Life from 'E' to 'R'

Ал подскочил на ноги, начиная беспорядочно метаться по комнате, натягивая свою майку, а Эдвард лишь спокойно наблюдал за его мельтешением из-под полуопущенных ресниц, утерев влажные после поцелуев губы тыльной стороной ладони и поправив все еще возбужденный член. Он снова перебрался на диван, и, пока младший Элрик панически приглаживал волосы, рассматривая свое красное и возбужденное отражение в зеркале, нашел недобитый косяк и снова закурил, слушая шум, доносящийся из коридора. Выпуская дым в потолок, блондин лениво думал о том, что Альфонсу невероятно повезло, ведь на улице лишь февраль и Мэй, в своей обычной манере одетая, словно капуста, в сто слоев одежды, копошится в прихожей, давая парню массу времени. Впрочем, даже оно не могло длиться вечно. - Здесь есть кто-нибудь? – через бесконечное количество минут снова подала голос девушка, и Ал быстро и тихо откашлялся, приводя себя в порядок. - Да, милая, мы тут, - напряженно позвал он, бросив быстрый взгляд на развалившегося на диване Эда. Тот, в прочем, не обратил на все это ни малейшего внимания, и младший в который раз позавидовал его выдержке – сам он так сильно нервничал, что едва ли мог справиться с бившим его ознобом. Девушка вошла в комнату в своей воздушной кофточке, маленькая и хрупкая, и у Ала болезненно сжалось сердце. Он почувствовал себя действительно плохо, настоящим ублюдком, методично разрушающим все то, чего он сам так стремился достичь, едва не ранив самого дорогого для него человека самым мерзким и отвратительным способом, который он только мог бы придумать. А если бы она пришла чуть позже..? Неужели даже он, заядлый моралист, способен на такое предательство? Тогда какой верности вообще можно требовать от таких парней, как Эдвард? Мэй окинула братьев быстрым взглядом и сморщила курносый носик. - Вы марихуану курите, что ли? - Хочешь? – хрипло отозвался Эд, протягивая девушке свернутую трубочку с травой. - Хочу, - спокойно пожала плечами девушка и неторопливо подкурила предложенную самокрутку. Все это казалось настолько противоестественным и напускным: ее спокойствие, его, Ала, безнаказанность… Парню захотелось, чтобы его жена закричала, чтобы ударила его, сказала, что он самый худший мужчина на планете, что она видеть его не может! Но Мэй лишь прикрыла глаза, пробуя вкус дыма, привыкая к нему, и привалилась к дивану, поджав под себя худенькие ножки. Альфонс почувствовал, как горло сдавило, а на глаза навернулись предательские слезы. В штанах медленно застывала холодная сперма, образуя неприятную корочку, при каждом движении напоминая о его несдержанности. Боже милостивый, можно ли вообще сильнее ненавидеть себя? - Мэй, мы… - начал Ал, еле ворочая языком, чувствуя, как с каждой секундой его все больше и больше колотит озноб. – Мы с Эдом… Девушка вскинула руку и закашлялась, вдохнув слишком много дурмана. Пару секунд уши резала лишь оглушающая тишина и тихие глубокие вдохи, пока Мэй пыталась отдышаться. Наконец, она успокоилась и быстро глотнула водки с соком, морщась от горьковатого вкуса. - Вы с Эдом… - хрипло повторила она, качнув головой сама себе. – Тебе этого не хватает в наших отношениях? Твоего брата? - Нет! – Ал почувствовал, как холодеют кончики пальцев. – Мы накурились и просто… - Вы просто что? – нахмурилась девушка. – Забыли подумать головой? Или это, - она указала на молча докуривающего Эда. – твоя сексуальная фантазия? И как он тебе? Лучше, чем я? - Нет, - обреченно застонал Ал, пряча лицо в ладонях. – Я хочу только тебя. - Ты хочешь только секса! – Мэй наконец-то закричала. - Это неправда! – Альфонс, кажется, готов был расплакаться от бессилия. Столько раз они уже начинали этот разговор и всякий чертов раз заканчивали криком и невысказанными обидами, расходясь по углам. Ал винил себя за каждую проваленную попытку снова наладить контакт, за каждую слезинку и каждый отчаянный взгляд жены, но уже не мог ничего сделать – из раза в раз становилось