Последний раз

Его рука нежно скользит по изгибам моего тела. Ему сейчас кажется, что всё кругом так же нежно и ласково, как и он. А мне в бок впивается острое перо от подушки! Он даже не догадывается, что запах несвежих простыней раздражает меня. Иногда мне в голову приходят мысли, что я вот так и пролежу всю жизнь с чужим мужем в грязной постели ближайшего мотеля. Ну, а что мне делать? Ему тридцать пять лет, мне двадцать. Любви все возрасты покорны, НЕТ! Мне он отвратителен! Но он любит приходить ко мне домой, говорить моему мужу, что я срочно понадобилась ему на работе и забирать меня в мотели. Теперь место руки заняли его губы, всегда теплые, они целуют мой живот. Со смехом, напоминающим хрюканье, он поворачивает меня к себе лицом (пере перестаёт меня колоть). - Ласточка, поцелуй меня, - его голос приторно сладкий начинает ласкать кончик моего уха. Послушно улыбнувшись, я впиваюсь в теплоту его рта. Язык соприкасается с его языком, я нежно оплетаю его торс своими ногами. Неожиданно радостное чувство расплывается по моему телу, я чувствую, что ОН наполняется силой, что нам предстоит ещё не один час ласковых стонов. Мои глаза смотрят в его, пусть это наша последняя встреча, пусть завтра я подам заявление об увольнении, но сейчас – это наше время. Мои руки обхватывают ЕГО, пальцы начинают свою собственную жизнь, они движутся, подчиняясь собственным инстинктам, видно, что ему это нравиться. - Детка, я хочу погрузиться в тебя, - его голос еле различим, ему приятны мои ласки. - Нет, сегодня у меня свои правила. Я опрокидываю его на спину, пальцы сильнее сжимают Его. Мои поцелуи опускаются вниз к стоящему другу. Первое лёгкое касание, мой рот вмещает в себя всю его плоть. - Ласточка…. – скорее шепот, чем крик. - Ты хочешь поговорить? - Нет… Вновь пальцы опутывают ЕГО, вновь сладостная мука. Язык ласкает кончик, опускаясь к основанию и поднимаясь обратно. Не выдержав, он обхватывает мои плечи и переворачивает меня на спину, теперь я чувствую, как у меня между ног скользит ОН. Несколько толчков и извержение вулкана. Между прочим, в моём работодателе веса, никак не меньше девяноста килограмм, и все эти девяносто килограмм опадают на мою грудь. - Ты дала мне жизнь. Он засыпает. Я лежу на той же грязной простыне, в том же паршивом мотеле. Ничего не изменилось, рядом с кроватью моя одежда, моя сумка, а в сумке копия заявления об уходе с работы. Тихо встав с постели, я одеваюсь и на подушку ложиться моё заявление. Никогда больше я не увижу этого лица, не услышу его дыхания над моим ухом. Никогда больше не услышу плач его жены в трубку телефона, не увижу ярость на лице мужа. Прощайте те, кто когда-то был со мной, те, кого я обманывала и те, с кем я обманывала. Последний поцелуй ложиться на ровную поверхность лба спящего человека. Выйдя на улицу, я иду не к себе домой, где горит свет, и ждёт муж. Я иду в новый мир, мир возрождения и новых надежд, где нет грязных простыней и острых перьев.