Пой же вместе со мной!

Ночь. Луна. Фонарь светит в глаз, блин. Ну, вообще сейчас только вечер, но уже темно. Зима все-таки, как никак. Пытаюсь вот уснуть, с ноутбуком на подушке. Спится плохо, может потому, что надо закрыть глаза, ну а как тут глаза закроешь, если на экране главный герой какого-то сериала раз в третий пытается поцеловать главную героиню. Перед этим им мешали монстры, но их на горизонте пока нет, авось получится на этот раз. В наушниках драматично-романтическая музыка, ногти уже все сгрызены от волнения. - Ты-дын-тыдыдын!- ехидно орет звонок, а я чуть не падаю с кровати. Кого это принесло в восемь вечера?.. Порядочные люди, а так же мои сокурсники, уже в курсе, что не надо ко мне после восьми приходить, я злая и вооруженная. Правда, из всего оружия, у меня дома только кухонная утварь да старая рогатка брата, ну да и это сойдет. А, еще есть золотая медаль, что от школы осталось, с моими инициалами: "Морозова Павла". Она тяжелая, если в лицо, так точно вырубит. - Ты-дыды-дын!- решил намекнуть звонок, что надо открыть дверь. Я посмотрела на экран. Главный герой уже полутруп, героиня пытается оживить его волшебными слезами и рыданиями. Эх, оборвался поцелуй. Придется вставать. Выдернув из ушей микрогарнитуру, я нашлепываю тапочки и угрюмо бреду к двери. По пути мне попадается что-то круглое, на котором я чуть не падаю, но благо по пути попадается кот. Он истошно орет, я испуганно шарахаюсь, но в итоге остаюсь, хоть и в позе карги, но на ногах. Кот, таинственно светя глазами, убежал в коридор. Я поплелась следом, включая свет и уже представляя, что скажу тому, кто там за дверьми такой самоубийца. Знаете, чревато мешать второкурсникам литфака, они вас так пошлют, что вы не поймете куда и за что. У нас даже матом почти никто не ругается, так, изредка амфибрахнутся или хорейнутся, но это самый верх невежливости. В основном, посылают замысловато. Подхожу к двери, отодвигаю ногой кота куда подальше и внимательно смотрю в глазок. Глазок с углом обзора в кучу градусов, позволяет мне лицезреть чью-то куртку. Красивая, но я такую ни у кого не видела. Впрочем, вроде бы такая была у одного парня с журфака. - Ага-а!!- открываю я только отпертую дверь. Но за ней кто угодно, но не журфаковец. Крайне невежливо захлопываю её обратно и на всякий случай подпираю спиной. Кот вопросительно смотрит на меня. - Там маньяк,- одними губами сообщаю я коту. Тот явно сожалеет о физиологической невозможности покрутить пальцем у виска. Я возмущенно фыркаю на него и снова смотрю в глазок. Вид не меняется. - А Вы кто?..- крайне пискляво интересуюсь я, высовывая часть лица в дверь. Нежданный посреди вечера гость улыбается. Лучше б не делал этого, вот честно. Высоченный парень, на вид ему лет эдак двадцать три, ну может четыре, в зимней теплой одежде, со спортивной сумкой адидас. Вроде нормальный, топора или бензопилы нет. Лицо у него круглое, какое-то крупное, как и все его черты. Нос картошкой, глаза большие, распахнутые, цвет в темноте не видно, но то ли голубые, то ли серые, волосы светлые, белые почти, встрепаны. Замотан в шарф, а в руке держит шапку, видно, только снял. Это вот его портрет. Теперь представим мой. Низенькая девушка с глазами аля "ко мне приперся маньяк, что делать", но красивого серо-зелено-голубого цвета, с курносым носом, в пижаме цвета баклажана, босиком (ибо тапочки потерялись в борьбе за равновесие) и со встрепанными волосами. Мы сочетались как майонез и хлеб - то бишь кое-как, только на очень голодный желудок. - А я Россия,- улыбнулся этот маньяк по мою душу, а улыбка на его лице стала просто феерично доброжелательной. Я почувствовала странное желание ног убежать. И тут вспомнились сегодняшние новости. Там что-то болтали о кризисе в верхах, кто-то там поссорился с кем-то. Показали грустного президента, лицо ну как у мопса, которого кинула хозяйка перед пустой миской. Министры тоже не все радужные, кто сердится, кто грустит. Какая-то тетка от народа выступала, говорила, что правильно сделали. А что правильно сделали так и не поняла. А теперь вот понятно, что за кризис, и почему у президента такие глаза грустные. От него страна сбежала. От него сбежала, ко мне прибежала. Вот весело-то. - А я Паша, приятно познакомиться,- все так же не открывая дверь больше, чем на пару десятков сантиметров, протянула я ладонь. Ладонь радостно пожали. Перчатки, правда, не сняли при этом, поэтому я почувствовала только холодный материал. - Ну ла-адно, заходи...