Медаль

      Утренний сизый туман полупрозрачной пленкой обволакивал кладбище, плотнее укутывая его в графитовые тона. В последнее время таких кладбищ стало много, даже слишком. Появились они почти в каждом городе, не обойдя и тихое провинциальное поселение на окраине префектуры Сайтама. Кладбища, кладбища, кладбища... И плиты, плиты, надгробные могильные плиты, щедро усеявшие японские земли. Памятники побежденной Японии, символы стойкости и бесстрашия японских солдат.       Война началась неожиданно. Слишком неожиданно, хотя пограничники и были наготове, чувствуя неведомым шестым чувством близость надвигающейся беды. И все же когда китайский флот вошел в территориальные воды Японии, удивлению многих не было предела. "Все же решились!", "Теперь война!", "Что же со мной будет?" - такие мысли будоражили умы почти каждого мирного жителя.       Военные, несмотря на подавляющее превосходство противника, смогли оказать достойную встречу неприятелю. На уже семьдесят лет как тихих и безмятежных южных границах закипели страшные бои, каждый день уносящие сотни, а то и тысячи жизней. Беснующиеся в небе самолеты, тонущие один за другим корабли, усталые солдаты, сдерживающие напор озверевших китайцев - именно эти образы накрепко засели в головах жителей острова Кюсю и наблюдавших со стороны американских военных.       Американцы предали. Не помогли. Новый президент Соединенных Штатов, с трудом одержавший победу на очередных выборах, не горел желанием ввязываться в конфликт и жертвовать жизнями американских солдат, несмотря на упорство "ястребов" из Пентагона. Да и если бы решился, толку от этого было бы чуть - ситуация до боли напоминала эпизод из старого, но и по сей день популярного английского сериала "Да, господин премьер-министр". "Очевидно, американские войска все сидят на наркотиках и не знают на чьей стороне они воюют!" - морально разложившиеся, не готовые к боевым действиям, озверевшие от безвылазного сидения на базе, желающие поскорее вернуться домой, американские солдаты не желали быть разменными монетами в "разборке узкоглазых макак". Была объявлена эвакуация, американский гарнизон на авианосцах и эсминцах, самолетах, гражданских пассажирских лайнерах покидал эту землю, пылающую пожаром войны. Правда, передали большую часть оставшейся военной техники, однако японцы не поняли и не простили этого предательства.       Войска тем не менее держались, изматывая китайцев в приграничных сражениях. Несмотря на тяжелые потери, боевых дух Сил Самообороны был высок, как никогда. Китайцы захватили часть острова Кюсю, но не смогли продвинуться дальше - японцы стояли насмерть. Китайцы вырезали подчистую города и деревни, мстя за гибель своих соотечественников, безуспешно штурмовавших японские позиции. И уже когда китайцы дрогнули, уже готовы были отступить, Японии был нанесен сокрушительный удар в спину.       Русские. Восстановившиеся после развала Советского Союза, предводительствуемые престарелым, но все еще грозным диктатором, выходцем из КГБ, упоминание только имени которого заставляло американских политиков давиться утренним завтраком, претендующие на статус сверхдержавы, они искали кого бы разорвать на части. Кандидат нашелся быстро. И вскоре, как за несколько десятков лет до этого Гитлер и Сталин расчленили Польшу, Китай и Россия приняли решение поделить Японию. Почти вся японская армия сражалась с напирающими китайцами, оставив самый минимум для прикрытия северных границ. Защитить страну от удара с тыла было почти некому.       Ласковые и теплые пляжи острова Хоккайдо, когда-то битком набитые отдыхающей молодежью, принимали новых гостей - рослых угрюмых парней в черных беретах, появлявшихся из нутра серых стальных громадин десантных кораблей - это высаживались русские морские пехотинцы. А на головы японцев обрушились с неба их братья-близнецы в голубых беретах - русские десатники. И еще один остров покраснел от крови.       Нет, в отличие от китайцев, русские не устраивали тотальный террор, не убивали всех без разбору, да и вообще старались не трогать мирных жителей. Однако защищавшие остров части Сил Самообороны подверглись настоящему избиению. Нередко теснимые морпехами отряды, отступая, попадали в кольцо - ловушку захлопывали те самые десантники. Отряд либо сдавался в плен, либо уничтожался. И хоть японцы как правило сохраняли стойкость, отчаянно стражаясь до последнего, все равно к захваченному русскими порту Вакканай потянулись унылые вереницы грузовиков, перевозящих военнопленных. А русские методично и неторопливо занимали один город за другим, подавляя слабое сопротивление остатков японских войск.       Было невозможно перебросить подкрепления - китайцы надежно связывали почти всю японскую армию непрекращающимися попытками прорвать оборону на Кюсю. И тогда министерство обороны объявило набор добровольцев. И японцы пошли, пошли освобождать страну от агрессоров, вторгшихся на их родные земли, чтя самурайские традиции предков. Школьный учитель и кондитер, спортсмен и офисный работник, популярный музыкант и менеджер кафе - все они пошли добровольцами воевать за свою страну. И были разбиты.       