Совесть

В продуваемом переходе Не смущаясь, глядел в глаза Мальчик в шортах не по погоде, Воплощенье людского зла. Сжался весь от мороза злого, По привычке держал ладонь С полвосьмого до полвосьмого. За ресницы не глянешь – бронь. Ненавидящий человечек С шрамом резанным на кисти, Он жестокостью глаз отмечен Мальчик брошенный, лет шести. Проходящие лица – мимо. Холод душу сковал (навзрыд!) Выпуская колечки дыма, Он стоит, словно в землю врыт. Он не спрашивает дорогу, Не выигрывает в лото, Он в галошах на босу ногу Среди зимних чужих пальто. Взгляд затравленный, волчий, ломкий, Прожигающий до конца, Балансирующий на кромке – Взгляд, лишённый на жизнь лица. Не имевший ни хрупкой крыши, Ни тончайших, бумажных стен… Наша совесть уже не слышит, Как её захватили в плен. Как оглохшая и слепая, Позволяет опять пройти Мимо глаз, леденевших в мае, Мимо мальчика лет шести… Закричать, чтоб звенели души! Растоптать равнодуший строй! И чужие глаза и уши Распахнуть, как окно зимой. Невозможно… Жестокой болью От бессилия и тоски Обжигает, как рану солью, Мысль, забившаяся в виски. И, кусая до крика губы, Я признаю, что я – в строю, Потому что обычный рубль, Как реликвию, отдаю.