"Сейчас"

– Что делать с пленными? «Хороший вопрос», отметил про себя гранд–адмирал, нынешний министр обороны Серого Флота, Фирмус Пиетт. Признаться, так называемая война с хапанцами его утомляла. Воевать они не умели, только отбиваться из своих границ, – к которым и так подходили только для того, чтобы предотвратить теракты с их стороны,– и нападать на караваны. А также на мало охраняемые суда. Но после ряда неприятных инцидентов, Пиетт провёл ряд стратегических изменений в обороне своих территорий, чтобы уменьшить риски и возможности повторения сценария. В своём упорстве хапанцы поражали, они стабильно проигрывали во всех крупных битвах, а если получалось захватить станцию или небольшую систему, что чаще случалось на космическом пространстве Новой Республики, то очень быстро отступали, так как не имели весомой поддержки и методов удержания чужой территории. Но жертв всегда было много. На совещании Союза республиканцы поделились своими наблюдениями и частью разведданных. Траун так же подготовил часовой доклад о своих заключениях, который не сказал и десяти процентов того, что на самом деле знал чисс. А может и меньше того. Матриархат никогда не способствовал развитию военного дела, и былая мощь, которая славила хапанцев на всю галактику, уже устарела. В то время как вся известная территория была поглощена войной, занимаясь своим вооружением и совершенствуя навыки, хапанцы мирно жили в своём высокомерии. Когда дело дошло до сражений, стало ясно, что даже Акбар обращает их флотилии в бегство. Вопрос с пленными стоял жёстко. На встрече глав государств Главнокомандующий и Канцлер договорились, что будут брать пленных с ними пытаться вывести на переговоры Королеву–Мать. Непосредственно переговорами с Хэйпом занималась сенатор с Набу, дипломат Союза Пуджа Наберри. Почему столь сложным вопросом не занялась Дармин Арти, Пиетт не знал. На его последний запрос о местонахождении старшего дипломата Союза и Республики разведка не смогла дать ответ. Чем занималась всегда деятельная дама, тоже никто не знал. Работа Наберри не была столь эффективна, по мнению Пиетта, но его это не касалось. Проблемы с размещением пленников никогда не было. Разрушители строили, предполагая их подавляющую мощь, с большими карцерными отсеками. Но даже с бунтарями не было таких проблем, как с хапанцами. Среди военных этой расы превалировали женщины, и их форма не совпадала с общегалактическими нормами морали. Поэтому участились внеплановые визиты к пленницам не только штурмового состава, но и офицерского. Пиетт не мог их осуждать, в отличие от девяносто пяти процентов своих подчинённых, он возвращался не в пустую каюту. Но расхолаживания офицерского и элитного состава, во–первых, не допустимо. Во–вторых, некоторые дамы были весьма опасны. Уже произошли семь зафиксированных инцидентов побега и захвата карцерного блока. Благо, капитаны молниеносно решали эту проблему: карцерный блок перекрывался, запуская газ. Те умные воительницы, которые успевали надеть штурмовые шлемы, ещё доставляли ряд проблем, но их так же устраняли. После ряда подобных инцидентов, один капитан разрушителя, решил избавиться от пленниц: открыв отсек, отправил всех красавиц в открытый космос. Но тела были найдены, разведка донесла Республике, и начались разбирательства. Представитель Флота на Корусанте, Труш настаивал на отставке капитана. Пиетт отстоял подчинённого. Выговор сделал, устный, без занесения в личное дело. После чего всегда молчаливый доктор его сердца раздула из этого скандал, они даже впервые крупно поссорились. После Фирмус устроил себе длительную командировку, и доктору Лорн, личному врачу министра, пришлось лететь к нему самой. Ещё была проблема с частым суицидом пленников, гранд–адмирал не был против самостоятельного решения проблемы, но пленников они передавали Республике, и если они заявили, что передадут сто тридцать восемь хапанцев, а до места встречи долетали только сто двенадцать, начинались расследования. Никому не нужные занимающие время, но соблюдающие конвенцию по правам разумных существ. После полугодового конфликта с хапанцами, министр уже