Пой же вместе со мной!

- А вот тут она в шесть лет, когда кота этого, паразита, с улицы подобрала, дурочка такая... - Бабуся!! - Ой, какая милая пухленькая Паша... - Ваня!!! Как вы уже поняли, по этому очень содержательному диалогу, дэмоны моей жизни прекрасно спелись. Хотя началось все вполне наивно. Вечеринка у нас происходила вполне весело, но умеренно культурно. Конечно, потому что были взрослые (на самом отшибе, но все-таки), ну и еще потому, что мы же не хухры-мухры, а литературный факультет, люди интеллигентные. Были. Первый час. Потом наступило время традиций. По традициям последних двух лет встал наш тамада, он же самый смешной человек вечеринки. Встал, значит, взял бутылку газированной воды, немного потряс, для эффекта, и открыл. Пена веером, вода на всех сидящих, смеху полные штаны. Потом староста, наш скромный и тихий очкарик, уронил салат. Прямо на меня. Прямо на мою блузку. Все тихо так притихли, сидящие рядом отодвинулись, кот, который опрометчиво был на мне, и на которого тоже попало, сделал очень каменное лицо. У старосты покраснел нос, а еще ухо, левое. Но он, видимо, не знал, что говорить в таких ситуациях, и предложил мне снять блузку. - Ахтыизвращенец!!- красиво заявила я прямо при бабушке, поднимая свой законный кусок пиццы и надевая старосте на голову, начинкой прямо на волосы. Староста молча поправил очки, считая, что на зло я ответила злом, и теперь мы квиты. А я поперлась переодеваться. Красивых блузок у меня не осталось, я долго рылась в ящиках и шкафу, и выглянула только на подозрительную тишину, одетая в розовую футболку наизнанку, ибо торопилась. Брагинский, сияя обстриженными по-мальчишески светлыми волосами делал вид, что он стена. Бабуся рядом очень удачно изображала задохнувшегося крокодила. Все остальные так, не дотягивали. - Ух ты, парик!- обрадовался этому факту наш тамада, напялив длинный и каштановый парик на себя, немного криво, правда,- Я шимпанзе! Как это ни странно, но бабуся, когда пришла в себя, вполне сносно отнеслась к тому факту, что Аня это Ваня. Конечно, метко зацепила меня за косичку, призвав к ответу. Пришлось честно представить их друг другу, правда, не упоминая о том, что Ваня это страна и мой сосед. Бабушка задумчиво смотрела на Брагинского и говорила, что где-то его уже давно-давно видела... Вечеринка длилась часика два, потом все вежливо начали сваливать. Ибо я им так намекала. Старосте, который пытался мне особо на глаза не попадаться, я вежливо дала понять, что не желаю видеть тут всех. Оставшихся он выпроводил как-то сам. Так вот, когда все ушли, я тут поняла, что кого-то не хватает. Но было поздно. Сначала они вдвоем спелись на извечной старушечьей теме - "При СССР лучше было". Брагинский активно со всем этим соглашался, притом добровольно. Но потом они добрались до старых альбомов, и все. Капут. Меня как-то не звали, но я все равно сидела рядом, чтобы контролировать. Сначала смотрели совсем детские фотки, где я, прости Господи, голая! Да, полугодовая, но голая же! Ваня, который обожал детей всех возрастов, лишь бы таких, как он, искренне восхищался, пока я била его кулаками по плечу. Потом пошли фотки с первого класса. Там я очаровательная пухляша с щеками, как у хомяка, с букетом георгин и бантами, больше чем моя голова. И, конечно, учителя и друзья. Там же впервые засветился наш староста - маленький мальчик с красными прыщами и большими очками в толстой оправе, без цветов, но с книжкой. Ностальгия... Там же и были мои домашние фотографии, где я в майке с мишками плюшевыми и красивых трусиках в синий аленький цветочек обнимаю котенка. Котенок выглядел потрепанным жизнью и мной, а я счастливой. Да, кота мне не купили и не подарили. Наши заблудшие души нашли друг друга около молочного магазина, в ноябре, в дождь. Тогда я, еще наивная и верящая в принца на милом белом ослике, подобрала его и притащила домой. Мама ругалась на меня фальцетом, папа молчал, а кот смотрел самыми прекрасными зелеными глазами. Котик остался, но с условием, что он на моей совести. Как видите, почти только кот да квартира и остались на моей совести после отъезда родни в рай. Следующий альбом показывал меня уже выпускницей из