Всё могут короли...

http://cs616824.vk.me/v616824306/6741/AuysBxUONRU.jpg (п/а: проходим по ссылке, смотрим, познаём дзен, читаем ^___^ На момент битвы при Азанулбизаре: Двалину – 78, Торину – 53, Фрерину – 48, Дис – 39) Начиная со следующего утра после инцидента в кузнице, каждый новый день для Торина был веселее предыдущего, ведь Трейн прикладывал все усилия, чтобы «выбить дурь» из своего старшего сына. Правда, старался он это делать так, чтобы никто ничего не заподозрил, особенно Трор. Нынешний Король Эребора души не чаял в Торине. И как-то раз он застал любимого отпрыска, едва не падающего от усталости, в тренировочном зале с мечом в дрожащих от напряжения руках, из последних сил рубящего деревянного воина. Тогда старый гном отвёл внука в его покои, сам расплёл ему косы, вымыл и заставил рассказать, что же того тревожит, что он так себя изводит. Торин же, не смотря на все устрашения отца, отчаянно желал поделиться своими переживаниями хоть с кем-то, а дед его как раз всегда понимал и поддерживал. Так вышло и в этот раз. Узнав обо всём, Трор лишь покачал головой и попенял внуку, что тот не пришёл к нему раньше, потому что сейчас уже ничего нельзя было изменить – на пути в Харад хирд ушёл уже слишком далеко. Однако старик пообещал оградить любимого внука от тирании увлёкшегося несвоевременным воспитанием родителя. Уже у самого порога Торин его окликнул тогда, спросив совета: - То, что мы с Двалином сделали... это ведь не так ужасно, как говорит отец? - На всё воля Махала, Рин, – мягко улыбнулся в бороду Трор. – Но если вы оба этого хотели... если чувствовали, что так будет верно, то так оно и есть. Всегда доверяй своим чувствам, Рин. Уж они-то тебя не обманут. Но всего через год мирной жизни подгорного народа пришёл конец. На Эребор, словно кара небесная, обрушился Смауг Ужасный. Не иначе как сам Махал помог тогда спастись почти всем гномам, обитавшим в сердце горы. В первую очередь вывели тайными ходами королевских наследников. Торин же, удостоверившись, что Фрерин и Дис в безопасности, велел брату помочь спасшимся, а сам вернулся в гору через боковые шахты, чтобы помочь вывести тех, кого драконье пламя отрезало от главных ворот. Они с Фрером частенько ползали этими лазами, сбегая от отца с его нудными нравоучениями, потому и знал он тут буквально каждый выступ. Показав путь к спасению группе горняков и нескольким семьям, плутавшим в незнакомой для них части горы, Торин метнулся в Сокровищницу, зная, что Трор попробует спасти драгоценный Аркенстон. Однако камень был поглощён золотой лавиной, которую поднял дракон, дорвавшийся до запасов гномов. Старый Король обнаружился тут же, отрезанный от главной лестницы своими же сокровищами, что раскидал всюду Смауг, закапываясь в золотые горы. Торин схватил деда за рукав и потащил за собой, выводя на поверхность через старые алмазные шахты. А пока старший принц спасал их дорогого деда, Фрерин отчаянно звал на помощь армию лесных эльфов под предводительством короля Трандуила, недвижимо стоящую на холме. Но по какой-то одной им ведомой причине эльфы не спустились в долину, лишь так же молча развернулись и ушли обратно в Лихолесье, обрекая, тем самым, гномов на многолетние скитания. Много лишений пришлось вытерпеть эреборцам, слишком привыкшим к оседлому образу жизни без особых нужд в чём-либо. Мужчины всех возрастов и сословий не гнушались временными подработками в людских поселениях, да и любой другой предложенной работой, лишь бы не приходилось работать женщинам и детям. В скитаниях и поисках прибежища эреборцы провели без малого пятнадцать лет, пока, наконец, не осели в Синих Горах, где принялись строить свой город близ руин некогда величественного города-крепости – Белегоста, по соседству с людскими поселениями. Положение гномов было бедственным, пусть даже люди и делились с новыми соседями необходимыми на первое время инструментами и материалами. Потеря Эребора и долгие изматывающие скитания состарили Трора и подкосили его здоровье. Старый Король впал в уныние и перестал реагировать даже на присутствие любимого внука, что не могло не печалить его верных подданных. В один дождливый вечер Трор позвал к себе сына и передал ему последнее из Семи Великих Колец гномов. - Быть может, кольцо вернёт тебе достаток и могущество нашего рода. Ведь не зря говорят, что золото тянется к золоту. Впрочем, не обольщайся и не тешь себя несбыточными надеждами, – тяжело произнёс тогда Король, собирая с собой в сумку еды на несколько дней. - Но почему? – спросил тогда Трейн, совершенно сбитый с толку поведением отца. – Ты уходишь? Неужто в Эребор? - Я уже не в том возрасте, чтобы помышлять о таких делах, – ответил ему Трор. – Нет, месть Смаугу я оставляю тебе и твоим сыновьям. А мне... мне опостылели бедность и насмешки людей. Я иду искать иной участи. Попрощайся за меня с Торином. И когда он будет готов, передай ему Кольцо – твой сын станет великим узбадом. Никто так и не узнал, куда отправился бывший Король Эребора, пока спустя почти месяц, в их поселение не пришёл гном, грязный, измученный долгой дорогой без еды, воды и отдыха. Пришёл и упал на пороге ещё недостроенного дома королевских наследников. Торин и Фрерин тогда втащили полуночного гостя в дом, накормили, напоили и посадили у огня, ожидая, когда же гном заговорит. И он заговорил... выяснилось, что проживал он в небольшом поселении к юго-западу от Белегоста. Там жили уже два поколения беженцев из Мории со времён Проклятия Дурина. И именно туда наведался Трор. Нар – так звали гостя – единственный кто вызвался сопровождать бывшего Короля в его походе к великой горе Гундабад, где находились главные врата Казад-Дума. Желание старика было тщеславно и несбыточно – он хотел вернуть гномам родные чертоги и занять древний трон. Однако их ждала засада – Гундабад, как и почти все Мглистые горы, уже давно стал прибежищем для полчищ орков, гоблинов и прочей нечисти. Трора обезглавил вожак орков – Азог, выжегший своё имя на лбу бывшего Короля гномов и оставивший Нара в живых лишь за тем, чтобы тот принёс эту весть остальным гномам, чтобы они боялись Азога Осквернителя. Закончив рассказ Нар замолчал, уставившись в пламя очага. Молчали и внуки погибшего Короля. - Фрер, беги за отцом. – Первым разбил повисшее тягостное безмолвие Торин. Трейн, выслушавший от своих сыновей историю о судьбе их отца и деда, приказал разослать весть об этом во все гномьи кланы с просьбой присоединиться к ним и отомстить за смерть великого потомка Дурина. Два года ушло у них, чтобы объединённая армия гномов встала грозными рядами под вратами Казад-Дума – их древней родины. Орки бились яростно, отстаивая давно захваченную территорию, а гномы с не меньшей яростью бились за свой дом и мстили за своего Короля. В какой-то момент буквально из-под земли начали появляться всё новые отряды орков, и даже прибывшее подкрепление из Железных Холмов не сильно помогло сдержать лавину нечисти. Авангард из эреборцев под командованием Трейна попытался вновь перейти в наступление, но многочисленное войско орков отбило их атаку и вынудило отступить к лесу за Келед Зарам*. Там, на окраине леса героически погиб отряд Фундина, отрезанный от основной армии орочьей засадой. Кровопролитное сражение шло весь день, но перевеса не было ни у той, ни у другой стороны. Неожиданно для всех, вечером к месту битвы с южного склона Бундушатхура** спустился хирд гномов из Харада под предводительством Двалина. Они