Неразрывные узы

- Кагари-кун, а ты любил когда-нибудь? Любил… Когда-нибудь… Эти слова раздавались в его голове нечётко, но оглушая его своим звуком. Наполняя её звоном, от которого, казалось, невозможно избавиться. Кагари вздрогнул, сделал глубокий вдох, как бы стараясь развеять резко настигнувшие воспоминания. - Кагари-кун… Голос. Этот голос, он убивал его. Он всё чётче слышал эту фразу, и чем лучше он её слышал, тем больше его трясло. - Да что там любовь, - протянул он, - я ведь побольше тебя видал. Он усмехнулся, запрокинул голову назад, потянулся… Задумавшись на пару секунд, он выдал фразу: - Тебе так небезразличен Когами? Хочешь побольше узнать об этом парне? Давай выпьем. Напьюсь, может, и поразговорчивей стану. Озорно подмигнув, он вытянул руку, в которой был сильнейший наркотик в виде напитка. - Не боишься? На него все боятся подсесть, уж что поделать, так он влияет на наш организм. - Ещё чего, за меня не беспокойся, - азартно подхватила идею Акане. «Какой к черту Когами? Тебе так нужна компания, чтобы выпить? Не хочешь казаться алкоголиком, ведь правда? Ведь тебе действительно не важна ни эта дурочка, ни так волновавший её молодой человек… О чем я думал, когда говорил ей об этом?» Весь этот вечер он провёл молча. Акане же без умолку говорила о бедняжке Когами, который сейчас без сознания валяется на больничной койке. Интересовало ли это парня, сидевшего напротив неё? Его мысли были заняты другим. Чем-то необычным, неестественным. Кагари испытывал странные чувства, вспоминая о нём. Он готов был вскочить и плясать, или же зарыться под пуховым одеялом, спрятаться от этого мира и лежать там хоть до конца своих дней. Он сам не понимал своих чувств. - Ка-ага-ри–ку-ун... - протяжно позвал полупьяный голос. - А что, Когами правда так сильно любил того парня?.. Сасеяма, кажется так, или не так… - она стала перечислять вслух все возможные варианты этого имени. - Точно, Сасаяма! Ну, так что? - Вроде да, - Кагари словно проснулся от своих мыслей, - любовь-морковь и все дела. Возникла пауза. Постепенно она стала затягиваться. Поняв, что такого кошмара он больше не вынесет, собеседник решил прервать всё это. - Ка-а-гари… - начинала заливать свою песню уже пьяная Акане. - Мне пора, завтра моя смена. Сказал, как отрезал. И, не отвечая на все вопросы порядочно доставшей его Акане, Сюсей удалился. Всю ночь он не мог заснуть. Великолепно ужасные воспоминания настигали его всюду. Силуэт одного парня ясно виднелся в его голове, его нежные, страстные поцелуи, которые сладко растекались по всему его телу. Эти глубокие глаза серовато-бронзового цвета, этот строгий взгляд, стройное, накачанное тело, которое заставляло его стонать. Стонать от сильной боли, как и душевной, так и физической. Глубокие царапины по всему телу говорили о том, что Кагари никогда не хотел забывать того, что когда-то было. И вновь эти черные, как смоль, волосы, очки, всегда серьезная улыбка… Да, этот человек умел улыбаться по-серьёзному. Он единственный, кому это удавалось. Ласковый голос, который спрашивал, любит ли он его… Он не мог противоречить этому голосу, он вёл его за собой, как очарованного… «Кагари, я люблю тебя…» Слёзы, одна за другой потекли по его щекам. Сам не зная отчего, Сюсэй застонал. Этот стон вырвался из его души, наполняя его тело, как пустой сосуд. - Твоя смена, вставай. Соня. Голос, Кагари не мог поверить своему счастью, этот голос. Слеза невольно скатилась по его раскрасневшемуся лицу. Он набрал побольше воздуха в легкие… Нужно ответить... - Эй, так