четвертого класса. Мы как раз переезжали из нашего родного города в этот соседний, из-за работы мамы. Я уже немного похудела, хотя так же смахивала немного на хомяка, ну и банты те же. Староста рядом с очень серьезным лицом смотрит на камеру, а в руках ромашка. - Какая вы милая парочка,- этот хитрожопый субъект покосился на краснеющую меня. Я показала ему язык и фыркнула. В мое детство был моден не ум, а игрушки. У старосты семья была бедная, поэтому я на него смотрела только как на зануду. Ну и друга. Потом пошел альбом, где мы перефоткали весь город, а я на фоне с котом. Что у меня лицо, что у кота морда - один кирпич. Ну а потом школа и всякая такая фигня. Были фотографии с отдыха, где мы и Франция, Эйфелева башня и в пятнадцать лет с громадным мороженым, а так же кот на моей голове с алчными глазами. Мы объездили всю Европу с автобусным туром. Бабусе это не очень нравилось, поэтому она качала головой и ворчала. - И вообще!- возмутилась я, когда дошли до более ранних альбомов, заполненных уже только мною и поэтому небрежно и всяким бредом,- Это моя собственность! - Павла, разве родители тебя не учили...- начала бабуся, но я ловко отняла у неё альбом и прижала к груди. Престарелая родственница вновь ловко изобразила недодушенного крокодила. Но все-таки вечером, то есть часа через два, мы выпроводили бабушку, хоть она и ворчала что-то насчет молодежи которая не уважает старших. Ваня смотрел на меня с легким осуждением в глазах, но после того, как его тискали за щечки и называли возможным неплохим женихом мне, он был согласен. Но не помогал. - Я к вам как-нибудь еще зайду,- пообещала мне бабушка, а я активно замотала головой. - Нет, не надо, мы тут и сами справляемся!- убедила я её, помогая накинуть пальто, ибо все-таки на улице было довольно холодно, особенно вечером. Бабуся напоследок очень строго посмотрел на нас, видимо телепатически сообщая что-то нашим совестям, и ушла. Я облегченно прикрыла дверь. - Фу-уф...- облегченно выдохнула я, упираясь лбом в стену. Кот утешительно пнул мою ногу боком. - Мне бы такую бабушку...- мечтательно улыбнулся мой сосед, он же, судя по всему, стукнутый. Надо было послабее его бить... - Да ты мазохист!- искренне возмутилась, а может и восхитилась я. По крайней мере, мощные эмоции имели место быть. Я повторила это раз пять, пока мы дошли до кухни, где около раковины валялась гора немытой посуды, которую перемоем завтра, ибо сегодня лень, и сели за стол. Кот прыгнул рядом и улегся в позу буханки хлеба около салфеток. Ваня снова вздохнул и подпер щеку кулаком. Я морально приготовилась вновь назвать его мазохистом. - Ну, мой дедушка гора-аздо хуже, если честно...- он как-то нервно оглянулся на окно. Я тоже выглянула в окно, нашла там серые, грязные и подтаявшие сугробы, частично травку, стволы деревьев и столб фонаря. Ничего нового, в общем. - Он... Ну, я очень ему благодарен за то, что он меня вырастил... Что защищал от всех, кто хотел меня обидеть...- я согласно покивала головой. Когда меня в песочнице обижали мальчишки, бабушка тоже выбегала из дома на мой рев и давала всем воспитательные толчки, щипки и подзатыльники, сопровождая это ором. А мне давали конфетку. - Но он всегда держал меня около себя и говорил, что мне надо быть осторожнее, что все вокруг плохие и никому нельзя доверять... У меня очень долго не было друзей, а потом меня начали боятся из-за дедушки... Но я всегда мог положится на моих сестер, это тоже плюс! - Да ты мазохист-оптимист,- фыркнули мы с котом, конечно, жалея Ваню. Ибо недостаток друзей и общения в детстве выливается в то, что в солидном возрасте люди начинают вести себя как дети. Где-то через пару минут до меня дошло, что передо мной не обычный человек и, следовательно, обычного дедушки у него быть тоже не могло. - А, собственно... Кто твой дедушка, а?..- аккуратно спросила я, каким-то шестым с половиной чувством подозревая, что сейчас мне выдадут сюрприз на блюдечке. По спине побежали мурашки, то ли от волнения, то ли от того, что как-то резко стало на кухне холодно, хотя окно я вроде закрывала. Да и Ваня как-то странно улыбается, разве нет?.. - Ну, многие зовут Генералом Морозом... А я просто дедушкой.