодня не стало ЕЕ. Моей души, частички моего сердца, любви всей моей жизни – Елены. «…Приготовил Ты пред лицом моим трапезу напротив теснящих меня, умастил елеем голову мою...» - какая нудная проповедь! Заткните кто-нибудь рот этому паяцу, пытающемуся изобразить страдание и сочувствие на лице! Сколько таких слов им было уже сказано над могилами сотен, тысяч безликих покойников? Хоть бы и не пытался уже делать вид, что сочувствует. Так и хочется сейчас вонзить клыки в его дряхлую шею и испить до дна эту мерзкую жидкость из его иссохших от старости вен. «...и чаша Твоя опьяняет меня, как крепчайшая…» - Нет, я не выдержу этого! Почему она приняла это решение? Почему, черт возьми, она всю жизнь принимала его? Почему я потакал в этом? Почему оставлял ей выбор? Ведь знал же – Елена Гилберт не умеет принимать правильных решений. На что я рассчитывал? Глупец! Чертов идиот! А она? Она же знала, что умирает, почему не сказала? Почему не позволила помочь, не позвала. Не объяснила? Почему не сказала, что больна? «…И милость Твоя будет следовать за мною во все дни жизни моей, и обитать мне в доме Господнем на долгие дни!» - Стефан! Мой чертов брат знал обо всем и не сказал ни слова, не сделал ничего, чтобы помочь ей. Он не хотел говорить мне ни о чем, зная, какое решения я приму, вне зависимости от ее воли и согласия. Он должна была жить, долгие годы. А что теперь? Двадцатилетняя девчонка в белом свадебном платье лежит в гробу, на который пялятся несколько десятков равнодушных глаз, делающих вид, что скорбят о ее безвременной кончине. Как бы хотел я, чтобы кто-то из них сейчас оказался на ее месте. Или, хотя бы я. Да, с какой бы радостью согласился поменяться с ней местами, чтобы она жила, дышала, чтобы ее звонкий смех вновь и вновь звучал, прорезая тишину старого особняка Сальваторе. Пускай даже он звучал бы для моего брата, пускай бы ее уста шептали его имя. Только бы она жила… …Нет! Вы не посмеете! Я не позволю вам просто вот так взять и зарыть это молодое тело, не позволю похоронить его в сырой и тёмной могиле, чтобы черви надругались над ним, холодным и прекрасным! Никогда! Она не будет гнить там, пока все вы топчете эту землю. Вы придете сейчас домой и через миг забудете ее, словно никогда и не знали, словно Елена Гилберт никогда и не существовала в этом мире. Забвение – вот что ожидает ее. …Уйдите! Вон! Все вон отсюда! Земля не коснется крышки ее гроба! Или нет, закапывайте. Я прилягу сверху, обняв руками лакированную древесину, чувствуя где-то внутри укутанное белой материей тело. И мы уйдем вместе, навечно. Бросайте же землю, черт возьми! Я готов… Я разделю ее судьбу. Если у нас не получилось быть вместе в этой жизни, так пускай хотя бы смерть соединит нас. Ну же! Похороните и меня вместе с ней! Горсть земли, упавшая откуда-то сверху, коснулась моих волос и ударилась о крышку гроба. А вот еще одна, брошенная рукой моего брата. Спасибо, Стефан, что не в лицо - не посмеялся над моими чувствами, заявив, что я играю на публику и той же ночью покину это место. Ты плохо меня знаешь, братец – я принял решение и не отступлю! Ну вот и все – земля прижимает мое тело к гробу, в котором покоится любимая. Моя мечта, моя судьба, моя Елена. Мы будем вместе – навечно! ********************************************* Дэймон Сальваторе очнулся в своей постели в холодном поту. Вот уже неделю он видел этот сон. И с каждым разом картинки становились все ярче, реалистичнее. Он с трудом разделял реальность и эти сны, каждый раз с ужасом представляя, что ее действительно больше нет. Он повернул голову и облегченно вздохнул. Елена Гилберт, смешно шмыгнув носом, плотнее укуталась в одеяло. Ее дыхание было ровным и спокойным, девушка, скорее всего, видела приятный сон. Дэймон обхватил голову руками, старательно обдумывая в который раз мысль, что постоянно терзала его сознание с того самого первого раза, когда он вот так проснулся среди ночи, и его крик перебудил всех в особняке. Важное решение, ставящее крест на всём том, чего он добился с таким трудом, борясь за сердце Елены, которая все-таки сейчас здесь, с ним, в его постели. Которая подарила ему свое сердце. Дэймон откинул прядь волос с лица девушки и, наклонившись, прикоснулся губами к ее лбу. - Прости, милая, - прошептали его губы, и слезинка скатилась по щеке, оставляя дорожку на бледной коже. Еще секунда, и хруст ломаемой шеи прозвучал в тишине ночи… …Теперь остается только ждать. Ждать и надеяться, что очнувшись, она поймет, простит… А даже если и нет – не важно. Вот уже неделю, со времен первого кошмара, он дает ей свою кровь тайком, она даже не догадывалась об этом… Главное то, что она будет жить!