только хуже. - Я люблю тебя, - еще раз попытался он, но девушка уже не слушала. - А ты? – Мэй демонстративно отвернулась от мужа, обращаясь к молча пересчитывающему точки на потолке Эдварду. – Тебе понравилось? - Ну, - парень честно задумался. – Он немного торопится, но, думаю, при должном уровне подготовки, вполне способен научиться готовить что угодно. Девушка сжала кулаки и, стараясь сдержать раздражение и злость, медленно выдохнула сквозь сжатые зубы. Она была разочарована и казалась невероятно уставшей от того, что ее идеальная жизнь рушилась на глазах, утекая сквозь пальцы. Раньше она могла бы поговорить об этом с Эдом или Уинри, но теперь они были словно чужие ей люди, а пожаловаться родителям она не могла – мать непременно настояла бы на разводе и на возвращении любимой дочери в Ксинг. Домой Мэй совершенно не хотелось. И не только потому, что она была там так несчастна, что сбежала при первой же возможности, но и потому, что ей хотелось остаться здесь. Здесь, в этой небольшой квартирке, увешанной ее работами для последней выставки, где всегда в холодильнике лежит ванильное мороженное, а в ванной – лавандовый гель для душа. Здесь, где она была так счастлива, лежа на коленях любящего парня, кутающего ее ноги в плед и мягко разминающего ее плечи, пока на экране мелькали старые мелодрамы. - Ладно, время позднее, а я еще сегодня ни разу не кончил, - Эдвард поднялся с дивана и, пошатываясь, начал собирать свои вещи. – Пойду, пожалуй. - Давно пора, - хмуро отозвался Ал. - Давно пора было еще с тех пор, как мы вернулись с медового месяца, - Мэй поджала губы, отворачиваясь. - Я бы сказал, что и еще раньше, - Альфонс тоже отвернулся, сложив руки на груди и стараясь унять злость – больше на самого себя. Эд окинул друзей тяжелым взглядом и невесело улыбнулся. - Понял, не дурак, - он натянул носки и слепо покрутил головой в поисках футболки. – Я шлюха и торчок, и лучше бы я вообще не родился? – Парень вскинул голову, старясь поймать хоть один взгляд, но никто даже не шелохнулся. – Но, по крайней мере, я честен с собой и мне все равно, что вы об этом думаете. А вы даже себе врете, и знаете что? – Он, наконец, оделся и в последний раз оглянулся на друзей. – Вы так боитесь озвучить свои желания, что готовы разрушить все, что между вами было лишь бы не признаваться, что вы оба просто гордецы, не желающие услышать друг друга. В комнате повисла напряженная тишина, сопровождаемая только тихим шебуршанием удаляющегося Эдварда. - Я люблю тебя. Спустя практически пол часа после ухода брата, наконец, заговорил Ал. Он потушил тлеющий окурок и поморщился, царапнув вялый член о затвердевшую от засохшей спермы ткань. - Мне не нравится заниматься с тобой сексом, в этом все дело, верно? – Мэй тоже затушила свой косяк и посмотрела на мужа. – Но ты и правда в этом просто ужасен. - Почему ты не сказала этого раньше? – хмуро спросил парень, чувствуя, как склизкий комок страха скручивает живот. - Я говорила! – девушка чуть повысила голос, сведя тонкие брови к переносице. - Ты просто злилась и отказывалась попробовать еще раз, - Ал постарался сохранять спокойствие. В конце концов, им действительно нужно это обсудить, если они хотят сохранить отношения. - А ты просто каждый раз не пробовал ничего нового, делая все как всегда! – Мэй всплеснула руками. – Между прочим, я не мазохистка, так что не надо щипать меня за соски, а еще, чтобы ты знал, клитор находится немного ниже, чем тебе кажется! – девушка вскочила и начала расхаживать по комнате. Как будто клапан ее терпения, наконец, сорвало и теперь поток обвинений лился из нее, не переставая. – И мне не нравится, когда ты пытаешься засунуть пальцы мне в рот и в зад, особенно если это происходит в обратном порядке, или как ты судорожно хватаешься за мою грудь, как будто это мяч, я понимаю, это вроде рефлекса, но… Ал только молча кивал, вслушиваясь в гневные вскрики. Теперь он точно знал, что его жена больше не станет молчать о том, что