Ведьма

      Это было сложно описать словами, чувство, которое завладело телом юной Леоны. Сначала ей хотелось плакать, позже ее съедала жгучая ненависть к собственному отцу, еще позже наступила абсолютная апатия. Девушка не шевелилась, лежа на своей кровати в комнате и, казалось, даже не дышала. Ее взгляд был устремлен в одну точку, а голова абсолютно пустой. Видимо все же есть конец слезам и истерикам, даже если ты терпишь крах. Для Леоны, потерпеть крах это означало окончательно лишиться всех зачатков свободы, о которой так мечтала девушка. Если бы сейчас был жив ее отец, он бы никогда не поступил так, как это сделала мать. Он бы никогда не выдал ее замуж насильно. А мать, похоже, решила, что дочь ей в тягость и что пора бы ей от нее избавиться. А лучшего средства было не найти. Жаль только, что это «лучшее средство» был самый отвратительный человек в их небольшом городишке. Противный, старый, толстый Джейроме, владелиц трактира. Его толстые пальцы, вечно в жиру, приводили Леону в ужас, а повадки и манеры и вовсе доводили девушку до состояния цепного пса. Она ненавидела этого человека всей душой, и дело не только в его манерах. В памяти все еще было то, что он сделал с несколькими женщинами. Леона помнила, что две из них покончили с собой, а одна и вовсе родила ребенка, правда позже была сожжена. Тогда ему все сошло с рук, потому что шериф был другом этого трактирщика, а эти женщины были достаточно красивы, чтобы обвинить их в колдовстве. Так что, оправданием Джейроме стало «колдовство», что применили эти женщины по отношению к нему. А Леона в сравнении с этим человеком была настоящим ангелом. Ее золотые волосы, чуть завитые, спадали ей на плечи, и ниже, до спины. Глаза были красивого синего цвета, многие ее поклонники говорили, что это цвет самого синего моря. У нее была красивая фигура, в свои семнадцать Леона обзавелась полным вторым размером груди, тонкой талией и не слишком широкими бедрами. Но не только внешность делала ее ангелом, в глазах других людей. Девушка была доброй и отзывчивой, всегда и всем старалась помочь, заботилась о бездомных животных, помогала старикам и отцу по дому, или в саду.       Леона прекрасно знала, что этот извращенец мечтает и с ней что-нибудь сделать, но пока ему не позволяло наличие у девушки отца. Теперь же, когда его не стало, этот грязный человечишка, наконец, решился. А договориться с матерью Лео, оказалось не так уж сложно. Перечить матери девушка не могла, но это не означало, что она не пыталась. Леона плакала, умоляла мать не делать это, грозилась покончить с собой – за что получила звонкую пощечину и была заперта в своей собственной комнате. Окно так же было заперто, так что даже если бы Леона попыталась, она этого делать не стала, то не смогла бы сбежать. И теперь, девушка просто лежала на своей кровати, не имея сил даже пошевелиться.       Возможно, девушка задремала, утомленная собственными переживаниями, но до нее не сразу дошло, что она не одна в комнате. Осознание пришло, когда до ее слуха донеслось чужое дыхание. Первой мыслью было то, что это мать пришла проверить, жива ли еще Леона, но потом взгляд упал на дверь, и Лео осознала, что та по-прежнему заперта. Потом и вовсе вспомнила, что мать собиралась на какое-то крайне важное мероприятие. А тем временем, неизвестный подошел тихой поступью к кровати девушки. Это Лео поняла по возникшей тени, на двери. Ленный свет из окна падал прямо на дверной проем, а теперь там был силуэт человека. Девушка уговаривала себя не кричать и медленно поворачивалась в сторону окна. Но не успела она, и пикнуть, как была прижата к кровати, а к горлу был приставлен нож. Леона нервно сглотнула, глядя на открывшееся перед ней прекраснейшее лицо. «Ведьма» Единственная паническая мысль, что появилась в голове у златокудрой. Но она и виду не подала, что понимала, кто был перед ней. Конечно, оправдать свою панику можно было хотя бы тем, что к ее горлу был приставлен нож, и Ведьма в любой момент могла ее убить. Быстро, но не безбоязненно. Хотя... это определенно избавит Леону от всех предстоящих мучений. -Кто ты такая? – Тихий, чуть слышный шепот, чудом не срывающийся до крика. Леоне было трудно держать себя в руках, страх уже полностью поглотил ее разум. -Твой самый страшный кошмар... или твое спасение.