ставил под сомнение разумность этой расы. Даже с вуки воевать было интересней. – «Обработать» и республиканцам передать. – Сухо ответил министр. – Постарайтесь довезти до демократов всех. По плану у него встреча с Трауном, он пролистал деку, отмечая ряд важных вопросов. Работа с чиссом складывалась конструктивная. Отсутствие эмоций, способствовало эффективности. Хотя гранд-адмиралу и министру внешних галактических дел было свойственно созидание и изучение. Он писал огромные трактаты об изучении хапанцев, их психических особенностях, разности менталитетов миров, культурных особенностях. Научные работы чисс всегда предоставлял Лорду, Пиетт не знал, читает ли их главком, но сам с удовольствием иногда использовал, как свободное чтиво. Смотря в красные глаза гранд-адмирала, Пиетт не раз отмечал, что с ним безусловно было бы очень сложно воевать, и решение Лорда сразу наладить отношения с Трауном было очень разумно. Синекожий гранд-адмирал изучал противника как подопытного, а после, Пиетт был уверен, один движением уничтожал. – Сколько продлится конфликт с Хэйпом? – спросил министр обороны прямо. – Трудно сказать, – ответил министр внешне галактических дел, – нам они не доставляют сильных затрат. Фирмус хотел заметить, что, разумеется, ведомство Трауна только снимает сливки, работая с интересными пленниками и наблюдая за сражениями, а вот ему приходится балансировать между решением проблем и избеганием юридических и политических разногласий с Республикой. Но промолчал. Всё было проще, когда он был просто адмиралом. К ним присоединилась гранд-адмирал Даала, при которой тему хапанцев и их принца, лучше не поднимать. Министр внутренних дел отличалась специфическим чувством юмора, и в неформальной остановке Натаси было не остановить в издевательствах и насмешках над правителями Хэйпа. Пиетт даже признавал, что есть над чем посмеяться, но с юмором у него тоже было плохо, так что предпочитал не провоцировать. Легко шутить ему удавалось только с Джейд. Признаться, ему не хватало рыжего секретаря главкома. В рамках сегодняшнего совещания, гранд–адмирала Даала предложила использовать одну из разработок «Утробы» для проникновения в ионизированное пространство хапанцев. Обсудив это предложение, Лорд приказал не спешить. Он не хотел понапрасну демонстрировать военные ресурсы. Вторжение на территорию воительниц, так же не в первой, поднималось на внутреннем собрании правительства Серого Флота, и, как и прежде, главком решил не торопиться. Хапаны были головной болью Пиетта. Траун изучал хапанов и курировал Дальние регионы, активно работая по плану Главнокомандующего, регулярно отчитываясь. Лорд планировал совершить личную инспекцию по осмотру новых регионов и планет. Эти проекты, как и прежде, интересовали его больше других. Даала поддерживала министра обороны, прося об открытии новых верфей для малых военных судов. Открытии новых учебных заведений для подготовки свежих кадров. Прежде чем представить полноценные концепта главкому, Натаси затребовала встречи с Пиеттом, на которой они порядка пяти часов рассматривали концепцию по экономическому развитию ряда регионов. В её видении территорий Серого Флота были системы Среднего и Внешнего Кольца, которые в данный момент состояли в Сенате Республики или же держали нейтралитет. В её планах так же было занять пространство Хаттов. Пиетт предполагал, что именно там амбициозная Натаси Даала хочет использовать разработки «Утробы». Ещё не видя комментарии по поводу этого проекта Трауна, Пиетт отметил, что планы Даалы не расходятся с амбициями самого Лорда. А в списке «расширения границ» среди прочих, стояла система Чоммел и пространство Ботанов, а так же начало Кореллианской трассы. Присоединение этих секторов однозначно провоцировало войну с Новой Республикой. Лорд взял время на обдумывание, забрал проект на изучение, и ещё в течение шести месяцев, министерство Даалы подпрыгивало, предоставляя Лорду необходимые расчёты, информацию, графики и просчёт рисков. Пиетт искренне надеялся, что Милорд даст разрешение хотя бы на частичное воплощение. Но Лорд пока молчал. *** От запаха плазмы и крови