ее не устраивает, и если речь Эда этому хоть немного посодействовала, то парень был только рад тому, что чуть не переспал с ним, ставя под удар все, что у него было. От того, что Мэй начала говорить, все не встало на свои места, не стало в порядке, им еще предстояло много работы по восстановлению доверия, но теперь Ал точно знал, с чего начать. - В следующий раз попробуем сделать так, как нравится тебе. - И? Они помирились? – зевнула Уинри, взлохматив короткие черные волосы, на что Эд лишь пожал плечами. Девушка презрительно скривилась – история показалась ей невероятно скучной, словно произошла не с самыми близкими друзьями, а с кем-то чужим, посторонним. – Только зря столько травы перевел. - А тебя вообще не смущает, что он почти переспал со своим братом? – округлив глаза, возмутился Энви. - А вас не смущает, что я все еще здесь? – устало подал голос Линг, стараясь размять затекшие запястья. - Почему он еще здесь, кстати? – снова возмутился Энви, завязывая волосы в замысловатый пучок. – Предлагаю избавиться от этого ублюдка. А то кормить его еще… - Ладно, - Эд недолго думая впечатал тяжелую пепельницу в и без того распухший нос «принца». Тот страдальчески застонал, и перестал шевелиться, вслушиваясь в шуршание колес въезжающей на склад машины. - Только не заляпай мою зайку кровищей, - настоятельно посоветовал Энви, скосив глаза на пленника. – Учти, Грид, если Элрик пострадает, Отец голову тебе снимет, так что сиди тихо и не искушай судьбу. Ты ей нравишься определенно меньше своего предшественника. «Сместить с должности заместителя начальника по оперативной работе и добиться назначения на его место подполковника Риц» Рой прочитал только что расшифрованное сообщение и быстро удалил его, не забывая почистить реестр. Он еще толком не освоился на новом месте, а уже получил задание, для которого ему понадобятся все приобретенные связи и несколько еще не приобретенных. Срок у него до конца месяца, а найти дельный компромат на такого высокопоставленного начальника не так-то просто, он ведь не зеленый новичок и знает, как заметать следы. Хотя, конечно, про него всякое поговаривают, но поди пойми, что из этого правда. Тяжело вздохнув, Мустанг откинул голову назад и задумался о том, как бы ему провернуть такое дело. День выдался особенно холодный, так что полковник, сидя в своем новом, насквозь продуваемом кабинете, не мог думать ни о чем, кроме того, что ему точно не помешал бы расслабляющий массаж и пара бокалов пива в приятной компании. И пирог. Да, ему определенно нужен пирог. Зазвонил телефон, но мужчина не сразу обратил на это внимание, зависнув где-то в приятных воспоминаниях о своей уютной обжитой квартире. На дисплее высветилась улыбающаяся во все тридцать два рожа Хьюза, и Рой против воли тоже растянул улыбку. - Привет, дружище! – Маэс как обычно громко кричал в трубку, совершенно не заботясь о том, что его, наверняка, слышит весь отдел. – Безмерно рад и тому подобное! - А я как раз думал о том, что мне не хватает лучшего друга, пытающегося перекричать даже мои собственные мысли, - в кабинет Роя вошла длинноногая секретарша, плюхнув на его стол целую кипу рапортов и отчетов, и полковник машинально прикинул, сколько времени займет разбор этой кучи. – Как там столица? - Голова на месте, - привычным шифром отозвался начальник отдела разведки. –Свет зеленый, сторона подветренная. - Ясно, без происшествий, - улыбнулся Рой. – Как малышка? - Моя дочь или Лиза, ты уточняй, пожалуйста, - расхохотался мужчина, явно наслаждаясь своим остроумием. - Какая больше нравится, - легко отозвался полковник и приготовился слушать длинную и очень громогласную тираду о новых бантиках и выученных словах, но Хьюз на удивление сразу перешел почти на шепот. - Я волнуюсь за Лизу. На твое место временно перевели подполковника Арчера, помнишь такого? Рой скривился. Бледного как смерть Фрэнка Арчера он помнил достаточно отчетливо еще с момента смерти Грида. - Скользкий тип, - продолжил