всю жизнь проспишь! - Гиноза склонился над ним, чуть ли не касаясь губами лица Кагари. - Не просплю, - прошептал Сюсэй, едва сдерживая слёзы. - Опять ревел? Из-за чего, дурашка? «Почему он так ласков со мной? Я не могу ему признаться, между нами всё было кончено ещё в школе». Хорошо было бы сказать, что из-за этого случая он её и не окончил. - Не… из-за... че-го… - уже рыдая, выдавил из себя парень. Гиноза промолчал. Он стоял над ним и прожигал своим взглядом. Резко нагнувшись, он поцеловал его ледяными, но в то же время нежными губами в лоб. - Всё будет хорошо. Всё… Договорить ему не дали. Его товарищ схватил Гинозу за рубашку, тем самым чуть порвав её, и притянул его к своим губам. Их языки сплелись; брюнет кусал до крови губы Кагари, вызывая тем самым огромное удовольствие. Почти высохшее от слёз лицо вновь залилось ими, становясь всё больше красным. Он действовал на автомате, не сознавая этого. Но Сюсэя, казалось, это совсем не волновало. Закончив, Гиноза бросил на задыхавшегося от слёз Кагари надменный взгляд и прошептал ту самую фразу, так не дававшую покоя рыжему. - Я… я… мы… - его язык явно заплетался. Кагари никогда не видел его таким растерянным. - Всё будет хорошо. Эти слова эхом раздались в его ушах, он вполне понимал их смысл, но будет ли так, как говорит сейчас этот человек? Хотел бы он верить силе Гинозы и его настойчивости. Сможет ли он добиться того, чего не могли добиться другие? А голос всё тише и тише раздавался у него в голове, всё туманнее становилось его сознание… Но всё лучше ему вспоминался тот самый день. День, когда все его мечты и надежды рухнули. Сначала воспоминания приходили отрывками, как чёрно-белое кино, потом всё яснее и яснее они въедались в это пьяное сознание. «Почему, почему я должен вспоминать это сейчас, когда после стольких лет этот человек вновь прикасается ко мне?» Он судорожно тряс головой, пытаясь отогнать хоть что-то. Он закрыл глаза, но безуспешно. Тот день, те слова вновь предстали перед ним. Каждое мгновение… *** - Гиноза-сан! - Чего тебе, новичок? - Гиноза-сан, а как давно вы тут работаете? - Порядочно. - Вы так верны своей работе, Гиноза-сан, я изумляюсь! Неужели он был таким приставучим каких-то несколько лет назад? Он и тогда уже понимал все свои чувства, не боялся себе в этом признаться, и даже был готов кричать об этом на всю улицу. - Я люблю вас, Гиноза-сан. Нотки его голоса упали, выражение его лица изменилось. Брюнет сел на колени, вдумчиво посмотрел куда-то вдаль, вдруг его взгляд упал на испуганное лицо Кагари. Он вздохнул, протянул новичку свою большую, но изящную руку, погладил его по голове. Казалось, он всё знал наперёд, и эта новость нисколько не удивила его. Он раскрыл рот, словно пытаясь что-то сказать, но передумал. Вместо этого он прижал Кагари к своей груди, одинокая слеза скатилась по щеке, он почти неслышно всхлипнул. - Закон... - прошептал, давясь комком в горле, Гиноза. - Запрет гомосексуализма. Я, как полицейский, не имею права… - Вы не можете, вы не поступите так… Я не верю вам, вы лжец! Кагари оттолкнул от себя брюнета с такой силой, что тот не удержался и упал. Сейчас он бы не посмел и прикоснуться к этому человеку, боясь потревожить его, но тогда всё было по другому - гордость, боль и страх остаться одному завладели молодым мальчиком. От удара о каменный пол головой, по нему начали растекаться кроваво-алые потёки. Казалось, Гиноза умер - так неподвижно он лежал. Но он был в сознании, просто ему не хотелось ничего говорить. Он ведь мог бросить