"Хоро"

Смешанная
PG-13
Завершён
142
автор
Размер:
8 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
142 Нравится 11 Отзывы 12 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
     Солнце пробивалось через широкие окна и освещало просторную анфиладу, украшенную резными фигурами. Мрамор казался почти что белым, по углам стояли вазы со свежими цветами, и даже древние доспехи не выглядели хоть коим-то образом устрашающими. Металл тускло поблёскивал и ловил утренние ленивые лучи. Шаги были почти не слышны, наполненный светом коридор глушил эхо мерным щебетанием и шумом теплого ветра из открытых окон, его нельзя было назвать продуваемым, но сюда постоянно заносило дивные запахи цветов, деревьев и винограда.      В Савиньяке пышно цвела весна.      – Цветы для прекрасной графини, – немного смущенно произнес Валентин, склоняясь перед владелицей замка, почти не заставившей его ждать в зале. Арлетта с вежливым кивком забрала хризантемы и тут же сунула их крутящейся рядом камеристке, покачивая аметистовыми серьгами. Валентин невольно улыбнулся: ничем иным, кроме расположения, этот знак назвать было нельзя, а значит, он правильно сделал, что сорвался в Савиньяк чуть ли не в тот же день, когда получил письмо.      – Скоро подадут завтрак, присаживайтесь, герцог. В ногах мы найдем мало правды, а еще меньше её будет в вине, когда его принесут. Я думаю, нам хватит получаса. Велья, – распорядилась графиня, – вели нести завтрак сюда.      Служанка раскланялась, а Валентин дождался, пока графиня займет место за небольшим столиком у окна, и лишь потом опустился на сиденье напротив.      – Вы не заговариваете первым – хороший знак, – улыбнулась Арлетта, чем-то напомнив доброго и сытого леопарда. – Вы слышали последние новости? Хлеб из Угрота всё сильнее дорожает, а поставки шкурок из Кагеты и вовсе прекратились.      – Ужасная новость, – согласился Валентин. – Учитывая то, что кампания проходит в основном на севере, недостаток тёплых шкурок может значительно повлиять на боеспособность войск. Плащи быстро изнашиваются.      – Ах да, вы были на севере, – доброжелательный оскал не сходил с лица графини. – В Дриксен, как я слышала, те же проблемы. А учитывая всё растущие цены на продовольствие, кажется, скоро людям на границе придется подтянуть пояса.      – Кампания действительно обещает быть непростой, эрэа. Однако талигойских сил хватит, чтобы дотянуть до следующей осени. А к этому времени может действительно случиться всё, что угодно. Помощь из Бергмарк подоспела весьма кстати.      – Как хорошо вы в этом разбираетесь, герцог? Вы можете предположить, что станет с экономикой Талига, если ситуация не исправится? Обычные люди в провинциях тоже не получают ни шкурок, ни провиант.      – Я военный, – качнул головой Придд. – Сожалею, но мои познания в этой области не столь совершенны, чтобы утверждать что-то голословно.      – Вот как, – умиротворённо заключила Арлетта, и Валентин понял, что попал в точку. Чем меньше показываешь, что в чем-то разбираешься, тем лучше ты что-то знаешь – такова была логика Рафиано. Валентин и в целом был весьма скрытен, но сейчас это сыграло ему на руку.      – Полковник, – поменялось обращение, – выйдет ли из вас торговец?      – Я стану им, если таково будет желание графини, – с улыбкой наклонил голову Валентин.      – Желание графини – помочь армии. В Савиньяке за долгое время накопили неплохое количество первоклассных оленьих шкурок, и ваша задача будет отвезти их на север. Разумеется, не за бесплатно.      – Чего же хочет графиня взамен?      – Я обменяю оленьи шкурки на настоящего оленя, – сверкнула глазами Арлетта. – Хотя мне хватит и маленького олененка.      – Графиня Савиньяк желает еще чего-нибудь? – не сдержал почти радостной улыбки Валентин, уже заранее зная, что согласится на все условия. Арлетта на мгновение задумалась.      – Да, возможно, есть еще кое-что. Вы всё-такие поедете в сторону Дриксен, а страна богата северными ягодами, которые, к сожалению, в Талиг не поступают. К тому же, в Дриксен тоже обитают олени. И там, я знаю точно, на оленьей поляне ярко-алым цветом растет клюква. Придется, возможно, немного напрячься, но если соберете её, это может вам помочь. Она дорого стоит. А гуси любят клюкву, обязательно отвлекутся на нее.      – Позвольте, сударыня, – не согласился Валентин. – Клюква горчит и стоит костью в горле у дриксенских гусей. Им более по нраву брусника, которая растет лишь на юге.      – О, Валентин, – графиня снова оскалилась леопардом, – на внешний вид гуси клюкву и бруснику не различают. К тому же, вы сейчас можете найти обе ягоды к северу.      Придд заморгал. Значит, Эмиль Савиньяк после разговора с матерью не вернулся на юг, а вышел с подкреплением в Кадану? Вполне возможно, конфликт с Бордоном исчерпан, а графиня слишком хорошо подбирает слова, чтобы её можно было понять превратно.      – К слову, сейчас подадут завтрак, а как я говорила, в вине из Савиньяка вы правды не найдете, – Арлетта величественно поднялась, Валентин следом. – Я приказала снарядить обоз, на всякий случай, если вы согласитесь. Вы простите меня, если я не позволю вам остаться ни минуты дольше?      – Эрэа, позвольте выразить вам своё восхищение. И… благодарность.

