Лучше бы я спал

Кто бы мог подумать, что этот новый год закончится тем, что я буду сидеть в собственной квартире, пугаясь каждого шороха, и ждать, пока приедут за мной менты? Лично я такого даже представить себе не мог! Все начиналось, как обычно. Я, студент второго курса филологического института, спешил домой. Этот новый год, как и все предыдущие, я справлял с родителями, хоть и жил отдельно. Девушки у меня не было, а в одиночку жрать оливье под речь президента не хотелось. Конечно, сидеть и слушать рассказы родителей, которые я слышал уже сто раз — тоже не очень, но зато можно вкусно поесть на халяву, да и самому что-нибудь рассказать. Пусть хвалят меня за мои успехи в спорте. Хотя для родителей была на первом месте учеба, они вечно твердили, что я должен учиться лучше всех, иначе хорошей работы мне не получить. Конечно, это так, но я же мог и спортсменом стать! А там уж и в политику пойти можно. Поэтому ущемление моих спортивных достижений в пользу учебы меня подбешивало. Наконец-то прибыв домой, я наткнулся на помощь родителям. Не то чтобы я не хотел помогать маме, просто я надеялся хоть поспать пару часиков. А то в институте не люди, а монстры какие-то! 31 декабря ставить две пары с самого утра! Но что поделать? Надо — так надо. Всё-таки не зря же я ни одного занятия не пропустил. А пропустил бы — не получил бы доступа к зачету автоматом. И вот наконец-то стол был накрыт, квартира убрана, да и гости постепенно собирались. Все шло, как всегда, взрослые пили, разговаривали о том, о сём, по телеку шли новогодние шоу с одними и теми же рожами звезд по всем каналам, а я сидел и ковырял салат в поисках перца. Да, добрые родители заботливо положили в огромную тарелку с салатом один маленьких перчик Чили. Тот, кому он попадется, должен был стать самым счастливым в наступающем году, если, конечно, перец съест. Я сразу загорелся этой идеей и готов был съесть весь салат, но мне запретили. За окном слышался грохот фейерверков, а я все ждал, когда они уже решат расходится. Я понимал, что ничего интересного уже произойти не может и около 4 утра ушел спать. Но уснуть мне не удалось. Сон просто не шел, все эти салюты, грохотавшие за окном, мешали. Около 6 утра предки с гостями наконец-то разошлись, а я решил пойти прогуляться. Убедившись, что все спят, я тихо прошел к выходу и, натянув куртку, стал искать обувь. Это были классные черные кожаные ботинки на мощной подошве. Понимая, что тихо мне в них не уйти, я вышел на лестничную клетку в одних носках и тихонечко закрыл дверь. Около лифта я наконец-то обулся и, радуясь, что не спалили, достал из кармана сигареты. Мне многие говорили, что курить — это плохо, но раньше мне казалось, что это круто. Честно говоря, первый раз пойти купить сигареты было страшно. Стоишь, мнешься у ларька и думаешь — спалят, не спалят? Потом понтуешься перед друзьями, думаешь, что от одной ничего не будет. Но вскоре это входит в привычку и ты уже даже не задумываешься о причине, просто идёшь и куришь. Я начал в восьмом классе. Мой тренер уже давно твердит, что пора бросать, но я плюнул на это дело. Бросить сложнее, чем начать. На улице было темно и тихо. Редкие бедолаги, запускавшие салюты или просто пьяно бродящие по улицам, встречались мне. Я всегда любил ночь. Так темно и тихо, пустынные улицы, редко проезжающие машины, выключенные светофоры. Просто идеальное время для преступления. Никто не услышит, не заметит и даже не спасет бедную жертву какого-нибудь маньяка. Темнота переулков поглотит любой крик, скроет любое тело. Во тьме ты сможешь пройти мимо трупа и даже не заметить его. В общем, ночь — самое замечательное время для прогулок. Я докурил сигарету и кинул её в урну, как всегда точное попадание с нескольких метров. Я крут. Мой взгляд привлек ларёк, на удивление, в такое время он работал. Не знаю, почему, но я решил купить сидр. Слабо-алкогольный напиток, а учитывая то, что я не выпил дома ничего, кроме бокала шампанского, сидр был просто моим спасителем, так сказать для разогрева. Странная ухмылочка продавца немного смутила меня, но я, не задумываясь, купил банку и продолжил свою прогулку. Странности стали происходить