«Хм, как бы признаться этому гороховому стручку в любви? — размышлял Канда, черкая что-то на листочке. — Черт, ненавижу все это! Вот почему нельзя просто взять, подойти к нему и выложить все так, как есть? Нет, надо писать какие-то идиотские записки! Все, это последний раз, когда я слушаю советы учителя. Так и знал, что ничего хорошего не посоветует», — он совсем раскис, отложил ручку и листок в сторону, и принялся ковыряться палочками в собе.
Все тут же обратили на него свой взгляд – подумать только, Гроза Черного Ордена не ест собу! Все, конец света! Мы все умрем! – но решили не вмешиваться и продолжили поедать приготовления Джерри. Конечно, к этим всем Аллен ни в коем случае не относился. Он, наоборот, незаметно подошел к мечнику и попытался стырить записку.
— Эй, Стручок! Ты что творишь?! — взбесился Канда, когда увидел руку, что почти утащила листок. Сомневаться в том, что это был Аллен не было смысла: только он мог побеспокоить мечника, когда тот ест.
— БаКанда, что так резко?! — Уолкер отскочил от стола и врезался в стену, но тут же пришел в себя, запрыгнул на какой-то стол, который подальше от Канды, разумеется, и принялся очень громко зачитывать содержание записки. —
Я не буду перед тобой распинаться и вообще написать тебе записку было не моей идеей. Ты же знаешь, я далеко не мастер в проявлении чувств. В общем, я-я люб-блю тебя, Ст… — Аллен замолк, тут же жутко покраснел и оглядел столовую, которая была полна восторженных и заинтересованных взглядов.
Всем было интересно, кому же удалось завоевать сердце мечника. Но стоило его взгляду встретиться с автором записки, он тут же резко побледнел, но через несколько секунд его лицо снова приняло раскрасневшийся вид, и он рванул из столовой, не забыв смять записку и закинуть ее в карман. Только не заметил он, что клочок от бумажки оторвался. Канда, такой же раскрасневшийся, как и Аллен – только не понятно, от чего: то ли от злости, то ли от смущения – побежал следом за светловолосым. Все обитатели столовой разочарованно выдохнули, но сообразительная Линали заметила тот самый клочок бумаги, подняла его и громко прочитала:
—
Стручок.
Спустя несколько секунд до всех дошло, к чему она это прочитала. Обитатели столовой тут же покрылись румянцем: кто сильно, а кто только чуть-чуть. Все-таки это была неожиданная новость для всех.
***
— Стоять, Стручок! — в очередной раз крикнул Канда, размахивая мечом.
— БаКанда-а-а! — протянул Аллен, уже порядком уставший от всей этой беготни. — Ты же меня лю-юбишь? Так почему бы нам не успокоиться и все нормально не обсудить?
— Не дождешься! — ответил Юу и прибавил скорости, практически нагнав Уолкера.
***
Двое парней лежали на диване и все никак не могли отдышаться.
— Черт, Стручок, либо я давно не бегал, либо ты поднял свою выносливость.
— Я думаю, что первый вариант. Вон, посмотри, какой толстый стал, — Аллен улыбнулся и ущипнул мечника за бок.
— Я-то как раз нормальный, а вот ты, щепка, Стручок, — Канда усмехнулся и пихнул светловолосого, отчего тот упал с дивана.
— Щепка, стручок! Ахах, ну ты и скажешь иногда, БаКанда… — рассмеялся Уолкер, все также лежа на полу.
— Кстати, а кто тебя научил разбирать зачеркнутые слова? — поинтересовался мечник, рукой дотягиваясь до Аллена и начиная перебирать пряди его волос.
— Учитель. Точнее, он не учил меня разбирать их, а мне приходилось это делать. Да и я всегда думал, что зачеркнутые слова – это искренние чувства человека. Ведь это то, что приходит на ум самым первым, а уже то, что он пишет потом, совсем не важно. И я оказался прав. Только зря я зачитал это на всю столовую, теперь стыдно будет. Тебе-то все равно, тебе все время на всех плевать, а мне вот как…
— Не всегда мне на всех плевать, — немедленно подправил его Канда. — И я тебя защищу, если какие-то самоубийцы, конечно, попробуют к тебе пристать.
— Сомневаюсь, — фыркнул Аллен. — Да и вообще, зачем писать записку в столовой? Тебя что, соба вдохновляет на что-то романтическое? — задал он вопрос, но тут же ответил на него сам: — Да по-любому! Теперь буду всегда давать тебе собу, и ты станешь таким милым, БаКанда!
— Думай так, если хочешь, — ухмыльнулся Юу. — Теперь надо будет выкинуть все те записки, что я писал тебе, а то прочитаешь еще.
— Такие есть?! Серьезно?! Я обязательно почитаю, боже! Не выкидывай! Все, пошли! Я хочу их почитать! Сейчас! Давай! Ну же!.. — нетерпеливо воскликнул Аллен, в ожидании потирая ладони, но был прерван самым действенным образом – поцелуем. Сопротивлялся он недолго, думая, что же выбрать: горячий поцелуй с Кандой или смешные признания в любви? С горем пополам выбрав первый вариант, он обнял мечника за шею, позволяя углубить поцелуй.
