Богом данный

Утро пришло внезапно. С режущей уши мелодией будильника на телефоне и громким храпом с ифаневской кровати. Не совсем отошедший ото сна, Тао нащупал вопящий гаджет, выключая его, а после, когда долгожданная тишина все равно не настала, запулил подушкой в спящего соседа. Тот заворочался, поменял позу и благополучно продолжил храпеть дальше. Младший, зная, что спать больше нельзя, засобирался на утреннюю тренировку. Гулянки гулянками, но о своих обязанностях парень помнил. Уже на пороге готового выскользнуть за дверь Тао окликнул проснувшийся Ифань. — Воды не подашь? Младший вздрогнул от испуга и неожиданности. Он-то глупо надеялся, что не пересечется с другом до самого обеда, а может, и вечера, если тот совсем себя плохо чувствует и на тренировку не собирается. Не хотелось именно сейчас проверять, достаточно ли выпил вчера Крис и насколько услужлива к тому память. — Похмелье? Тао цепляется за лямки рюкзака и вприпрыжку на одной ноге — на второй уже натянут кед — скачет к маленькому холодильнику. И чтобы снова не скакать горной ланью по комнате, младший кидает бутылку на кровать Ифаня. Тот недовольно мычит, подтверждая слова соседа, а затем, быстро разобравшись с крышкой, прикладывается к горлышку, жадно выпивая почти половину. — И во всем этом виноват ты, — откидываясь обратно на подушку, массируя пульсирующие виски, бурчит Ифань. — Ты мне должен. Тао хмыкает, но согласно кивает: — Окей, гэ, как и договаривались. — Тебе хоть понравилось? Я и половины не помню. Если бы старший сейчас посмотрел на Тао, то наверняка бы поинтересовался причиной его изменившегося выражения лица — тот ликует. И вовремя спохватившись, дабы не привлечь лишнего внимания затянувшейся паузой, поспешно и коротко отвечает: — Неплохо. — Серьезно? — удивляется Ифань. Он-то ожидал от друга больше энтузиазма. Даже готовился к тому, что тот попросит его повторить, сам для себя решая, что на этот раз бы точно отказал. — Нет, правда, я думал, ты будешь в восторге, но по голосу не слышно. — Я доволен. Мне, конечно же, понравилось, но, — пожимая плечами, отвечает младший, — это дело для одного раза. Еще бы, смотреть, как Ифань ласкает и целует кого-то другого, оказалось непосильным для собственника Тао. — Ладно, — хрипит Ифань и вновь делает глоток воды, прочищая горло. — Слушай, я ведь ничего такого вчера не сделал? Я действительно выпил лишнего. — Ничего такого, — хмыкает Тао, вспоминая лишь свои «косяки». — Ты на тренировку? Рано ведь еще. — Нормально, — задумчиво тянет парень, размышляя, есть ли теперь смысл сбегать. — Ладно, — решается он, — я пошел, увидимся. Из-за раннего часа школьные аллеи и спортивные площадки почти пустуют. На территории всего несколько дворников, сгребающих листья с газонов, пара-тройка школьников, наматывающих круги по стадиону, и Бен Бэкхен. Бэкхен, скачущий на переднем колесе своего любимого BMX кислотно-салатового цвета. Завидев друга, тот приземляется на заднее колесо, расплывается в довольной улыбке и срывается с места, несясь в сторону Тао, как тому кажется, на световой скорости, не меньше. Он резко тормозит, оставляя после себя темный след от шин, и пристраивается уже рядом с идущим китайцем. — Здорово! — пиная ногой по заду младшего, приветствует друга Бэкхен. — Привет. — Чего не спится в рань такую? — А тебе? — А я еще не ложился, — скалится в ответ довольный Бэкхен. — О, неужели своего омегу завалил? — Не говори так о нем! — ворчит кореец и снова пинает по заднице, — мы просто всю ночь гуляли, а не то, о чем ты подумал. — И откуда в тебе столько благородства взялось? — смеется Хуан. — Столько времени ухаживаешь за этим своим Чанелем, а после того как он наконец повелся, даже не трахнул? Хен уже не тот, — тянет печально Тао, театрально вздыхая. — А вот тут ты правильно подметил, — отпустив руль, но при этом продолжая ехать прямо, ответил Бэкхен. — Он же мой единственный. Я не могу с ним как со всеми другими. — И что же в нем такого особенного? — без интереса спрашивает младший, вспоминая вчерашнее столкновение с незнакомым омегой. — Узнаешь, когда сам встретишь своего, — отмахивается Бэк. Не стоит тратить силы на рассказы и объяснения, зная позицию младшего. Бэкхен считал, что никакие слова его не убедят, пытался ведь уже. Нужно все прочувствовать на собственной шкуре. — А я кажется уже. — Шутишь! Бэкхен даже слезает с байка, небрежно заваливая того набок,а после хватает за рукав задумчивого китайца, останавливая и его. — Я похож на клоуна? — Иногда бываешь, — кивает Бэкхен. — Так ты серьезно, что ли? — Да. — Воу! — тараща глаза, голосит старший. — Воу! И кто это? Девушка или парень? — Парень. Бэкхен хмыкает. — Не удивительно. — Ты