Добровольческий Корпус был сформирован в течение двух месяцев, вооружен и отправлен на Хоккайдо, благо что русские не стремились захватить его полностью как можно быстрее, предпочитая сберечь солдат и предоставить возможность Китаю вынести основные потери. Сообщение с Хонсю так же не было перерезано - видимо, из-за опасений русских адмиралов ввязываться в схватку с японским флотом. Поражение при Цусиме русские помнили всегда.       За все существование Добровольческого Корпуса он вступил только в одно сражение, которое оказалось для него роковым. Битва при Ивамидзаве длилась около шести недель и она стала гордостью и горечью японцев. Гордостью - потому что японцы сумели нанести русским серьезный урон. И горечью - почти весь корпус был уничтожен, цвет японской нации полег в этом бою. Вчерашние кондитеры и менеджеры, прошедшие интенсивную двухмесячную военную подготовку, не могли на равных тягаться с матерыми бойцами элитных войск России, и даже численное превосходство не могло им в этом помочь. Едва оперившиеся юноши и зрелые мужи с отчаянием шли в бой. И погибали.       Плиты, плиты, плиты. Их очень много. И на каждой из них выбито чье-то имя.       Хэйкити Накао, добрый и приветливый кондитер, продолжатель семейного дела. Он едва успел жениться, как родина позвала его в бой. И он пошел. И нашел свою смерть от пули русского снайпера.       Рёдзи Судзуки, молчаливый флегматик, всегда спокойный и вежливый. Война застигла его, когда он закончил колледж и только-только успел устроиться в небольшую, но очень перспективную компанию, занимающуюся роботехникой. И он тоже пошел, и закончил свой путь в мясорубке в Имавидзаве. Попал в артиллерию. Его убило осколками разорвавшегося танкового снаряда, уничтожившего минометный расчет.       Харука Фукугава, владелец небольшого кафе. Он не хотел идти воевать, но боялся быть осужденным обществом, и пошел следом за всеми. И он тоже погиб в узких улочках Имавидзавы, ставшей местом самым ожесточенных боев. Был ожесточенный рукопашный бой, в котором сила и спецподготовка сошлись с многочисленностью и безмерной яростью. Десатники штыками и лопатками прорубали кровавую просеку. Харука Фукугава был поднят сразу двумя десатниками на штыки, а когда, тяжело раненый, попытался отползти подальше, резким ударом саперной лопатки ему раскроили голову.       Куниуми Майтакэ, он же "Майти", молодой и перспективный школьный учитель, любимец учеников и добрый волшебник. И он пошел на войну. Но гораздо раньше, так как в молодости служил во флоте и состоял в резерве. Он утонул, когда его эсминец, отбивавшийся от наседавших на него китайских фрегатов, был торпедирован китайской подлодкой, зашедшей сбоку.       Кохори Кадзуки, менеджер в кафе. Лишь только когда Добровольческий Корпус высадился на Хоккайдо, он был убит. Часовым он заступил на пост во время первой ночевки. Его жизнь оборвал златоустовский клинок русского спецназовца, хладнокровно перерезавшего ему горло.       Имена, имена, имена... И после каждого имени к надгробию ложится белый цветок-орхидея. Высокая рыжеволосая девушка с охапкой цветов медленно идет мимо плит - все, что осталось от тех, с кем она еще недавно весело проводила время в кафе, парках и на концертах. Теперь их больше нет.       Ацуси Отани. К надгробию ложится весь букет цветов, а сама девушка встает перед могилой на колени и слезы текут из ее глаз. И ей кажется, что вот сейчас он подойдет к ней, привычно спросит "Чего опять ревешь?", привычным движением утрет ей слезы...       Нет. Ацуси Отани погиб, когда война уже близилась к завершению. Его маленький рост помог ему стать механиком-водителем танка. Его танк уцелел в сражении при Имавидзаве, Отани сумел вывести его и экипаж долго пытался пробиться на юг. Но однажды танк был замечен русским вертолетом и ракета "воздух-земля" превратила его в бесформенную обгоревшую груду металла. Отани был тяжело ранен. Когда его нашли, он уже скончался. Умирая, он оставил записку. Записку, на которой было всего лишь два слова.       "Риса, прости".       "Ацуси Отани, Санто Рикусо*, погиб за свободу" - кратко свидетельствуют письмена на надгробном камне. А на ладони у Рисы Коидзуми лежит медаль. Дайтиго Боэй Кинэнсё - за отвагу в бою. Вручена посмертно.       Девушка стоит на коленях и плачет. Старый смотритель кладбища из-за ограды смотрит на нее и у него по щеке тоже катится слеза. Старый смотритель потерял четверых сыновей в этой кровавой бойне. Он смотрел на незнакомую ему девушку и видел в ней всю Японию. Разбитую, униженную, капитулировавшую и поставленную на колени, горько оплакивающую своих сыновей, мужей и братьев, которые уже никогда не вернутся из боя. * Санто Рикусо - буквально "третий сержант", звание, аналогичное званию "Младший Сержант" в российской армии.