- после долгих размышлений и попыток выпихать свободной ногой любопытного не в меру кота, решилась я. Если что, будет что рассказать народу завтра. Коридор у меня был рассчитан на меня, ну как максимум еще на пару-тройку человек. Страна наша необъятная сначала чуть в косяк не врезалась, а потом подперла потолок. Притом я не успела отойти и теперь оказалась прижата к стене. Вот тебе и необъятные просторы - куда не сунешься, вечно либо шарф, либо сумка. Насилу вырвалась, вот честное слово. - У меня тесно, сразу говорю,- предупредила я (а то он не понял!), выдавая гостю тапочки. Тот как раз пытался снять длинные сапоги, но при этом не сбить вешалку или не уронить себя на кота. Кот ошалело метался среди ног, ему явно казалось, что он попал в ад, где одни ноги и нельзя выбраться на свободу, к миске с едой. Но кот спасся, а дылда не упал. И таки смог снять сапоги, без которых стал сантиметров на пять ниже. Стеснительно держа в руках сумку, он прошел за мной в зал. Вспыхнул свет, я по привычке зажмурилась и чихнула. - Будь здорова...- мягким голосом пожелали мне. Я молча кивнула, обозревая беспорядок в комнате. Нет, войны тут не было. Тут сегодня был литфак, по крайней мере, самая его шумная и глупая часть. Тут мы занимались тем, чем и положено заниматься. Учились, точнее, пытались. Я пыталась, а потом плюнула. Смылась эта орава не очень давно, а убираться я не стала. Поэтому тут все было живописно разбросано, особенно книги. За час этот плохо умещающийся в кресло субъект пересказал всю свою эпопею, начиная от ссор с президентом и кончая тем, что он смылся из Кремля, прихватив самые нужные вещи. Притом почему он смылся ко мне - непонятно. Вон пошел бы к соседу моему сверху, который достал уже ремонт делать. Но видать я единственная на первом этаже открыла этому... человеку. Или не человеку. Фиг поймешь, что он такое. - Та-ак...- я посмотрела на часы. Они честно показали девять с половиной вечера. Пора было баиньки, ведь завтра с утра надо как штык в семь быть в университете. Потому что совещание. - Ляжешь в большой комнате, как раз на кровать уместишься. А завтра с утра разберемся...- я зевнула, отвернувшись в сторону комнаты. Не шибко многословная наша страна, который попросил называть себя Ваня, послушно учапала туда. Как он устроится наблюдать не буду, кота пошлю. Свет я выключила, стало снова таинственно темно. В комнате, после того как я оттащила ноутбук на стол, стало таинственно. Луна светит, фонарь светит. За стенкой тихо шевелится новоиспеченный сосед, пытаясь делать все тихо, но раз в минуту что-то роняя и красиво ругаясь. Иногда еще шипел кот - ему наступали на хвост. И вот так, слушая чужие ругательства, да шипение кота я незаметно уснула. Проснулась посреди ночи от четкого ощущения, что кто-то жрет на кухне без меня. Было уже темно, луна спряталась за облаками, но фонарь продолжал светить. Я, переворачивая одеяло с ног на голову, смогла вылезти с другой стороны, подглядывая за кухней. Знаете, иногда ночью нападает такая противная унылость. Лежишь, не можешь уснуть и думаешь, что все ужасно. А потом встаешь и идешь на кухню. Достаешь такой, значит, колбасу, режешь толстыми и неровными ломтями и ешь. Унылая картинка. Вот у меня на кухне так же. Уныло жрет колбасу самая большая страна в мире, уныло светит глазами мой кот, уныло снег падает за окном. Хоть картину маслом пиши. Полюбовавшись, я нащупала тапок и примерилась - если попаду в стену спугну или нет. С котом удавалось. Тапок я все-таки кинула, мастерски попав в телик. Ваня вздрогнул и потихоньку свалил в отведенную ему комнату. Удивительно, как он при его росте может так тихо и быстро передвигаться. Я уползла обратно на подушку, а потом кот пришел ворчать про то, что не один он жрет по ночам и спать мешает. Под его ворчание я заснула снова.