шептать Маэс, так тихо, что Мустангу пришлось включить громкую связь, продолжая прижимать телефон к уху, чтобы хоть что-то расслышать. – Он уже перерыл все твои дела, поднял все архивы и довел твою команду до того, что они боятся даже шелохнуться без его приказа. - Вот ублюдок, - полковник скрипнул зубами. Тотальный контроль всего, что он когда-либо делал, его не беспокоил – в кабинете и в архивных делах все всегда было идеально, однако образовавшийся тоталитарный режим его действительно напрягал. Каждый член его отдела всегда сам рыл носом землю, стараясь достать как можно больше информации, Рой всегда поощрял инициативу. Надо было как можно быстрее возвращаться, а то его подчиненные успеют покрыться плесенью к его приезду. - А КРОМЕ ЭТОГО ВСЕ ОТЛИЧНО! – Хьюз перешел на обычный тон, а Рой чуть не выронил телефон, подскочив от неожиданности. Он поспешно выключил громкую связь и прикрыл пострадавшее ухо рукой, переложив телефон в другую руку. - Как моя квартира и машина? – немного отойдя от попытки оглушения, перевел тему полковник. - Одиноко дожидаются твоего возвращения. Когда в ушах перестало звенеть, Мустанг устало посмотрел на кипу бумаг на его столе и страдальчески вздохнул. Как бы он хотел сейчас сесть в свою малышку, чувствуя ее особенный аромат, купить отличного кофе в кофейне около станции и поехать домой, где его встретит не холодная чужая квартирка, а своя, теплая, обжитая, с обоями, которые выбирал он сам, с мебелью, которую он собирал, кропотливо выискивая по магазинам и каталогам нужный цвет, фактуру и стиль. Домой, где его всегда ждет полный холодильник пива и растрепанный домашний Эд в его старой футболке с Нирваной, купленной еще во времена военной академии. От этой картины Рой чуть не застонал в голос – так сильно ему хотелось сейчас оказаться дома... - Надеюсь, ты вернешься как можно скорее, - очевидно почувствовав страдания друга, подбодрил его Маэс. Рой меланхолично хмыкнул, соглашаясь. - Кстати, сделай мне одолжение, - Мустангу не хотелось просить об этом, так как он знал отношение Хьюза, но никого больше попросить он не мог. – Узнай, как там Элрик, ладно? Но том конце повисла трагическая тишина. - Серьезно? – наконец, выговорил подполковник, страдальчески подвывая в трубку. – Все же так удачно сложилось, ты уехал, вы расстались. Конец. Зачем тебе что-то о нем знать? - Потому что, - Рой попытался подобрать слова, но никак не мог выразить то, что не давало ему покоя в последнее время. Он волновался за парня? Определенно. Чувствовал себя виноватым за то, что бросил его? Есть немного. Соскучился?.. – Он ведь еще живет в моей квартире? - А если нет? - Все равно. Хьюз многозначительно вздохнул, но спорить с другом не стал. - Я узнаю. Эд шел по темной улице, докуривая сигарету. Он глядел в пустоту, стараясь не думать о том, что с тех пор как Мустанг бросил его, все катится в тартарары. Умерла бабуля, Ал с Мэй начали ссориться по поводу и без, Уинри как будто переклинило – она превратилась в сучку, не способную думать ни о ком другом, кроме себя, и, наконец, он сам... Вот он. Снова там, где и был когда-то. Ни дома, ни друзей, ни денег. В кармане презервативы, сигареты и немного мелочи, оставшейся от пособия по потере кормильца. В универе все косятся на него, как на чумного, и не мудрено: он пропустил кучу занятий и сильно похудел, будто и правда заболел чем-то серьезным. Даже его дипломный руководитель не сделал ему ни одного замечания, а ведь из всей его группы Эд единственный, кто еще не написал ни строчки диплома. Доктор Нокс, к которому парень заскочил после пар, лишь недовольно заметил, что Эдварду стоит лучше следить за своим питанием и спросил, не нужно ли чего, но и это было тревожным сигналом – патологоанатом никогда раньше не предлагал помощи, считая Эда лишь «бельмом на своем глазу». «Вот ты», - внутренний голос картинно вздохнул. – «Уинри достала твоя унылая рожа, и она, наконец-то, выкинула ее из своего дома. Ал не