Люцифер Деймон Слизерин или особенности Некромага

Смерть стояла в зале, зале, где слышится правда, звучит истина, это не пророчества, а наставление, для Трёх Великих, и сегодня сам Зов привёл её сюда. Силуэт в одежде из мрака, как будто к чему-то прислушивался, и это действительно так, сегодня она услышит нечто важное для себя, для одного из миров, новую истину, которая определит его дальнейший Путь. Под куполом зала послышался голос: — Я знаю, что ты здесь, знаю, что слышишь меня. Внимай словам Моим, одна из Трех Великих, та кто в ответе за всех мертвых и живых мирозданья. Послышался ещё более древний голос, голос, казалось, принадлежащий самому Прародителю: «И явится мальчик, Запачканный болью, От грязи, предательства любимых своих, Доверчивый, слабый, Но сильный душою, Сильнее всех мёртвых, Сильнее живых. Его ты признаешь равным по силе, Он примет титул ученика, Научишь мальчишку ты тёмному знанию, Сделаешь так, чтоб он прожил века. Ты дашь ему имя и Сущего мир, Подаришь мальчишке власть Тёмного Князя, И явишь в себе любовь и родных. Возможность мести ему предоставишь: Там его истинный в боли живёт. Пусть поиграет мальчишка на славу: Разрушит весь мир, любовь обретёт». Зал замолчал, теперь ещё не скоро он вновь призовёт Смерть. Великая упорхнула, ей оставалось ждать и верить, чтоб её единственный ученик, действительно оказался сильным. А пока сущности стоило подготовиться к нелёгкому труду — обучению. Конец великой битвы. Гарри Поттер с совершенно нечитаемым взглядом наблюдал, как алые глаза тускнеют — жизнь покидает Тёмного Лорда. В душе мальчика не было сожаления от использования Авады, он давно смирился с применением непростительных. Мёртвое тело мешком свалилось на землю, обозначая этим конец «Великой битвы», которую справедливей было обозвать «Кровавой резнёй». Мальчик-Который-Снова-Выжил устало обвёл потухшим взглядом пёструю публику, и именно это послужило спусковым крючком. Осознав свой проигрыш, многие Пожиратели Смерти попросту сбежали, остались лишь те, кто свято верил Лорду и действительно был ему предан. Именно на этих, «преданных», и посыпались сотни «светлых»: заклинаний, проклятий, сглазов, в общем, ребятам досталось больше всех. Тем временем, Гарри направлялся к руинам замка, когда-то великого Хогвартса. Он устало брёл по полю усеянному частями изуродованных человеческих тел, вся эта битва была ему глубоко противна. Внезапно впереди появились его друзья: Гермиона, Рон и Джинни. Парень хотел было подойти к ним, и уже сделал два небольших шажка, как вдруг его остановил голос, в котором звучали пренебрежительные нотки: — Сволочь! Везучий гад! — возмущался лучший друг, — да как ты посмел снова выжить… — Рон, успокойся, — прервала поток излияний Гермиона. Обведя всех взглядом, девушка, тяжело вздохнув, начала говорить со своим бывшим другом поучительным тоном, как с крайне неразумным ребенком, медленно произнося слова, будто пробуя на вкус: — Гарри, ты, — крестраж, а в пророчестве ясно сказано: «Ни один не может жить спокойно, пока жив другой». Дамблдор специально для этого случая оставил чёткое указание, убить тебя. Прости, но всё во благо Света. Несмотря на то, что ты убил Того-Кого-Нельзя-Называть это не решило проблемы с крестражем, ты им остался, а Лорд просто исчез, как и тогда, в день смерти твоих родителей. — Ч.что, — услышанное никак не хотело откладываться в голове, парень недоумевал, как так получилось, что друзья решили собственноручно убить его, не верил, что Дамблдор мог отдать такой приказ, — Это ложь! Такого быть не может! — прозвучало уверенно и как-то по-детски наивно. — Гарри — Гарри, ты такой глупый или только притворяешься, — протянула Джинни, — не стоит с ним сюсюкаться, пора раскрыть ему глаза, он всё равно скоро сдохнет, живым его нельзя отпускать, Лорд может возродиться, — девушка передернула плечами, не желая повторения сегодняшней битвы. Она еще не знала, как там ее родные и несколько беспокоилась. — Ну раскрывать, значит раскрывать, — противно растягивая слова, подражая Гермионе, проговорил Уизли, размахивая зачем-то палочкой, — видишь ли, «друг», здесь нет ничего непонятного, ты — крестраж, а никакой не герой, Дамблдор просто хотел держать тебя на виду, ну и использовал твое имя и деньги по мере надобности, манипулировал, если это было нужно для выполнения тех или иных целей, чтобы ты хоть как-то оправдывал свое никчемное существование. Ты символ, за которым шли люди, но на самом это был Дамблдор, они шли за его идеями, ты — как пустышка, от тебя лишь шрам, вера в пророчество и недалекость. Ты так и остался магглом, не смог стать частью этого мира как бы ни старался, Дамблдор специально заставлял тебя отрываться от учебы, то на Квирела, то на Василиска, чтобы ты не разбирался в этой войне, а просто шел, куда укажут. Возможно, — задумчиво добавил Рон,ухмыляясь, — ты прожил бы дольше, если бы согласился жениться на моей сестрёнке, но, отказавшись, трусливо сбежав, ты лишился шанса прожить на пару дней больше, Джинни могла при этом получить титул Леди Поттер и большое наследство, после твоей «несчастной» смерти. Гад, ты посмел испортить нам карты! — сорвавшись в конце на крик, закончил Рон, в его глазах вспыхнула настоящая ненависть. — Однако, это ещё не все, но раз уж решили раскрыться, сделаем это до конца, в честь нашей дружбы так сказать, — сообщила Гермиона и продолжила за своего парня, — благодаря тому, что все это время мы были «друзьями Героя», нам были обеспеченны высокие посты в Министерстве, как магглорожденной девушке, мне крайне сложно получить там место без связей, однако Орден Мерлина первой степени, это очень важный знак отличия, — она с сомнением посмотрела на стоящего перед ней мага, будто хотела еще что-то добавить, но, передумав, фыркнула и отвернулась. — Но…но мы же были друзьями? — попытался возразить Гарри, будто не слышал всех этих оскорбления. — Наивный, — сообщила ему Джинни, с брезгливостью осматривая героя магического мира, — в любом из миров — всё решают деньги и статус! Ты лишь использованный материал, не имеющий своего личного мнения, очкарик, неуч, мальчик, которого с самого детства растили в нищете, чтобы не зазнавался. Мне было так противно притворяться твоей девушкой, терпеть неумелые поцелуи, хорошо, что дальше них мы не зашли, как бы я это вынесла, — она с отвращением, написанном на лице, поморщилась, однако в тоже время ее лицо светилось от облегчения, ведь у нее наконец-то получилось выговориться. — А сейчас, — все трое уверенно направили палочки в Мальчика-Который-Выжил. — Авада Кедавра! — прозвучало хором. Зелёные лучи вырвались с концов палочек, и под конец, соединившись воедино, ударили по беззащитной груди подростка. У него не осталось сил защищаться, а в голове пронеслось всего одно слово: «за что?» Дальше была лишь темнота, которая на удивление ласково приняла мальчишку в свои объятья. «Я не хочу! Это не правда! Этого просто не может быть» — отчаянно думал Гарри падая в ничто.