— Сидите смирно, Уизли, — профессор Снейп посмотрел на гриффиндорца с нескрываемым отвращением. — И вы тоже, Поттер…
Гарри показалось, что декан Слизерина с трудом подавил в себе ярость. «Наверное, не стал меня ругать, потому, что я слизеринец», — с грустью потупился он. На Финнигана профессор Снейп даже не обратил внимания. Гарри почувствовал, как у сердца встал прохладный ком. Однако Снейп не стал разражаться длинным ругательством, а закрыл дверь и вышел из кабинета. Быстро открыв проход в стене, он за несколько минут преодолел секретный проход и оказался возле громадной горгульи.
— Лимонный шербет, — спокойно произнес он.
Горгулья открыла новый проход, словно приглашая продолжить подъем. Быстро поднявшись по лестнице, мастер зелий постучал дверным молотком. К его удивлению Дамблдор встретил его на пороге и, сияя от счастья, обнял за плечи.
-Он полетел, Северус! Слышите, полетел! — Сегодня Дамблдор был в тяжелой красной мантии, которая придавала ему особую торжественность.
— Вы… Уже знаете? — недоверчиво переспросил Снейп.
— Разумеется, Северус, — в голубых глазах профессора играли искры веселого лукавства. — Надеюсь, вы понимаете, как это важно?
— Что именно? Что мальчишка оказался точной копией своего паршивого отца, умевшего хорошого мотаться на метле? Или, что он, подобно папаше, плевал на все правила?
— И то, и другое, — подмигнул ему Дамблдор. Феникс мерно дремал на жердочке, хотя Снейпа не покидала мысль, будто он внимательно слушает разговор.
— Вы ждали чего-то другого от сына Джеймса Поттера? — удивленно спросил Снейп.
— Да, Северус. Я ждал другого, — лицо директора стало серьезным. — Идемте, я все покажу, — кивнул он в сторону мыслила.
Снейп нахмурился: при виде мыслила его снова посетила нехорошая догадка, но он постарался не подавать вида. Недоверчиво осмотревшись, он подошел к чану и посмотрел вниз. Сияющая субстанция зашевелилась, превращаясь в массу, напоминавшую туман. Северусу показалось, будто он погружается на дно громадного озера. Дамблдор с легкой улыбкой посмотрел на своего помощника.
— Древние не даром говорили, что прошлое «кануло в Лету». Лета была рекой забвения, а мы иногда его достаем оттуда…
Снейп не ответил. Он оказался возле громадного окна с видом на школьный двор. День выдался пасмурным и необычайно холодным. Стояла, видимо, середина осени, воздух укрывала густая серая дымка, как зимой. Двадцать учеников в зимних плащах стояли, дрожа от холода, возле заготовленных метел. Между ними прохаживалась поджарая волшебница с ястребиным носом.
— Урок полетов? — спросил недоверчиво Северус.
— Именно. Я наблюдал за ним из огромного окна кабинета профессора Мэррифот.
— Здесь уже середина осени… — недоверчиво произнес Снейп, глядя на низкое небо и, казалось, пронзившую воздух изморозь.
— А, да… — улыбнулся Дамблдор. — При директоре Диппете урок полетов проводился где-то в середине октября.
— Спокойно, мистер Риддл, — женщина вышла в центр лужайки. Снейп вздрогнул: знакомый ему высокий и неестественно худой мальчик с блестящими черными волосами нехотя убрал палочку. По сравнению с приютом он стал выглядеть чуть более здоровым, однако черты его лица стали жестче.
— Предупреждаю: никаких дуэлей в воздухе, иначе немедленно отправитесь к директору. — Продолжала женщина. Мальчик прикусил губу и попытался сконцентрироваться на своей метле.
— Узнаете? — спросил Дамблдор.
— Неужели это Темный Лорд? — спросил потрясенный Снейп.
— Да, Северус, Том Риддл собственной персоной. Сейчас он первокурсник, а мы с вами находимся осенью тридцать восьмого года, — вздохнул Дамблдор. -Вот такие тогда стояли холода… А женщину узнаете?
— Нет… — покачал головой Снейп. Мысль о том, что он находится за двадцать лет до своего рождения казалась ему интересной. Однако взгляд профессора был прикован к темноволосому мальчику. Его, похоже, не жаловали однокурсники, и он кусал губы, боясь промахнуться.
— Сразу видно, что вы не спортсмен, Северус. Это же Джокунда Сайкс, первой в мире перелетевшая на метле через Атлантику…
Снейп рассеянно кивнул и вдруг ущипнул себя за ладонь. Только сейчас его осенила мысль, что волосы этого загадочного Тома были точно такими же, как у Гарри.