почти сразу, чуть ли не с первого глотка. Мне мерещился некий парень. Когда банка была опустошена, я, как всегда, швырнул ее в мусорник, но Он поймал ее. Теперь это был не размытый образ, а вполне реальный человек. Он поставил банку на землю и раздавил ее мощным ботинком. Черный кожаный плащ с поднятым воротом, черные волосы и темные глаза, Он подошел ко мне и тихо, будто ветер, прошептал на ухо: — Я покажу тебе другую жизнь. Не знаю, почему, но я пошел за ним. Мы гуляли по дворам, о чём-то разговаривали. Он оказался довольно интересным человеком. Мы увидели машину, обычную, ничем не приметную машину. Он подошел к ней и с усмешкой открыл дверь. Беспечные хозяева оставили ключи в машине. Он позвал меня за собой и сел за руль. Меня совершенно не смутило, что машина чужая. Мы выехали на пустую дорогу и он погнал на полной скорости, я вжался в кресло. Я всегда боялся этих гоняющих по дорогам, а тут еще и сидеть в машине с ним. Ужас. Он заметил мой страх и немного сбавил скорость. Вскоре мы выехали из города. Я не задумывался, куда он меня везет, да и понять не мог. По обоим сторонам дороги был лес, а какие-либо опознавательные знаки скрывала темнота. Вдруг Он крикнул мне, чтобы я прятался. Я быстро перелез на заднее сидение. Там лежали какие-то мешки с одеждой, покрывала и ковер. Я лег на пол и укрылся покрывалами, свалил на себя ковер и пакеты. Теперь меня было не видно, но я прекрасно видел все вокруг. Машина остановилась и в окно заглянул полицейский. Что он забыл этим новогодним утром на трассе — непонятно. Но ещё непонятнее было то, что он стал обходить машину и заглядывать во все окна, будто не видит водителя. Так мы стояли минут десять, пока мент не отстал от нашей машины и, видимо, решив, что это глюки, ушёл. Дальше я ехал в своем укрытии, мне стало немного не по себе от своего знакомого. Он молчал, но это молчание заставило меня вылезти из укрытия и сесть на свое место. Мы подъехали к дому. Большей старый особняк, довольно неплохо сохранился. В доме было шумно, явно кто-то устроил новогоднюю вечеринку. Но что я здесь забыл? Это оставалось таким же вопросом без ответа, как и вопрос о том зачем я сел в машину. Он завел меня в дом. Громкая музыка сразу ударила по ушам и мне стало немного плохо. Я никогда не любил громкой музыки, да и голова начинала болеть от десяти минут на дискотеке ещё в детстве. Что уж говорить про сейчас? Он завел меня глубже в дом. Там была выпивка, закуска, ну, и музыка потише. Так же там был особый стенд с нарковеществами. Мы выпили и я пошел осматривать стенд. Честно говоря, я всегда считал, что наркотики — это плохо, но попробовать хотел. Я долго думал, что взять и что здесь послабее. Вскоре подошел Он и вручил мне какую-то таблетку. Я, не раздумывая, выпил ее. Он усмехнулся. Что происходило последующие пару часов, я помню плохо. Помню, что было весело. Когда я проснулся, действие таблетки уже закончилось, наверно. Я лежал на кровати рядом с какой-то девушкой. В кресле напротив сидел Он и, скрестив руки на груди, осуждающее смотрел на меня. Я протер глаза и зевнул, мне стало немного неудобно перед знакомым, да и взгляд его меня пугал, но я никак не мог понять, почему Он так смотрит. Прошло еще минут десять, пока я оделся и окончательно пришел в себя. Обернувшись на кровать я увидел, что все одеяло в крови. Как я мог этого не заметить раньше?! Да и что тут вообще произошло?! Она мертва? Кто она вообще такая? Я ее убил? Он все видел? Я с ужасом уставился на парня, хотелось убежать отсюда. Я начинал паниковать, но я не мог сказать ни слова, голос будто исчез, а под его взглядом я не мог и шелохнуться. Он молча завернул девушку в постельное белье и, закинув тело себе на плечо, вышел из комнаты. Я вышел следом, стараясь не показывать никаких чувств переполнявших меня. Только когда мы отъехали метров на сто от дома, Он обратил на меня внимание. — Успокойся, никто не узнает... Я, все это время панически бродящий у себя в мыслях, вздрогнул и посмотрел на парня. Тот мило улыбнулся и подмигнул мне. Он был столь спокоен и даже весел. Я удивился. Дорога была долгая, очень долгая. Видимо сказывалось мое волнение, которое я