её тошнило. Ранее Пуджа не бывала так близко к кровопролитным сражениям. Набуанка была вынуждена признать, что не способна участвовать в военных действиях и трезво оценивать ситуацию. В отличие от тёти и двоюродной сестры, она всегда старалась сражаться словом, а не оружием, побеждать морально, а не физически, и эта война давалась ей очень тяжело. Будучи под охраной элитного отряда, она наблюдала, как солдаты Новой Республики подавляют сопротивление уже захваченного дракона. Воительницы продолжали держать баррикаду мостика; зайдя на борт, Наберри надеялась, что сможет договориться с генералом Фелакси Эрн, очень уважаемой женщиной в военной среде Хэйпа. Но, как и в предыдущих сражениях, хапанки отказались разговаривать, обвинив Республику в захвате их принца и продолжили жесточайшее сопротивление. В какой-то момент, Пуджу даже повело и она облокотилась об прохладную стенку корабля. Она даже знала, в какой момент: когда сработал детонатор и разнёс железные преграды и женщин, которые стояли вплотную к ним. Запах обожжённой плоти, омерзительно сладкий, с привкусом жирной плазмы, тонкой струйкой заволок и до того душное помещение. – Госпожа, – подхватил её под локоть, телохранитель, – Вам надо покинуть помещение. – Нет, – уперлась Наберри, выпрямляя спину, твёрдо вставая на ноги, – моё место здесь. Я хочу поговорить с генералом Эрн. Офицер не первый год охранял сенатора, зная, что с ней спорить бесполезно, встал перед ней, закрывая собой весь ужас захвата. Пуджа воспользовалась этой передышкой, чтобы прийти в себя, и входила в разрушенное помещение, уже держа ситуацию под контролем: – Командир, генерал Эрн жива? – Да, мэм. Но она без сознания. – Офицер указал на бесчувственную женщину со светлыми волосами и в несуразной броне, которую солдаты подняли, как тряпку и поволокли на выход. – Вы сможете с ней поговорить уже на нашем крейсере. Позднее она переговорила с генералом хапанцев, уже в карцерном блоке. Фелакси Эрн фанатично верила в помощь Республиканцев в похищении, к причастности смуты на Хэйпе, к оскорблению её государства и непримиримой вражде, но Пуджа Наберри была другого мнения. Первый разговор не сложился, второй тоже, как и третий, но набуанка упорно стояла на своём. Она верила, что сможет найти общий язык с женщинами Хэйпа, сможет убедить их прекратить ненужное кровопролитие, получить поддержку в переговорах. Королева–Мать Хэйпа была женщиной несдержанной и резкой, но не все представительницы были такими, верила Пуджа. Вдали от верховного командования, возможно, другие женщины Хэйпа поймут, что Новая Республика не враг и пойдут на встречу миру. Но лучшим аргументом в этом убеждении будет Исольдер. «Надо найти принца» – в сотый раз повторила про себя Пуджа. Согласно договорённости похитителей и НайЭли, принц должен быть живой. Получив от заказчицы некоторые сведенья, вся разведка Республики кинула свои силы на розыск возможных исполнителей в подпольном мире. Из изменницы–хапанки республиканские дознаватели и принцесса Лея в частности, немного успели вытянуть, прежде чем её отдали матери Хэйпа. Причастие Лорда Вейдера не подтверждалось, Лее и другим дипломатам, работающим в Союзе с Серым Флотом, приходилось очень тонко вести переговоры, стараясь помогать расследованию и держать мир. Сама Пуджа не подходила к Серому Флоту, проводя свои проекты через сестру и тётю, которые лучше других умели вести дела с ситхом. Несмотря на отстранение принцессы Органы–Соло от хапанского конфликта и возможности вести переговоры с ними от лица Республики, Лея продолжала активно участвовать в расследование похищении, вести переговоры по заложникам и всячески стремилась исправить сложившуюся ситуацию. Пуджа знала, что у Леи уже была не одна встреча с канцлером по поводу её деятельности, но сестра не отступала, как всегда, рискуя всем. Работая в одной команде, Лея взяла на себя сложные отношения с Серым Флотом, а Пуджа искала альтернативные способы выстраивания отношений с Хэйпом. Вернувшись в свой кабинет после очередных сложных переговоров, Пуджа проверила почту: ответа от тёти не было. Уже пятое письмо остаётся без