прорвали ряды орков и подошли к Воротам Мории, давая сородичам ещё один шанс. И уже там, отбиваясь дубовым суком вместо раздробленного щита, Торин обезглавил Азога. В этой битве гномы понесли тяжёлые потери. Голову Бледного Орка посадили на кол, и таким образом Трор был отмщён. Однако, несмотря на все старания гномов, мечты о возрождении Казад-Дума пришлось оставить – сил морийских гномов было недостаточно для нового заселения древнего королевства, а гномы из других родов, никогда не жившие в Мории, хотели лишь поскорее вернуться домой. Торин тогда с великим трудом смог убедить отца не идти в Казад-Дум – гномов осталось слишком мало и они были слишком вымотаны войной, чтобы сражаться с обитавшим во тьме Проклятьем Дурина. Эреборцы вернулись в свой недостроенный город вместе с родичами, так вовремя вернувшимися из Харада, и утроили знатную пирушку, дабы почтить павших товарищей и поздравить выживших. Посидев для приличия, сколько было необходимо, Торин постарался как можно незаметней выскользнуть из-за стола и пошёл проведать брата в лазарете. Когда орки отбросили их отряд в лес, он на миг выпустил Фрерина из виду и тот едва не словил орочью стрелу в грудь. Лишь чудом она прошла по касательной, чуть оцарапав плечо. Но теперь младший принц мучился в бреду от яда, что был на наконечнике, а теперь блуждал по истощённому организму. Впрочем, это было меньшее из возможных зол, да и лекари обещали, что Фрерин полностью поправится уже к концу следующей недели, благо от Мглистых гор до Эред Луин они дошли всего за пару дней одним быстрым марш-броском, а пока его активно накачивали снотворными зельями. Поэтому как бы ни хотелось Торину поговорить с братом, сейчас он мог лишь сидеть у его кровати, крепко держать за руку и просить не сдаваться. Через полчаса его сменила Дис, вызвавшаяся помогать раненым, чтобы не сидеть в стороне, когда её братья сражаются. Юная гномка решительно выпроводила Торина из палаты их брата, настояв на полном покое для Фрерина. С сестрой он спорить не стал, и послушно удалился, потрепав её по волосам напоследок. На выходе из лазарета его встретил Двалин, терпеливо подпирающий стену в ожидании старшего принца. - Как он? – поинтересовался воин, подходя ближе. - Поправится, – Торин был абсолютно уверен в этом и не допускал ни тени сомнений. - Фрер – живучий малый, выкарабкается, – поддержал друга младший Фундинул. – Ты сам-то как? - Спроси меня об этом завтра, – слабо улыбнулся наследник. - Не раскисай, – Двалин позволил себе положить руку на плечо Торина и чуть сжать. – Предлагаю выпить. Поводов нынче хоть отбавляй. - Шумная толпа – это последнее, чего я бы сейчас хотел, – честно признался принц, без особого восторга поглядывая в сторону главной площади, откуда доносились громкие выкрики и музыка. - Я так и подумал, – усмехнулся воин и показал на глиняные сосуды, привязанные к поясу под плащом, – поэтому прихватил с собой пару кувшинов эля. - А, Махал с тобой, – Торин смирился с неизбежным и кивнул головой в сторону ряда домов у самого подножия гор. – Тогда пошли к нам. Мы с Фрером почти достроили свой дом. - Обустраиваетесь, – хмыкнул Двалин, разглядывая зарождающийся город. – Это хорошо. - Кузница и спальная часть есть, осталось только обеденный зал доделать, – перечислил принц их с братом достижения. – Займёмся этим, когда Фрер поправится... - Буду рад помочь, – произнёс воин, и оба тот час смущённо отвернулись. Эта простая и искренняя фраза теперь навеяла им определённые воспоминания. - Проходи, – Торин открыл дверь, пропуская вперёд друга. – Я сейчас огонь разожгу. Дом протопить надо... нас долго не было. Двалин кивнул и не стал пока снимать плащ, а разложил припасенную снедь прямо на шкуре