***
Ренесми была крайне удивлена сообщением от Лиз — своего официального представителя. Никогда раньше ей не поступало подобных предложений, а тем более таких от которых «не отказываются». Совсем как во времена мафии. Соседка по комнате, узнав, куда собирается ее подруга, сразу же поспешила заверить Ренесми, что очень завидует ей и даже попросила замолвить за нее словечко. Для Мари наличие влиятельного покровителя было куда важнее успеха на сцене. — Чему же тут завидовать? — не понимала Ренесми, скромно примеряя жемчужные серьги. Она совсем не привыкла «производить впечатление». Если бы Лиз не пригрозила ей увольнением, она бы никогда не согласилась на этот ужин. — Может мне он не понравится. Я не собираюсь встречаться с кем-то только потому, что он настолько богат, что может купить все театры мира. — Ах, Ренни, ничего ты не понимаешь, — мечтательно вздохнула Мари, расположившись на своей кровати в позе древнеегипетской царицы. — Подумай хорошенько, прежде чем говорить подобное. Если ты ему откажешь, он может сделать так, что ты больше никогда не выйдешь на сцену. Готова ли ты распрощаться с любимым делом из-за собственной глупости? Ренесми неуверенно пожала плечами, решив, что серьги все-таки не подходят к выбранному платью. — Если он окажется уродом, просто пей больше шампанского, — Мари продолжила раздавать полезные советы, даже не смотря на отсутствующий к ним интерес, — и тогда утром ты даже не вспомнишь, что между вами было, зато он наверняка останется доволен, и ты станешь настоящей звездой. — Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? — усмехнулась Ренесми. Она не слишком-то верила во все эти байки о влиятельных покровителях. Все это осталось в далеком прошлом и годится разве что для сюжетов дешевых романов.***
В пафосном местечке в центре Парижа, Алек Вольтури впервые за много веков почувствовал не свойственную для всех вампиров нервозность. Его балерина опаздывала. Официант, обслуживающий зарезервированный на имя Свон столик, то и дело с усмешкой посматривал на одинокого юношу, чем неосознанно предопределил свою дальнейшую судьбу. Алек уже знал на кого он начнет охоту, как только освободится. — Ренесми Свон, — донесся до ушей Алека голос администратора. Наконец-то. Десять минут опоздания. Кажется, эта балерина уже возомнила себя важной птицей. — Ваш спутник уже ожидает вас. Я провожу. Спустя несколько мгновений Алек видит перед собой красивую рыжую девушку, скромно сжимающую в руках маленькую сумочку. Она одета в короткое красное платье, открывающее ее стройные ноги и подчеркивающее осиную талию. На лице ни грамма косметики. Румянец на щеках не обман. Алек слышит биение ее сердца, но все же что-то в ней заставляет его сомневаться в том, что она человек. — Рад видеть вас, мисс Свон, — говорит Алек, по-джентельменски целуя ее руку. Простое прикосновение обжигает вампира подобно языкам пламени. Температура ее тела гораздо выше температуры простого человека. — Ваше выступление было блестящим. — Благодарю, — смущенно улыбается девушка. Холод рук вампира ее не пугает. Она знает, с кем имеет дело – к такому выводу приходит Алек, помогая ей расположиться. А вот кто она это ему еще предстоит выяснить. Только Алек успел занять свое место, появился официант. Он предлагает им коронное блюдо шеф повара, параллельно поедая глазами хрупкую балерину. Она чувствует его голодный взгляд и смущается еще больше. — Принесите нам все, что у вас есть, — приказным тоном велит Алек. Официант, с трудом скрывая раздражение, уходит. Оставшись наедине с девушкой, вампир пристально смотрит на нее до тех пор, пока она не отвечает на его взгляд. У нее красивые глаза. Алек ловит себя на мысли, что он уже видел их прежде. На самом деле он видел миллионы лиц людей, миллионы глаз, ушей и губ. Но ее глаза... Они ему знакомы. — Рискованный наряд для похода в ресторан. — Я не знала, что иду на свидание с вампиром, — прямо говорит Ренесми. — Тот, кто дал мне это платье собирался с его помощью соблазнить человека. Судя по реакции бедного гарсона — миссия была бы успешно выполнена. — Кто сказал тебе о существовании вампиров? — осторожно спросил Алек, стараясь говорить как можно тише. Ему бы не хотелось, чтобы кто-то в этом ресторане услышал их разговор. Джейн просила быть деликатным и не вызывать подозрений. — Мои родители, — ответила Ренесми. — Они тоже вампиры. — Но ты... — Я наполовину вампир, наполовину человек. Знала, что рано или поздно... Вольтури мной заинтересуются. — Алек хочет спросить, откуда ей известно про Вольтури, но она опережает его, продолжая свой рассказ. — Родители были против моих выступлений в Европе, но я слишком люблю балет, чтобы отказываться от гастролей. Ты здесь для того, чтобы отвести меня к Аро? Алек не знает, что и сказать. Он удивлен столь быстрым признанием девушки, а так же ее осведомленностью. Она говорит, что ее родители вампиры, но как подобное возможно? Вампиры не могут иметь детей. — Да, — немного рассеянно отвечает Алек. — Ты удивлен? — Немного, — честно признается Алек. Вдруг в его памяти вспыхивает образ смертной, что приходила в Вольтерру вместе с Калленом. Неужели