ответа. Наберри знала, что более опытная и мудрая Амидала смогла бы помочь ей добиться большего результата. Но тётя молчала. Возможно, все их переговоры, всё стремление наладить контакт, свести на нейтралитет с хапанцами было пустой тратой времени. Возможно, Амидала занята поиском, чтобы прекратить это. Ещё после сражении при Корусанте, они обсуждали, что принц не станет гарантией окончания войны, что конфликт может продлиться неопределённый срок. Но прежде чем думать об этом, нужно найти принца или другое решение конфликта. *** Вести о начавшейся смуте на территории Хэйпа немного позабавили Хэна Соло: – Может они свергнут эту истеричку и снова залезут в свою нору? – Королева– Мать не зря на своём месте, – не разделила его оптимизма супруга, – к тому же их общество довольно консервативно, а трон передаётся по наследству. – И всех своих ближайших соперниц она убила, – продолжил за неё корелианин, – знаю. Но ты даже помечтать не даёшь. – Мечтай сколько хочешь, но лучше расскажи, что получилось разузнать? Контрабандист развалился в кресле, закинув ноги на стол и медленно стал стягивать перчатки, что говорило о его недовольстве. Лея и так чувствовала, что трудоёмкая и опасная работа Хэна не дала желаемого результата. С «полей» он вернулся уставшим, раздражённым с двухнедельной щетиной и таким же перегаром. Решив его поддержать, она придвинула кресло ближе, и начала расчёсывать пальцами взлохмаченные волосы: – Рассказывай. Обречённо посмотрев на неё, Хэн скривился: – Никто ничего не знает, никто ничего не слышал. – Совсем? – Из моих информаторов – совсем, – он театрально выдержал паузу, – но! Уже успевшая расстроится Лея, усмехнувшись, посмотрела на мужа, зная, что он бы не вернулся к ней с пустыми руками. – Но… – Мне дали контакт одного мутного типа, – положив руки за голову, Хэн стал что–то прикидывать в уме, – торговца информацией. Он в деле-то вроде как давно, но на большую арену вышел лет пять-шесть назад. Больше специализировался на Внешнем Кольце, только сейчас залазит в Среднее. Ребята говорят: дорого берёт, но работает качественно. – Кракен о нём знает? – Знает, но он у него проходит как мелкая сошка, которая ничем серьёзным не светилась. Откинувшись на спинку своего кресла, Лея задумалась, муж недовольно свёл брови: – Что, опять плохое предчувствие? Лея посмотрела на него, прислушиваясь к своим ощущениям: – Нет, – неожиданно, нарушая традиции, ответила одарённая, – мне кажется, что стоит рискнуть. – Мы с Чуи полетим одни, – кажется, даже робко пробормотал капитан, и в качестве извинений потянулся за поцелуем. Лея сморщила носик – запах от него был отменный, особой выдержки и мерзости: – Летите. – Спокойно ответила она, подставляя щёку, – У меня тут дел по горло. Но контрабандисту этого было мало – поцеловав в щёку, он спустился к шее: – Мой генерал, – тормознула его супруга, – давай в душ, и побрейся, пожалуйста. – Ну, в душ, только с тобой, – возразил мужчина, потянув её за руку, поднял и по-хамски перекинул через плечо. – Соло! – запротестовала принцесса, но муж уже нёс её в ванную комнату. *** Поначалу, тёмный и практически безжизненный мир давил на него. Особенно сам замок, с его высокими стенами, стальным и холодным, абсолютно опустошённым интерьером и плотным сосредоточием Тёмной Стороны Силы прямо в самом месте. Но всё напоминало присутствие отца: давящее, тёмное и мощное, хранящее тысячи тайн и великие знания. Замок был огромным: по большим холлам прогуливаться можно днями. Судя по размерам и оборудованию мастерских – когда у отца было свободное время, здесь, он проектировал и собирал звездолёты. Люк даже хотел разобраться в чертежах, но его не пустили. Возможно, именно здесь отец проектировал и собирал свой Ди–перехватчик. Треть замка занимали медицинские помещения, в которые его так же не пустили. Был зал для медитации: совсем маленький, с окном во всю стену и удобным креслом. Заходя, Люк почти почувствовал тяжёлое присутствие отца: давящее, тёмное и душное. Его Сила жила в этом небольшом помещении, пропитанная его Тёмной Стороны. Люк чувствовал, что тут отец собирался с мыслями, касался Силы в