же знаешь мою слабость, — ухмыляется младший. Он всегда предпочитал девушкам-омегам парней-омег. Его почему-то больше привлекала мужская внешность, нежели женская. Подтянутые крепкие тела, низкий голос, легкость общения, схожесть вкусов и увлечений. Может, поэтому он и был влюблен в Ифаня? Хотя нет, скорее, из-за друга все так и получилось. — Знаю, но не все же такие. Некоторых, наоборот, воротит. — Как тебя, например? — Эй, это в прошлом! До того, как я встретил Чанеля, — хмурится Бён, кусая губы. Да, раньше он велся на милашность девочек: их длинные волосы, хрупкие фигурки, ну и мягкие округлости, чего греха таить, приводили в неописуемый восторг. К тому же выглядел он рядом с ними всегда выгодно. Мужественно, как и полагается любому альфе. Но знакомство с Чанелем — омегой, данной ему Богом, парнем, выше его на пол головы, с волосами, жесткими от краски, чаще всего скрывающимися под кепкой, и абсолютной, абсолютной плоскостью, заставило забыть Бэкхена обо всех своих глупых пристрастиях, а о гармоничности и речь уже не шла. Теперь это не имело никакого значения. — И что? Ты познакомился с ним? Он из нашей школы? — Если ты помнишь, я вчера на своем горбу тащил Ифаня в общежитие. Пьяного, ничего не соображающего и очень тяжелого Ифаня. Мне было не до знакомств. На самом деле Тао был не настолько заинтересован, чтобы узнавать имя омеги. Да и ни к чему. Для себя он уже все решил. — Вот это не оправдание! Это же не обычный приглянувшийся тебе паренек — твоя омега, блин! — Да говорю же, не мог я. К тому же он был с другим альфой, — заламывая брови и глядя на Бэкхена, как он сам думал, более чем красноречивым взглядом: вот тебе и аргументный аргумент. — Вряд ли бы я смог отбиться от того с повисшим на шее гэ-гэ. — Серьезно, друг, я тебя не понимаю, — удивляется Бён, возвращаясь за своим великом и снова нагоняя Цзы уже на нем, — а вдруг ты его больше не увидишь? Что тогда? — Тогда? — ухмыляется Тао. — Ну это же вы любите твердить о судьбе. Если мы не встретимся, то это лишний раз докажет, что парность — бред. Счастливым ты можешь быть и с обычным человеком, а несчастным с предназначенным. — Это не так. — А со мной именно так. Хен, если тебе повезло влюбиться в «правильную» омегу, то у меня это вряд ли получится, — нервно ероша волосы, отвечает младший. — Ты ведь его даже не знаешь. Неужели не интересно? — не сдается Бэкхен. — Это лучшее, что могла создать для нас природа. Не отказывайся от дара, даже не распробовав его на вкус. Ты счастливчик, Тао, не всем так везет, как нам с тобой. — А я и не просил этого. Я с легкостью могу поменяться своей удачей, — Тао изображает воздушные кавычки, — с тем, кому это действительно нужнее. — А если с Ифанем? — Что? — Тао отанавливается и непонимающе смотрит на Бэекхена. — А если бы обмениваться пришлось с Ифанем, смог бы? Бён Бэкхен всегда отличался наблюдательностью и сообразительностью. Да, в общем-то, не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, из-за чего, а вернее сказать, из-за кого Тао отказывается от омеги. Стоит только пообщаться с ними столько же, сколько и Бён, и вывод напрашивается сам собой. Он давно заметил странное отношение младшего к Ву. И если сначала Бэкхен сам над собой смеялся из-за разгулявшегося воображения, то потом, когда игнорировать реальное положение вещей стало невозможным, он искренне надеялся, что все встанет на свои места, как только Тао встретит того самого. Тогда-то точно Крис отойдет на задний план и, как и полагается, будет занимать почетное место лучшего друга и только. Но не тут-то было… Тао молчал, опустив голову. Отвечать не хотелось. Да и смысла не было. Понятно, почему друг задал этот вопрос. Все же тайно быть влюбленным — непосильная ноша. И рано или поздно кто-то бы догадался сложить все в логичную цепочку из его действий и поведения. И пусть лучше этим кем-то оказался Бэкхен. Его можно подкупить новыми шинами на колеса, например! Молчание дорого стоит… Когда ответа все же не последовало и они в полной тишине почти добрались до спортзала, Бэкхен решил сделать последний рывок, чтобы потом, когда это обязательно выльется во что-то неприятное, он с чистой совестью, мог сказать: «я пытался». — Я надеюсь, что потом тебе не придется жалеть, — положив руку на плечо младшего и сжав его, заглядывая в глаза напротив, усердно пытаясь распознать в них сомнение, сказал Бён. — Не переживай, хен. — Я просто это к тому, Тао, что ты действительно жертвуешь очень многим. Сейчас вы с Крисом вместе, и, я уверен, пробудете так еще очень-очень долго. Но… — Бэкхен на секунду замолкает, пытаясь подобрать правильные слова, которые бы донесли смысл сказанного, но при