Еще нет

- Здравствуйте. Не пугайтесь. Меня зовут Глеб. Я пришел за вами. Да-да, пора собираться, времени почти не осталось. Он посмотрел на меня не то испугано, не то странно. И как-то уж больно отстраненно, будто я это не к нему обращался. Черт, как мне они надоели. Но ведь процедура всегда одинаковая. А текст уже надоел, каждый раз одно и то же, каждый раз не понимают сначала и опять и опять приходиться повторять то же самое. Я всегда называю свое имя. Так принято. Для протокола. Потом они занесут его в реестр на меня и учет вести будет легче. Раньше их всех записывали в книги, но теперь надо записывать и в книгу (дабы соблюдать традицию), и в компьютер (дабы не упускать прогресс). Но это меня раздражало. Просто приелось. Поэтому я всегда пытаюсь найти что-то необычное, что-то хорошее в этих людях. И мысленно прокручиваю их историю, иногда даже вслух, так они тоже осознают всю прелесть разочарования, когда поймут, что ничего хорошего найти в их жизни невозможно. Так было и в тот раз. . . . Артур Борисович судорожно пытался завязать галстук. Пестрая тряпица никак не поддавалась: то узел слишком корявый, то веревочка слишком длинная, болтается, словно удавка на шее. А ведь Артур Борисович уже отнюдь не малолетний сопляк, а уважаемый мужчина. Конечно, он не обязан был знать все, но стыдно было не уметь завязывать галстук в свои 43. Это всегда делала Галина, его жена, но пока она нежила свой задок в Ялте, Артуру приходилось все делать самому. В теории он мог о себе позаботиться, но на практике этот галстук уже доводил его до белой горячки. В конце концов, Артур Борисович плюнул на все, сдался и откинул галстук в сторону. «Нахрен это», - подумал он про себя и вышел из квартиры. День как-то сразу не задался. Сначала кофе закончилось, потом долбанный галстук, теперь вот бензин закончился. Он уже прилично опаздывал. И ужасно скучал за женой. Она всегда делала ему кофе с утра, потом завязывала виндзорский, а потом капала на мозги, что пора бы уже завести водителя. Такие мелочи замечаешь только тогда, когда они пропадают и подпорчивают жизнь. А для Артура Борисовича главное было стабильность, которой сейчас очень не хватало. Пробки уже начали осаждать центр города. Теперь добираться будет еще дольше. Артур Борисович со всей дури сигналил из своего старенького Nissan`а, но толку не было. Даже девятки не хотели уступать дорогу и норовились подрезать, чтобы быстрее продвинуться хоть на долбанный метр. В такие моменты Борисович жалел, что он не был достаточно простым для метро, а параллельно ругал власти за то, что они так долго ремонтируют развязку. Хотя офис Артура Борисовича был не в самом центре, ехать лучше всего было через людные улицы Подола. Аллочка, секретарша, уже знала, что шеф приедет полон злости и матерщины. Не зря она была хорошей секретаршей. Угадывать настроение начальства и подстраиваться под него было негласной обязанностью Аллочки, за которую она всегда получала хорошие премии. Ну и за то, что грудь у нее была большая, а Борисович всегда был неравнодушен к большим размерам, несмотря на то, что у жены его бюст был не слишком. Как и предугадывала секретарша, шеф опоздал и был нервный, как никогда. Ну и как теперь было объяснить, что поставки задерживают. Артур влетел в кабинет почти, как ураган, сметая все на своем пути, даже скрепки. Что и говорить про сонных сотрудников. Он промчался в кабинет, никого не замечая. А день только начинался. В кабинет постучалась Аллочка, осторожно так. Когда она зашла, начальник увидел, что у нее расстегнута лишняя пуговица. Ну вот, опять плохие новости. - Артур Борисович, - начала Аллочка, - тут вам турки звонили. - И что они хотели, турки-то? – на языке у него вертелась увлекательная рифма «придурки», но вежливость и терпимость не позволяли озвучить ее. - Просили передать их извинения, поставки задержаться еще на несколько дней. - Черт бы побрал этих, - ругнулся Артур, - сколько еще ждать, они не уточняли? И вообще что это такое, как так можно вести дела. Аллочка, перезвоните и уточните, когда все придет. Отмените встречи на сегодня до полудня и принесите мне крепкого кофе. Аллочка выскользнула и молнией метнулась выполнять поручения. Странно, но ей показалось, что в кабинете пахло горелым. Запах показался ей знакомым, но она никак не могла понять, что это было. Когда она выходила