Люсинда

Люсинда хотела взять ножницы в правую руку, с силой проведя острым концом по запястьям. До дурманящего запаха крови и пронизывающей боли. Своих желаний не понимала и чуть что запиралась в комнате, холодными пальцами проводя по щекам. Ногти оставляли тонкие розовые линии, которые исчезали через пару минут, а простой карандаш не мог добраться до кости, оставляя серый след на коже. Чувства были чужды ей, как и здравый смысл. Иногда Люсинда открывала нараспашку окно, впуская холод и белые хлопья, таявшие от горячего дыхания. Ладони ложились поверх снега; кожа краснела, постепенно она достигала железной поверхности. Люсинда ненавидела зиму. Постоянно проклинала это время года, оправдываясь тем, что не сможет спокойно умереть. А вдруг она просто утонет в сугробах, отделавшись синяками? Такой исход злил. Проходили недели, становилось теплее, а страх все сильнее сдавливал грудную клетку, сжимая сердце. Постепенно все расцветало, солнце жаром обволакивало землю, и меньше было времени на глупые прелюдии. Лежа под одеялом, Люсинда думала о скорой кончине. Было жутко: а вдруг и вправду существует ад, куда, определенно, она точно попадет? Или придется унылым призраком слоняться вечность? Последнее заставило ее нервно рассмеяться. Вот одноклассницы через два часа будут бурно обсуждать новые сплетни, а Люсиндочка упадет на асфальт, скорчившись от боли; кости будут торчать, разрывая кожу сломанными веточками, весь прекрасный внутренний мир превратится в кровавое отвратительное месиво. И за все эти несколько секунд безумный огонь поглотит истошные вопли, а тело, дернувшись в последний раз, будет плавиться под жаркими солнечными лучами. Насекомые успеют залезть в нутро Люсинды, пожирая изнутри. На мохнатых лапках жучки будут быстро передвигаться внутри, утопая в кровавом море, в поисках лакомого кусочка. Крохотные челюсти с удовольствием попробуют на вкус сердце, а кто-то и появится на свет в гниющем трупе. Да возрадуются бродячие коты и собаки, испачкав в крови миленькую мордашку. Но ведь нам все равно? Через минуту дикий огонек исчезнет из их добрых глаз. Коты, мяукая, пойдут путаться у вас под ногами. Собаки, тихо скуля, побегут за вами, напрашиваясь на ласку. Люсинда передернулась. Зима ушла. Пришла весна. Пора бы и совершить дело, ради которого жила девушка. Но руки дрожали, слезы душили. Ноги не держали, одноклассницы отвратительно смеялись. Страх смешался с отчаянием, хотелось биться головой об стену, пока сосед сверху кричит на свою жену. — Падай, сраный снег! — орала она. — Я еще хочу жить!