Трудотерапия

Робкие, но уже теплые лучи весеннего солнца скользили по классу, плавно переходя с одной парты на другую. На каждого из старшеклассников они действовали по-разному. Кто-то пытался прикрыть лицо рукой, чтобы свет не бил в глаза, а некоторые наоборот подставляли лицо золотым прикосновениям лучей, насыщая кожу солнечным теплом после долгих холодов. К последним явно принадлежал светловолосый парень на 4-й парте в ряду у окна. Он блаженно прикрыл глаза, обрамленные густыми ресницами, и почти растекся по парте, тая в солнечных лучах, будто сугроб за окном. - Мистер Одинсон, я вам не мешаю? – раздался строгий голос учительницы у старшеклассника прямо над ухом. Парень встрепенулся, мгновенно распахнув глаза, напоминавшие по цвету весеннее небо. - Нет, ну что вы, мисс Сиф! Я закрыл глаза, чтобы лучше представлять все те увлекательные вещи, о которых вы нам сейчас рассказываете, – по классу прошла волна тихих смешков. Все знали, что Тор Одинсон не мог похвастаться достижениями ни по одному школьному предмету, кроме разве что спортивной подготовки. Однако, помимо успехов в плавании, борьбе, беге и других секциях, он был отличником в таких негласных дисциплинах, как успех среди девушек и уважение одноклассников. - Я сгораю от нетерпения узнать, что же именно вы сейчас представляли, – по тонким губам женщины пробежала лукавая улыбка. Тор лихорадочно пытался вспомнить, о чем только что рассказывала учительница. Перебегая глазами от одного одноклассника к другому, по их красноречивым жестам и тыканьям в учебник он почти вспомнил суть рассказа мисс Сиф. Он уже было открыл рот, чтобы ответить, но его взгляд на свою беду попал в ловушку знакомых зеленых глаз. Темноволосый парень, сидящий на 2-й парте в среднем ряду, не мигая смотрел на него, словно гипнотизируя. А ведь когда-то давно Тор очень хорошо общался с ним. Сейчас ему даже не верилось, что этот холодный змееныш был его другом. Пауза затянулась, и Одинсон это чувствовал. Но из оцепенения его вывел только хороший пинок по стулу сидящего сзади приятеля. - Локи…– Тор ляпнул первое, что взбрело в голову, поскольку обладатель этого имени одним своим взглядом выбил из его головы все связные мысли, услужливо подсказанные одноклассниками. Класс взорвался от хохота, а сам виновник позора Одинсона позволил тени улыбки изогнуть свои бледные губы. Но Тор не растерялся и продолжил: - Я подумал, что Локи Лафейсон гораздо лучший рассказчик, чем я. А я, если хотите, напишу вам сочинение по теме урока, поскольку мой пересказ отнимет много времени, которого вы уже и так достаточно потратили на меня, мисс Сиф. - Как трогательно видеть, что вы так заботитесь о моем времени, а еще любезно предоставляете своему товарищу возможность заработать баллы, – с иронией отметила учительница. – Я одобряю вашу идею с сочинением, но если оно не будет сдано на следующем уроке, то мне придется предложить вам в качестве места отдыха и размышлений мягкий диван возле кабинета директора. Поскольку у вас, мистер Одинсон, графа с баллами почти пуста, в отличие от мистера Лафейсона, у которого их в избытке. Урок окончен. В ту же секунду звонок ворвался во все классы, освобождая узников науки на целых полчаса. Будь кто-нибудь другой на месте светловолосого лентяя, он непременно бы занервничал от услышанного. Но Тор Одинсон был не из тех, кто сильно переживал насчет успеваемости. На улице было солнечно и тепло, а оценки и баллы ему погоды не делали. Тор наспех собирал вещи, желая как можно скорее улизнуть из класса. Направляясь к двери, Одинсон обвел быстрым взглядом учительницу и зеленоглазого змееныша, которые о чем-то оживленно разговаривали. - Тор, долго тебя еще ждать?! – из коридора прозвучал недовольный бас Вольстагга. Локи вновь встретился взглядом с проходящим мимо Одинсоном, отчего последнему стало как-то не по себе. Ему на долю секунды показалось, что во взгляде бывшего друга промелькнула какая-то боль и растерянность, но вот зеленые глаза опять смотрят на него с привычным равнодушием, кое-где смешанным с презрением. - Вольстагг, от того, что ты подождешь меня на 30 секунд дольше обычного, никто не успеет разобрать всю еду в буфете, – Тор демонстративно медленно натягивал куртку, надеясь еще раз поймать во взгляде Лафейсона что-то неуловимое, умело скрывающееся под маской безразличия. Но вместо этого его привлекла одна странная деталь во внешности всегда аккуратного отличника. Впрочем, тогда он не придал ей особого значения. - Одинсон, вы хотели что-то у меня спросить? – поинтересовалась мисс Сиф. – Или, быть может, вы желаете получить еще одно дополнительное задание? - Нет, что вы… С меня достаточно, – встрепенулся Тор, торопливо застегивая сумку так, что чуть не зажал молнией палец. - Тогда вы свободны, – спокойным тоном ответила молодая женщина. – Или вы решили подождать Локи? - Не думаю, что мистер Лафейсон входит в круг тех, ради кого я буду задерживаться на перемене, – насмешливо ответил парень. Дверь с шумом закрылась, из коридора доносились привычные вопли резвящихся учеников. Какое-то время Локи еще продолжал диалог с учительницей, но желудок неделикатно напомнил о том, что пора бы вспомнить о его существовании и сходить в буфет до конца перемены. Лафейсон, собрав сумку, попрощался с мисс Сиф и направился к двери. - Вы не обращайте на него внимания, Локи. Он просто завидует вашим достижениям. Парень хотел было ответить что-нибудь, но почему-то передумал. Он лишь кивнул и тихо закрыл за собой дверь. Пока Лафейсон спокойно и невозмутимо шел мимо шкафчиков, он не заметил, как перед его носом появилась чья-то фигура, перегородившая ему дорогу. «И кто же это у нас на этот раз?» – устало и в то же время с иронией подумал он. Быстрый взгляд вверх. «Ну надо же. Какими