Вместо вступления
10 февраля 2014 г. в 20:15
Герберт пребывал в прескверном расположении духа, будучи близким к истерике. Все, до чего не доходили руки тотчас портилось. Щипцы превратили блестящую светлую прядь в обугленный темный комок, пудра рассыпалась, оставив о себе лишь воспоминания, а старые папины записи, бывшие одним из любимых развлечений пожилого виконта, разлетелась, случайно упав на пол. "Что за ангел тут начудил?" -подумал про себя вампир, собирая остатки отцовских знаний с пола. Собрать их было уже невозможно — расположены они и были и без того излишне хаотично, ибо отец, лет эдак сорок назад, был слишком загружен, чтобы вести записи чинно и благородно. Именно поэтому свод его наблюдений представлял из себя устрашающее зрелище, достойное если не маркиза, то графа среди вампиров — папка, перетянутая бечевкой, и хранящая в себя тысячи умных мыслей. Написанных на клочке бумаги, на ткани, обоях... Иногда граф умудрялся писать кровью, не имея под рукой чернил, делая записи еще более вампирскими. Особенно Герберт любил перечитывать короткие истории из своего детства, обычно не содержащие в себе ничего примечательного, но довольно забавные тем, что ныне чудесный и прелестный виконт когда-то мог не донести кое-что до горшка, или же раскидать поданный обед по комнате.
Сейчас же сборник того, что хранило в себе легендарную память, выглядело печально. Не без сожаления оглядев спутанные листки, Герберт не глядя отворил дверцу шкафа, и по прежнему не смотря в него, кинул свод туда. Туда. К крайним мерам, а именно к шкафу виконт прибегал не так часто. Только если он сломал что-то очень стоящее, и нужно чтобы отец, обычно невнимательный и рассеянный, ничего не заметил. В этом шкафу из старинного красного дерева, совершенно не вписывающегося в интерьер комнаты, блондин хранил все, что можно и нельзя. Там были осколки вазы, случайно попавшейся пьяному вампиру на глаза, несколько пар отцовских очков, прожженная скатерть и даже деревянная фигурка слона, которой кто-то (не будем указывать пальцем) оторвал ноги. Ворошить прошлое виконт не любил, и поэтому предпочитал не любоваться детищем своих погромов, швыряя новые жертвы наугад.
Сборник упал с страшным
грохотом, попав, видимо, в старинную лампу, за какие-то грехи сосланную в шкаф. Да уж, это было поистине страшное место, где никто не хотел бы оказаться. Поэтому блондин, которого передернуло от одной мысли о том, что в шкафу, возможно, обитает моль и тараканы, поспешил захлопнуть дверцу и вновь предаться унынию.
Хорошо сказать — хочу вечную жизнь. Все хотят, бесспорно, а как получат, задумываются, на что будут ее тратить. С Гербертом же получилась немного иная ситуация: его никто не принуждал, он особо этого не желал, просто граф "психанул", позвольте выразиться современным сленгом, и обратил нерадивого отпрыска, зная, что тот может колебаться до старости. Обычно Его Сиятельство долго раздумывал над решениями, взвешивая все "за" и "против", стараясь предугадать идеальный исход событий, но его терпение, бывшее несомненно резиновым, но не жидким, все же имело свойство кончаться. Впрочем, что это я, кто старое помянет...
-Где Альфред? -капризно поинтересовался Герберт у самого себя, усевшись перед зеркалом. Разумеется, отражения он не увидел, но это не мешало фантазеру-вампиру представить, что он разговаривает со своим братом близнецом. Нужно признаться, что приехавший гость из Кенинсберга, молодой человек с удивительно мелодичным именем Альфред заставил юного хозяина замка представлять, что в его умершем организме живут бабочки. -Я не видел его со вчерашней ночи, надеюсь, до него никто не успел добраться раньше меня? -будто в подтверждение виконтских слов, из мавзолея донесся громкий крик. -Господь. -выругался Герберт, поднимаясь со своего любимого стула, с такой приятной розовой обивкой, и направляясь к двери. По расписанию, которому всегда следовал Его Сиятельство, у того сейчас был легкий завтрак, и он, вероятнее всего, лакомился сейчас свежей кровью животных. Едва ли графу будет дело до кричащих гостей, а что касается Куколю... Тот и лишнего телодвижения в свой выходной не сделает. Поэтому, наш покойный слуга, или покорный, как вам больше нравится, как всегда оставшийся крайним, решил отправиться спасать попавших в переделку гостей, зная, каким опасным может быть замок для двух наивных туристов, один из которых, будучи не старым и вполне здоровым, по доброй воле согласился остаться в этом пристанище тьмы.