этом не ранили младшего. — Но потом появится третий. И если ты в силах отказаться от своей омеги, это не значит, что и Ифань поступит точно так же. Природа сильнее нас, ты и сам должен знать. — Я… это понимаю, — кивает младший. — У него ведь нет таких же чувств, как у меня. Так что я готов к этому. Он улыбается, хотя выглядит это совсем жалко, нервно чешет переносицу, а потом со словами «Увидимся» хлопает Бёна по плечу и уносится вверх по лестнице в спортзал, провожаемый обеспокоенным взглядом старшего. — К такому нельзя подготовиться, — хмыкает Бен и, развернув свой транспорт, катит его в сторону общежития. Поесть бы, а потом позвонить Чанелю. Хотя он, наверное, уже спит. И не виделись то они всего несколько часов, но альфа все равно соскучился. Это связь, природа, инстинкты. «Но, может, дело все же не в этом», — задумывается Бэкхен. Это любовь, определенно. И Тао он не вправе осуждать. На тренировке Тао довел себя до изнеможения. Не только удвоенными нагрузками, но и собственными переживаниями. Конечно же, он и сам понимал все то, о чем говорил ему Бэкхен. Но какой-то раздрай все таки старший внес, когда сказал это вслух. На сердце было тревожно, а в голове билась отчаянная мысль: ничего тебе не светит. Но младший ведь никогда и не надеялся. Или все-таки... Сделав очередное сальто, не совсем удачно при этом приземлившись, парня окликнул тренер. — Эй, Хуан, заканчивай на сегодня. Там, кстати, твой телефон разрывается уже минут пятнадцать, — мужчина кивает в сторону раздевалки и уходит восвояси, недовольно бурча себе под нос: — Сто раз говорил, чтобы выключали звук. Тао собирает инвентарь, относит их в кладовую, сдвигает маты в угол и только после этого идет переодеваться. Он знает, кто ему звонит и что хочет, потому и не торопится. Конечно же, Ифань. У него как раз через полчаса заканчивается тренировка, и наверняка тот вызванивал младшего для того, чтобы узнать, зайдет ли он за ним. — Пять прощенных. Что абсолютно не удивительно, потому что обычно Тао уже как двадцать минут сидит на трибунах и ждет старшего, чтобы потом пойти вместе поужинать. Младший долго думал над тем, не нарушить ли эту традицию и отправиться сразу в общежитие. Но решив, что лишние вопросы ему ни к чему, засобирался к другу. Хотя уже был пятый час, солнце, кажется, и не собиралось садиться. Стадионы и тренировочные площадки были заполнены студентами как никогда. Отовсюду слышались крики игроков и свистки тренеров. Переругивания и отборный мат, какой только может быть. Торопясь миновать самые оживленные места, Тао решил немного срезать и пойти через секцию средней школы. Младшие классы в такое время уже не занимаются, значит, там будет поспокойнее и, в принципе, ближе, а парень и так уже опаздывал. Тао даже немного удивился, когда на футбольном поле увидел играющих страшеклассников. — Черт, теперь придется обходить, — мысленно простонал китаец. Но не успел он сделать и шагу, как в плечо с силой ударил футбольный мяч. Не ожидавший Тао покачнулся в сторону, но на ногах устоял. — Это кто такой меткий?! К нему тут же подбежал парень и непрерывно начал кланяться, рассыпаясь в извинениях. - Прости, пожалуйста, я не специально. Тао остолбенел. Знакомая макушка. Еще бы, если лицо омеги он вчера не особо разглядел, то цвет волос запомнился. Ну и, конечно же, запах, к которому по-прежнему он смог остаться равнодушным. Почти. — Да ладно, жить буду, — наконец заговорил Тао, заставляя омегу выпрямиться и испуганно на него вытаращиться. — Тебя как зовут? Альфе не было интересно. Ему было даже безразлично, но он решил, что если парень сейчас начнет лепетать что-нибудь о парности и судьбе, то нужно будет пресечь это сразу. Поговорить и все объяснить. Никаких отношений, никакой надежды. Так будет по-честному. — Черт! — воскликнул омега, испуганно озираясь в сторону своей команды. — А? — удивился Тао. — Только не это, не хочу, — простонал парень, вновь не удосуживаясь назвать свое имя. — Ты о чем? — Сехун! — К ним подбежал другой альфа в такой же футбольной форме, как у омеги. Смерив Тао недобрым взглядом, он обратился к Сехуну: — Ты чего тут стоишь? Играть не собираешься? — Да я в него мячом попал. Вот, извинялся. — Кривоногий, — хохотнул парень и, схватив омегу за запястье, потянул в сторону орущего на них тренера, — идем, а то у сонбе сейчас пена изо рта пойдет. И на ходу уже крикнув Тао: "Прости, чувак", — парочка весело побежала обратно. Кажется, он не так уж и нужен своей омеге. От автора: по прошествии девяти месяцев, я выкладываю продолжение. В пору бы заморозить или удалить работу, но я правда очень хочу ее дописать! Именно поэтому она все еще здесь. Я обязательно закончу фф.