судьбами?» - А говорил, что я не вхожу в круг тех, ради кого ты задерживаешься на перемене, – привычная тень усмешки коснулась тонких губ. - Сегодня я сделаю для тебя маленькое исключение, – голос Тора звучал неожиданно тихо, но в нем чувствовалась угроза. Он грубо взял Локи за грудки и оттащил за угол, чтобы не попасться на глаза мисс Сиф. - Убери от меня свои грязные лапы! – брыкающийся парень почти шипел, вырываясь из рук одноклассника, который был гораздо сильнее его. - У меня они как раз чистые, Лафейсон. А вот тот, кто вылил пузырек с зеленкой на конспекты Фандрала, похоже немного запачкался, – Тор схватил Локи за запястье, демонстрируя ему зеленые подтеки на ладони. - А ты не такой тупой, каким кажешься на первый взгляд. Хотя, чему я удивляюсь? Ученые ведь недавно доказали, что гориллы тоже способны обращать внимание на мелкие детали, –отличник продолжал язвить несмотря на то, что широкая ладонь болезненно зажала его запястье. - Ты зачем это сделал, змееныш?! – Тор еле сдерживался, чтобы не скрутить Лафейсона в бараний рог прямо здесь и сейчас. - Что ты подразумеваешь под словом «это»? Назвав тебя гориллой, я просто констатировал факт. А Фандралу облил тетрадь, чтобы этот придурок, без спросу скатавший у меня домашнее задание, проделал хотя бы сотую долю того труда, который делаю обычно я. Его засохший мозжечок не осилил бы решения задач, так пускай хоть займется механическим трудом, переписав их еще раз. - Ах ты ж мелкая паскуда! – Тор уже хотел залепить хорошую затрещину Лафейсону, но тот неожиданно ударил его свободной кистью по руке, попав в какую-то болевую точку, от чего Одинсон на мгновение отпустил запястье Локи. Шустрому парню хватило этого времени, чтобы отпрыгнуть от Тора на безопасное расстояние. В пылу перепалки, оба старшеклассника не заметили, что их ссора привлекла немалое количество ненужных зрителей, которые с интересом наблюдали за их действиями. - Ты так спустишь ему это с рук, Тор? – Вольстагг с ненавистью смотрел на Локи, ожидая от друга каких-то действий. - А что мне еще делать, дружище? Поднять руку на девушку? – Одинсон с любопытством наблюдал за тем, как Локи отреагирует на оскорбление. «Интересно, что победит в нем? Уязвленное самолюбие или инстинкт самосохранения, который сейчас вопит что-то вроде: «Он тебе шею свернет, если полезешь в драку!»» Как оказалось, гордость все же была сильнее. Бледные щеки Локи покрылись лихорадочным румянцем, но его голос даже не дрогнул: - Предлагаю решить вопрос о моей гендерной принадлежности на заднем дворе. А заодно и проверить твою, златовласка, – Лафейсон растянул губы в приторной улыбке, больше напоминающей оскал. Он плотно сжал зубы, чтобы они не стучали и не выдали страх, который уже отчетливо отбивал ритм в его грудной клетке. *** В зеленых глазах читалось полное принятие того, что могло бы произойти. Он смотрел на Одинсона надменно, с вызовом. «Ну надо же. Я и не надеялся, что рыбка клюнет на такую простенькую наживку». Светловолосый парень подошел ближе, снова загоняя хрупкого противника в тупик. Немного наклонившись к лицу Локи, по-прежнему упираясь в один из шкафчиков недалеко от него, Тор очаровательно улыбнулся: - Заманчивое предложение, но очевидное в доказательствах не нуждается, крошка… – в его голубых глазах промелькнул недобрый огонек, и парень прошептал так, чтобы его слышал уже только Локи. – …Хотя я мог бы предоставить их тебе в более интимной обстановке. Не обращая внимания на испепеляющий взгляд Лафейсона, Тор наконец обернулся к собравшейся «публике»: - Все, расходимся. Ну же, чего ждем? – парень пренебрежительно помахал рукой, будто бы прогонял надоедливых мух. - Шоу окончено, – Одинсон насмешливо улыбнулся всем уходящим, пытавшимся найти логическое объяснение его странному поведению. Тор демонстративно развернулся к Лафейсону спиной, но, не успев отойти от него и на пару метров, почувствовал резкий удар в затылок. Мгновение – и Одинсон развернулся, в ярости собираясь переломать нападавшему каждую косточку в его тщедушном теле. Однако проворный кулак Локи, обойдя «защиту» в виде сильных рук взбешенного противника, попал прямиком в цель — в нос Одинсона. Шокированный своей внезапно удавшейся атакой не меньше Тора, Лафейсон попытался ударить соперника коленом в пах, но на этом его везение закончилось. Тор с легкостью поймал его за ногу и провернул ее еще сильнее, так что у парня земля ушла из-под ног, и он упал на холодный пол, еле успев выставить перед собой руки. Но Тору было этого мало. Была задета его гордость и самолюбие. «Да что этот мелкий засранец себе позволяет?! Разве не знает, что я с ним разделаюсь с легкостью и более того – с удовольствием?» Зеваки, собравшиеся было расходиться, опять вернулись на свои «зрительские места», соорудив собой подобие ринга. Локи попытался встать, но ноги почему-то не слушались. Щиколотка сильно болела, стоило ею лишь немного пошевелить. Отчаянно пытаясь подняться, парень лишь прополз немного вперед, хотя и это удалось ему с большим трудом. - Решил уползти, змееныш? – зло усмехнулся Тор. – Извини, конечно, – светловолосый парень немного наклонился и взял за ноги Лафейсона, подтаскивая к себе, – но отвертеться ты от меня теперь не сможешь. Бледный, как мел, Локи закусил губу до крови, чтобы не закричать от боли. Одинсон с легкостью перевернул его на спину и уселся сверху на низ живота, не полностью прижимая своим весом. В тщетных попытках выбраться из-под Тора, Лафейсон отчаянно брыкался, стараясь побольнее ударить его коленями в спину, но он этого будто вовсе не ощущал, наслаждаясь унизительным положением противника. - Да что ты за существо такое неугомонное? – в недоумении спросил Тор, с силой хватая его за кисти рук и прижимая их к полу. Он наклонился немного