— После моего свистка вытяните правую руку над метлой и скажете «Вверх!» — кивнула профессор Сайкс. — Раз, два, три…
Темноволосый мальчик дернул неестественно длинную и худую левую руку. Снейп вздрогнул: слишком знаком ему был этот жест. К удивлению высокого слизеринца ничего не произошло.
Почти все гриффиндорцы и слизеринцы держали в руках метлы. Лишь у него и еще двух девочек-слизеринок метлы остались неподвижными.
— Не узнаете ее, Северус? — Дамблдор указал на тоненькую девочку с глубокими синими глазами, метла которой так же неподвижно лежала на траве.
— Нет… — покачал головой Снейп.
— Ну, Северус, не хорошо забывать старых друзей, — подмигнул ему директор. — Араминта Мелифлуа собственной персоной рада видеть вас!
— Араминта Мелифлуа? — изумился Снейп. — Чудовище, призывавшее разрешить охоту на магглов, как на зверей… С Темным Лордом…
— Да, пока они еще Том и Минни, — вздохнул Дамблдор.
— Гарри и Трэйси… — вдруг вырвалось у Снейпа. Старик не ответил, а продолжал смотреть в окно.
— Отлично, — заметила профессор Сайкс. — Кто не сумел поднять метлы, пытаются снова. Остальные взлетают по моей команде…
Первым оторвался рыжий веснушчатый мальчик. Снейп с отвращением поморщился: гриффиндорец слишком сильно напоминал ему близнецов Уизли.
Немного осмелев, он направил метлу вверх и стремительно взмыл в небо, остановившись лишь когда очутился примерно в сорока футах над землей. Следом оторвался от земли темноволосый слизеринец и, поправив древко, помчался за остальными. Постепенно от земли стали отрываться, и только тонкая белокурая девочка с зеленоватыми глазами села на метлу задом наперед.
— Она похожа на мисс Гринграсс, — прищурился Снейп.
— Она и есть мисс Гринграсс, — голос директора отчего-то дрогнул. — Только не Дафна. Эмилия, — уточнил он.
Снейп почувствовал, как нарастает непонятная тревога. Во взгляде девочки было что-то такое, от чего на нее просто невозможно было не не обратить внимание. На какой-то миг в душе Северуса появилось желание сделать ей что-то хорошее, добиться ее… «Вейла!» — мгновенно сообразил он, представив бездыханное тело одного из недавно убитых авроров. Белокурая девочка говорила тем временем колкости темноволосому мальчику, а тот, задыхаясь от унижения, снова и снова пытался поднять метлу.
— В чем дело, грязнокровка? — Снейп прищурился и заметил важно пролетавшего высокого блондина.
— Может, змеям просто надо шипеть в болоте? — рассмеялся рыжий. Ухватившись левой рукой за метлу и вытянув правую, он помчался к окутанному серыми клубами тумана озеру и полетел над ним, чуть ли не касаясь водной глади носками ботинок.
— Вам достаточно Северус? — мягко улыбнулся Дамблдор. Видение исчезло, и они снова сидели в кабинете директора. Фокус спросонья что-то проклокотал и стал ходить по клетке.
— Он… Он оскорбил в лицо Темного Лорда… — покачал головой Снейп. Мысль о том, что кто-то мог совершить подобную дерзость и остаться безнаказанным, казалась ему не просто глупостью, а издевательством над здравым смыслом.
— О, будьте покойны, Северус… Этот мальчик не дожил до совершеннолетия, — на лице Дамблдора мелькнула гримаса отвращения.
— Темный Лорд убил его? — пробормотал Снейп.
— Он погиб при загадочных обстоятельствах… Закусан змеями в ноябре… — посмотрел на него Дамблдор. — Впрочем, Северус, Вы ведь сами раскопали в воспоминаниях юного мистера Поттера, что он натравил змею на кузена-магла?
— Он сделал это не со зла. Стихийную магию тяжело контролировать, — парировал Снейп, не желая находить еще больше схожего между своим учеником и Тёмным Лордом.
— Когда-нибудь, чуть позже, я покажу Вам, Северус, как Ваш хозяин контролировал её. Но сейчас нам нужно решить, что делать с мальчиками, — Дамблдор загадочно улыбнулся и положил в рот лимонную дольку.
— Уизли и Финнигану десять недель отработок и минус сто баллов с каждого. А Поттера…
— А Гарри мы возьмем в квиддичную команду, — перебил профессора директор. — Да и с мальчиками надо быть помягче. Они же еще дети. Скажем так… две недели отработок у Филча и минус двадцать баллов каждому. Главное, Северус, сегодня я поверил, что он хоть немного Гарри Поттер, а не Гарри Риддл!