"Люцифер, дай мне сил, -устало повторял про себя Герберт, спускаясь по винтовой лестнице, ведущей к черному выходу из замка. Этим путем виконт пользовался только в экстренных ситуациях, когда не следовало играть в короля ночной Вероны и строить из себя Б.. дьявол знает что, шагая по парадной лестнице. Нет, сейчас все должно быть ясно, четко и быстро. Если на зазвавшихся ученых напали голодные родственники — пиши пропало. Оттащить тетушку Гертруду от свежей крови равносильно попытке зайти в церковь во время крещения. Невозможно, одним словом. А Герберту предстояло как раз этим заняться, разумеется, в худшем случае. В лучшем ему придется просто приводить в чувства заснувшего на снегу профессора, и отпаивать горячим чаем его перепуганного ассистента. Понятно, какой из этих исходов больше нравился виконту — провести время с любимым, как уже про себя он называл Альфреда, было бы просто чудесно. Не смотря на то, что вероятнее всего, мешать идиллии влюбленных будет надоедливый старик, ведущий себя, право, парой хуже мухи. "Настырный дед с твердым зонтом." -поежился про себя Герберт, вспомнив о том неудачном случае в ванной, когда прелестнейшая из его точек пострадала в неравной битве с наконечником профессорского зонта. Странно, что не обращая внимания на то, что виконт уже давно мертв, его копчик по прежнему болел, будто полученные травмы и впрямь были серьезны. Должно быть, именно так и выглядела сила внушения — запуганный отцом, давно уже имевшим дело с охотниками на вампиров, блондину пришло на ум, что наконечник был серебряным, и оставшиеся после стычки следы будут с Гербертом всю вечность. Разумеется, шрамы красят мужчину, как ничто иное, но шрамы, полученные при таких странных обстоятельствах... Проходя мимо зеркала, Герберт по привычке приподнял бровь. Да, он знал, что его отражения на глади не появилось, но это было не столь важно. Виконт всегда был из тех, кто делал что-либо не за результаты, а за идею. А в его представлении любой сердцеед обязательно должен был подмигнуть самому себе, прежде чем отправиться на свидания. Кстати, что там говорилось о свиданиях, в той чудной книге, что юному фон Кролоку подарил один из многочисленных родственников? Первое свидание можно считать проигранным, если у доминирующей стороны не будет цветов. Ну конечно! Тогда в ванной Герберт проиграл только потому, что не додумался до этого. Нет, только не теперь. Виконт рассмеялся, пораженный своими познаниями. Любой дурак знает, что цветы зимой не растут. Во всяком случае, не в Трансивальнии. Зато черные розы отца, вернее некогда красные розы Его Сиятельства, которые тот хранил еще с войны двенадцатого года, вполне могли сгодиться. Вот только выкрасть их было сложнее, чем хотелось бы. Считая розы важной памятью, граф хранил их где придется. Но так, чтобы найти их было нелегко. Один из цветков граф носил в петлице жилетки, еще несколько в сейфе, вместе с ценными бумагами... А седьмую, самую большую, он содержал в своей памятной папке, которую Герберт без жалости отправил "на склад". Что же, придется доставать, не смотря на то, что те места наверняка кишили паразитами. Что поделаешь — это любовь. Или голод, просто Его Милость еще не определился. Он быстрым шагом вернулся в комнату, не вспоминая даже о том, что там, возможно, погибает живая кровь, и решительно подошел к шкафу. Что же, в нем нет ничего страшного. Просто шкаф, такой же, как сотни других. И монстра в нем нет, нет и точка. Так странно, что уже взрослый вампир, обращенный в возрасте не десяти, а двадцати пяти лет, так сильно боится чудовищ, не смотря на то, что по сути, сам таковым и является. "Дикость, -отметил про себя блондин, -Но все же страшновато". Боясь монстра воспоминаний, бесстрашный вампир распахнул дверцы, и не глядя потянулся за папкой. Да, она уже в руках, осталось совсем чуть-чуть.
-Ваша милость, Вы не видели профессора? -робкий голос, донесшийся из-за двери, заставил Герберта вздрогнуть. Он и так был на нервах, а тут такое... -Он ушел куда-то с утра, оставив меня точить колы, а сам так и не вернулся. -жалобный тон Альфреда, похожий на звон ручейка вызывал в вампире странное чувство оберегать и жалеть. Что же, одной проблемой меньше, кричал не охотник на вампиров, во всяком случае, не младший, и можно не торопиться. Поэтому виконт не торопясь вытащил из вороха бумаг конверт с розой, достал ее, отметив про себя, что лепестков осталось немного, и так же неспешно подошел к двери.
-Нет, Альфред, я не видел его. Но видел кое-кого другого. -протянул вампир, делая вид, что совсем не хочет заинтриговать юношу. -Не хочешь зайти на чашку чая? У меня, кажется, осталось еще немного бергамотового...