ближе, чтобы полюбоваться бессильной злостью в зеленых глазах. - А кровь-то не пошла... – с досадой в голосе, почти не слышно прошептал Локи. Тор не успел и глазом моргнуть, как в его нос со всей решительностью и силой впечатался лоб Лафейсона. Хоть из носа Одинсона и хлынула кровь, вместо боли его накрыло усилившееся желание размазать Локи по стенке. Однако от неожиданности он все же ослабил хватку, выпустив руки противника и дав ему этим возможность нанести несколько беспорядочных ударов, куда душа изволит. Локи удалось выскользнуть из-под Одинсона и даже подняться на ноги. - Теперь шоу действительно окончено, – насладившись несколько секунд видом Тора, стоящего на коленях и протирающего нос, Лафейсон довольно хмыкнул и повернулся спиной к поверженному, как ему показалось, противнику. - Что ты там шипишь себе под нос? – Тор, резко подскочив, схватил его за шкирку и толкнул к шкафчикам. Локи беспомощно врезается спиной и головой в металл. Издав тихий стон, он почувствовал, как его тело отрывают от пола, а горло пережимают железной хваткой, поднимая выше по холодной ребристой дверце. Локи несколько раз попытался пнуть Одинсона коленом в живот, но успеху удара явно помешал безупречный твердый пресс. - Может сдашься уже, а? Я тебя еще ни разу... – фразу Тору помешал закончить костлявый кулак, зарядивший ему в челюсть, и ехидная улыбка на разбитых тонких губах, окончательно выводящая его из себя. Одинсон поставил парня на пол лишь для того, чтобы удобнее было бить его в солнечное сплетение. Удар вышел на славу, и у Лафейсона перед глазами промелькнули все известные и неизвестные ему созвездия. Локи, потерявший равновесие в результате удара, вновь оказался в горизонтальном положении. Стараясь восстановить дыхание, он попытался подняться, но головокружение усилилось, и ему удалось встать лишь на колени. Что, однако, не помешало парню просчитать возможность нанесения нового удара противнику. «Ну же, подойди ко мне чуть ближе, тупоголовый ублюдок, и до конца жизни ты сможешь петь только фальцетом». - Что же ты молчишь? Неужели прикусил свой острый язык, пока я выбивал из тебя дурь? – Тора безумно раздражало то, что темноволосый заморыш так стоически терпит боль. Какое удовольствие от драки, если твой противник не дает тебе возможности почувствовать превосходство над ним? Однако поза, в которой находился Локи, подсказала Одинсону способ, как заставить упрямца взвыть если не от боли, то от унижения точно. Подойдя ближе, Тор легко уклонился от попытки удара в свою промежность и заломил руки нападавшего за спину. Придерживая тонкие запястья одной рукой, Одинсон для острастки зарядил Локи в правую скулу, оглушив его на пару секунд так, чтобы он несильно вырывался. - Не трать столько сил, Рапунцель, я скорее откушу себе язык, чем закричу от боли, – Лафейсон нутром чувствовал, что Тор что-то затевает, но пока не мог понять, что именно. - Я бы на твоем месте не был так уверен, – с этими словами Тор молниеносно стащил с себя пояс и зафиксировал им руки парня. На глазах у толпы, с интересом наблюдавшей за каждым его действием, Одинсон перекинул брыкающегося и извивающегося, словно уж, Локи через свои ноги, развернув задом кверху. По его изменившемуся выражению лица было понятно, что он уже начал догадываться, что сейчас произойдет. - Ты была очень-очень непослушной девочкой сегодня. Так что я вынужден преподать тебе урок, – Тор почувствовал, как задрожал темноволосый парень. Одинсон сожалел, что ему не было видно, как наверняка испуганно расширились зеленые глаза. Локи не мог поверить в реальность сложившейся ситуации, больше напоминавшей самый унизительный из всех возможных ночных кошмаров. Осознание и ужас накатили на него удушающей волной, когда широкая ладонь огладила его ягодицы через ткань брюк. - Не хочу лишать тебя полноты ощущений, – прошептал Тор, слегка приспуская его штаны вместе с боксерами. Из горла Локи вырвался немой крик, когда Одинсон, примеряясь, легонько, почти ласково коснулся обнаженной кожи. Слезы унижения и бессильной ярости брызнули из глаз парня, размывая картину реальности, в которой несколько десятков человек со свистами и хохотом снимали его на телефоны. Лафейсон уже смирился с неминуемостью расправы, но внезапно услышал знакомый тихий голос прямо у себя над ухом: - Думаю, ты усвоил урок, – и сильные руки натянули на Локи брюки с бельем под разочарованный вой недовольной «публики». Едва Тор успел снять ремень с запястий Лафейсона, как из толпы раздался женский вопль: - ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! Толпа расступилась, пропуская мисс Сиф и открывая ее взору немую сцену: Тор с разбитым носом, судорожно застегивающий ремень, и Локи с расплывающимся синяком на скуле, пытающийся заправить безбожно помятую рубашку в штаны и пригладить волосы, больше напоминавшие воронье гнездо. - ОДИНСОН, НЕМЕДЛЕННО В КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА! – Женщина фурией подлетела к светловолосому парню, поднимая его с пола. – Да как вы смели поднять руку на беззащитного парня?! - Мисс Сиф, это я начал драку. К Локи вернулась способность говорить. Покрасневшая кожа век лишь сильнее подчеркивала зеленый цвет глаз, в которых Тор в этот раз не смог прочесть абсолютно ничего. *** При появлении учительницы свидетели драки разбежались так же быстро, как тараканы при включении света на кухне, поэтому женщина могла полагаться лишь на слова самих виновников драки. В кабинете директора их облили ледяным душем из нравоучений про правила поведения в школе и даже уголовную наказуемость за хулиганство и нанесение телесных повреждений. Для Тора подобные начитки морали были делом обыденным. Благодаря участию в многочисленных мелких потасовках он чувствовал себя в кабинете