всё и убежать с ним, мог. Но что не давало ему сделать это, что ему мешало? - Если я вам противен, то зачем, зачем вы прикасались ко мне?! Играете - так играйте, но не со мной, - всхлипывая, не своим, охрипшим голосом орал новенький. А брюнет молчал. Он не возражал, просто молча лежал в неестественной позе на полу и слушал. Выслушивал всё, и лишь одна слеза скатилась по его лицу. Но сколько всего было в этой слезе - вся боль, горечь и тоска вытекали вместе с ней. Он ведь привык быть каменным тираном, никогда никого не любившим и считаясь только с собой. - Я тоже люблю тебя, Кагари, - наконец прошептал Нобутика. - Почему? Почему тогда… - не новость, что он был поражён этим. - Уйди, - неожиданно для самого себя выпалил Гиноза. - Уйди. - Гиноза-сан… - Уйди, - поднимаясь, заорал брюнет, но резкая боль в голове заставила его снова опуститься на пол. *** С того дня прошло достаточно времени, но Кагари помнил каждую мелочь, каждый вздох, интонацию того человека. Но сейчас полупьяное тело просто металось по квартире, ничего не помня о вчерашнем дне, и даже не подозревая, к чему это приведёт. - Чёрт, да чтобы я… - ища свою рубашку, шипел Кагари. - Да где она? Наскоро одевшись, он выбежал на работу, прихватив доминатор. Ветер развевал его волосы, как бы играя с ними, но его это не волновало. Странные воспоминания захватывали его так, что он не мог разобраться, что сейчас происходит. - А он сегодня не такой жизнерадостный, как обычно. Что-то с ним не то… - промямлил наконец-то выздоровевший Когами. - Считаешь? По-моему, он всегда такой, - Гиноза усмехнулся, провожая рыжего глазами. Их взгляды на секунду встретились, они не хотели прекращать это мгновение. Кагари смущённо отвёл голову в сторону и, не удержавшись, с грохотом упал на пол. Странное чувство наполняло его тело. Казалось, ему было плевать на то, что он лежит на ледяном полу, он вспоминал тот сердитый взгляд. «Как у бронзовой статуи», - поежился Кагари. - Инспектор, он так ведь уже минуты три лежит, - легонько пнув его ногой, выпалил, нарушив тишину, Когами, - что с ним делать-то? Синья посмотрел на Гинозу, но тот наградил его всего лишь строгим взглядом. Поняв, что с ним сейчас лучше не разговаривать, он вздохнул. - Понял, удаляюсь, - пробубнил он. - Эй…ты живой там? - Гиноза, казалось, стал волноваться. Ему не ответили. Кагари лишь открыл один глаз, потом другой. - Помочь? - инспектор дружелюбно протянул ему руку. - Сам справлюсь, - огрызнулся Сюсэй. Гиноза понял, что разговор не сведётся на ура. Смирившись, он решил нарушить молчание. - Чего пришел-то? Твоя смена была вчера. - Моя смена? Вчера? А какое сегодня число? - изумлённый взгляд Кагари говорил сам за себя. - Двадцать второе, если тебе это поможет. А вчера... вчера я решил устроить тебе выходной, - он подмигнул Исполнителю. - Но… - Ты выглядел довольно уставшим, можешь не благодарить. - Эмм…спасибо большое, - Кагари всё еще не мог понять, что к чему. Зачем его разбудили? - Но раз ты пришел, даю тебе возможность поработать, - разрушив все мечты, объяснил Гиноза. - Итак, мы едем на дряхлую фабрику под названием… - Кагари судорожно вглядывался в листок, выданный Гинозой, пытаясь прочесть его по буквам, - Ку-то... ай, не в этом дело. Он скомкал листок и отбросил его. Прочистив горло, он вздохнул и продолжил: - Как я и сказал, мы едем на… на просто дряхлую фабрику, чтобы, как всегда, иметь возможность пострелять из наших доминаторов! - Вот идиот, - прошипел инспектор, - я ведь просто попросил его настроить коллег на новое