с кофе, то заметила в коридоре странного мужчину. - Молодой человек, - обратилась Аллочка, - вам назначено? Парень проигнорировал её вопрос. Аллочку это слегка напрягло. Она поставила кофе к себе на столик и подошла поближе к человеку. Да, это был молодой парень, но не похожий на обычных посетителей Борисовича. Одет довольно неброско: кожанка, футболка непонятная, джинсы потертые и кеды. Обычный такой, сероватый даже. А Аллочку напрягали неприметные мужчины, особенно если они к тому же не обращали внимания на расстегнутую пуговку. А парень молодой, может немногим больше 25, такой должен был слюной покапать на большие сиськи. - Вы записаны на прием, - повторила она, нагибаясь к нему, но он смотрел на кабинет, будто сквозь нее, - молодой человек, юноша? Аллочка тронула его за плечо и это одернуло парня. Он улыбнулся и ответил: - Ну что вы Аллочка, Артур Борисович в любом случае примет меня, когда придет время. А вы пока идите, а то кофе совсем остынет. И застегнитесь, эти уловки давно не действуют на него. Аллочка почему-то так и сделал, пошла забрать чашку и возвратилась к шефу. Опять странность, по дороге она пыталась вспомнить лицо парня, но никак не могла. Даже специально обернулась проверить, но он уже ушел. Артур Борисович уже успел немного отойти. Галина только что звонила из Ялты. Погода там хорошая, отдыхает, милая. Он был рад за жену, хоть и скучал без нее и чувствовал себя беспомощным. Галчонок всегда умела поднять ему настроение. После этого даже холодный кофе Аллочки не вызывал такого раздражения, как мог бы. И даже турки не казались такими тупыми. Аллочка наконец додумалась застегнуться блузку. Надо выписать ей премию: может, кофе у нее и хреновый, но в остальном она хорошо выполняет свою работу. А еще надо будет купить бабочек вместо галстуков и нанять водителя. И на партнеров пора переходить других, немцы вроде предлагали неплохие условия, а пунктуальность у них уж точно будет лучше. Аллочка заметила, что Борисович повеселел. Ахах. Сразу стало понятно, что Галина Викторовна звонила. Эти мужики такие наивные. Думают, что все могут, все знают, а стоит жене уехать ненадолго и они, словно дети начинают ныть и капризничать. В общем, Аллочке тоже не мешал бы отпуск. «Надо будет как-нибудь намекнуть Борисычу», - подумала она. Она ведь тоже человек, неважно, что получает гораздо меньше, но заслуживает полноценный отдых, как и остальные. И кстати, она поняла, что ей так напомнил этот запах. Это карбон. Однозначно. Когда-то она была на лазерном пилинге со своей подругой и там «палили» черную карбоновую мазь, отчего воняло точно так же. Значит Борисович либо по утрам стал ходить к косметологу, либо Аллочка рехнулась. А это еще раз подтверждает, что пора погулять. А вот лицо того парня вспомнить так и не удалось. Да и образ его в целом тоже начал теряться в голове и к концу дня почти полностью пропал из памяти. Когда Аллочка уходила с работы, то Артур Борисович все еще сидел в кабинете. Оставался только охранник офисного центра Костик, молодой парнишка, влюблен в Аллочку до безпамяти. - Как ваш день, Алла Леонидовна? - расплылся он в довольной улыбке. Аллочка только хихикнула и побежала к метро. Некогда вести здесь философские беседы, не тот типаж. Да и назойливые парни мало кому нравятся. Костик нервно закурил и начал представлять себе пошлые картинки с участием пышногрудой секретарши. А тем временем Артур Борисович сидел у себя в кабинете, перелистывая договора. Он всегда мечтал стать пилотом, или хотя бы заниматься изготовлением какой-нибудь фигни, но никак не быть посредником, пускай даже крупных дельцов. Он достал из своего запаса маленькую бутылочку дорогого виски и выпил прямо из горла, нарушая все правила хорошего тона. Но некому было упрекнуть его. По крайней мере он так думал. Завтра должна была вернуться Галочка, его любимая. Женушка, за которую он готов был душу отдать. О такой можно только мечтать и он мечтал. Очень долго. Пришлось многим пожертвовать, чтобы получить это сокровище, но он ни капельки не жалел. Каждое мгновение, прожитое с Галиной, было для него самым счастливым моментом в жизни. Она была его светом, его личным лучиком и его личным добродетелем. Сейчас ему было особо тоскливо. Возвращаться в пустую квартиру не особо хотелось. Борисович выпил еще немного виски и надолго закрыл глаза. Открыл он