Петрозаводск-Кижи

Петрозаводск оказался маленьким городом с домами в четыре, а где-то в два этажа, весь в тополином пуху. Поезд прибывает с семь утра по расписанию, на веранде кафе уже собралась молодежь. Надо позавтракать. С некоторым душевным сомнением сажусь за столик на веранде. Постоянно подваливают новые представители «золотой молодежи» и берут пиво или коньяк. На вид им лет по двадцать пять, постепенно подтягиваются и другие любители ночной жизни. На улице стоят два молодых симпатичных корела. Рассматриваю их загорелые икры и животы. Напрягаюсь: а вдруг подойдут? - А чего это я так напряглась? – спрашиваю себя. - Боишься, что к тебе подойдут, а зачем тут сидишь? Ты ведь именно хочешь, чтобы подошли познакомиться? – отвечает внутренний голос. - Э… - И еще боишься мужчин! - Ну, в общем да. - А пялишься на них зачем? Компания загорелых карелов направляется нетвердой походкой прямо к моему столику. - Девушка, к вам можно? - Спасибо, нет. Садятся позади. Обсуждают планы на день. Берут чивас, пиво, коньяк. Вежливы, мне не мешают. Разговаривают между собой. С громким воплем появляется на пороге девица в джинсах, подходит к "моей" компании, целует мальчиков и начинает делиться: - Вчера на набережной про е...ла сумку, кошелек, ключи, пошла к Косому домой, открыла дверь завалилась на кровать и захрапела, он приходит домой, видит меня, и орать! Я от него п...лей получила, потом еще от Лысого, вообще, ...ля. - Ну ладно я к Вам еще зайду, - говорит девушка и с тем же победным воплем уходит обратно в ресторан. - Шлюха, - обсуждает ее визит компания за столиком. Допиваю чай и иду к речному вокзалу. Метеор до острова Кижи идет где-то час. Плывем мимо шхер, красота. Остров Кижи шесть километров в длину и местами метров пятьсот в поперечнике. На острове стоят две избы, принадлежавшие поморским крестьянам, размером с хороший коттедж, мельница, часовня, в избе музей, миловидная девушка-экскурсовод в синей музейной футболке и белой кепочке похожа на пионервожатую. Она нам рассказывает как «большак» и «большуха» руководили большой семьей и как карелы плели из бисера бусы и серьги-бабочки, а карельские девушки чесали волосы гребнем под колокольный звон. Православие пришло сюда довольно поздно и переплелось с древними корнями корел, которые проявляются повсюду: в вышивках на рубахах, резных наличниках и в грубо вырезанных из дерева игрушках с изображением древней Матери. Посреди высоких трав, кишащих гадюками, две деревянные церкви уносятся в небо своими серебристыми главами. С возрастом ольха покрывается пеплом и выточенные из нее дощечки издали кажутся серебряными. По траве просят не ходить, жара градусов тридцать и почти нет тени. Остров окружает тропа, по ней с интервалом в пятьдесят метров под палящим солнцем движутся группы туристов. Весь осмотр занимает два часа. СПА центр диссонирует со всем остальным городом своей прохладной чистотой и европейскими ценами. Всю дорогу сомневалась и ругала себя за безумно дорогое удовольствие, но, в итоге, это оказалось лучшим из всего, что было за день. Хамам. Я ложусь животом на горячий камень. Головная боль, мучившая меня весь день, медленно отпускает. Ныряю с головой в прохладный бассейн и вижу закрытыми глазами вспышку золотого света. Повторяю заход и выхожу на террасу. Пью чай с медом полулежа в огромном кресле, замотавшись в белых махровый халат. Руки женщины массажиста прикасаются к телу в каких – то правильных точках и у меня при каждом прикосновении всплывают обрывки воспоминаний о работе, об увольнении Сидора, о моих взаимоотношениях с Большим Шефом, мои перспективы, еще о том и о сем, тревожные образы растворяются под нежными руками и уходят, наступает покой. Беру такси до вокзала и сквозь расслабленную дрему слушаю про мистическую гору Воттоваару, на ней стоят древние камни – сейды. - Почему гора мистическая? – спрашиваю я. - В этом месте близко проходит граница с другим миром, - серьезно поясняет мужик. Ладно, дома посмотрю в интернете… Набираю в поисковике название мистической горы. В июле 1942 года в этих местах был страшный бой, в том бою полегла бригада партизан И.А. Григорьева, покрыв невысокую сопку своими телами. Страшное место.