***
На следующий день они гуляли по окраинам, наслаждаясь простыми, но красивыми пейзажами. Аллен рисовал, а Тикки наблюдал за ним, устроившись под деревом неподалёку от парня, и время от времени, отправляя тому в рот кусочки фруктов. Рядом присоседились птицы, завидевшие хлеб, и Уолкер самолично покормил их с рук. На левом запястье красовалась чёрная лента, не покидавшая своего места никогда более. Парни гуляли, разговаривая и смеясь — ладони крепко, но нежно держались друг за друга, переплетаясь пальцами. Через два дня, Тиидол получил несколько завершённых картин, и множество набросков — Уолкер порадовал художника своими работами, среди которых были как пейзажи, так и городские улицы, выхваченные детали которых, трудно было заметить в обычной жизненной суете, когда некогда присмотреться, и заглянуть в бар вечером, где собираются путешественники. Седовласый написал парочку историй, что они рассказывали о тех или иных местах. А к концу недели, Хевласка вдруг сказала, что сила Уолкера исчезла. Спустя день, в Ордене появился Тимкантпи, показав запись сражения, по которой можно было понять, что Аллен столкнулся с Удовольствием, была жестокая схватка, и оба погибли. Зато голем принёс частицу Невинности, за которой посылали парня. Позже забрали тело Уолкера, и кремировали. Тело Ноя не нашли. Больше экзорциста, по имени Аллен Уолкер, и осколка «Коронованный Клоун» не существовало на земле. Но кто бы знал, что это была лишь идеально сыгранная роль…Часть 1
12 февраля 2014 г. в 01:14
— Ты отправляешься на миссию! — с энтузиазмом сказал Комуи, попивая принесённый Линой кофе.
— Один? — уточнил Аллен.
— Не всегда, но поскольку ты уже как две недели генерал — одиночные миссии будут в порядке вещей.
— Как же я понимаю учителя, чтоб ему вином подавиться и сигареты намочить… — в сторону сказал парень. — Есть какие-то материалы касательно миссии?
— Как всегда ничего конкретного, только местный фольклор и парочка странных явлений, но в таком удаленном поселении трудно найти себе интересное хобби. Вот и развлекаются люди как могут, — пожал плечами Комуи.
— А Нои? — уточнил Уолкер.
— О них нам пока ничего не известно, к сожалению.
— Понятно. Тогда я пойду. — Аллен развернулся на сто восемьдесят, и вышел из кабинета.
Когда его назначили генералом, ещё и закатили праздник, весь зал погрузился в напряжённое молчание. После этого Аллен просто извинился за излишнее беспокойство, и три дня не покидал свою комнату. Даже за едой не спускался. Вскоре его дверь выбили пинком, и комнату привычно наполнили ругательства. Канда вернулся с миссии, узнал что его главная «груша» и не думает высовываться, и решил навести порядок, чтобы всё стало как прежде. Да, Уолкеру крепко досталось и за хандру, не знакомую мечнику, и за сопли. За «блондинку» получил уже мечник, и в итоге Аллен перво-наперво посетил вместе с ним лазарет, а уж потом столовую — поздний ужин. Тогда Юу узнал, что Аллена назначили генералом, что всё действительно стало как было всегда — Уолкер один. Улетев лицом в тарелку с тортом от «дружеского» подзатыльника, парень повеселел на столько, что они разгромили обеденный зал, коридор, и прилагающийся к коридору этаж. Что потом было…
Но зато седовласый пересмотрел свою точку зрения, хоть это было и сложно с подбитым глазом. И вот, Канда — ушёл на миссию, а парень вновь погрузился в родное одиночество. Все, кто ему был дорог, предпочитали с ним не связываться. С Линали разговор не вязался, Лави уехал с Книгочеем на месяц-другой, поэтому ещё не знал. А остальные? Что они? Просто ушли. Только генерал Тиидол остался с ним в прежних отношениях. Да, парень стал относиться к этому проще, но всё равно было обидно.
Придя в свою комнату, такую приевшуюся, Аллен оделся, собрался, и отправился в Португалию. Как Уолкер добрался до города, а потом до нужной деревушки, он не помнил, потому что голова была занята либо мыслями, либо пустотой. Но всё же, пока он шёл со старушкой, заметил прекрасный пейзаж, который смог вызвать мягкую улыбку на тонких губах.
«Надо будет сделать ему пару зарисовок, порадовать».
По пути в деревню Уолкер наткнулся на группку акум первого, и пару-тройку второго уровня. Скучно. Ему было ужасно скучно, и хотелось встряски. Ё-моё, да хоть бы Граф с Рувилье на чай пригласили, или интересная миссия, но всё серьёзно, строго, и однообразно. Отдушина — полюбившееся вино и покер. Хороший противник всегда отвлекает от тяжких дум. Прибыв на место, он остановился в небольшой хижине, вполне жилой, куда его, собственно говоря, и привела старушка.
Аллен обжил этот домик за несколько часов, убрав пыль, вымыв полы, сняв паутину, почистив камин и выбив ковры с занавесками. Стало даже уютно. Экзорцисту забежала в голову мысль, что было бы хорошо остаться здесь жить. Устроиться на работу, пить горячий шоколад, закутавшись в тёплый плед, и вечерами напролёт, слушая тихий треск догорающих в камине дров… Так хорошо… О чём может мечтать шестнадцатилетний мальчишка с тяжёлым прошлым? Я думаю, о спокойствии. Маленький домик, уютный и тёплый. Чтобы не гремели взрывы, не атаковали Нои. Чтобы не видеть души акум… Больно вспоминать это всё.
— Малыш? А ты что здесь делаешь? — раздался вдруг голос из дверного проёма.