никак не мог унять. Всегда ведь так, когда происходит что-то нежелательное, оно длится бесконечно долго. Минуты превращаются в часы и время мучительно тянется. А если учитывать то, что у нас в багажнике лежит труп, то становилось очень жутко. Он что-то говорил, стараясь меня успокоить. Мы заехали в лес. Минут пять мы сидели молча, потом парень не выдержал и вышел из машины. Он достал из багажника две лопаты и постучался в моё окно. — Выходи уже. Чего зассал? Я медленно вышел из машины и взял лопату. Копать было сложно, руки дрожали от страха, да и промерзшая земля так просто не поддавалась. Он же был совершенно спокоен внешне, единственное, что выдавало его беспокойство — это сигарета в зубах, причём уже не первая. Я тоже нервно курил, стараясь вбивать лопату в землю. Яма была выкопана, труп скинут. В машине нашлась канистра бензина и Он не раздумывая стал поливать труп. Мне не нравилось всё, что сейчас происходило, хотелось залезть в машину времени, вернуться в тот особняк и отказаться от таблетки или вовсе в самом начале не идти вместе с этим парнем. Кто Он вообще такой? Появился из неоткуда. Я даже не знаю, как его зовут! Зато Он прекрасно знает, что сделать с трупом. Может Он вообще маньяк или убийца какой-нибудь! А что, если меня ждет та же участь, что и эту бедную?! Мое выражение лица выражало все мои мысли, я продолжал придумывать всё плохое, что только возможно про моего знакомого выдумать, а выдумать я мог очень много. Я не заметил, как Он кинул окурок в яму и бензин сразу же вспыхнул. Мной овладела паника и, кинув лопату в сторону, я убежал в машину и закрылся там, включил радио и, стараясь не смотреть на языки огня, вылетающие из ямы, пытался успокоиться. Я сидел с закрытыми глазами, как вдруг Он постучал в окно. Меня всего передернуло и я боязливо посмотрел на парня за стеклом, только сейчас я смог заметить, как сильно он похож на меня. Его взгляд был немного усталым, Он подергал за ручку двери и вздохнул. Я осторожно открыл дверь и вышел. Надо было закопать сгоревшие останки. Сделать это было намного проще, чем выкапывать яму, только запах зажаренного мяса, смешанный с запахом запекшейся крови заставлял махать лопатой быстрее. Когда мы закопали яму, он спокойно потоптался по рыхлой земле, постучал лопатой об ствол дерева, что бы стряхнуть землю, потом обстучал мою лопату и сложил их в багажник. Я стоял на месте, всё ещё не веря в то, что мы сделали. Он сел за руль и посигналил. Мне пришлось вернуться в машину. И вот спустя минут двадцать мы уже были во дворе дома, где взяли машину. Он вышел, я следом. Его молчание действовало мне на нервы еще в машине, но и сейчас он продолжал молчать. Ночь подходила к концу. Я понял это по той приятной утренней свежести, которую обычно чувствуешь, выбегая с утра пораньше на улицу, где-нибудь в деревне, когда трава ещё мокрая от росы, а солнышко уже пригревает. Конечно, в городе ничего такого не было, не было даже солнца, но свежесть чувствовалась и хотелось думать, что всё именно так. Я, погружённый в свои мысли, не заметил, как мы подошли к ларьку. Именно к тому ларьку, где всё началось. Он приобнял меня за талию и осторожно, но уверенно поцеловал в шею. Я немного смутился и офигел одновременно. Конечно, в нормальное время я бы его оттолкнул, даже наорал на него. Но не сейчас. Сейчас я был готов уже на все, лишь бы этот кошмар закончился. На горизонте показались первые лучи солнца, они будто спугнули моего знакомого, который уже умудрился пролезть рукой мне под футболку и осторожно целовал шею. Он спешно чмокнул меня в щечку и шепнул: — Приходи еще. Он убежал к ларьку. Я помахал ему рукой, но стоило мне моргнуть, как ни его, ни ларька передо мной уже не было. Всё исчезло, испарилось, будто ничего и не было. Сложно описать, что тогда творилось у меня в голове, но я побежал, побежал что есть мочи оттуда, будто за мной гонятся очень злобные псы. И вот я, студент второго курса филологического института, сижу в собственной квартире и пугаюсь каждого шороха в ожидании ментов. Я не знаю, что на самом деле происходило этой ночью. Я знаю лишь то, что это был кошмар, о котором не хотелось бы вспоминать.