свой последний визит. И самым главным помещением замка была огромная библиотека, в которой джедай просто поселился. Некоторые комнаты были оборудованы стеллажами, на которых были ещё тканевые и бумажные носители, были экземпляры запакованные в вакуумные обложки. Пара залов со стеллажами голокронов и других электронных архивов. Отдельное помещение было оборудовано коммутаторами под определённые виды носителей. – Вся информация библиотеки перенесена на перезаписывающие кристаллы для сохранности, но Милорд очень бережно относится к оригинальным носителем и текстам, – пояснил дройд–библиотекарь, который не покидал помещений, тщательно следя за всем, что происходит. – Один миллион тринадцать тысяч восемьсот двадцать три источника не поддаются переводу. – Как это? – удивился джедай, впервые в жизни слыша, что что–то не могут перевести на общегал. – Коды не расшифрованы, в общегалактических языковых и письменных центрах не сохранилась информация о данных коммуникационных системах. Первые недели Люк посвятил только разбору данных, выбору информации для изучения и спору с упрямым протокольным дройдом о способе изученного. Ему было запрещено копировать любые данные с этого замка, вплоть до погодных условий снаружи, которые, чаще всего, не были совместимы с жизнью. Его радости не было предела, когда вредный ЛИН 45–16 выделил для него блок информации про джедаев. Люк решил воспользоваться советом отца и не лезть в общее изучении Великой Силы опасаясь зайти на Тёмную Стороны, которой и так дышало это место. И, как обещал, начал он с истории. Вероятнее всего, эти архивы были вынесены из храма Джедаев. Он коснулся одного голохрона и Сила, сконцентрированная в этом месте, на мгновение отнесла его в Храм, заполненный смертью. На один вдох в него проникло пыльное застоялое тепло Света, в которое ворвалась Тьма, яростная и как космос холодная, разрушающая и несущая смерть. Выдох был болезненный. Тьма обладала силуэтом его отца. Светлый джедай старался не думать о том, при каких обстоятельствах забирались эти знания, как Повелитель Тьмы вынимал их из мёртвых рук, и по телам скольких он прошёл, чтобы получить их. Но Тьма, окружающая его, давила и подталкивала к этим мыслям, внося смуту и разочарование. Люк собрался с силами и выстроил около себя купол ментальной защиты, закрывая все мысли под титановые своды. Он давно смирился с чудовищной стороной своего родителя. Пускай тёмного, но родного. Смешивая изучение истории, Скайуокер выделил отельный блок медитации и фехтованию. Так ему казалось, его собственный курс будет полным. К тому же он продолжал обдумывать проект Академии и системном обучении одарённых. Втайне от ЛИНа Р2 перефотографировал книги, которые читал Люк. Постранично. Посвящая шесть часов чтению, Люк уходил в свою комнату для отдыха, где записывал всё, о чём прочитал на дадапат, со своими размышлениями. Прилетев на свадьбу Леи и Хэна, он передал все записи и копии с Р2 Коррану на распознание и структурирование. Лучше всего было бы самому всё ещё раз перечитать и привести в порядок, а потом уже подобную информацию передавать одарённому, который только учился познавать себя. Но у него не было возможности, ему надо было возвращаться в замок, а Хорну нужны знания для развития. Первые месяцы пролетели незаметно: он много работал, изучая и рассуждая, стабильно медитировал, проходил курс подготовки фехтования падаванов с помощью голохрона, достаточно времени проводил наедине сам с собой. Он начинал понимать, почему Оби–ван и Йода ушли в отшельники, и сам стал задумываться, что наверное провёл здесь бы всю оставшуюся жизнь, среди Силы и знаний. Но он чувствовал своё предназначение, знал, как он нужен Коррану, ощущал тоску по Лее с Хэном, по Чуи и ребятам. Он помнил о их проекте с мамой и знал, как он важен. Иногда слышал еле заметный проверяющий маячок от отца. Повелитель Тьмы любил всё контролировать и Люк даже подозревал, что ЛИН шлёт ему отчёты о его деятельности. Ещё он отгонял от себя воспоминания о Маре. Он скучал, всё новое хотелось рассказать и обсудить именно с ней. Но это была запретная тема. Проведя в замке семь