директора почти как дома и со скучающим видом поглядывал в окно, стараясь придать лицу как можно более раскаивающееся выражение. А вот всегда правильному отличнику Локи подобные нелицеприятные отзывы в свой адрес от директора были в новинку. Своим испуганным и пристыженным видом он напоминал нашкодившего кота, застигнутого у разбитого горшка с цветами. - ... вы двое будете месяц после уроков драить полы, вытирать доски и наводить чистоту и порядок на всем 3-м этаже! Возможно, так удастся направить вашу чрезмерную энергию в мирное русло! *** - Урок окончен. Все свободны, – мистер Селвиг, привычно протерев тряпочкой очки, благодушно откинулся на стуле, наблюдая за веселой компанией торопящихся домой школьников. Однако, заметив в числе собиравших вещи Локи и Тора, он звучно хлопнул в ладоши, прервав на секунду галдеж: - А вас, Одинсон и Лафейсон, я попрошу остаться. Новость о «похождениях» двух старшеклассников и назначенном им наказании быстро облетела всех учителей. - Смею вам напомнить, что вам назначен курс трудотерапии. Не благодарите меня, – мужчина улыбнулся, забрал портфель и оставил двух испепеляющих друг друга взглядом парней наедине. Стоило двери захлопнуться, как в помещении повисла непривычная тишина, нарушаемая только прерывистым дыханием Одинсона и нервным постукиванием пальцами Локи. - Хватит прожигать меня взглядом. А иначе с меня посыплется пепел и тебе придется и его тоже убирать, – Локи попытался улыбнуться, но ему удалось лишь нервно дернуть краем губ. Тор молча открыл шкаф и достал из него несколько тряпок, швабру и ведро. Отшвырнув пиджак на заднюю парту, он закатал рукава рубашки и подставил ведро к умывальнику. Локи, также храня молчание, наблюдал за ним, присев на край парты. Взгляд Лафейсона невольно скользнул по сильной ладони, и парень содрогнулся, вспоминая ее прикосновение ниже своей поясницы. - На вот, займись делом, – Тор вручил парню швабру, а сам намочил несколько тряпок, чтобы вымыть доску. - А с чего ты решил, что я должен выполнять за тебя всю грязную работу? – тонкие темные брови негодующе взметнулись вверх. - Действительно, как я мог не подумать, что ты просто не в силах ее поднять, – как оказалось, Одинсон умел язвить не хуже Локи. Тор уже хотел насладиться возмущением противника, как ему в лицо метко зарядили половой тряпкой. - Ах ты ж мелкий змееныш! – Лафейсон, звонко смеясь, прыгал по партам, то и дело уклоняясь от цепких рук, готовых связать его в морской узел. - Я тебя в этом ведре утоплю, слышишь?! – Тор свирепел, метая глазами молнии и крича на весь этаж, чем еще больше забавлял темноволосого парня, который ловко от него улепетывал. - Для начала тебе придется меня пойма…– в очередной раз прыгнув, Локи промахнулся и упал, задев ногой парту и ударившись о стул. Парень вскрикнул от боли, растирая серьезный ушиб. - Допрыгался, – Одинсон уже был тут как тут и не пытался скрыть довольной улыбки. Локи был похож на загнанного в угол черного кота, готового в любой момент выпустить когти и зашипеть. Однако стоило Тору подойти ближе, как Лафейсон непроизвольно зажмурился в ожидании удара. К его величайшему удивлению Одинсон бесцеремонно, но аккуратно подхватил его на руки, стараясь не задеть ушибленную ногу. - Лежачих не бьют, а относят в медпункт, – Локи не мог поверить в реальность происходящего и недоверчиво поглядывал на Тора исподлобья. Он косо взглянул на ведро, в глубине души ожидая, что его хотя бы разок окунут в грязную воду, но Одинсон как ни в чем не бывало вышел из класса, крепко держа свою «ношу» и действительно пошел в сторону медпункта. - Похоже, я ударился еще и головой…– тихо прошептал темноволосый парень. *** - Работай, негр, солнце еще высоко! – Тор сидел, задрав ноги на парту, и чавкал яблоком, пока Лафейсон протирал доску. В тот раз Одинсон закончил уборку в гордом одиночестве, убедившись, что Локи сможет доковылять до дома. Сейчас же он нахально хрустел сочным фруктом и наблюдал за темноволосым парнем, недовольно морщившем нос при взгляде на его персону. - Иди домой и не мешай мне, – проскрежетал Локи в ответ, с трудом сдерживаясь, чтобы опять не заткнуть одноклассника тряпкой. - А вдруг ты опять захочешь попрыгать по партам и свернешь себе шею, а меня рядом не будет? - Неужели я похож на такого конченого идиота? – Локи с ненавистью тер доску, представляя на ее месте голубоглазую физиономию. - Ммм… Нет, – Тор на секунду задумался, почесав подбородок. – Ты похож на вот этот огрызок. У тебя глаза такого же цвета, как у него была шкурка, ты такой же тощий, а еще у тебя внутри косточки. - Смею тебя огорчить, Рапунцель, но ты тоже сделан не из конфет, пирожных и сластей всевозможных. - Давай-давай, шипи, змееныш. Смотри не забрызгай ядом цветы мисс Сиф, – Тор метнул в мусорную корзинку огрызок, но промахнулся. - Локи, будь хорошим мальчиком, подними огрызок и выкинь его. Последняя капля упала в чашу терпения Лафейсона, и он, несмотря на боль в ноге, молниеносно подскочил к светловолосому нахалу и тыкнул ему прямо в нос мелом. - Если ты сейчас же не прекратишь меня изводить, я засуну тебе в пасть этот кусочек кальция, – зеленые глаза полыхали злостью, а губы превратились в тонкую линию. Пальцы сжали мел так сильно, что он раскрошился. Не то чтобы Тор испугался подобной угрозы, но он понял, что немного перегнул палку. Следующие несколько минут Одинсон молча наблюдал за тем, как Локи поливает цветы, пока последний не вышел ненадолго отлучиться. Когда темноволосый парень вернулся из мужской комнаты, все стулья были аккуратно задвинуты, парты – выровнены, а на месте Тора лежала записка, написанная до жути кривым почерком: «Какие мы нервные». *** Первая неделя исправительных работ подходила к концу, а Локи все с большим удивлением стал наблюдать, что