дело. Но глубоко в душе, ему нравилось наблюдать за этим рыжим озорником. За его движениями, походкой, голосом. Кагари весело изворачивался перед друзьями, но на душе у него было всё совсем не так уж и весело. Что-то целый день не давало ему покоя, терзая его всё больше. Какой-то страх постепенно въедался в его кожу. Как бы он не пытался избавиться от воспоминаний о произошедшем пять лет назад, он не мог. - Тухлятина какая! Такая же тухлая, как и это место! - воскликнул он за обедом. Коллеги непонимающе взглянули на него. - Я не понимаю, как только в таком здании вообще столовая есть… - только начал выступать Сюсэй, но его прервали. Чья-то тяжёлая рука легка на его хрупкое плечо. Казалось, целая гора взвалилась на него. Но сколько было нежности в этом прикосновении, будто этому человеку хотелось всё больше и больше прикасаться к нему. Кагари даже представить не мог насколько. - А? - он повернулся, вопросительно выгнув бровь. Но вскоре ему пришлось прекратить это, ведь глядя на него, Сюсэй вспоминал каждый вздох, проведённый рядом с этим человеком. Казалось, Нобутика оторопел. Боже, как же он был красив. Даже его волосы, часто лежащие колючкой, выглядели прекрасно. Он склонил голову и сглотнул поступающую к горлу слюну. Подождав пару секунд, Гиноза пожирающим взглядом посмотрел на сорванца. - Я хочу… нам нужно поговорить, - нарушил тишину брюнет. Знали бы кто, с какой трудностью он выталкивал из себя эти слова. - Кагари-кун! - с диким воплем внеслась в комнату Акане, - Кагари-кун, закрой вход с левой стороны здания, Когами-сан - идёмте со мной, и доминаторы захватите! Поговаривают, это именно он убил Сасаяму… - она на секунду задумалась. - Там опаснейший преступник, быстрей! - Хей, твой любовничек, ага? - Кагари рад посмеяться над чем-нибудь подобным. Он виновато взглянул в глаза Гинозы, пожал плечами. - В другой раз, - он уже готов был вырваться из столовой. Но его остановили. Сильные, крепкие руки прижимали его к себе. Сейчас эти полицейские выглядели в глазах толпы далеко не самым лучшим образом. Но, казалось, они оба забыли обо всём на свете и существовали только друг для друга в этот момент. Кагари таял в этих руках. Как долго он не испытывал такого удовольствия. «Хоть бы это продолжалось вечно»… - Осторожней там, - выпалил Гиноза, на тот момент он больше ничего не смог придумать. «Неужели он забыл ту ночь, тот поцелуй?» - Выход, выход, левая сторона здания… чёрт! Кагари, запыхаясь, бежал, судорожно ища тот самый выход. Пробегая мимо одного кабинета пятый раз, он заподозрил неладное. Скользнув по полу и остановившись, он прочитал название на табличке. - Кабинет главного бухгалтера. Ничего необычного, - вздохнул он. - Стоп. В таком месте есть главный бухгалтер? Несколько помедлив, он дернул за ручку. Дверь с предательским скрипом отворилась. Сюсэй оглядел комнату. «Стол, стул, компьютер, шторы странного фисташкового цвета, брр…» Он уже готов был закрыть дверь и дальше продолжать искать левую сторону, но всё его внимание притянула к себе странная статуя возле окна. Это была великолепно выполненная статуя человека из какого-то неопределённо для него материала, но олицетворяла она ужасную картину. Все части тела были скреплены тонкими струнами между собой, как у марионетки. Лицо словно застыло в безликом ужасе. Кагари подходил к ней всё ближе и ближе. С каждым шагом всё живее казалась ему эта статуя. Еще немного, и он был готов почувствовать её дыхание. Он просто стоял и смотрел. - Нравится? - этот голос раздался словно