***

     Валентину было достаточно ступить за порог величественного замка, чтобы понять: в Савиньяке его не любят. Цыкнув на подрезанные подпруги, Придд оставил мориска на хмурого конюха, здраво рассудив, что животных вассалы Эпинэ трогать не будут, и приказал подать ему обоз, который подготовила для него графиня.      – Скатертью вам дороги, сударь, – хмуро отдал честь капитан гарнизона на выезде. Неудивительно, что Арлетта не позволила ему остаться ни минуты дольше, чем надо, графиня, похоже, единственная в замке отнеслась к нему с симпатией, остальные слишком хорошо помнили, кто и где застрелил Арно-старшего. К Приддам относились с недоверием, к тому же всем было известно, что изначально Валентин официально был на стороне Ракана, это потом уже много чего произошло. Любое действие могло нести за собой плачевные последствия, повторение истории с Сэ и повешенными Маранами, поэтому Валентин и выехал из Савиньяка так быстро, как только смог.      Бергерские тяжеловозы, что с лоснящейся темной шерсткой, белыми мордами и махровыми копытами, – умницы, стать у них чудная, то, что надо для снега и гор, а где еще искать настоящих оленей, кроме как на севере. Содержимое повозки Валентин изучил уже ближе к вечеру, когда выехал из провинции и остановился на ночлег в одной из придорожных таверн. Нужно было избавиться от мундира, обжиться кучей чернил и листов бумаги, до границы ехать несколько недель, а сделать надо было много. Валентин прикинул: Акона, потом через Гонт выйти на торговую дорогу, которая использовалась до начала открытого конфликта с Дриксен, и перейти границу уже под протекцией герцогства на путь армейских обозов с провиантом и снаряжением. Перевозчики в основном были военными, но козырять званием лишний раз не хотелось, если бы в Талиге оно помогло, то в Дриксен могло обернуться катастрофой.      Помощью Лионеля Савиньяка, которую столь яро рекомендовала графиня, Валентин решил до поры до времени пренебречь, маршал мог отвлечь часть войск на себя, мог помочь безопасно перейти границу, но Придд надеялся, что справится и без клюквенных полей. В любом случае, можно сделать вид, что эту аллегорию он не понял, и действительно закупить пару ящиков той же клюквы или брусники. Или яблок.      Валентин чуть сам не восхитился собственной идее, но немедля свернул из дружелюбной Аконы в Бергмарк. Ему, как достопочтенному, но начинающему негоцианту, предлагали бартер шкурок на многие из подобных безделок, но юный торговец был неумолим: заказчик уже есть, и он ждет шкурки в срок и в количестве, указанном в отъездной товарной накладной. Документ был сделан в двух экземплярах, и один из них сразу же отправлен курьером, доставка же обещалась через две недели. Обычно торговцы пасовали после первых предложений, разуверяясь в неопытности своего коллеги, но с бергерскими торговцами ухо нужно было держать востро.      – Шкурки, – с уважением басисто протянул бергер, не барон, но шапка у него была как надо: бурая, кроличья, настоящее произведение искусства. Валентин на нее смотрел, и у него мёрзли уши. – А у нас только сезон яблок.      – Я работаю перекупщиком, – сделал Валентин первый ход. – Тут, конечно, заключение договоров на перевозку, но с радостью бы принял еще пару заказов.      – Неплохие шкурки, – бергер он и есть бергер, честный и прямолинейный, реши Валентин продать шкурки здесь, мог бы неплохо заработать. – Продаешь кому?      – Только заказчику. Накладная с описью, перевезти надо в полном объеме, разве что исключая норму порчи. С текущей партией… максимум две, а дальше убытки и вычеты из экспедиторского вознаграждения.      