Закат и предложение

Савада Тсунаеши уже три года босс великой и ужасной Вонголы. Савада Тсунаеши уже два года назад научилась убивать. Савада Тсунаеши уже год терпеть не может все, что её окружает. А еще, Савада Тсунаеши уже пару месяцев проводит все свое свободное время на крыше особняка. Никто из её Хранителей, подчиненных или просто близких людей не может понять, почему именно там, на крыше, Дечимо любит убивать время. Каждый раз, на одном и том же месте. Тсунаеши всегда садится на самый край, лицом к закату, свесив ноги и без какого-либо интереса рассматривая заходящее солнце. Она делает это каждый день, словно какой-то очень важный обряд. Она приходит сюда каждый вечер, словно от этого зависит, выживет ли она завтра. Хранители уже не раз пытались выведать, почему она себя так ведет. Даже Мукуро и Хибари было интересно и они, наступая на горло собственной гордости, интересовались странным поведением шатенки. Но, получив в ответ лишь светлую, немного грустную улыбку, это дело бросали все. Даже самые настойчивые. А Тсунаеши продолжала ходить на крышу. Сидеть там часами, наблюдая за закатом, а после, просто любуясь звездами и вызывая новую волну удивления среди подчиненных. По Вонголе даже как-то прошел слух, что обожаемая всеми босс сошла с ума и ей неплохо было бы показаться в лечебнице. Но слух быстро замяли верные Хранители и, на счастье всем и вся, он не дошел до ушей самой шатенки. А Тсуне просто нравилось сидеть на крыше. Чувствовать теплый ветерок и наблюдать за закатом. Это было интересно, это было красиво. Но, самое главное, здесь Тсуна могла отдохнуть. От шума, царившего в особняке день и ночь, от надоедливых подчиненных, которым постоянно было что-то нужно от Тсуны и от кипы документов, которые не помещались на ее рабочем столе. Здесь ничего этого не было. Здесь были ветер, солнце, звезды и полная свобода действий. Савада, конечно, ни в коем случае не собиралась сводить счеты с жизнью. Даже если у нее и появилось бы желание, она бы не смогла. Она ее боялась. Но, смотря в вечернее небо, Тсуна забывала обо всем. О мафии, о мире, о жизни и смерти, о документах и переговорах, о заданиях и о собственных приказах, не всегда отличающихся милосердием. Жизнь заставила взрослеть и смотреть на вещи здраво и называть их своими именами. За три года Тсунаеши четко уяснила одно негласное, но, пожалуй, самое важное правило мафии: "либо ты, либо тебя". Третьего не дано. А здесь этого не было. Здесь было тихо и спокойно, и Тсуне нравилось это место. - Ты опять сидишь здесь, - раздался знакомый голос за спиной. Этот голос она узнает из тысячи. Хотя бы потому, что именно этот голос будил ее по утрам, параллельно с разрядами тока, литрами ледяной воды и ещё кучи садистских штучек в стиле Вонголы. - У тебя полно работы, Никчемная Тсуна. - Я босс Вонголы, Реборн, - усмехается девушка, - меня подождут. - Она права, и Реборн знает это. Уж кого, как не Десятую Вонголу многие готовы ждать всю жизнь, чтобы договориться о каком-нибудь мелком, ни капельки не интересующем её деле. И Тсуна привыкла к такому обращению. Привыкла к наглости многих зазнавшихся боссов, думающих, что без них великая Вонгола падет, а сама Савада и шагу сделать не сможет, привыкла к многочисленным предложениям руки и сердца, приходящим к ней в длинных письмах из разряда "ни о чем", где действительно важной фразой будет лишь та, что просит руки и сердца прекрасной девушки. Привыкла к частым покушениям и к убийствам. Она уже ко всему привыкла. Ей уже ничего не страшно. - Это не повод отлынивать от работы, - усмехается мужчина. Ему, несомненно, нравится такая Тсунаеши. Но еще больше ему нравится, что именно он сделал ее такой. Сильной, уверенной, немного равнодушной и резкой. Ему нравится, как она ведет переговоры, мягко угрожая и намекая, что Вонголу не зря прозвали сильнейшей. Ему нравится, как она отвечает на предложения руки и сердца, выкидывая дорогие золотые кольца в мусорку и выводя немного неровным почерком японское "Нет", зная, что не все боссы владеют этим языком. А еще Реборн видит, как все это ей надоедает. Ведь больше нет тех приключений, борьбы за мир и справедливость. Она гораздо меньше времени проводит с друзьями и гораздо больше с документами. И все это для нее так привычно, так обыденно, что уже неинтересно. - Сегодня красивый закат, - смотря на заходящее солнце, говорит девушка, - и, знаешь, сегодня мне сделали пять предложений выйти замуж. Я выкинула четыре золотых и одно платиновое кольцо. - Она ненадолго замолчала, словно что-то обдумывая. - Может, мне и правда стоит выйти замуж? - Тебе не терпится почувствовать вкус семейной жизни? - садясь рядом и при обнимая шатенку за плечи, спрашивает брюнет. Ему немного странно слышать от нее такие слова. Ведь раньше, она как-то особо с ним на эту тему и не говорила. Просто иногда просила припугнуть надоедливых ухажеров, а он с радостью помогал. - Мне надоело находить в письмах "особой важности" кольца и несколько страниц пустого текста, на который у меня уходит уйма времени и при этом не получать ничего стоящего и тратить время в пустую, - возмущенно вздохнула Савада. Действительно, надоело. За три года ей это очень надоело. До такой степени, что она сама готова придушить всех тех писателей, что периодически высылают ей эти письма. - Ну, значит завтра я могу ехать за кольцом? - Реборн ложится на крышу, раскидывая руки в стороны. Его глаза блестят, отражая алый цвет заката. Он с улыбкой смотрит на сияющую в этом самом алом цвете Тсунаеши, мысленно уже находясь в ювелирном магазине. - Можешь, - смеется шатенка, пристраиваясь под боком у бывшего Аркаболено. Ей нравится это место. И она будет приходить сюда снова и снова, не смотря ни на что. Будет приходить и с улыбкой заставать на этом самом месте своего мужа, которому, внезапно, тоже неимоверно понравится эта крыша и этот закат.