Тор может быть не только надоедливой занозой в заднице, но и вполне сносным парнем. Уменьшив количество издевательств друг над другом примерно в половину, они стали вдвое быстрее справляться с уборкой. Так Одинсон, громко задвинув последний стул, с удовольствием повалился на парту и принялся изучать трещину на потолке. - Копыта подними. Ты мне подметать мешаешь, – пробурчал прямо над его ухом Локи, проворно орудуя веником. Тор лениво поднял ноги, наблюдая за дотошным отличником. За тем, как он слегка хмурился от напряжения и почти пыхтел, когда нужно было наклоняться. Парень также заметил, что Лафейсон иногда забавно высовывает язык, охотясь за ускользающей пылью, и встает на цыпочки, чтобы дотянуться до чего-либо. «А ведь не так уж он изменился с тех пор». - Локи, а ты не мог бы мне помочь с математикой? – Одинсону почему-то не хотелось идти домой, и он искал повода, чтобы еще немного побыть с этим странным колючим существом. Лафейсон шлепнул ему на грудь конспект: - Списывай на здоровье. Я не буду заливать тебе тетрадь чем-либо, обещаю. Раньше бы такой ответ вполне удовлетворил светловолосого хулигана, но точно не сейчас. - Спасибо, конечно, но я был бы признателен, если бы ты объяснил мне, как решать задачи, – Локи от неожиданности чуть не уронил сумку. Тор, который вежливо просит его что-то объяснить – это что, очередной розыгрыш?! - Одинсон, хватит шутки шутить. Бери конспект, пока я добрый. - Да не шучу я! – в голубых глазах мелькнула легкая обида. Тор слез с парты, пересев на стул, и с надеждой посмотрел на Локи. - Если за 20 минут в твою голову мне не удастся вдолбить ни одной умной мысли, я умываю руки. Без обид, хорошо? У меня ведь тоже дела есть…– Лафейсон устроился рядом с Тором, принявшись деловито листать конспект. Но прошло не 20 минут, а целый час. Тор проявлял чудеса понимания и любознательности, то и дело засыпая Локи новой партией вопросов, на которые тот с удовольствием ему отвечал. Одинсон переписывал очередную формулу, когда его отвлек звук, похожий на урчание умирающего кита, который явно издавал не его желудок. Парень быстро нащупал в сумке пакет с ланчем и подсунул его под нос «репетитору». - Не отказывайся. Если ты не поешь, то точно станешь тощим, как огрызок. Локи недовольно фыркнул, но все же развернул пакет, достав аппетитный сэндвич. - Здесь салат, сыр, помидор и ветчина. Все, как ты любишь, – Тор, слегка улыбаясь, смотрел, с каким нескрываемым удовольствием начал поглощать угощение голодный Лафейсон. Но стоило парню как следует распробовать вкус, как слова Одинсона эхом прозвучали у него в голове. «Все, как ты любишь». - У меня мама самые классные бутеры делает! Один тебе – один мне. Рядом с Локи сидел белобрысый мальчуган лет 12, который подсовывал ему сэндвич, глядя ему в глаза с солнечной улыбкой от уха до уха. - Хотя знаешь, тебе лучше два съесть. А то такое чувство, что ты глотаешь одни книги вместо еды, – и теплая ладошка торжественно вручила ему второй бутерброд. Из оцепенения Локи вывела ладонь того же парня, только на 5 лет старше, который легонько пожал его за похолодевшую кисть. - Ты в порядке? Что-то случилось? – Тор немного испугался, когда Лафейсон резко изменился в лице и словно завис на несколько мгновений. Но Локи лишь отрицательно мотнул головой. Он старательно сглотнул подступивший ком воспоминаний, и постарался продолжить объяснения так, чтобы голос не задрожал. *** Очередная неделя отработок подходила к концу. Тор лишь изредка подтрунивал над Лафейсоном, а тот почти не шипел на него в ответ. Ну разве что иногда, когда Тор особенно громко о чем-то рассказывал и, увлекшись, почти орал Локи на ухо. Но обычно он с неподдельным любопытством слушал, как одноклассник рассказывал о чем-то интересном, не в силах утаить улыбку и даже смех, когда Тор корчил особенно забавные рожи или кривлялся, пародируя кого-то из знакомых. Одинсон любовался тонкими смешливыми губами и с удвоенным рвением старался вызвать искренний смех, который он уже успел почти позабыть за эти 5 лет. Но сегодня поднять настроение темноволосому парню почему-то никак не удавалось. На губах блуждала грустная полуулыбка, а зеленые глаза смотрели куда угодно, только не на Тора. После очередной неудавшейся шутки повисла неловкая пауза. Одинсон подошел к Локи вплотную, пытаясь попасть в его поле зрения и несколько раз щелкнул у него перед носом. - Лафейсон, у нас проблемы. Земля вызывает Лафейсона, – Тор с беспокойством посмотрел на Локи. Ни колючек, ни шипов, ни когтей. Абсолютно беззащитный. Одинсон испытывал непреодолимое желание обнять хрупкого парня и крепко держать до тех пор, пока он не признается, в чем дело. Если надо, то пойдет на жесткие меры – защекочет. Стоило ему подумать, что можно было бы и начать с этих «жестких мер», как зеленые глаза вдруг обрели ясность. - Тор, почему тогда так получилось? – голос прозвучал ровно, но тонкие пальцы до побеления костяшек ухватились за парту. Словно произнеся эту фразу вслух, он потерял равновесие. - Я… Я не знаю. Так уж вышло, – Одинсон замер в неестественно прямой позе. Теперь уже ему было тяжело смотреть в глаза Локи. Паузу, поглотившую все звуки в комнате, нарушил оглушающий шепот: - Да… Так уж вышло, что ты меня предал. Тору захотелось заткнуть уши, но было поздно. Слова прозвучали и болезненным эхом забились в его сердце. - Я тебя не предавал! Я всего лишь хотел общаться с кем-то еще, помимо тебя! - Нет, Тор, ты хотел общаться с кем угодно, КРОМЕ меня. Огун, Фандрал, Вольстагг – стоило им пальцем поманить тебя, как ты прыгнул им в руки, точно щенок, скучавший по хозяевам. С собачим восторгом бросался в любую авантюру, которую они предложат, и уже тогда начал гоняться за сучками, – каждое слово Локи так и сочилось нескрываемым