Бергер развел руками – ничего не поделаешь, с парой шкурок разве что на образцы. Хотя… это же идея.      – Они неплохо расходятся, – подмигнул Валентин, стаскивая ближайшую шкурку и растягивая её. – Плотные, не порвёшь. Я здесь обязательно проеду следующей весной, канал налажен, просто в этом году вдруг решил заехать в Бергмарк по пути. Сезон яблок, всё такое. Я первый раз езжу без отца, земля ему пухом.      – Сожалею.      – Ничего. Берите одну, покажете своим заказчикам, а в следующую весну я возьму заказ и на вас. Перекупка – дело выгодное, а в моем случае чем большему количеству клиентов перевозим, тем больше и вознаграждение, платит-то каждый.      – А ты соображаешь, парень, – хлопнул в ладоши бергер, проверяя мягкость меха. – Взаимозачётом на яблоки возьмешь? За следующую весну. А то чуется мне, что с твоей хваткой понаберешь по дороге себе еще клиентов, в следующем году не загрузишь столько шкурок.      – Возьму, – поклонился Придд, едва заметно улыбаясь. – Сгружайте прямо на шкурки, мне коробки без надобности. Распределить бы только шкурки по краям, чтоб яблоки не попадали…      Чем дальше на север и в горы, тем сильнее холодало. Валентин задумчиво закутался в плащ, подкинул на ладони и с наслаждением схрумкал очередное яблоко. Фрукты были закутаны в шкурки, шкурки не промерзали, яблоки хранились на редкость идеально для развернувшихся погодных условий. Два тяжеловоза иногда поворачивались к своему извозчику и с укоризной глядели – и Валентин без пререканий давал им по яблоку. Угощение пришлось красавцам по душе, в хозяине они этой самой души не чаяли, а потому быстро и аккуратно неслись по заснеженной горной дороге.      – Ставка генерала Шлафбрендера! – крикнул солдат, стоило Валентину подъехать к крепости. Границу он пересёк легко – хватило показать товар и договор. У пограничников в глазах сразу запестрило от выведенного каллиграфическим почерком обилия пунктов и подпунктов, поэтому славные ребята даже не посмотрели, что договор подписан только с одной стороны.      – Угощайтесь, – Валентин кивнул на закрытую шкуркой корзинку – остаток недавнего фруктового изобилия – и посетовал: – Последние, из остатков непринятого товара. Оказалось, загрузил больше, чем надо.      Дриксенцы переглянулись, снисходительно заулыбались, махнули рукой, но по яблоку взяли. Видно, не впервой: если человек с ходу начинает хвалить товар, да еще и не свой, точно торгаш до мозга костей. Спасибо бергерам за урок.      Генерал Шлафбрендер оказался приземистым мохнатым военным с жуткой заячьей губой. Мохнатым в прямом смысле этого слова – светлые волосы отходили от головы спутанными треугольными пучками, плавно переходя в бакенбарды и бороду, которая, впрочем, была не в силах скрыть уродства. Лицо покрывалось пушистым ореолом и выглядело бы комично, если бы этот человек не водил вражеские армии.      Вопросы Валентину задавали те же самые: кто такой, что везет, а продаст ли шкурки в ставку. Всем нужны оленьи шкурки. И только Придду нужен был настоящий олень. Валентин заложил руки за спину, чуть наклонил голову и дважды хлопнул ресницами.      – Товар зарезервирован на другого покупателя, такие дела. Но я проеду следующей весной, кони добрые, еще десяток лет прослужат, а путешествую я свободно.      – Так это что, – еще сильнее взлохматил волосы генерал, – получается, что у тебя за бесценок можно возить что-то?      – Ну…      – Дорого?      Валентин поднял брови. По лбу пролегли волны тонких морщинок.      – На нужды великой дриксенской армии?      – Как договоримся, – Придд тут же пошел на попятную и достал из сумки аккуратные листы. – С радостью заключу с вами договор на транспортно-экспедиторские услуги, мне все-таки нужна гарантия оплаты, а то так и с голоду помереть недолго.      – А что за шкурки? – заинтересовался Шлафбрендер, пролистывая кипу бумаг и заглядывая в повозку. Валентин растянул губы в хитрой улыбке, взял шкурку точно из середины и слегка встряхнул. Олений мех заискрил на солнце.      – Из Савиньяка, – не стал юлить Валентин. – В Талиге их непросто достать, но вещи шикарные. Их собирают в сезоны кормёжки, оленей тогда тучи, и бьют их не пистолетами, а загоняют, привязывают и ждут, пока сам перестанет биться. Вы не заметите здесь ни одного изъяна от пули, охотники осторожны и внимательны, орудуют только ножами. Олени бегают и собирают ягоды с деревьев, их любимые яблоки, конечно, не чета бергерским, но шкурки успевают пропитаться этим ароматом, вот возьмите!      Дрикс не верил собственному обонянию, а Валентин старательно закидывал на дно повозки опустевшую корзинку. Вот ведь мелочи иногда решают в пользу дела. Военный потрепал шкуру, огладил мех, еще раз понюхал, почти зарылся в него лицом, от чего борода стала еще сильнее топорщиться, и лишь после этого закинул шкурку на плечо и еще раз пролистал бумаги.      Валентин вновь легко согласился оставить образец меха и принялся ждать. Договор он продумывал долго, но составлен он был таким образом, что сразу и не поймешь, в чем подвох. А подвох был везде: начиная от предоставления первичных документов, описи и заканчивая сроками поставки. Дрикс читал внимательно, слишком внимательно, чтобы что-нибудь пропустить, и слишком вдумчиво, чтобы Валентин отчетливо увидел, что военный не понимает ни кошки. Он несколько раз перечитал условия оплаты перевозчику: по всем документам было сказано, что она производится по факту доставки и выгрузки, когда заказчик удостоверится, что доставлено всё в полном объеме. Самый важный пункт договора – и самый незначительный.      – Со следующего года только действует! – возмутился дрикс по прошествии какого-то времени. Валентин пожал плечами.      – Чтобы не допускать злоупотреблений. Всё-таки я возвращаюсь к весне, а до этого график завален, план доставок расписан, да еще и отдохнуть надо успеть, а с этой войной… но если вам что-то нужна экспедиционная услуга сейчас, я могу и сейчас. Всё равно по пути, да и обратно возвращаться.      – Денег казёных нет на эксп… педр… в общем, на это дирование, – неудачно блеснул дрикс. – Но есть товар свой. Мои ребята тут клюквы нашли, два ящика.      Валентину показалось, что он обрадовался чуть больше, чем надо, когда чуть не прокричал, что его устраивает и что как раз был покупатель один на ягоды с условием «если вдруг получится найти продавца». Еще раз просмотрев кошачьи бумаги, составленные почти по всем законам махинаторского юридического искусства, дрикс коряво поставил подпись на обоих комплектах, забрав один себе.      И предупредил, что в том лагере, откуда надо привезти вещи, находятся талигойские пленники, так чтобы скромный негоциант был осторожен: мало ли как сложится ситуация, и когда их обменяют (если, конечно, обменяют), чтобы не возникло проблемы, когда военным не понравится, что торговец возит шкурки из Савиньяка в Дриксен.      Судьба явно благоволила к Валентину Придду. Точнее, свободному перекупщику Августу ур-Габенхавт, как было указано в документах на перевозку.