у камина. Уселись они поближе к огню, там же, на шкуре, которую кто-то из гномов успел утащить из захваченного Эребора, и которую впоследствии торжественно вручили наследному принцу на совершеннолетие. - За то, что вы успели чертовски вовремя! – поднял свою кружку с элем Торин. - За то, что нам всем чертовски повезло! – поддержал его воин. Они сделали по глотку и отставили кружки, закусив полосками вяленого мяса. - Ты решил избавиться от ирокеза? – вдруг спросил старший принц, задумчиво разглядывая старого друга в свете жарко потрескивающего огня. - Я уж и привык, – Двалин провёл пятернёй по бритой татуированной макушке. – Харадримы, они любят хорошие драки, как и наш брат. Мне частенько приходилось такие стычки разнимать, а во многих и самому участвовать. Вот в одной такой мне и оттяпали кусок ирокеза... не успел вовремя пригнуться. А потом нашли хорошего татуировщика и решили дело так. - Тебе идёт, – усмехнулся Торин совсем уж неожиданно, немного лукаво поглядывая на сбитого с толку его поведением воина. - Э-кхм... спасибо, – избад утопил своё смущение в кружке эля, а затем собрался с духом и сказал, наконец, то, что жгло его изнутри все двадцать лет в далёком Хараде. – Men gajamu, Thorin Thrainul. (кхузд. Я приношу свои извинения, Торин сын Трейна) - Menu gajatu, Dwalin Fundinul, – эхом откликнулся принц, внимательно посмотрел в серые глаза и мягко улыбнулся с тенью печали, – но в том, что произошло, было немало и моей вины. (кхузд. Я прощаю тебя, Двалин сын Фундина) - Ты сказал это тогда, – чуть нахмурился воин, хотя на душе стало значительно легче, – но я так и не понял, о чём ты. - Видно сказывалась моя неопытность в таких делах, и я оказывал тебе недостаточно однозначные знаки внимания... – Торин усмехнулся, не отрывая взгляда от собеседника и внимательно наблюдая за реакцией. - Погоди, – до Двалина наконец начала доходить вся нелепость того случая да и вообще целого куска их жизни, – то есть ты хочешь сказать, что был не против тогда?.. - Я и сейчас не против, – принц коротко рассмеялся, в синих глазах его отражалось пламя. – Ты мне нравился тогда и нравишься сейчас. Вот только раньше я не мог признаться... боялся, ты подумаешь, что я просто так развлекаюсь на правах наследника. - Ну и дурак, – искренне бросил воин в ответ на самую идиотскую причину не признаваться в своих чувствах, которую он когда-либо слышал. – Я места себе не находил, думал как бы к тебе подступиться... а ты!.. - А мне Балин потом во всём сознался, – с широкой и чуть самодовольной улыбкой признался Торин, откинувшись на локти так, что смоляные косы разметались по шкуре, и вытянул ноги к огню. – Старый лис знал, что ты так никогда и не решился бы на первый шаг, потому он и подлил тебе тогда кое-чего... чуток перестарался, правда, да и отец не вовремя решил проведать меня... но в целом всё вышло не так уж и плохо. - Когда Трейн тогда узнал, я больше за тебя боялся, – выдохнул Двалин, поражённый свалившейся на него за этот вечер информацией, и взглядом огладил каждый изгиб столь желанного тела. - И зря. Он бы мне ничего не сделал, – принц дёрнул плечом так, что ворот накидки чуть сполз, оголяя шею и ключицу. – Дед всегда вставал на мою сторону и закрывал глаза на все мои выходки, а вот с тобой отец мог сделать всё, что угодно... я не мог так рисковать. - Ты спас мне тогда жизнь. – Благодарно произнёс воин, а затем поддался искушению, протянул руку и убрал две косы, скрывавшие изгиб соблазнительной шеи от его взора. Искушение в ответ тряхнуло головой, полностью откидывая за спину иссиня-чёрную гриву, чтобы не мешать обзору. - А ты спас жизнь моего брата у Келед Зарам. Мы квиты, – произнёс Торин и хитро прищурился, глядя на растерянно