девушка перед ним это... их дочь? — Не каждый день встречаешь ... полукровку. Не знал, что подобное возможно. — Мои родители тоже не знали. Они боялись, что Вольтури могут причинить мне боль, а потому пока я росла, прятали меня на своем острове. Потом, когда мы узнали, что я не единственная в своем роде, мы смогли спокойно путешествовать по миру. — Ренесми умолкла, как только к их столику вернулся официант с готовым заказом. Поблагодарив его и подождав, пока он отойдет на достаточное расстояние, она продолжила: — Знаешь, я даже рада, что вы меня заметили. Мне надоело жить в постоянном страхе. — Вот как, — ухмыльнулся Алек. — Тогда ты либо слишком храбрая, либо слишком глупая. — Невежливо такое говорить девушке, Алек Вольтури. — Невежливо опаздывать, мисс Каллен. — Один – один, я полагаю, — подводит итог бесполезному обмену любезностями Ренесми. Алек ловит себя на мысли, что ему нравится эта девушка. Она не похожа на других. Она говорит с ним так, будто бы не знает про его дар и не боится его. Хотя возможно это так и есть. В семье Каллен, ей вряд ли приходилось чего-то бояться. Второй плюс – она не человек и тем интересна ему. Ее кожа горяча, но он бы солгал, если бы сказал, что не хочет прикоснуться к ней.***
Встретив Вольтури, Ренесми впервые в своей жизни почувствовала влечение к противоположному полу. У нее было много поклонников среди смертных мужчин, но она всегда знала, что ее судьба это бессмертный. И когда она увидела его – Алека Вольтури она поняла, что это Он. Прежде она видела его только на картинах, хранящихся у ее деда в поместье в Лондоне. Красивый юноша, приближенный к Аро. Живьем он оказался еще красивей и почти приятным в общении. Несмотря на его юный вид, от него так и веяло прошлым. Осанка, манеры, стиль речи. Он словно книжный герой из прошлых столетий. Аристократичный, утонченный, мудрый. Принц из сказок, о котором мечтает любая принцесса. Без капли вина, она выдала ему все свои секреты, но ничуть не сожалела о содеянном. Рано или поздно это должно было случиться, пусть уж лучше это будет сейчас, с ним. Родители, конечно, будут недовольны ее решением, но она уже достаточно взрослая для того, чтобы самой принимать важные решения. Из ресторана, Алек на такси отвез ее в гостиницу. Ренесми была немного удивлена тем, что они не поедут сразу к Аро, но Алек объяснил это временными трудностями. Оказалось, что Вольтури не были готовы к такому повороту событий. Они даже не были уверены, что она не человек. — Забавно, как слепы те, кто считает себя законом. — Аро всегда недооценивал Карлайла, — равнодушно заметил Алек. — Невинность обладает такой силой, какую зло не могло себе вообразить, — вторила Ренесми. — Красивые слова, которые не имеют ничего общего с истинной, — не согласился Алек. — Я был свидетелем зла, творил его, и вот он я здесь. Бессмертный и ... — ... одинокий, — заканчивает Ренесми. В глазах вампира проскальзывает ярость. — У меня есть все, о чем другие могут только мечтать, — парирует он. Ренесми не удивляет его высокомерие. Отец говорил ей, что Вольтури живут подобно королям. Алек справедливо считает себя венценосным принцем. — Величайшая ценность: любить и быть любимым. — Мне стоит только захотеть, и любая королева красоты будет у моих ног. — Горькая усмешка касается губ Алека. — Смертные наивны, словно дети. Они мечтают быть красивыми и бессмертными, не представляя, на какое проклятие они себя тем самым обрекают. — Если бы хотел, то уже давно бы это сделал. — Да, что ты обо мне знаешь! — не выдержав, Алек грубо схватил Ренесми за запястье, резко притянув ее к себе. Маленькая не смышленая девчонка. Танцовщица, упивающаяся славой и многочисленными поклонниками. — Ты живешь в своем розовом мире, искусственно созданном, подростковой семейкой вампиров, претворяющейся людьми. Мы не люди – мы лучше их. — Ты ошибаешься, — голос Ренесми предательски дрогнул. Близость их тел заставляла ее забывать о главном – цели их разговора. Она не могла мыслить трезво, когда все ее тело реагировало на властные прикосновения вампира. Одна рука Алека обнимает талию, другая удерживает ее за шею, заставляя смотреть ему в глаза. В его действиях нет ласки, в его словах нет нежности. Он излучает собой опасность, но вопреки всякой логике Ренесми чувствует себя живой в его объятиях. Ей безумно наскучила опека родителей. Наскучила жизнь на грани разоблачения. Ренесми не была уверена, кто именно был инициатором их первого поцелуя, но этой ночью она спала в объятиях Алека.***
Через неделю в обоих мирах – смертном и бессмертном – случился скандал вселенского масштаба. Парижская публика лишилась возможности лицезреть свою любимицу. Ни один репортер не мог понять, куда на пике славы пропала юная звездочка Ренесми Свон. В Вольтерре Изабелла и Эдвард Каллен безуспешно пытались отговорить свою дочь от свадьбы с Вольтури. Аро так же с настороженностью отнесся к невесте Алека – она являлась для него скрытой угрозой, такой же какой была его родная сестра. Однако ни повелитель Вольтури, ни Каллены не смогли найти достаточно аргументов для того, чтобы юные влюбленные передумали и отказались от своих планов.