из-под земли и заставил парня пробудиться, как от глубокого сна. Кагари обернулся. На него смотрел невысокий молодой человек, на вид обычный студент. Его лицо было очень добрым, улыбка не казалась натянутой. Рукава его рубашки были высоко засучены, но в целом он создавал ощущение интеллигента, творческого человека. - Сойдет. Твоя работа? - казалось, он не боялся этого человека, и статуя сразу потеряла все свои чары. - Моя… - молодой человек вздохнул и медленно подошёл поближе. – Я, пожалуй, представлюсь. Тома. Тома Кодзабуро, - он протянул Кагари руку. - Кагари. Сюсэй Кагари, - ответил он и пожал ему руку. - Ну-с, что вы скажете о моём скромном творчестве? – казалось, он ждал похвалы, и уже заранее вкушал этот момент. - Сказал же уже вроде. - «Странный парень, однако». Ему ответили диким взглядом. От того миловидного юноши не осталось ничего. Казалось, Кагари были готовы разодрать на части. Только сейчас он увидел, что руки у Томы в чем-то белом. «Мел? Нет, не мел, порошок… глина? Точно, глина». - Вы скульптор? - от этого взгляда Кагари становилось не по себе. - Я не скульптор. Я - нечто большее, - юноша усмехнулся. - Как же это мелочно - скульптор. - Извините, я не знал. Можно поинтересоваться, а что плохого в том, чтобы быть скульптором? - Скульптор - это человек, создававший куклу. Мелочную куклу, пустышку… - казалось, его начинало трясти. - Мои творения - это вам не пустые куклы. Это живые, живые существа! На этих словах он резко схватил Кагари за горло. Он давил всё сильнее и сильнее, а его лицо всё больше искажалось от злости. «Так вот он. Вот он - ублюдок, убивший Сасаяму! Вот он, человек, прозванный серийным маньяком. Вот тот, за кем так судорожно бежала Акане. Он - тот, кого я должен был сторожить на левом выходе!» Пытаясь предпринять любые попытки выбраться, Кагари лишь усугублял свое положение. Сюсэю хотелось кричать, но один лишь хрип вырывался из его горла. Руки всё сильнее и сильнее сдавливали тонкую шею Кагари. Но судьба дала непослушному Исполнителю ещё один шанс. Приноровившись, Кагари с силой укусил скульптора за руку. Тот, не ожидая такого хода событий, отпрянул назад. В одно мгновение Сюсэй достал доминатор и направил на Тому. - Ну что, доигрался? - Кагари нравилось наблюдать за лицом преступника. - Теперь моя очередь делать ход. - Коэффициент психопаспорта 60%. Система заблокирована. - Механический голос, тысячу раз выручавший Кагари, теперь стал для него ночным кошмаром. Дикий, зловещий хохот разрушил тишину. - Не ожидал, ведь так? - Тома достал скальпель. - Бежать больше некуда. Мы здесь одни. Он приближался к Кагари. Медленно, но верно. Они чувствовали дыхание друг друга. Выхода отсюда нет, его загородил собой Тома. Нет ни единого шанса на спасение. Руки Сюсэя крепко сжала на редкость сильная рука, а другой Тома раскрыл рот Кагари и засыпал туда белый порошок. - Скажи, - голос Томы был пустым и одиноким, - о ком сейчас ты думаешь? Я уже понял, люди думают о самом заветном человеке перед своей смертью. Мне интересно, кто предмет твоего воображения? - Я … - сознание Кагари уже было не таким ясным, но он явно хотел что-то сказать. - Как хочешь, - Тома взглянул в его глаза. Ненависть, дикая ненависть друг к другу пробуждалась в их телах. Кагари шипел, пытаясь что-то сказать, но ледяная рука сжимала его рот, просовывая туда свои длинные пальцы. Что-то острое проскользнуло по ноге Исполнителя, резкая боль разлилась по всему телу. Звук рвущийся одежды, холод. Он завыл от раздирающей боли, чувствуя, как кусок кожи