***

     Следующая остановка была в горных высотах – низкие домики расположились меж холмов и защищали от ветра. Валентин без страха упомянул, что он талигоец, у него была все-таки подорожная от генерала, не пропускать его было нельзя. Его привели в одноэтажное нечто, издалека напомнившее то ли баню, то ли общественную уборную, на деле оказавшееся просто местом для держания пленника на, как ему сказали, обмен или шантаж. Влиятельная семья, важная для текущей кампании, рассудительный норов и смирение с собственным положением – чем не идеальная кандидатура?      Чем виконт не идеальная кандидатура? Валентин не ошибся. Зайдя в дверь, он тут же кинул взгляд на дубовый стол и скамью подле, над коими возвышалась знакомая до боли фигура. Савиньяк его как будто не заметил, даже не повернул головы, остался сидеть, как сидел, крутя в руках какую-то деревянную головоломку. Начинать разговор было немного неловко – они не виделись почти с прошлой весны, а нынче встретились при более чем странных обстоятельствах. Судьба обоих привела в Дриксен, и оба собирались Дриксен покинуть. Валентин подошел ближе и встал в нескольких шагах от стола, внимательно глядя на немного обросшего Сэ. Арно явно время от времени неровно самостоятельно подстригался, и если спереди золотые встрепанные кудряшки еще выглядели похоже на то, как было год назад, то сзади волосы неровно тянулись прилипнуть к одежде. При желании их можно было даже стянуть в хвост.      – Забавно вас здесь видеть, – Арно начал говорить столь неожиданно, что Валентин вздрогнул. – Но не могу сказать, что не рад.      – Взаимно, – слова дались легче, чем ожидалось. – Не могу сказать, что найти вас было легко.      Савиньяк резко и как-то раздраженно отбросил головоломку, которая прокатилась по столу и чуть не упала, остановившись в полупальце от стола, и перевел черноокий взгляд на Придда. Изначально посчитал за предателя? Нет, вряд ли.      – Вот уж не думал, что герцог Придд станет негоциантом, – остро прищурившись, осторожно произнес Арно, став чем-то похожим на свою мать. – И чем же вы торгуете?      – Обещаниями.      Светлые брови взлетели наверх.      – И сколько же обещаний вы успели дать?      – Важнее, сколько из этих обещаний я собираюсь выполнить.      Арно задумчиво и странно на него посмотрел, открыл уже рот, но тут же захлопнул его, не решившись что-то сказать. Сэ еще немного помялся, оглядел стены, встряхнул головой и вновь уставился в стол, уперев в дерево локти и сцепив пальцы. Валентин сел рядом на скамью, почти что касаясь бёдрами на узкой дощечке, и протянул руку к головоломке. Это оказался скрепленный друг с другом десяток одинаковых деревянных палочек, вещь занятная, но не больше, чем на один раз, да и то если не знать принципа.      – Я извращаюсь, – объявил Арно, мягко выдернул свою игрушку из рук Валентина, поставил её на стол и стал медленно выдергивать одну из палочек. – Мне интересно, в какой момент она распадётся целиком. Пока мне удавалось вытащить три, но каждый раз, когда я забираю самую, как мне кажется, ненужную деталь, она почему-то оказывается самой важной. И всё рушится.      Валентин почти что замер: Савиньяк вытащил первую дощечку и упорно вытягивал вторую. Конструкция пошатнулась, но не упала, а Арно в этот момент действительно больше напоминал Рафиано. Зрелище было настолько завораживающим, что Придд в первую минуту даже не понял, что Сэ имел в виду подобным иносказанием.      – Для подобной вещи нужна дополнительная страховка, чтобы она не развалилась. Тогда можно будет вытащить хоть все дощечки, – ровно проговорил Валентин, даже, кажется, не моргая. Три прямоугольника ровно лежали параллельно друг другу, Арно оглядывал деревяшку со всех сторон, думая, где бы подступиться. Сделав паузу на поиски, Сэ всё-таки лениво скосил взгляд на собеседника.      – А у вас она есть?      – Я, к счастью, не деревянный, – губы сами собой растянулись в улыбке. – А еще я Спрут, и у меня, в отличие от ваших рассуждений, не две руки, а целых восемь щупалец. Меня хватит на то, чтобы вытащить эти палочки одновременно.      Арно с сомнением прищурился, поджал губы, дернул запястьями, но вновь лишь адресовал Валентину странный и немного сочувствующий взгляд. А потом ударил по дощечкам ладонью, и части мозаики разлетелись по столу.      – Я вам верю. Делайте, что хотите. Мне надоело здесь сидеть, к тому же вы что-то говорили про торговлю обещаниями. Продадите одно мне, или товар не торгуется при определенных условиях?      Придд смог только хмыкнуть. Похоже, Арно понимал его лучше, чем даже Валентин ожидал.      – Идемте, Арно, – поднялся торговец шкурами и оленями, на миг коснувшись чужого плеча. – Возможно, вам не придется покупать ни одного обещания.      – Оно достанется мне даром? – Савиньяк наивно сделал вид, что не понял. Валентин тонко улыбнулся.      – Ни за что. Я никогда бы не позволил себе дать вам хотя бы одно обещание под стать тем, что продаю в Дриксен.      – Тогда мне уже интересно. – Арно поднялся и потянулся, напропалую хрустя подзатёкшими руками и ногами. Дриксенский пленник вышел из постройки почти сразу за негоциантом, держась в полутора шагах, не встретив сопротивления, преспокойно дошагал до стоящей в отдалении повозки и откинул серо-зеленый полог, заглядывая внутрь.      – Шкурки! – обрадовался Сэ, запрыгивая на доски. – А я уж боялся, вы осьминогов или кальмаров везете.      – Эй! – опомнился-таки комендант гарнизона. – Любезнейший, это что значит?      – Я разве не говорил? – искренне удивился Придд. – Генерал Шлафбрендер попросил заодно с моим маршрутом перевезти ему пару вещей в штаб. Бумагу и талигойца. Договором на оказание экспедиционных услуг предусмотрено включение дополнительных за плату и на условиях, удобных и заказчику, и исполнителю.      – Ваши дела с Шлафбрендером – это ваши дела! – этот дрикс был поупрямей – на то, что не понимал, начинил злиться, а не теряться. Но тем проще. – У меня не было никакого приказа.      – Мне их передали устно, – поник головой лиловый негоциант, махая Сэ пока оставаться в повозке. – Я не вникал, если честно, во все остальные переходы приказа, но могу съездить и привезти письменную версию. Или самого генерала, он скажет вам.      – В смысле? – расширил глаза дрикс.      – О, ничего сложного. Если груз не выдается в месте приемки на общих основаниях по устному требованию, заказчику необходимо предоставить заверенное обоснование или приехать самостоятельно, такой пункт есть в условиях договора. Я же давал его вам читать?      Дрикс скис – кипу исписанных мелким почерком листов он мог додуматься использовать разве что для растопки. До штабной деревни было ехать два с половиной дня хорошим темпом, а бюрократизированные заморочки военному были в новинку, к тому же он не хотел на себя навлечь гнев начальства. Справедливо рассудив, что с территории Дриксен военнопленный все равно никуда не денется, даже если умудрится сбежать от торговца, он махнул рукой.      Сэ безропотно позволил при всех связать себе руки и уселся на мягкий мех. С места возницы Валентин то и дело видел вылетавшие из повозки бумаги из тех, что его просили привезти. Оставаться на ночлег в таверне было опасно, но их пропажу не обнаружат еще пару дней, а кони выдержат денек впроголодь, хотя Валентин и приберег для такого случая пару яблок и целую пару ящиков клюквы.      Черные глаза улыбались ему. Смотрели немного странно и непривычно, но без сомнений улыбались, когда он разрезал ненужные путы и аккуратно выкидывал ненужную макулатуру.      – Поедем через Бергмарк, – рассказал Придд, усаживаясь на мягкий мех и опираясь спиной на край повозки. – Осталось одно из обещаний, которое требует выполнения.      – Да, бергерам врать нехорошо, – задумчиво взлохматил светлую шевелюру Сэ. – О странствующем торговце шкурками, который везет их кошки знают кому, много, вообще, слухов ходило. У меня было несколько подозрений, но я не ожидал. Так кому они?      – Никому.      – Матушка?      Придд коротко кивнул, наблюдая как Сэ устраивается на ночлег рядом.      – Что-то случилось? – через какое-то время не выдержал Валентин серии коротких взглядов из-под длинных ресниц. Арно поднял голову, вздохнул, хрустнул костяшками пальцев, встряхнул шевелюрой и с огромными чернеющими глазами рывком уселся рядом на колени, складывая руку Валентину на плечо и являя его взору белокурую макушку.      – Я давно хотел сказать, – смущенно буркнул Савиньяк, – извините. Я был неправ. Я делал поспешные выводы. Мне жаль, что всё так получилось.      