Вкус персиков

Низкие фиолетовые, словно нарисованные кистью сумасшедшего художника, облака расступились, обнажая нежное голубое небо и пропуская солнечные лучи. Мадара не любил солнце. У этих тёплых лучей был вкус персиков, они напоминали о запахе нагретой травы и были обманчиво ласковы, как прикосновения сильных смуглых рук. Где-то в глубинах его сознания таилось безумие. Мадара был безумен так давно, что уже научился жить с этим, заточив сумасшествие в лабиринте изо лжи. Но сейчас солнце будило успокоившиеся было чувства, вытаскивая из тёмного океана памяти сладкие канувшие в небытие моменты. Самым страшным казалось то, что за нестерпимо долгие годы скитаний воспоминания стали только ярче. Они нахлынули, словно тёплые волны ласкового моря. Июньское солнце, юное и горячее, проникало сквозь резной узор светло-зелёной листвы, кружевным рисунком ложась на деревянный пол. За окном, задорно щебеча, дрались воробьи. Мадара уткнулся лицом в пахнущую свежестью наволочку. Было так хорошо лежать на белоснежных простынях, выстиранных женой Хаширамы, - Учиха знал, что она всегда сама стирала их, - наматывая на кончик пальца прядь длинных тёмно-каштановых волос. На столике у кровати стояла тарелка с персиками. Хаширама потянулся к ней, перегибаясь через Мадару. Шелковистые волосы воздушно скользили по коже Учихи. Мадара наблюдал, как мужчина откусил от фрукта. В воздухе повис сладкий запах. Поймав его взгляд, Хаширама медленно поднёс персик к губам любовника, словно собирался кормить дикого зверька. Мадара откусил сладкую мякоть, чувствуя, как сок потёк по его губам, одна капелька скатилась по подбородку, и тут же Сенджу склонился к нему, слизывая её. Мадара что-то невнятно промурлыкал, ища губами его губы и жадно целуя. Хаширама зарылся пальцами в жёсткие чёрные волосы, властно прижимая любовника к себе. Краем глаза Учиха заметил, как персик упал на простыню, оставив бледный след, и скатился на пол. Мадара застонал, прижатый к простыням сильным телом. Его пронзила дрожь восторга от ощущения заполненности, когда Хаширама вошёл в него. Частое дыхание любовников пахло персиками. Учиха выгнулся всем телом, обнимая мужчину за плечи. Хотелось быть ещё ближе, срастись с ним кожей, срастись… душой. Хаширама провёл кончиком пальца по его острым ключицам, по ожерелью оставленных поцелуями синячков на бледной шее. В его взгляде читалась нежность и что-то ещё, чего Мадара не ожидал увидеть с тех пор как Изуна лишился глаз. Он уткнулся в смуглое плечо, вдыхая запах нагретой солнцем травы, запах Хаширамы. Во всём теле вместе с кровью пульсировали золотистые искорки удовольствия. Мадара вскрикнул, растворяясь в наслаждении, и ему казалось, что в этот момент они действительно стали едины. - Это правда? – Мадара ворвался в кабинет Хокаге. Хаширама смотрел на него несколько мгновений, затем чётко произнёс: - Да. По его глазам, по тому, с какой готовностью он ответил, Мадара понял, что Сенджу ждал его. Конечно, не мог же он не догадываться, какие чувства вызовет у его любовника назначение Тобирамы Вторым Хокаге. - Но… почему? – задыхаясь от обиды, спросил Учиха. – Чем он лучше меня? Тем, что он твой брат? Сенджу покачал головой. - Нет. Такие как ты не могут управлять деревней, - он сказал это горько и очень спокойно. Мадара смотрел на него, не веря, что всё это происходит на самом деле. Это было слишком больно. И больнее всего было то, что он понимал правоту Хаширамы. В его душе был какой-то изъян, словно какой-то неосознанный грех, который ничем не искупить. Всю жизнь это чувство преследовало Мадару. Но рядом с Сенджу он почти забыл об этом. Он почти смог поверить, что он такой же человек, как все остальные, но теперь оказалось, что всё было ложью, что всё это время Хаширама знал его тёмную тайну. Люди рождаются разными. И всю свою жизнь Мадару преследовало смутное чувство вины за то, что он - это он. Но ведь Хаширама обнимал его, целовал, шептал нежные слова, когда они, усталые, лежали в его постели… Хаширама… любил его. Неужели всё это было ложью? Ложью, которую Мадара сам же и придумал. Хотелось спросить, что из всего этого было правдой. Хотелось знать, насколько сильно он обманулся. Но Учиха вдруг понял, что это ему больше не нужно. Что-то в один миг сгорело в его душе. Хаширама знал о его грехе и не был готов принять Мадару. И, значит, все разговоры уже не имели смысла. Их битва произошла на закате в живописной долине с водопадом. Последним, что увидел Мадара прежде чем упасть в ледяную воду, было пылающее солнце цвета красного золота. Это было так давно, что Мадара забыл название речушки, мутным потоком срывающейся со скалы. Но воспоминание о поцелуях со вкусом персиков стало только ярче.