замершего избада. – Что? Думал, я не узнаю? Мне Фрер успел выдать эту «страшную тайну», прежде чем его накачали сонными зельями. Воин лишь покачал головой с усмешкой, уже ничему не удивляясь – Торин и Фрерин всегда взаимодействовали на какой-то своей волне, словно единый организм, и Двалин им не раз в этом завидовал. Избад вновь наполнил им кружки. В этот раз они пили за удачу в будущем. К середине кружки, камин, наконец, одолел мёрзлый воздух в доме, сделав его тёплым и сухим. В комнате стало жарко, и гномы скинули верхнюю одежду. - Ты похудел, – не мог не заметить Двалин, рассмотрев подробнее фигуру наследника, которого запомнил в мельчайших деталях ещё в тот памятный день. - Тут особо не на чем толстеть, – Торин криво усмехнулся, затем сел и принялся расплетать размахрившиеся косы, безжалостно дёргая спутавшиеся пряди. Двалин глубоко вздохнул, подвинулся вплотную, прижавшись бедром к бедру принца, молча убрал его руки и принялся расплетать его сам, мягко и осторожно. С каждым движением и каждой расплетённой косой Торин словно плавился. Он закрыл глаза, позволяя этим сильным и уверенным рукам делать со своими волосами всё, что угодно. Воин же с удовольствием перебирал удивительно послушные и мягкие смоляные пряди, периодически облизывая пересыхающие губы. Освободив все волосы и осторожно сложив в стороне снятые в процессе клановые бусины, Двалин с блаженной улыбкой зарылся сразу обеими руками в густую волнистую шевелюру принца и помассировал сначала виски, затем затылок. Торин разомлел окончательно и начал неосознанно подставляться под ласку, стремясь продлить прикосновения. Избад же воспринял это как приглашение и скользнул одной рукой вниз по груди до талии, а затем осторожно коснулся губами открытой и такой соблазнительной шеи. Но услышав, что принц что-то неразборчиво пробормотал, замер, и Торин произнёс уже чётче и крайне ехидно: - Тебе письменное разрешение выдать? Двалин аж задохнулся от такого неприкрытого нахальства и предупреждающе сжал пальцы в волнистых волосах. В ответ он получил довольный стон и приоткрытые от удовольствия губы наследного принца, в которые тут же впился голодным поцелуем. Избад грезил об этом моменте едва ли не каждую жаркую харадскую ночь, вновь и вновь представляя, каково будет ощущать в руках это желанное податливое тело, целовать эти сладкие мягкие губы. Но ни один сон не никогда не сравнится с реальностью. Потому что он никогда не сможет представить Торина во всём его многообразии, каждый раз поражаясь, как тот умудряется быть одновременно воплощением чистоты и порока. - Menu gamut khed!.. – оторвавшись на мгновение от желанных губ, выдохнул Двалин. (кхузд. Ты удивительный!) Принц лукаво улыбнулся и притянул воина для нового поцелуя. Избад оттянул ворот его широкой рубахи и принялся страстно выцеловывать шею, затем плечо и ключицу, оставив ближе к груди свою метку-засос, как это делали харадримы. Он знал, что Торину понравится, он почувствовал, как сжались пальцы на его колене, как прогнулось тело в его руках. Двалин, уже едва сдерживаясь опрокинул принца на спину и прижал своим телом, чувствуя как проворные руки забрались к нему под рубаху и вовсю исследуют каждый миллиметр татуированного тела. Воин, не прерывая страстного поцелуя, коленом раздвинул Торину ноги, устраиваясь поудобнее... Требовательный стук в дверь выдернул обоих из тумана страсти, заставив оторваться друг от друга. - Узбад? – на этот раз стук сопроводили звуковым обозначением позднего гостя. - Кого там ещё балроги принесли? – крайне недовольным голосом вопросил Торин, поправляя на себе одежду и открывая дверь. - Судри, сын Нордри. К вашим услугам, – тут же согнулся в церемонном поклоне незнакомый