месяцев, однажды утром, проснувшись, он почувствовал, что пора. Время, отведённое ему Силой, закончилось. Нужно вернуться. *** Читая двенадцатый отчёт о предполагаемом плане похищения принца Исольдера, директора Кракена не покидало ощущение, что их, как марионеток, водят по лабиринту. И ни одни найденные концы расследования не сходились. Ни один. Айрен сталкивался с самыми оригинальными схемами похищения и знал, что без дополнительного кураторства следствия следы дела не скроешь. Разведывательная агентурная сеть Республики, ботанов и Серого Флота, хотя в последнюю он верил меньше всего, приносили слишком разрозненные осколки информации, которые никак не клеились между собой. – Надо искать на Дальних рубежах, – произнёс директор вслух, поднимая глаза на своего помощника. – Генерал Соло решил лететь на Миркр. Просит вашей визы. *** План Даалы был хорош: рискованный, амбициозный и крупномасштабный. Её видение будущего Серого Флота не расходились с его представлениями. И это он подчеркнул для себя отдельно. Она не боялась рисковать и шла прямо, на конфронтацию, как и он. В прошлом. Лорд оценил, что полное воплощение её замысла будет сопутствовать конфликтами, военными действиями и активным сопротивлением со всех сторон. Всё это оттянет их силы с изучения Дальних Рубежей и Дикого Космоса. С другой стороны, прежде чем идти вперёд, следует залатать дыры в собственной географии. Хотя территория Хаттов его не сильно беспокоили, а для сектора Чоммел вступление в Серый Флот и его защита станут сильным подспорьем… Падме просто так не отдаст ему родину. Нужен ли ему сейчас этот конфликт? Главнокомандующий не мог ответить на этот вопрос и отложил его на более удобное время. Как он и обещал, кампания с хапанцами не получит масштаб Войны Клоннов, его службы тщательно следили за этим. Пиетт хоть и постоянно выступал за завершение войны, но свою работу выполнял безукоризненно, что давало Лорду временами забыть об этом, и сосредоточиться на внутренней политике. Но его донимала Новая Республика, которая резко решила, что их плотное взаимодействие поможет решить проблему с Хэйпом. Его это не волновало, пока любимая дочь не прилетала на очередные переговоры, а Мон не начинала требовать внимания, поддержки и участия. «Объединение против общего врага» из уст чадрилианки звучало, когда речь шла об угрозе от Палпатина, но когда она зашла с такой же речью, говоря уже о хапанцах, его левая бровь непроизвольно поползла вверх. Серый Флот держал границу, охранял торговые базы, караваны и трассы Союза на своих территориях, помогали республиканцем и провизией и в сражении… – Что вы ещё от меня хотите, канцлер? – не выдержал Лорд на очередных неплановых переговорах, – чтобы я за вас войну выиграл и победу вам подарил? – Милорд… Будь на месте этой женщины Падме, он, возможно и стал бы слушать, но Амидала была слишком умна, чтобы сидеть в кресле канцлера. И по новоприобретённой привычке исчезла в неизвестном направлении. Он даже задействовал свои кадры в разведке Республики, чтобы те выяснили, чем занимается главный дипломат Республики и Союза, но шпионы донесли, что сама разведка демократов не раз пыталась выйти на её след. После свадьбы Леи, она неожиданно для всех посетила Лусанкию на Дальних Рубежах. Его подарок насолил всем, и ему самому тоже. Связи, влияние и свобода перемещения сделали Амидалу практически неуловимой. Она появлялась где хотела и когда считала нужным, а потом исчезала. Он очень хотела знать, над чем она работает, и в тайне опасался, что она каким либо способом узнает о разработках Даалы в «Утробе». Хотя понимал, что статус Падме не заставит лезть туда самостоятельно, если ей нужна какая либо информация – её разведсеть принесёт на блюдечке с голубой каёмочкой, даже из постели вставать не придётся. Но она улетела сама. – Возврат Лусанкии в Центральную часть галактики… Каждый раз, когда он сосредотачивался на словах собеседницы, его лицевые мышцы начинали жить самостоятельно. – Договор изменению не подлежит, канцлер. – Жёстко и холодно пробасил Лорд. У него через 15 минут запланирована встреча и он хотел к ней подготовиться.