с силой отдирают. Он орал так громко, насколько это было вообще возможно. Он взглянул на своего мучителя, его лицо казалось невозмутимым, словно для него это уже не в первый раз. Холод, Кагари трясло. Вдруг рука Томы ослабила свою хватку, ведь скульптор был не глуп, и понимал, что с такой раной Исполнитель долго не протянет. Сюсэй знал, что скоро он потеряет сознание, но он полз по полу, оставляя кровавые следы, полз, перебирая руками, в голове эхом раздавался этот противный хохот, силы оставляли его, а до двери оставалось совсем немного. Вот оно, его спасение. Кагари приподнялся, таща за собой ногу, ухватился за ручку, оперевшись на неё двумя руками, он дернул за неё, но понял, что она заперта. Силы окончательно оставили его и он упал на пол. - Ты думал, что я так и отпущу тебя? - улыбка Томы становилась еще зловещей. - Наивный. Кагари уже не понимал, что происходит. Боль по всему телу; он закрыл глаза, а хохот, как звон колокольни раздавался в его голове. Он уже ничего не соображал. Яркий свет ослеплял его. «Что будет дальше?» - это уже не волновало его. «Будь что будет». - Хей, дайте нашатыря этому пострадавшему, и побыстрей! - Гиноза, казалось, никогда в жизни не был таким взволнованным. Он то и делал, что раздавал приказы направо и налево, но его взгляд был устремлён на своего сотрудника. - Говорил же ему, аккуратней там, - он шипел, но не от злости, а от своей бесполезности. «Свет… Яркий, такой яркий свет... я в раю? Меня с моим-то психопаспортом в рай? Ведь на ад это не очень-то похоже». Первое, что увидел Кагари, приоткрыв глаза, это был Гиноза. Сейчас его глаза излучали доброту, а от его тиранства не осталось и следа. Немного приглядевшись, Сюсэй понял, что это всего-навсего больница. Он попытался подняться, но боль в ноге давала о себе знать. Он тихонько застонал. - Что произошло? - вошедшие только что коллеги ничего не понимали. - Да так, ничего особенного, - он опустил взгляд, боясь встретиться им с Нобутикой, -преступника поймали-то? - Да, наконец, - Акане достала какую-то папку с бумагами. - Я зачитаю. Преступником оказался некий Тома Кодзабуро. Молодой юноша, студент. Кагари вдруг понял, какая опасность ему грозила. Его смерть была бы самой жестокой. Осознав это, он широко раскрыл рот, немой крик вырвался оттуда. Дрожащими руками Сюсэй схватил воду, стоящую на тумбе, и большими глотками выпил её. А Гиноза наблюдал, как капли стекают по его шее, за майку, и ниже… - Кагари, как ты себя чувствуешь? - наконец брюнет заговорил. - Ты так увлекся, что не заметил, как все ушли. - Да нормально вроде, - Сюсэй потряс ногой, - нога не отпала и на том спасибо. Вдруг сильные руки обхватили его хрупкое тело. Слёзы навернулись на глаза Гинозы. - Никогда… слышишь? Никогда тебя не отпущу, - его голос был тихим и подрагивал. - Не умер же… - Исполнитель явно чувствовал себя неловко, и чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, провёл рукой по черным, как смоль волосам Нобутики. Кагари чувствовал себя растаявшим, странные чувства переполняли его. Сейчас его обнимает человек, с которым ему никогда не быть, человек, которого он так сильно любит. - Могло быть и ху… Его рот заткнули. Заткнули самым лучшим образом, который он мог себе представить. Заткнули губами. Нежными, прохладными губами. Они так ласково скользили, немного посасывая и оттягивая губы Кагари. Сюсэй отодвинулся; на лице появилась беспомощная улыбка. - Так нельзя… - он ничего не понимал. - Я всего лишь сторожевой пёс... - А я твой хозяин. - Гиноза закончил