захочет тебя видеть в ближайшие пару лет, так что идти тебе некуда, знаешь?» Элрик бросил окурок в урну и потер озябшие руки. Если бы сейчас было лето, можно было бы смело лечь на лавочку в парке, не беспокоясь ни о чем, так как телефон он все равно уже давно потерял, а денег осталось совсем немного – никто и не позарится на такую мелочь. Но сейчас, в начале марта, уснуть на улице означало – не проснуться на утро. Можно было бы пойти к Энви и свалиться там, вот только чтобы добраться до клуба, нужны деньги, которых нет. Можно было бы пойти в зал, но охранник сменился, так что придется договариваться заново, а на это совершенно не было сил. Ноги лениво вели парня вдоль уже знакомых домов, и он точно знал, что есть одно место, куда он может прийти. Там есть кое-какая еда, пиво, душ и очень большая теплая кровать. При мысли о еде у Эда закружилась голова. Едва ли он мог вспомнить когда ел в последний раз. Миновав большую спортивную площадку и парк, парень вышел к началу нужной улицы – всего пара одинаковых шестиэтажных домов и он увидит ухоженный, будто вокруг не живет ни одного вандала, подъезд с пандусом для инвалидов и новыми перилами. Нужно будет всего лишь вскрыть почтовый ящик, достать из него ключ, подняться на четвертый этаж и... Из-за деревьев выплыла парковка со специально отведенными местами для каждого жильца, и Эдвард притормозил, глядя на подтаявший, но все же укрытый плотной снежной шапкой Порш. Минут пять они играли в гляделки, но парень сдался первым и отвел взгляд, хоть едва различал машину в полумраке. А может ее размыла пелена так и не выплаканных слез? Нужно было сделать всего пару шагов. Так немного, но почти невозможно. Эд знал, что не надо было приходить сюда, знал, что пока не готов. Едва доползя до укрытой в тени деревьев лавочки, он тяжело упал на нее и попытался успокоить все сильнее бьющееся сердце. Дыхание стало прерывистым, как бы он не пытался его выровнять, внутри все сдавило, и Элрик лег на лавку, плотно закрыв глаза. У него уже давно не было панических атак. Рабочий день подходил к концу, и Рой потянулся, разминая затекшие мышцы. В дверь постучали, тихо, но настойчиво. Женщина. - Войдите, - полковник накинул на плечи пиджак и начал собирать работу на дом, но когда стучавшая вошла в кабинет, цокая высокими каблуками, и надменно усмехнулась, остановился. Уж очень довольным показался ему смешок. И очень знакомым. - Когда мне сказали, что Вас перевели сюда, я не поверила своим ушам, - девушка подошла ближе, а Мустанг замер, чувствуя, как сердце начинает биться с удвоенной силой – бей или беги. – Надеюсь, Вы рады мне не меньше, чем я Вам? Хьюз вышел из машины и неторопливо зашел в подъезд, в котором не был уже больше двух месяцев – с тех пор как Рой уехал, в этом и не было никакого смысла. Он поднялся на четвертый этаж, немного потоптался на пороге, но все же позвонил. Честно говоря, ему не нравилась идея выяснять как дела у бывшего любовника его друга, в конце концов он мог вместо этого побыть дома со своей любимой женой и дочуркой. Не каждый же вечер у него выдается свободное время! За дверью было тихо, и никто не отвечал. Тяжело вздохнув, мужчина достал из сумки запасной ключ, выданный ему Мустангом перед самым отъездом, и тихо прошмыгнул в темную квартиру. Просновав по комнатам и убедившись, что он тут один, Маэс включил свет и неторопливо огляделся. Квартира была в совершенном порядке, все вещи лежали на местах, где и были, когда подполковник в последний раз навещал друга. Однако легко было догадаться, что в квартире давно никто не живет: каждая горизонтальная поверхность была покрыта плотным слоем пыли, так что искать Элрика здесь определенно не было смысла, несмотря на то, что все вещи мальчишки лежали на своих местах (даже шкаф был полон его одежды, будто парень просто испарился из квартиры сразу после отъезда Роя). Хьюз тяжело вздохнул и выключил свет. Что ж, по крайней мере, он точно знает, что здесь ловить