Робот, который не жарит яичницу

Это было так… волнительно. Не страшно, не весело и не интересно – стойте, нет, все же немного интересно, – но слово «волнительно» было тем самым, они подходило лучше всех из тысячи, и сейчас Курокава чувствовал именно волнение. Такое же, какое переполняло его в те дни, когда он знакомился с родственниками Томое, да даже раньше – когда они просто жили под одной крышей… Каждый раз, когда мужчина погружался в мир своего возлюбленного чуть сильнее, чем раньше, он переживал – нет, не за себя, за него. А сегодня Курокава в очередной раз приобщался к… К вот этому, что стояло перед ним на десяти ножках и вертело рожками-радарами. – Митсугу, – кашлянул стоящий рядом студент, один из тех, что работали над этим чудом робототехники вместе с Тацуми-куном. Мужчина вздрогнул – он все еще не привык к этому менталитету, в Японии его мало кто мог назвать по имени, а здесь… Здесь в имени не было ничего личного. – Мы этого робота делали три месяца и уверены, что он справится с любой профильной задачей. – З-здорово, – кивнул Курокава, недоверчиво косясь на мальчишку. Он представился как Филипп Гейт, был однокурсником Тацуми-куна и, похоже, не таким уж и плохим человеком. А сам Томое стоял рядом и держал своего мужа за руку, похоже, ничуть не смущаясь. Конечно, здесь им было нечего бояться – вселенское зло было благополучно занято исследованиями в Нагое, – но вот… Вот как-то так было совсем просто, и это даже немного пугало. А вместе с этим появлялась и легкость на душе. – Курокава-сан, этот робот может приготовить вам какое угодно блюдо, только скажите, – чуть более вежливо прощебетала стоящая за спиной девушка, высокая, как баскетболистка. – Ну, мы надеемся на это, – тихо засмеялась она, а Томое улыбнулся. Ему очень шел этот белый халат. И пусть он был весь в масляных пятнах, что младший Тацуми пытался отстирать часами – Курокава помнил, как однажды пытался ему помочь, да не вышло, – пусть, все равно он казался таким… Таким важным, что Курокаве становилось немного неловко. От того, что при всем этом Томое оставался очень милым. Светлые глаза все так же блестели за круглыми очками, а непослушные вихры так и оставались непослушными – хотелось обнять его сильно-сильно, но Митсугу немного боялся. Такое стоило оставить для их дома, куда они, конечно, пойдут сегодня вместе, но… Но Томое совсем не хотел отпускать ладонь своего мужа. – Тацуми-кун, – тихо, почти неслышно пробормотал Курокава, наивно полагая, что так никто не заметит. – Тацуми-кун, а почему вы именно меня позвали? – Мы все знаем, какие блюда заложены в память нашего VF-32, ты – нет. А девушку Филиппа мы уже звали, поняли, что нужно добавить больше сладкого, – совсем не стесняясь, довольно громко ответил тот, а потом невинно-наивно улыбнулся. – Давай, скажи ему, что приготовить, и он это сделает. – Но тут нет продуктов… – попытался возразить мужчина, но бойкая баскетболистка просто ткнула пальцем в холодильник, что стоял в самом углу лаборатории. И Митсугу глубоко вздохнул. – Тогда… Рамен, наверное… – не очень уверенно протянул он, а потом, ощутив гнет звенящей тишины, испуганно прикрыл рот ладонью. – Извините, такое нельзя? Тогда яичницу. И ответом вновь было молчание, а робот, так похожий на паука, непонимающе сверкнул оранжевыми диодами. Томое чуть погрустнел, но только головой покачал – и пояснил: – Понимаешь… Предполагается, что люди такого не попросят, потому как яичницу приготовить и холостяки могут. – И рамен тоже, – вставил свое слово Филипп, а девчушка многозначительно толкнула его локтем. Он болезненно прошипел сквозь плотно сжатые зубы, а потом виновато глянул на гостя – не извинился, но Курокава и так понимал – менталитет другой. – Я не специально, честно! – печально пробормотал он, словно оправдываясь – хотя он и правда оправдывался. Но на лице Томое отчего-то вновь появилась улыбка, еще шире предыдущей. – Зато мы знаем, где его еще нужно доработать, – радостно пробормотал он, а баскетболистка подпрыгнула даже, явно разделяя с однокурсником счастье на двоих. Филипп не поспешил к ним присоединиться, только задумчиво провел пальцем по поблескивающему боку робота, который снова непонятливо замигал оранжевыми лампочками. Вид у металлического паука был не шибко довольный, но ему было, по сути, все равно. Только внутри у него что-то довольно задребезжало, когда студент отсоединил какой-то блок и, раскрыв его, начал ковыряться изнутри. А Курокава виновато покосился на любимого, что все еще светился то ли от идей, то ли от какого-нибудь радиоактивного металла, которому в лаборатории явно нашлось бы место. – Не бойся, нам чинить VF-32 только в радость, – тихо рассмеялся Томое, а потом притих. – Ты же не расстраиваешься? – Что? Я? Конечно, нет, – поспешил заверить его Митсугу, старательно пытаясь изобразить улыбку. Он знал, что выходило кривовато, но у него и так лицо было не очень, а на всех фотках с Исогаи челюсть торчала, как у кита – так что качество изгиба губ сложно было определить. – Мы все сделаем, – пообещал ему Томое, преданно заглядывая в глаза. Даже вечно торчащие волосы на его голове улеглись, словно уши у расстроенной собаки, и это Митсугу не хотел видеть. – Конечно, ты все сделаешь, ты же умный, – ласково протянул мужчина, а потом быстро, все так же наивно надеясь, что никто не заметит, коснулся губами дужки круглых очков. Кажется, пару раз по полу стукнул каблук баскетболистки, но это было не важно – а вот глаза Тацуми-младшего снова счастливо загорелись. – То есть вы сделаете… Девчушка засмеялась, а второй студентик только активнее закопался в проводках и перегородочках робота. Курокава широко улыбнулся. Он и правда верил, а все остальное было не важно – ведь, если что, всегда был выход. Наверное. Уж с роботами точно. Хотелось бы, чтобы это было так.