-Нет-нет, спасибо. -спешно прервал размышления Его Милости Альфред. -Я пожалуй пойду. Дайте мне знать, если узнаете, где он, хорошо? -с надеждой спросил молодой человек, по всей видимости, припав к двери. Что же, глупое решение, поскольку привыкший к действиям Герберт отворил дверь, стукнув ею юношу по голове.
-Ох, Альфред! Прошу прощения! -когда неудачливый ученый повалился на пол, виконт опустился рядом, а точнее на него, и с жалостью посмотрел в его глаза. -Я хотел как лучше, право... Вот, это тебе. -лукаво пояснил он, протягивая ушибленному высохшую розу. -Я стащил ее у отца специально чтобы показать тебе, что ты мне не безразличен. Ты знаешь, что ты очень симпатичен мне? -начал без умолку говорить вампир, не обращая внимания на тщетные попытки Альфреда сказать что-то.
-Ваша Милость, слезьте пожалуйста с меня. -жалостливо прошептал он, пытаясь стряхнуть со своих ног хозяина замка. Он уже даже бояться его перестал — слишком Герберт был дружелюбен.
-О, я так неловк. -покачал головой блондин, позволяя одной из своих золотистых прядей выпасть из уложенной прически. -Я сейчас... -прошептал он, невольно проводя языком по верхней губе. Из самоуверенного ловеласа виконт плавно перекочевал в страстную героиню-любовницу, и решив, что этот образ может получиться лучше, встряхнул кудрями и издал высокий рык.
-Вам плохо? -испуганно поинтересовался Альфред, тут же отпрянув от вампира. Созданный им образ прелестного создания был нарушен, и к младшему фон Кролоку вернулся неприятно пошлый привкус, смущавший и настораживавший молодого ученого.
-Нет, мне хорошо. Как с тобой может быть плохо, луна моя? -низким голосом и на придыхании спросил Герберт, вызвав бурю эмоций на лице Альфреда — от крайней степени изумления до густого румянца смущения.
-С-со мной? Разве моя вина в том, что вы упали на меня? -робко возразил было Альфред, но заметив осуждающий взгляд влюбленного запнулся. -Можно я пойду? Я.. Я вообще профессора ищу.
-Держи. -промурчал Герберт, положив Альфреду на грудь высохший цветок. -И можешь идти. Просто помни про меня, хорошо?
-Д-да... -испуг, застывший в глазах Альфреда, когда тот осторожно взял в руку розу и поднялся с пола, можно было сравнить с испугом загнанного хищником зверька. -Вы убьете меня?
-Не собирался, а ты хочешь? Je ne suis pas assasin, mon cher. -блондин щелкнул Альфреда по вздернутому носику, а потом звонко рассмеялся, наблюдая, как и без того алые щеки ученого стали бордовыми.
-Я п-пойду.
-Стой же, дорогой. -когда Альфред развернулся, намереваясь уходить, Герберт схватил его за руку, и переплел их пальцы. -Пойдем, у меня есть кое-что интересненькое для тебя. -вампир приподнял бровь, указывая взглядом на дверь. А когда Альфред задрожал, виконт шумно выдохнул через нос. -Ты невыносим, месяц мой. Ладно, cher, я дам тебе скучнейших бумаг отца. Исторических. -блондин наморщился, пародируя тону отца. Это получилось так ловко, что даже Альфред улыбнулся, несколько расслабившись.
"Вряд ли он испугается, если я покажу ему папины записи, а прочитав о том, какой я был славный в детстве, Альфред наверняка полюбит меня, и мне будет о кого поточить клыки." -улыбнулся про себя виконт, проводя Альфреда в комнату. -Вот, бумаги отца. -Герберт смерил взглядом разбросанные бумаги, отметив, что он оставил их в не лучшем состоянии. -Я думаю, тут есть какие-нибудь исторические сведения. А пока ты будешь их искать, я... -вампир запнулся, увидев среди знакомых листков грязно-розовую тетрадь. "Что-то новенькое." -отметил он про себя. "Главное первым прочесть, вдруг там про меня гадости?"
Пока виконт размышлял о том, как бы ему незаметно выкрасть желанную тетрадку, Альфред отвлекся на старые газетные вырезки. Таким вампир его еще не видел – блестящий взгляд, полный интереса, обычно трясущиеся руки уверенно разгребают "кучу" знаний...
Залюбовавшись этим зрелищем, вампир и не заметил, как живая кровь что-то сказала.
-Да?
-Это дневник. -поежившись сказал молодой ученый, поняв, что с таким желанием юный хозяин замка смотрит именно на него. -Дневник вашего отца. -пояснил Альфред, протянув Герберту розовую тетрадь, которую виконт тотчас же открыл. -Не думаю, что стоит его...
-Я ненавижу этого младенца?!