их только оттого, что почувствовал присутствие кого-то постороннего в кабинете. Так и было. В кресле напротив сидел молодой парень, улыбающийся. - Здравствуйте. Не пугайтесь. Меня зовут Глеб. Я пришел за вами. Да-да, пора собираться, времени почти не осталось. Борисович начал тупить от непонимания ситуации. - Молодой человек, что вы здесь делаете? - спросил он, - я сейчас охрану вызову. Парень молчал, хотя и перестал улыбаться. - Вы меня слышите? – переспросил Борисович. Его удивляло, как это парень попал сюда незамеченным. Что-то пугало его и он немного вспотел. - Вот только не надо нервничать, Артур, - сказал парень, - это никак не поможет ни вам, ни мне. - Мы знакомы? – удивился шеф, - откуда вы знаете мое имя? - Уже да. Кто вы, я и так знаю, а вам я только что представился. Формально, можно считать, что мы знакомы. - Кто вы такой? – старался соблюдать уверенность Борисович. - Я же только что сказал, - улыбнулся парень, - меня зовут Глеб. Если вы хотели узнать о моей деятельности, то впредь ставьте более конкретные вопросы. - Какой род вашей деятельности? – спросил Артур, но уже не так убедительно. - Жнец, – спокойно ответил Глеб. Что-то в его внешности было притягательное, он внушал доверие. Артур Борисович попытался даже пошутить: - Ну и что вы, юноша, так сказать, пожинаете? Глеб рассмеялся. Артур Борисович решил хихикнуть в ответ. - Какой типичный вопрос. Я только год собираю вас, а уже успел изучить все реплики на память. - Я вас не боюсь, - резко вскрикнул Борисович, - что вы себе позволяете? Немедленно покиньте мой кабинет. По всех личных вопросам обращайтесь в рабочее время, - аж покраснел он. Парень только пожал плечами. - Ну что же. В рабочее, так в рабочее. Как раз попрощаетесь с женой. Надеюсь, успеете. Завтра в девять я приду. Пожалуйста, не опаздывайте. Не только вас это раздражает. После этого он встал и ушел, будто был у себя дома и вышел пройтись перед сном. Артур Борисович быстрым шагом постоянно оглядываясь, поспешил домой. Он никак не мог выбросить из головы этот разговор, но что странно, не мог вспомнить лицо парня. Так на автомате опять прошел мимо охранника, даже не заметив. Артур прилетел домой, словно ошпаренный. Квартира была пуста и одинока. Холодно. И это, кстати, не метафора, отопление было выключено и стало прохладно. Квартира в новостройке на Позняках почему-то никак не хотела быстро прогреваться, хотя при продаже клялись, что все будет отлично. Но Артур постоянно беспокоился не об этом, и даже не о загадочном Глебе. Его тревожила мысль о жене, которая вот-вот должна вернуться. До него медленно начинало доходить, что сегодняшний парнишка знал о случившемся. Возможно, он был всего лишь чьей-то шестеркой. Но факт оставался один. Кто-то обо всем, обо всем-всем знает и это значит, что расплата придет очень скоро. Артур Борисович долгое время готовил себя к этому, но все равно было неожиданно. Гале он оставил записку с одним словом. Ну что поделать, мужчина был плох не только в узлах галстука, но и в красивых тирадах тоже облажался. Он достал недопитую еще на работе бутылочку и хорошо отпил. Что бы не говорили, а алкоголь – штука полезная, если совесть не чиста. И еще это хорошо успокаивает, хотя имеет побочный эффект в виде незваных воспоминаний. Галина всегда была милой обаятельной девушкой. Она никогда не была первой красавицей, но все же пользовалась популярностью у мужчин. Потому что умела в нужное время улыбаться и в нужное время заткнуть рот. Пожалуй, второе было даже более редким и важным умением, чем все остальное. Артур, тогда еще молодой амбициозный парень, ничем не отличался от остальных и шансов на успех у девушек у него было ничем не больше других. Галочку он встретил случайно на вечеринки своего друга в общежитии. И влюбился. Вот так сразу и навсегда, хоть даже такого и не бывает. Конечно, красивая девушка, избалованная вниманием мужского пола, всего лишь флиртовала да посмеивалась с Артура, иногда давая понять, что шансов у них нет. Вот тогда-то Артур Борисович и упал в депрессию. Он забил на учебу, на дела, на работу. Часами мог бродить по улицам, думая только об одном. Но «думать», к сожалению, не приводит к «случилось». Так он забрел в маленький магазинчик на барахолке. Его привлекла модель самолета в витрине. Внутри тоже было очень много моделей, среди которых большинство – самолетики. Артур сразу вернулся в детство. Зажужжал моторчиками, покрутил вентиля, переговорил с диспетчерской. Куда делись детские мечты подняться в небо на железной птичке. Продавец копошился в коробках и мало обращал внимания на бродячего клиента. Но Артур решил не уходить оттуда с пустыми руками. Он выбрал самый дешевый самолетик и подошел к прилавку. - За 45 отдам, - пробурчал продавец,- он все равно не ходовой. - Почему? - Кому надо старый кукурузник? – ухмыльнулся продавец, - им сейчас новые подавай, радиоуправляемые. Артур промолчал. Он тоже хотел бы на пультике, но денег тогда было маловато. Он забрал покупку и вернулся домой. В комнате она нигде не находила себе места. Краска местами слезла и самолетик всюду выглядел, как мусор. Для Артура это стало последней каплей. Он бросил игрушку куда-то в стенку и упал на кровать со словами: «Твою мать, я бы все-все отдал за нее». Вот тут-то и начались странные вещи. Артур вышел на кухню за водкой, а когда вернулся на столе лежал конверт с письмом. Интересно, он помнил, как приносил его. На конверте был его адрес, а на месте отправителя стоял обычный адрес: проспект 40-летия Октября, 56. Ахах, смешно, это ведь бывшая пожарная часть. А может, и теперешняя. Неважно. Ладно, он открыл конверт и вытащил письмо. « Уважаемый, г-ин Паньков А.Б., Нами была зарегистрировано ваше предложение об обмене. Мы заинтересованы в вашем предложении и предлагаем вам двустороннее соглашение по стандарту 18, пнкт.3 о предоставлению оплачиваемых услуг. Мы обязуемся совершить вмешательство, таким образом изменив отношения гражданки Плениной Г.С. по отношению к вам на более благосклонное, вплоть до влюбленности. С вашей стороны мы примем уплату в виде вашей души, которая будет изъята по истечению двадцати лет, а вместе с этим 1(одна) личная вещь (купленная вами сегодня модель самолета АН-2). После подписания уговора мы гарантируем выполнение обязательств в течение недели, в обратном случае договор может быть оспорен согласно стандарту 18, пнкт. 9. После подписания и исполнения обязательств нашей стороной договор считается действующим и необратимым. По всем вопросам обращайтесь в центр поддержки клиентов. С любовью, корпорация «Хороший урожай». Мы заботимся о наших клиентах.» Внизу уже стояла чья-то подпись, была дата и место для подписи Артура. Артур в прямом смысле охренел. Он подумал, что это чья-то злая шутка, переспросил всех знакомых, намекнул родителям, но все бесполезно. Они искренне заверяли, что ни о каком письме не знали. И действительно, там были подробности, которые он никому не рассказывал. В конце концов Артур поверил, что оно не шутка, когда попробовал сжечь его, а письмо, несмотря на то, что конверт полностью сгорел, даже не почернело. Он резал его на части, рвал, отмачивал в воде, но ничего не менялось. Письмо-договор было цело-целехонькое. И оно все время было у него перед глазами, куда бы он его не прятал. Никуда не пропадало и постоянно напоминало о том, чего Артур так сильно желал. Со временем он постоянно начал задумываться, что договор был неплох, если это правда. Он получил бы как минимум 20 счастливых лет, а потом, если повезет, может даже больше. И вообще. Он ведь САМ этого попросил. Но все же, очень тяжело было отказаться от мысли, что письмо – чья-то несмешная шутка. Так он проходил еще несколько дней, но уже пряча письмо в кармане, сомневаясь, что делать. Однажды он попал в гости к тому самому другу, который познакомил его с Галиной. Леха всегда жил в бардаке, комната в общежитии напоминала хлев, где воняло куревом и Дошираком, а под кроватью прятался целый склад из пустых бутылок. Но у Лехи всегда были полные, поэтому к нему часто приходили гости. Артур сидел на кровати, покуривая сигарету. Он как бы невзначай вспомнил о Гале. - Галька, чтоль? – переспросил Леха, - дак она уже замуж выходит, - ухмыльнулся он. У Артура глаза на лоб полезли, хоть как он пытался это скрыть. - За кого? - За Толяна, из инженерки. Они уже давно вместе ходили, вот только предложение он сделал недавно. Вроде как весной собираются гулять. Твою мааать. Сукасукасука. У Артура в голове вертелись все маты, которые он мог вспомнить. Как так? Он не помнил, как выбежал из общежития. Все бежал, в голове творилось черти-что. Судорожно он отыскал в кармане договор. Надо же. Даже не помялось. Будь что