Лишь на тебя я уповаю.

Лишь на тебя я уповаю. Я никогда не видел снега. Запертый в своём маленьком мирке, которым являлась моя собственная комната, я не видел смены сезонов. Уже долгих десять лет не чувствую свежего ветра на своей коже. Но всё изменилось с приходом моей пятнадцатой весны.

Позабытый всеми и брошенный на произвол судьбы, Тоору чуть не умер с голоду, если бы ни соседка, которая услышала шум из дома, хозяева которого уехали из города три дня назад. Возможно, молодой юноша так бы и умер. Никому не нужный. Ни кем не принятый. Соседка, которая оказалось престарелой женщиной, которую в старости бросили и дети и внуки, оставив её одну в большом доме, не приезжая даже по праздникам, а ограничиваюсь лишь пятиминутным звонком один раз в два месяца, как в тюрьме – по расписанию. Но эта престарелая леди спасла такого же покинутого ребёнка, позвонив в полицию, подумав что в опустевший дом проникли грабители. Служители порядка нашли мальчишку в полуживом состоянии, он даже не реагировал на присутствии посторонних людей в своём маленьком мирке. Мальчика сразу же отвезли в больницу и вызвали социальных работников по делам не совершенно летних. Те сразу же подняли большую шумиху, из-за которой новость о жестоком обращения попала, чуть ли не во все газеты. Но так как родителей так и не нашли, скандал быстро замяли и паренька, которому после выписке из больницы некуда было податься, отдали в приют. Тоору не говорил. Мало ел и не хотел сближаться с другими детьми. Психолог, к которому он был вынужден ходить раз в три дня после месяца сеансов, изнасиловал до сих пор не оправившегося мальчика. Интимная связь продолжалась почти полгода, пока в один из таких «особых» сеансов их не застукал один из воспитанников приюта, который забежал в кладовку за шваброй. И почему-то именно в этот день они не занимались сексом в кабинете доктора, а решили уединиться. Точнее этого захотел мужчина, Тоору вообще никак не реагировал на окружающий мир. И в тот момент, когда доктор вошёл в него, как, обычно не церемонясь и не тратя время на подготовку, на пороге появился парень, который был на год старше Тоору, и тогда слёзы невольно потекли из глаз и Тоору лишь одними губами прошептал «помоги». Когда воспитатели, которых позвали другие воспитанники приюта, пришли к кладовке, психолог уже был без сознания. Всё лицо было разбито, а Кай, мальчик, который их застал в недвусмысленно ситуации, стоял возле мужчины, прижимая разбитую руку к груди пытаясь унять боль и злость. Взрослые сразу вызвали скорую и полицию, Каю пришлось объясняться, почему он так поступил и где Тоору, которого уже не было в кладовке, когда туда пришли воспитатели. Кай сказал, что не знает куда подевался «немой» мальчишка, так как, скинув с него похотливого психолога, он уже не отвлекался ни на что, пока вбивал мужчине в головы простые истины морали. Кая отпустили почти сразу, и он сразу же направился на поиски «жертвы» насилия. Почему-то он был уверен, что Тоору всё ещё в кладовке. Прячется. Вновь скрывшись в своём маленьком мирке. Войдя в кладовку и осмотрев небольшое помещение беглым взглядом, Кай увидел рукав от чёрной кофты, смутно припоминая, что на Тоору было что-то похожее. Преодолев небольшое расстоянии, парень отодвинул предметы и присел на корточки, чтобы быть на одном уровне со взглядом Тоору, который просто сидел и не шевелился, смотря в одну точку не моргая. - Эй, ты живой? – Кай потряс его за плечо, но Тоору никак не отреагировал, продолжая смотреть прямо, своими пустыми глазами. - … - беззвучно открыв рот и тут же закрыв, мальчик потерял сознания, упав на Кая. Тоору проснулся в неизвестной комнате, которая была похожа на его, но намного больше. Это была комната Кая, но Тоору этого пока не знал так как хозяина комнаты не было. Посмотрев на электронные часы, стоящие на прикроватной тумбочке и заметив, что сейчас уже время обеда, Тоору поспешил в общую столовую. Зайдя в помещения, в котором обычно стоит ужасный шум из-за бурных обсуждений, Тоору заметил, что сегодня здесь мертвецкая тишина. Взяв поднос с едой, он сел за самый дальний столик, который никому не нравился, так как находился в тени, да ещё и в зарослях растений. Да и места там было мало, лишь один стул и у того сломана спинка. Только Тоору там и сидел. Но сегодня было что-то не так: тишина, прерываемая лишь стуком палочек, а у кого-то ложек, и эти взгляды. Ведь Тоору всегда обходили стороной, не говорили с ним, и вообще старались игнорировать его присутствие. Но сегодня почти все взгляды были направлены на его одинокий столик и до него доходили короткие обрывки фраз. «Это его…», «Кошмар…», «Как он мог соблазнить Мисаки-семпая…»… «Кто будет его следующей жертвой…?» «Отвратительно…» «Отвратительно…» - Отвратительно, - послышалось совсем рядом, но потом фразу продолжили. – Отвратительно, как вы можете обвинять жертву. Это ЕГО изнасиловали. Интересно, а что бы вы делали на его месте. Вы бы смогли рассказать кому-нибудь такую отвратительную правду, что вас трахает мужчина. Парень хотел сказать что-то ещё, но девушка, которая сидела с ним за одним столиком, дала ему подзатыльник, затыкая рот. Парнем был Рёута, близкий друг Кая. Он был местной знаменитостью. Каждый хотел быть его другом и не только другом. Поговаривали, что он би, но правды так никто и не узнал. Рёута, как и Кай, должен был скоро уйти из приюта, это был его последний месяц проживания. Потом его ждало поступление в университет и жизнь в общежитие, которая мало отличалось от проживании в приюте. Тоору не стал благодарить парня, он не просил его заступаться. Он просто продолжил обедать, как обычно уставившись в маленькое окошко, наблюдая за людьми за стеклом. Ему была интересна их жизнь, полная простых мыслей, таких как: чтобы приготовить на обед, как бы побыстрее прийти домой, как завести подружку или парня. Мысли что были чужды Тоору. Закончив обед и помыв за собой грязную посуду, Тоору вновь вернулся в комнату Кая, сам не понимаю, почему не пошёл к себе. Но в одноместной комнате была так хорошо. Никто не буравил тебя взглядом. И не кидал колкие шуточки. Тоору, который всегда был один, в том жутком подвале, любил одиночество, ведь в такие моменты, он мог успокоиться и вести себя более оживлённо. Как бы странно это не звучало. У себя в подвале он бегал и, смотря телевизор, мог от души посмеяться. Он тренировался, читал книги и иногда даже сочинял рассказы. Но у него никогда не выходило описать природу. Ведь он видел внешний мир лишь через телевизионный ящик. Взяв с кровати лёгкий плед и хорошенько укутавшись в него, Тоору полу прилёг на широкий подоконник. Вновь опустив свой взгляд на бескрайние синие небо, крыши домов и на мимо проходящих людей. Он даже не заметил, как уснул, наблюдая за повседневной суетой. Но через пелену сна он почувствовал сильные руки, которые прижимали его тело к груди, шепча нежные слова и мягкую поверхность кровати. Проснувшись Тоору не нашёл никого. Но на простынях ещё оставалась тень тепла другого человека. И склонив голову на белые простыни, он слегка прикоснулся к ней губами. К вещи, которая всё ещё хранило чужое присутствие.