нечего. Улица встретила мужчину порывом холодного ветра прямо в лицо, так что он чертыхнулся и отвернулся от ветра, мельком оглядывая двор. Детская площадка, из-за которой Рой и переехал сюда, была присыпана снегом, отчего слегка блестела, приковывая взгляд. Голые деревья нависали над ней огромными гротескными арками, укрывая от ветра и посторонних глаз, на лавочке спал какой-то бомж... Маэс скривился и неторопливо поплелся к своей машине. Он был невероятно рад укрыться от пронизывающего холода - мужчина вышел на улицу минуту назад, а уже весь окоченел. Да, вряд ли этот бомж доживет до утра. - Черт, - Хьюз страдальчески закатил глаза и поплелся назад, на площадку. Как бы холодно ему не было, он не мог бросить человека умирать. Когда-то он хотел стать врачом и спасать людей, но жизнь распорядилась иначе, бросив на фронт и заставив взять в руки так претящее мужчине оружие. Но природное сочувствие даже на протяжение войны ни разу не покинуло его, и в конечном итоге его перевели в разведку, туда, где не нужно нажимать на курок. Он еще не был уверен, что будет делать, подходя к лавочке, но точно знал, что не будет одним из тех, кто проходит мимо чужого несчастья. Это уж точно не про него. Бомж оказался совсем небольшого роста и был одет в огромного размера болоньевую куртку цвета хаки и черные, немного подранные джинсы. Шапка-носок скрывала волосы и половину лица, но с такого расстояния можно было заметить обветренные губы и небольшой чуть курносый нос. Хьюз напрягся – не могла же это быть девочка? В такой мороз? Он сжал чужое плечо и с силой потряс, стараясь привести человека в себя и надеясь, что тот не умер – ему совершенно не хотелось ждать здесь скорую. Однако «бомж» тихо застонал и попытался оттолкнуть его руку, после чего стянул шапку на лоб и разлепил заспанные золотые глаза, непонимающе озираясь по сторонам. Маэс удивленно вскинул брови, не веря своему «счастью». В отеле было тихо и светло, за те деньги, что Рой отдал, этого было более чем достаточно. Комнатка с обоями в цветочек и большой двуспальной кроватью в центре показалась ему лучше и удобнее своей теперешней квартиры, но сегодня он ночевал здесь не поэтому. Он просто пытался избежать ошибки, которую уже совершил однажды, пригласив эту женщину в свой дом. - Тебе нравится моя попка? – хрупкая девушка с внушительным бюстом плавно двигалась на его члене, крепко сжимая его бедра своими. Мустангу не особенно нравилась поза наездницы – он привык контролировать ситуацию, но он все равно ответил: - Очень. Он сжал мягкие ягодицы, давая возможность глубже насадиться, и девушка довольно застонала, откинув темные пряди со своих больших, даже в темноте мягко светящихся фиолетовым, глаз. - Тебе не кажется, что это судьба? – она нагнулась, царапая длинными лиловыми ногтями грудь мужчины и тихо выдохнула ему в губы. – Ты отослал меня подальше от себя, чтобы быть со своим юным любовником, но вот он ты, - девушка сильнее сжала его член подрагивающими мышцами и мягко коснулась колючей скулы полковника губами. – Внутри меня. Снова. Рой рыкнул и ловко перевернул девушку, наваливаясь сверху. Член выскользнул из влажной дырочки, но мужчина даже не обратил на это внимания. Девушка захохотала. - Что? – она потянула руки к своей попке, раздвигая половинки, и проворно закинула ноги полковнику на плечи. – Разве ты не в восторге? - В полном, - оскалился Мустанг, чувствуя азарт и неожиданную злость, которая начала разрастаться в груди, заставляя желать подчинить самодовольную сучку, причинить чуть больше боли, заставить молить о пощаде... Он грубо вошел в податливое тело, и девушка выгнулась, кусая губы, кривящиеся от боли. - О Боже! – она широко распахнула глаза, ее пухлые губы раскрылись, образуя идеальную «О». – Так хорошо, тебе ведь хорошо со мной? Рой впился пальцами в упругие бедра, оставляя на них некрасивые отметины, и тихо шепнул девушке в самое ухо: - Заткни свой прелестный ротик или я найду чем его занять, Лайла...