гном. – Узбад, прости, что потревожил, мне сказали, что Двалин ушёл с тобой. Мы его ищем... - Уже нашли. – Криво усмехнулся Торин и крикнул через плечо. – Это по твою душу. В дверном проёме из полумрака нарисовалась высокая фигура воина. - Узбад, избад, – вновь поклонился им гном, явно смущённый ситуацией и старательно прячущий за спиной початый кувшин эля. - Неужели я не могу спокойно выпить со старым другом? – искренне возмутился Двалин, довольно фамильярно хлопнув принца по спине, а затем незаметно скользнул ниже, жадно сжав аппетитную королевскую задницу. Двалин с удовольствием отметил, как почти до хруста сжалась рука Торина на ручке двери, как сбилось его дыхание и как старательно он пытается держать себя в руках. - Там опять Хар и Гиннар подрались, – виновато произнёс Судри, избегая смотреть в глаза узбаду. - Сами их разнять не можете? – недовольно цокнул языком старший воин, всё ещё держа свою руку ниже спины Торина. - Так они из-за тебя подрались, избад, – признался смущённый гном и уже совсем тихо добавил, – спорили, кто из них тебе больше приглянулся... Двалин коснулся бедром Торина, заставив того крепко стиснуть зубы, из последних сил сохраняя равнодушное выражение на лице. - Передай, что оба проиграли. А за драку я им завтра сам наказание назначу, – мрачно усмехнулся Двалин и ловко выхватил из рук подчинённого кувшин. – А это я заберу... как компенсацию. - Разобрались? – смог произнести ровным голосом Торин, ощущая, как собственнически мнёт его задницу широкая ладонь. – Тогда, Судри, можешь быть свободен. Двалин, не выстужай дом. Едва за гостем закрылась дверь, как избад с голодным блеском в серых глазах прижал узбада к стене, втиснул колено между его ног и жадно поцеловал. Через несколько минут они снова оказались на тёплой шкуре, и воин решительно потянул рубаху принца, намереваясь снять её и открыть себе простор для действий... - Избад! – раздались два пьяных голоса за дверью. Двалину захотелось побиться головой об стену, а Торину – рассмеяться. - Да чтоб вас всех!.. – выругался сквозь зубы воин. - Продолжим в другой раз? – будничным тоном спросил принц, как ни в чём не бывало, поднимаясь и отряхиваясь, за что тут же получил по заднице, и оба рассмеялись. - Всенепременно, kibil ai-menu, – выдохнул ему в губы тоже поднявшийся на ноги Двалин, коротко поцеловал на прощание, поправил на себе одежду, затем глубоко вздохнул и решительно вышел за дверь. - Это дело чести!.. – доносились пьяные голоса с улицы. - Я тебе сейчас устрою дело чести, – рычал избад, судя по звукам, волоча гномов за шкирки. – Выпорю так, что неделю сидеть не сможешь! Ишь чего удумали!.. Постепенно голоса стихли, а Торин так и уснул на тёплой шкуре у огня, закутавшись в плащ, пахнущий Двалином. ----------------------------------------------------------- * Kheled-zâram (вест. Зеркальное Озеро) – озеро, расположенное под вратами Казад-Дума. По легендам гномов Народа Дурина, после пробуждения Дурина Бессмертного у горы Гундабад на севере Мглистых гор он шёл на юг, пока не увидел это озеро. Он посмотрел в него, и в отражении увидел над своей головой корону из звёзд. После этого в этом месте он основал Казад-Дум. ** Фануидол (кхузд. Бундушатхур) – в переводе с синдарина – «тучеглавый». Горная вершина на юго-востоке Мглистых гор. Белегост - один из двух великих городов гномов Синих горах. На гномьем же языке цитадель именуется Габилгатхол. Он находился на севере центральной части Синих гор (Эред Луин). Был разрушен в Войну Гнева (Война против Моргота, Первая Эпоха), большая часть гномов ушла в Казад-Дум (а позже пробудили последнего балрога - Проклятье Дурина). Позже неподалеку от Белегоста беженцы из Эребора основали своё поселение — Залы Торина.