На последней фразе Арно всё-таки решился поднять голову и посмотреть собеседнику в глаза. Валентин понимал, что сидит с наиглупейшей улыбкой на лице, выглядящей сдержанно просто потому, что привыкла быть такой, но поделать с собой совершенно ничего не мог. Арно громко и как-то нервно дышал, пальцы сжимали и оглаживали плечо, норовя дотянуться до шеи. Буря в глазах гипнотизировала, и отвернуть голову было совершенно невозможно. Сэ смущенно усмехнулся самому себе, втягивая воздух ртом, оттолкнулся свободной рукой от покрытого мягкими шкурками дна, резко подтянулся к Придду, неловко проводя носом по щеке, и приник к приоткрытым в удивлении губам.      Он целовал немного несмело, прикасаясь к шее кончиками пальцев, тянулся ближе всем телом. Колено заняло тёплую нишу меж вытянутых ног Валентина, и он непроизвольно сжал его бёдрами. Придд ответил не сразу, несколько мгновений силясь сообразить, спит он уже или нет, но потом рука самостоятельно нашла чужой подбородок, чужое плечо с ясным намерением прижать к себе и не отпускать. Сэ осмелел и зарыл руку в волосы, отрываясь лишь на мгновение, чтобы глотнуть воздуха, которого стало вдруг катастрофически не хватать. Дыхание сбилось. Совершенно. Хотелось лишь чтобы сладкие и неправильные мгновения никогда не заканчивались, а жаркие руки продолжали греть шею. В горле пересохло, мучительно хотелось сглотнуть, но Валентин упрямо удерживал поцелуй.      Арно еле-еле отстранился, соскальзывая губами вниз и утыкаясь лбом в валентиново плечо, разметав по нему золото волос. Пальцы продолжали хвататься за плечи, а горячее дыхание чувствовалось даже сквозь одежду.      – Что с вами делали в Дриксен? – решился спросить Валентин, невесомо пытаясь словить губами вставшие дыбом волосы. Арно дёрнул плечами.      – Ничего. В прямом смысле ничего. Было время поразмышлять.      – Вы до этого додумались?      – Нет. Я додумался до того, что еще в последний раз хотелось бы вас увидеть. Остальное пришло сразу после. Извините еще раз.      – За всё, что произошло между нами до прошлой весны, я уже давно принял ваши извинения, – фыркнул Валентин. – Извинения за то, что происходит сейчас, оставьте при себе.      Арно с шалой и немного рассеянной улыбкой потянул его за плечи и мягко свалился на тёплые шкурки, прижимаясь лицом к лиловой ткани.      – Мы же, – пробурчал Савиньяк, – сегодня уже никуда не поедем?      – Не поедем, – согласился Валентин, резко меняя все свои планы и находя тёплую ладошку. Нет, в Дриксен военнопленного не мучили, он действительно там сидел без дела и тосковал, пытаясь перебороть сонливость. Теперь оленёнок графини Арлетты наконец нашел, где можно нормально отдохнуть, и почти счастливо засопел, улыбаясь во сне. Он ехал домой.      Решив, что немного можно и обмануться на свой счет, Валентин коснулся губами золотистой макушки, нашарил в изголовье одну из шкурок и набросил её на ноги. Северный мех согревал, хотя и не так, как тепло живого тела. Обычно холодные руки потеплели, на секунду тесно прижали Савиньяка и тут же нырнули обратно под шкурки.      На границе Бергмарк их встретил старый знакомый, и Валентин чуть ли не умолял его забрать шкурки себе. Тот удивлялся, но взял всё равно три четверти всего товара – то, что он посчитал платой за яблоки плюс неустойка за вынужденный обман. Савиньяку шкурок было жалко, но оленя никто не спрашивал, тем более ему оставили их еще целую кучу, не меньше десятка.      В жестах, взглядах, голосе Сэ не наблюдалось ни капли смущения, хотя сам Валентин втихую иногда заливался краской, списывая всё на холод и ветер. Но первым вопросом виконта было: припасено ли у Валентина что-нибудь вкусное, на что Придд невольно засмеялся и махнул в сторону клюквы, от которой Сэ благополучно и избавился путем съедания и выкидывания коробки. Валентин хотел привезти её Арлетте в знак извинения, что не воспользовался помощью Лионеля, но пришлось врать под дикий хохот младшего Савиньяка.      – А клюкву, – сказал, – я вам не привез. Неурожай.      И в тот раз Арлетта не выпускала его из замка не меньше нескольких недель. Впрочем, никто был не против. 
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.