эту фразу. И на него накинулись снова. Ловким движением сняли майку. Брюнет стал покрывать поцелуями всё тело Сюсэя. Начал с груди, затем спустился вниз и остановился чуть пониже пупка. Нежно прижав к себе Кагари, Нобутика легонько коснулся губами его упругого живота. Расстегнув ширинку своему партнеру, Гиноза просунул туда руку. Почувствовав набухший бугор, он дьявольски улыбнулся и начал потихоньку массировать его. Через несколько минут он вынул руку. Поняв, что парень окончательно расслабился, брюнет облизал палец и, проскользнув рукой назад, немного помассировал колечко напряжённых мышц и медленно просунул его в анус Сюсэя. Тихий стон сорвался с губ Кагари, которые столько всего молвили любимому человеку, плохого и хорошего. Брюнет соединил эти губы со своими в страстном поцелуе, в то же время понемногу двигая пальцами и раздвигая их внутри парня, растягивая его. Резким движением он вынул свой член из уже расстёгнутых брюк. Ужас отпечатался на лице Сюсэя. Аккуратный, но довольно сильный толчок. Слёзы, одна за другой, предательски потекли по его щекам. «Прямо как в тот день», - промелькнула мысль в голове Гинозы. - Расслабься, - будто этот совет мог чем-то помочь. Вместо ответа Нобутика услышал сладкий стон. Он был настолько громок, что казалось, всё помещение палаты им наполнилось. Сейчас для него не было ничего приятнее, чем слышать его. Кагари задыхался, ловил губами воздух. Всё его тело стало скользким от выступившего пота. Казалось, он уже на пике. Он из-за всех сил пытался держаться, прижимался к кровати, думая, что это его спасёт. Но через несколько толчков на больничной койке появились капельки спермы. Сюсэй, откинувшись на спину и переведя дыхание, осмелился взглянуть на своего партнёра. Сейчас он казался не таким суровым, как раньше. Расстегнутая рубашка, которую тот так и не успел снять, оголяла красивый подкачанный торс. Сюсэй не мог оторвать взгляда от этого прекрасного, натренированного тела. Он понял, что все эти годы он действительно любил именно этого человека. И все попытки выбросить его из головы были бессмысленны. Сейчас он лежал рядом с ним, лежал и по-детски сопел в чистую подушку. Кагари прижался к нему всем своим телом, глубоко вздохнул и вскоре уснул. Сильный ветер развивал волосы Кагари. Он непонимающим взглядом смотрел на брюнета и ждал от него чего-то особенного. - Зачем ты позвал меня сюда? - в этом голосе были нотки волнения. - Подойди поближе и посмотри, - улыбка Гинозы расплылась по всему лицу. - Здесь так прекрасно. Вид с этой крыши действительно открывался великолепный. Люди, как модели, собранные богом, неуклюже перемещались между домами. Алый закат сливался с крышами зданий, один из лучей заходящего солнца упал и на лицо Гинозы. - Давай уедем отсюда? Уедем навсегда. - Голос брюнета разрушил тишину. - Ты ведь так хотел уехать. Ответа не было слышно, последовал лишь короткий вздох. - Знаешь, а я передумал, - он повернулся к брюнету, и жизнерадостная улыбка засияла на лице Сюсэя. - Я хочу остаться здесь. Здесь и с тобой. Их губы сомкнулись в страстном поцелуе. Этим двоим нравилось жить друг для друга. Сейчас их ничто не могло разлучить. Держась за руки и прижимаясь друг и другу, они наслаждались этим моментом. - Кажется, ты хотел о чем-то поговорить, - Кагари вспомнил тот момент в здании. - Уже не важно, - промолвил Нобутика и легонько прикусил нижнюю губу юноши. Они так и стояли на крыше, не расцепляя сомкнутых рук, наблюдали за заходом солнца. И в этот момент мир для них не существовал.