— Тикки Микк. Что ты забыл в моей скромной, к сожалению временной обители? — выгнул бровь парень, поворачивая голову.
— Ну вообще-то это — мой дом. — Ответил тот, по привычке оперевшись на дверной косяк и засунув руки в карманы.
— Извини. Ты не против, что я здесь временно живу? И зачем ты здесь? — улыбнулся Уолкер.
— Да хоть навсегда жить оставайся. А я выбыл из игры. — Пожал плечами Ной.
— В смысле? — отшатнулся парень.
— Я просто устал. Не хочу больше мотаться туда-сюда, уничтожать осколки, сражаться с экзорцистами. Так лень. Надоело, — пожал плечами мужчина, в то время как Аллен поднялся с пола, и достал чашку.
— Мне тоже, но Ватикану это не скажешь. Зато, пока на миссии, я могу позволить себе расслабиться. Хочешь горячий шоколад? — спросил седовласый.
— Да, спасибо, — слегка улыбнулся Тикки, принимая чашку, и отставляя её, дабы переодеться.
Ходить весь день во фраке — невероятно утомляюще. Особенно если не потрудился снять его до этого на ночь. Широкие штаны, свободная майка, растрёпанный хвост — видя такого Тикки, Аллен даже не старался скрыть тёплой улыбки, ведь когда мужчина был самим собой, особенно в располагающей к спокойствию обстановке, и нежеланию к стремительным передвижениям, Ной выглядел по-домашнему обыденно, словно так было уже не раз.
Удобно устроившись на диване, Микк запоздало вспомнил, что неплохо бы было сразу взять чашку. Страдальческий взгляд рассмешил Аллена, и тот, хохотнув, подал её мужчине. Свой шоколад он допил не так давно, так что теперь, завернувшись в плед, можно было и понаглеть. Уолкер повозился немного, от чего Тикки, с неповторимым покер-фейсом, сидел, вытянув руку с чашкой подальше от себя и дивана. Это надо было видеть.
— А на море качка, — уныло процитировал он пьяного Кросса, с которым столкнулся с неделю назад в борделе. — И бушует ураган… Малыш, ты вроде и худой, но диван раскачиваешь хуже Роад.
— А почему не хуже Графа? — поинтересовался седовласый, поёрзав на месте, и положив голову на колени португальца. Не сразу конечно, перед этим ногу сначала надо было стянуть с другой. Тикки же просто молча охреневал от такой наглости. Потом он застыл на несколько мгновений, так и не донеся чашку с напитком до губ. Янтарные глаза прищурились по-кошачьи, и с сомненьем окинули получившийся кулёк.
— Потому что когда садится Граф, диван обычно не выдерживает. Поэтому у нас только стулья — на совесть дядя Ваня делал. Хороший был мужик, с Сибири. Матерился-а-а-а-а… Только так, — отпив, наконец, мечтательно протянул Ной.
— Мда, главное, что матерился… — саркастично протянул Уолкер, за что получил щелбан. — Эй!
— Я чуть шоколад не пролил, прекрати ёрзать. — Немного посопев, Аллен затих, но ненадолго.
— Тикки… — тихо позвал мужчину он.
— М? — вяло отозвался португалец, судя по всему, познав дзен.
— А у тебя была семья до того как ты стал Ноем? — спросил седовласый.
— Нет, только мои друзья с шахты. А ты с чего интересуешься? — полюбопытствовал Микк, поправив одеяло, в которое укутался экзорцист.
— Да просто так, захотелось спросить, — пожал плечами парень.
— Малыш…
— Аллен! — проворчал Уолкер.
— Ну хорошо… Аллен, — послушно повторил мужчина, слегка вздрогнув, от прошедшей по телу дрожи, но не он один такой. — А ты вообще что планируешь-то?
— Я не могу позволить себе такую роскошь, Тикки. Ватикан нас в любом случае не отпустит, и война, мне кажется, никогда не кончится, хотя давно уже стало понятно, что она и так никому не нужна. Акума стали меняться — некоторые из них становятся вполне разумными. После второго уровня, в основном, но некоторые находят свои бывшие семьи, друзей, и возвращаются к прошлой жизни. Граф, я думаю, уже закрывает на это глаза, отдавая приказ — жить как обычный человек, забыв, что он акума. Нои уже могут спокойно поболтать с экзорцистами в кафе или гостинице, а может даже на привале в лесу, попить чайку, и устроить шуточный спарринг за то, кому достанется осколок. Граф появляется всё реже, только Ватикан всё пыжится. Но делает это профессионально, так что проболтайся кто о подобном — нас уничтожат как дезертиров, предателей. Так что, приходится таскаться на однообразные миссии, говоря пафосные речи про «Мир во всём Мире». Граф был прав, мы просто стали хорошими актёрами. Но не смотря на то, что всё вроде просто — души акум я от этого видеть не перестаю. — Тикки переваривал сказанное, молча соглашаясь. Что говорить, он всё это знал и так. В это время пальцы своевольно зарылись в шелковистые пряди, мягко перебирая.
— А оставайся здесь со мной, — решился, наконец, Ной. Уолкер улыбнулся — Микк опередил его просьбу своим предложением.
— А что, если «да»? — хитро прищурился парень, переворачиваясь на спину, и заглядывая в тёмные глаза.
— Это будет просто прекрасно, — улыбнулся мужчина, кладя свою руку поперёк груди парня. Тот взял её в свои, играясь тонкими изящными пальцами.
— А если…
— Без всяких «если». Так ты остаёшься, или да? — сделав деловое лицо, спросил португалец. Уолкер тихо рассмеялся, притянув к себе мужчину для нежного поцелуя.