отвращением. - А что ж ты так поначалу остервенело рвался составить мне в этом компанию? Или ты забыл? – простой вопрос Одинсона неожиданно выбил почву из-под ног болезненными воспоминаниями, и Локи вновь судорожно сжал края парты, опуская взгляд. - Мне было все равно, что делать. Лишь бы вместе с тобой… – тонкие губы на мгновение исказились болью, которая умело замаскировалась насмешливой улыбкой. Изумрудные глаза вновь загорелись, заглядывая в самую душу. – Но ты ведь прекрасно помнишь, как ко мне отнеслись твои новые друзья. Подножки, пинки, подзатыльники… Я ушел раньше, чем начались настоящие побои. Раньше, чем ты сам стал бы принимать в этом участие. - Я бы никогда не поднял на тебя руку!.. - Зато ты спокойно позволял делать это им. Это ведь в шутку и не больно, верно? Волна стыда, боли и ненависти к самому себе накрыла Тора с головой. Ему казалось, что вот-вот он упадет под тяжестью собственной вины. Но к своему удивлению он все еще был на ногах. И слышал каждое слово. - Пожалуй, в тот момент я и понял, что ничего для тебя больше не значу. Но в какой же миг ты начал меня действительно презирать? – Лафейсон устроился на парте удобнее и задумчиво почесал затылок, делая вид, что с усердием вспоминает. - Локи, пожалуйста… - Когда демонстративно отсел от меня? Когда в первый раз высмеял на глазах у всех? А может, во время того выступления, где ты поставил мне подножку так, чтобы я навернулся со сцены? Или же, когда ты готов был свернуть мне шею лишь за то, что я слегка пошутил над твоим другом, заставив его переписать 4 тетрадных листа? Тебе виднее, Тор! – собственное имя прозвучало для парня в сто крат хуже любого ругательства. - ХВАТИТ! Ты же сам послал меня подальше, когда я пришел к тебе извиняться! - Ох, прости, я не знал, что фраза «ну ты это, не обижайся» была извинением, – Локи удивленно вскинул брови и наигранно развел руками, стараясь скрыть дрожь. - А что мне нужно было тогда сделать, чтобы ты простил меня? Упасть на колени?! – в голубых глазах вспыхнули гневные молнии, а кулаки угрожающе сжались. Локи горько усмехнулся и, опустив взгляд, тихо прошептал: - Действительно… О чем я только думал, начав этот разговор…– парень слез с парты и подошел к окну, залюбовавшись надвигающейся грозой. *** - Я не помню, ты любишь дождь, Тор? – Локи хотелось перевести разговор на нейтральную тему, но на язык напросился только этот дурацкий вопрос. Его собеседник явно не торопился отвечать, и спустя какое-то время Лафейсон обернулся, собираясь повторить вопрос еще раз. - Тор… Имя непроизвольно сорвалось с губ, когда Локи увидел его обладателя смиренно стоящим на коленях. Светлые пряди падали на лицо, скрывая глаза. - Прости. В хриплом голосе прозвучала такая безнадежность и отрешенность, что Локи невольно вздрогнул. - Это, конечно, благородно с твоей стороны, но ты прекрасно понимаешь, что нам нет смысла просить прощения друг у друга, – едва слышно ответил он. - А тебе разве есть за что просить у меня прощения? - Да. Медленно и осторожно, словно шагая по минному полю, Локи подошел к парню. Он судорожно сглотнул, раздумывая, стоит ли признаваться себе самому и Тору в том, что он так тщательно старался скрыть и забыть. Решившись, он опустился на колени рядом и прошептал: - Я хотел, чтобы ты был только моим. Самые страшные слова прозвучали, но Тор никак не реагировал, так и не подняв на Локи взгляда. Лафейсон, также опустив глаза, продолжил: - Мне было больно видеть, как те, кто не был достоин даже твоего взгляда, стали пользоваться твоим вниманием безраздельно. Я не мог… – продолжение фразы потерялось в неловком поцелуе, когда Тор прижался к тонким губам своими. Локи от неожиданности испуганно распахнул глаза, а Одинсон положил ему руку на затылок, мягко удерживая и не давая отстраниться. Но темноволосый парень и не собирался этого делать. Он обнял Тора за плечи и приоткрыл губы, позволяя углубить поцелуй, почти теряя сознание от одного лишь ощущения мягкости чужих губ и жара дыхания. Стоило только Одинсону ощутить нерешительную отдачу Локи, как низ живота сладостно заныл. Тор наслаждался тем, как хрупкий парень проводит по его широким плечам, задевая большими пальцами ключицы и шею, зарывается прохладными руками в волосы. Осмелев, Локи провел языком по его нижней губе, оттягивает ее и мягко покусывает. Парень судорожно сглотнул, понимая, что Лафейсон не только отвечает взаимностью, но и весьма серьезно настроен. Осторожно, все еще не до конца веря в реальность происходящего, он снял с Локи школьный пиджак и, не разрывая поцелуй, коснулся нежной кожи его спины под рубашкой. Загрубевшие ладони принялись исследовать торчащие позвонки и трогательные лопатки. Одинсон боролся с желанием наброситься на него немедленно, но опасался, что сможет нечаянно если не сломать, то сделать больно хрупкому парню, тающему в его объятиях и жарких поцелуях. Ловко расстегнув верхние пуговицы на рубашке Лафейсона, Тор обнажил для ласк выступающие ключицы и плечи. С трудом заставив себя оторваться от тонких и сладких губ и сорвав напоследок с них слегка недовольный вздох, он провел влажную дорожку от аккуратного ушка до ключиц, попутно слегка прикусывая шею ровно настолько, чтобы не оставлять сильных следов. Он не мог позволить себе испортить кровавыми подтеками столь безупречную тонкую кожу. Локи еще плотнее прижался к Тору, подставляясь под его ласки, и то и дело кусал припухшие от поцелуев губы, когда горячее дыхание обладателя небесных глаз обжигало его кожу. Сильные руки светловолосого парня стали более требовательными и поползли вниз, плавно скользя и изучая пальцами изгибы изящного тела. Тор обхватил бедра Локи и притянул к себе, после чего последний сдавленно застонал. От одной мысли, что они уже так сильно возбуждены, у