Северус скрипнул зубами от досады, но ничего не сказал.
***
Снейп влетел в кабинет, яростно бормоча что-то себе под нос.
— Уизли и Вам, мистер, наказание скажет декан. Поттер, за мной.
И он вышел за двери. Уизли и Финниган удивлённо переглянулись. Было видно, что они уже готовились паковать вещи.
Гарри, все еще не отойдя от шока, словно сомнамбула поплелся за деканом. На расстоянии десять шагов Снейп был похож на огромную летучую мышь. Задумавшись, мальчик чуть не врезался в спину профессора, который притормозил у одного из кабинетов. Около минуты декан внимательно всматривался в лицо ученика, будто пытаясь найти в нем что-то для себя, а потом достаточно холодно процедил:
— Постойте здесь, Поттер. И, клянусь, сделаете хоть шаг — вылетите из школы!
И он тут же скрылся за дверью, при чем закрыл оную так сильно, что откуда-то сверху на мальчика посыпалась штукатурка. Гарри тут же потянулся отряхнуть мантию и с раздражением заметил, что галстук его снова съехал на одну сторону.
«Надо научиться самому правильно завязывать галстук, чтобы не выглядеть неряхой, как этот недоумок Лонгботтом и нищеброд Уизли» — холодный голос снова раздался в его голове, но впервые в жизни Гарри был с ним абсолютно согласен.
***
Месяц пролетел практически незаметно для первокурсников Слизерина. Главной темой всего факультета стало назначение Гарри на роль ловца в квиддичной команде. Вспоминая ту истерику, которую Малфой устроил вечером за столом, мальчик до сих пор удовлетворенно улыбался. Остальные отнеслись хоть и настороженно, но вполне благодушно. Гарри понял, что все ученики хотят победы своему факультету, и готовы терпеть Поттера в команде, если тот будет приносить пользу.
Больше всего мальчика беспокоил вопрос с метлой, так как школьные были слишком стары и не могли летать на нужной скорости. Вопрос решился на утро после первой же тренировки. Холодно улыбнувшись мальчику, Фарли протянула ему метлу в упаковочной бумаге. Глядя на восторг в глазах Гарри, она почти с улыбкой добавила:
— Это не от меня лично. На Слизерине есть фонд, который пополняют наши родители для всяких нужд факультета. Мы с Маркусом уговорили Снейпа потрать немного денег тебе на метлу.
Теперь каждая тренировка проходила для Гарри как во сне. Он был в восторге от своего Нимбуса, который летал так быстро, как того хотелось мальчику.
Немного иначе шли дела с учебой. Мальчик был лучшим на Защите, Трансфигурации и Чарах, с удовольствием спал на Истории Магии, а вот Зелья приходилось учить каждую свободную секунду. Радовало одно — не только ему одному. Часто к нему присоединялись Трэйси или Блейз, чуть реже Нотт или Дафна. Но чаще всего мальчику приходилось довольствоваться компанией самого себя.
Малфой и его свита задирали Гарри меньше, чем в первые дни, но его все-равно преследовало ощущение, что они что-то затевают. Именно поэтому он как можно больше времени проводил за книгами, с головой погружаясь в учебу.
В один из дождливых четвергов Гарри бродил по коридорам школы, не зная, где найти себе место. В душе его царила тревога. Он подошел к окну, наблюдая, как капли стекают по внешней стороне стекла, и прислонился к нему лбом.
— Гарри? — за спиной раздался голос. Мальчик не сразу понял, чей он, но все же поспешно развернулся. У противоположной стены стоял профессор Дамблдор в ярко-синей мантии и со смесью тревоги и заботы смотрел на студента.
— Как ты себя чувствуешь, Гарри? — профессор сделал шаг в перед, будто в попытке приблизиться, но тут же остановился. Холодный голос внутри мальчика призвал к благоразумию.
— Все хорошо, профессор, — мальчик посмотрел на Дамблдора и попытался улыбнуться. Вышло не очень уверенно.
— Хорошо, мой мальчик, — взгляд профессора оглядел всего ребенка и остановился на шраме, заметно потяжелев. — Давай договоримся: если что-то случится, что-странное или необычное, то ты тут же мне расскажешь. Хорошо, Гарри?
— Да, профессор, — тут же выпалил мальчик, чувствуя себя не очень удобно. — Профессор, сэр, можно мне идти, я проголодался?
— Конечно, мой мальчик.
Гарри тут же устремился вперед по коридору, в направлении Большого Зала. Только в груди почему-то нарастала тревога и еще одно ощущение, которое никак нельзя было отнести к чувству голода.