обоих перехватило дух. Лафейсон осторожно и немного рассеянно начал расстегивать последние пуговицы своей рубашки, в то время как жадные губы впивались в его шею, нетерпеливо лаская. Когда Локи расправился со своей верхней одеждой, Одинсон медленно и осторожно стал поглаживать поясницу темноволосого парня так, что кончики пальцев будто бы случайно стали проникать под темные брюки. В то время как осмелевшие руки Лафейсона проскользнули под рубашку Тора, начиная свои ласки с сильной груди и проводя нежно и неторопливо по накачанному торсу. Когда ладонь накрыла его пах сквозь ткань брюк, Локи судорожно выдохнул в поцелуй, теряя остатки самообладания. У него закружилась голова, и он, не расцепляя объятий, мягко опустился на спину. А Тор постепенно продвигался ниже, чертя причудливые, одному ему понятные узоры языком вдоль впалого живота Лафейсона. Тот, прикрыв глаза, зарылся руками в его светлую гриву, шепча что-то невразумительное. Одинсон провел дорожку из поцелуев вдоль линии пояса брюк, слегка приспуская их, чтобы коснуться выступающих бедренных косточек. Он уже хотел расстегнуть пояс, но парень внезапно встрепенулся, слегка отстраняя блондина, и смущенно прошептал: - Я сам… Ловкие тонкие пальцы дрожали, борясь с застежкой, но спустя несколько секунд темные брюки уже соскальзывали с узких бедер. Тор спустил штаны Локи почти до щиколоток, но окончательно избавиться от них мешали кроссовки. Он уже потянул за один из них, чтобы снять, как Лафейсон резко сел: - Не снимай их! - Но почему? – голубые глаза смотрели с любопытством, которое сменилось удивлением, когда кроссовок наконец сдался, а из-под него показался… черный носок с белым кроликом. Локи покраснел до кончиков ушей, под смеющимся взглядом Тора, который быстро избавил его от второго кроссовка и окончательно стянул брюки. - Ну сними тогда уже и их, – Лафейсон недовольно пошевелил пальцами в ненавистных носках. - Ну нет, их мы как раз оставим, – с хитрой улыбкой Тор приподнял ноги темноволосого парня, ухватив их за щиколотки, и развел их в стороны, устраиваясь между ними. Одинсон слегка укусил Локи за большой палец, за что чуть не получил пяткой по носу, но тут же загладил свою вину, целуя голени брыкающегося Лафейсона. - У тебя такие гладкие ноги… – Тор потёрся носом о шелковую кожу. Локи закатил глаза и фыркнул: - Не всем же быть волосатыми, как обезьяны. Пока темноволосого недотрогу не успела накрыть новая волна смущения, Тор резко стянул с него серые боксеры, обнаружив, что Локи гладкий… абсолютно везде. Парню хотелось скрыться, просто провалиться под землю, чтобы его никто не видел в таком уязвимом состоянии. Стараясь не думать о своей наготе, он зажмурился и сосредоточился на новых ласках, которыми Одинсон прогонял смущенные мысли из его головы. Тор мягко покусывал нежную кожу внутренней стороны его бедер, заставляя все тело трепетать от каждого прикосновения. Стыд окончательно уступил место новым желаниям, бороться с которыми было выше его сил. Локи аккуратно поднялся на локоть, а другой рукой стал гладить широкие плечи, поднимаясь кончиками пальцев к шее, скулам и точеному подбородку светловолосого парня. Он легонько коснулся тонким пальчиком губ Тора, желая вновь почувствовать их вкус. Томительная нега вперемешку с похотью плескались в зеленых омутах глаз, заставляя Одинсона тонуть в них с осознанием того, что все его действия желанны, что именно он вызывает такой взгляд, который отныне будет лишь для него. Тор положил руку поверх возбужденной плоти Лафейсона и плавными движениями стал двигать ладонью по стволу вверх и затем, слегка надавливая, вниз. Он почувствовал, как все тело парня содрогнулось, и он блаженно запрокинул голову назад, прикрыв от наслаждения глаза. Властно сомкнув руку вокруг ствола в своеобразное кольцо, он медленно скользнул ею вниз, оголяя самую нежную и чувствительную кожу. Облизнув нижнюю губу, он провел ею по головке от уздечки вверх, а затем, приоткрыв рот шире, коснулся кончиком языка нежной кожи, услышав сдавленный стон. Тор, внимательно наблюдая за реакцией Лафейсона, начал опускаться головой ниже, обволакивая своим ртом всю головку, не переставая ласкать ее языком. Рука в это время начала производить поступательные движения, постепенно ускоряясь. Локи начал понемногу ерзать, сбивая его с темпа, и Одинсон резко схватил парня за ягодицу, ощутимо сжав ее. - Какие мы нетерпеливые…– Блондин прекратил ласки и хитро улыбнулся. Он подхватил разомлевшего Локи на руки и уложил на парту, разведя его колени в стороны и любуясь открывшимся видом. Возбуждение рвалось из брюк, доставляя ощутимые неудобства, но Одинсон продолжал сдерживать себя. Наклонившись, он еще раз провел языком по сочащейся смазкой головке, которая уже оставляла прозрачные капли на животе парня, и стал опускаться ниже, пока не коснулся розового отверстия. Локи сдавленно всхлипнул, попытавшись непроизвольно свести колени вместе, но Тор лишь крепче ухватил его за бедра, фиксируя в нужном положении. Лафейсон судорожно хватал ртом воздух, пытаясь свыкнуться со сладостным ощущением горячего языка, ласкающим вход в его тело. Но стоило ему вскрикнуть от удовольствия, как широкая ладонь накрыла его рот. Локи не растерялся и приоткрыл губы, направляя пальцы. Он тщательно облизал их и, обводя языком каждую фалангу и слегка прикусывая их, наблюдал за реакцией Тора. Одинсон, едва сдерживая животный рык, убрал ладонь лишь для того, чтобы впиться в его тонкие губы, лаская их грубо, желая подчинить себе. Локи ахнул от неожиданности, когда первый палец осторожно скользнул внутрь него, исследуя мягкие стенки, но ощущения были хотя и непривычными, но скорее приятными. Тор отвлекал его, покрывая поцелуями шею, так что он даже не сжал мышцы, когда второй палец присоединился к первому. Мягко растягивая, массируя, Тор старался как можно бережнее подготовить парня, не имея хорошей смазки. Лафейсон опять вскрикнул, когда блондин нечаянно коснулся небольшого бугорка внутри него, и инстинктивно попытался насадиться глубже. Ему уже хотелось почувствовать в себе нечто куда более ощутимое, чем пальцы. Видя, что Локи уже достаточно расслаблен и готов продолжить, Тор мягко отстранился, собираясь снять одежду, от которой он сам забыл избавиться, будучи сосредоточенным на раздевании Лафейсона. - Пожалуйста, оставайся одетым, – глаза темноволосого парня сочились изумрудной страстью, а губы растянулись в лукавой улыбке. – Я тоже имею право на маленький фетиш. - Как скажешь, – Одинсон с удовольствием отметил, насколько эффектно смотрится нагота Локи на фоне собственной строгой школьной формы. И эти носки…Они лишь подчеркивали невозможное сочетание мальчишеской хрупкости и развратной позы, в которой находился их обладатель. Лафейсон, присев на парте, расстегнул пояс парня и мягко прошелся ладонью по ткани брюк в районе молнии. У Тора перехватило дыхание от прикосновения к рвущемуся на волю возбуждению, а Локи судорожно вздохнул, представив, как эта горячая плоть войдет в него до основания. Одинсон позволил проворным рукам немного приспустить с него штаны, и сейчас с легкой улыбкой любовался Локи, который застыл в нерешительности перед последней преградой – бельем. Тонкая ткань плотно облегала, демонстрируя немалый размер, поэтому смущение хрупкого парня можно было понять. В зеленых глазах боролись страх и желание, а Тор с удовольствием наблюдал, как последнее побеждало. Смахнув со лба темную прядь, Локи медленно приспустил боксеры парня, обнажая округлую влажную головку и твердый, покрытый тонкими венами ствол. Лафейсон тщательно облизал собственную ладонь, и провел ею по члену, стараясь увлажнить его. Он бы не отказался доставить Тору и оральное удовольствие, но видел, что парень слишком возбужден, чтобы выдержать эту сладкую муку. - Ты сводишь меня с ума, ты знаешь это? – Локи откинулся на спину, вновь раздвигая ноги. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из грудной клетки, и парень не знал, как будет лучше: зажмуриться или продолжать тонуть в светящейся лазури любимых глаз. Одинсон, заметив испуг парня, склонился над ним, успокаивая легкими, порхающими по коже поцелуями. Висок, щека, кончик острого носа, уголок тонких губ. - Просто доверься мне, – жаркий шепот ласкал кожу, заставляя страх уходить и оставляя внутри лишь томление и негу. Тор мягко разводит в стороны ягодицы парня, приставляя головку к аккуратному колечку мышц. Он слегка массирует края большими пальцами, разрабатывая вход и расслабляя края стенок. Один мягкий толчок позволил головке войти внутрь, но Локи судорожно сжался от боли, и Одинсон замер внутри, вновь отвлекая парня от неприятных ощущений лаской. Лафейсон обжигал теснотой, превращая каждую секунду промедления в муку, но Тор слишком много раз уже делал Локи больно, чтобы сейчас спешить, думая лишь о собственном удовольствии. - Тор, мне уже не больно, продолжай, – голос слегка дрожал, выдавая напряжение и возбуждение парня, крепко обхватившего Одинсона руками за плечи. - И именно поэтому ты сейчас впиваешься ногтями мне в кожу, да? – светловолосый парень поцеловал Локи в нос, но не делал попыток проникнуть глубже. - Ты хоть раз можешь со мной не спорить?! – Тор охнул от неожиданности, когда Лафейсон, закинув длинные ноги ему на поясницу, резко направил его в себя до конца. - Что же ты делаешь?! – у парня потемнело в глазах от нахлынувшей волны ощущений, сметавшей остатки его самообладания. - Я делаю, что хочу, – лукавая улыбка и игривый взгляд зеленых глаз разрушили остатки образа неприступного и холодного, вечно правильного и осторожного отличника. Осмелев, Тор начал осторожно двигаться, наслаждаясь жарким обхватом шелковых стенок и стараясь нащупать точку, способную доставить удовольствие Локи. Очередной толчок и парень под ним сладостно вскрикивает, плотнее обхватывая его ногами. Лафейсон свыкся с новыми ощущениями, постепенно раскрываясь навстречу Тору, подмахивая в такт, когда тому удалось найти нужный угол проникновения. Не в силах сдерживать себя больше, Одинсон переходит на сумасшедший ритм, вбиваясь в Локи до самого основания, до пошлых шлепков по ягодицам, силы воли хватает только на то, чтобы ослабить хватку на бедрах парня, чтобы не оставить синяков. Он закидывает ноги стонущего Локи себе на плечи, не сбавляя темпа, и прикусывает его ключицу. Хочется пометить его, сделать своим, но он не позволяет зубам сомкнуться плотнее и лишь шепчет: - Мой. Теперь ты только мой. Локи, ни разу не коснувшийся собственной плоти, чувствует приближение разрядки и лишь плотнее прижимается к Тору, сжимаясь внутри. Последние два толчка, и Одинсон изливается в парня, входя максимально глубоко и чуть не переворачивая парту. Пара секунд для того, чтобы прийти в себя, и Тор, мягко выйдя из Локи, замечает, что тот все еще возбужден. Светловолосый парень накрывает розовую головку губами, расслабляя горло и позволяя проскользнуть внутрь всему стволу. Несколько неторопливых движений – и Локи со стоном, цепляясь за светлые пряди, кончает. Тор, мягко облизав на последок все еще пульсирующую удовольствием плоть, без сил осел на ближайший стул, любуясь сквозь прикрытые веки раскрасневшимся Локи. Отдышавшись, темноволосый парень с трудом свел ноги и соскользнул с парты на колени Одинсону. - Если ты меня опять бросишь, я испорчу все твои конспекты, – в зеленых глазах плясали озорные огоньки. - Если я тебя брошу, то сам себе испорчу всю оставшуюся жизнь. Тор заключил голого Локи в медвежьи объятья и умудрился пощекотать его за пятку в трогательном носке.