будет. Артур выхватил у ошеломленного мужика-кроссвордиста на лавочке карандаш и коряво нацарапал свое имя и подпись. Ничего не изменилось. А чего он собственно ожидал? Что появится дядя в черном с красными глазами, хлопнет в ладоши и перенесет его к Гале. Это все действие сотни фильмов и книг о продаже души дьяволу. А он даже не знал, кто такие этот «Хороший урожай». Так он и остался стоять с чужим карандашом в руке и непониманием в голове, остывать под осенним ветром. Даже тот мужик, у которого так дерзко отобрали карандаш, пошел вон и оставил кроссворды. А Артур так и остался, даже не понимая что сейчас произошло. Борисович резко встал, будто сам себя пробуждая от сна. Он даже не подозревал, что способен так глубоко погрузиться в воспоминания. И ему, уже взрослому мужику, теперь стало страшно и грустно. Он достал из сейфа документ. Старый договор. Верил ли он в него? Да. Почему? Потому что за 20 лет он так и не сумел уничтожить бумагу, а Галчонок уже через несколько дней пришла к нему, вся такая влюбленная до беспамятства. И уже к концу недели он получил её целиком. Сейчас он оглядывался назад и понимал, что прожил лучшие годы своей жизни. Но ему было чертовски обидно, что больше он не проживет ни одного, даже плохого. Не трудно было догадаться, что парень пришел за ним. Борисович никогда не умел красиво говорить, тем более прощаться. Состоявшимся мужчинам это даже не положено. Поэтому он просто написал: «Прости. Надеюсь, ты была счастлива. Люблю тебя.» и оставил на холодильнике. Не слишком романтично, но она поймет. Она бы и без письма все поняла. Жаль, что не успеет забрать её с аэропорта. Самолет прилетает около 10, а ему надо быть на работе уже к 9. Хотя, может это и к лучшему. Вдруг он не вынес бы её взгляда, зная, что он последний. Артур печально посмотрел на фотографию жены в бумажнике. Красивая, даже теперь. Каштановые локоны сниспадают на плечи, широкая улыбка, лучезарные зеленые глаза. Хорошая фотография, добрая. Она сделана прошлым летом, когда они ездили в Ялту вместе. Надо обязательно сохранить. Артур положил ее в нагрудный карман. Уснуть сегодня он не смог, потому всю ночь пил кофе и пересматривал фотографии. Утром он пришел на работу раньше всех, охранник Костик даже удивился. С каких это пор шеф приходит раньше Аллочки? В офисе было пусто, все лежало так, как он оставил вечером. То есть стакан, вонявший виски, стоял прямо на столе. Пока до 9 оставалось несколько минут, Артур Борисович допил остатки. Ровно в 9 в дверь постучались. Вошла Аллочка: - Доброе утро, Артур Борисович, - тихонько сказала она, - к вам тут посетитель. Говорит, что назначено. - Да-да, Аллочка, - сумбурно ответил Артур, - впусти… И, кстати, оформи себе отпускные за счет фирмы. На неделю. А лучше на две. Аллочка едва скрывая улыбку вышла. А в кабинет заскочил вчерашний парень. - Глеб, если не ошибаюсь? – переспросил Борисович. - Да, Артур, не ошибаетесь. Договор при вас? - Какой договор? – искорёжил лицо Борисович, - разве я с вами что-то подписывал? - Не лично со мной, но с моим непосредственным начальством, - спокойно ответил Глеб, - давайте не будим юлить и оттягивать. Я о том договоре, который у вас в портфеле. Если не хотите доставать, не надо. Это все равно только для протокола. Борисович поморщился. Все-таки платить ой как не хотелось. Но голос Глеба звучал властно и уверенно, будто он это каждый день делает. Почему-то, несмотря на то, что Глеб был на добрый десяток моложе, он заставлял повиноваться. Борисович достал договор. - Извините, но у нас тоже много формальностей, сами понимаете, - обратился Глеб к Артуру, - мне надо поставить вам несколько вопросов. - Пожалуйста, - ответил Борисович, втискаясь в кресло. Все же надо было быть полным дураком, чтобы не бояться. Тем временем Глеб достал какую-то анкету и начал заполнять. - Признаете ли вы, что договор подписан вами в здравом уме и с осознанием? – начал он. - А мой ответ что-то изменит? – спросил Артур, вызывающе смотря. Все же он был уже не пацан и кое-что матерое в нем осталось. Глеб как-то странно приподнял бровь: - Нет, конечно, - спокойно продолжил он, - я ведь только что сказал, это всего лишь формальность. - Тогда, да. Это моя подпись. - Были ли условия договора выполнены со стороны компании? - Вполне, - опять закивал Артур. - Были ли обязательства выполнены вовремя? - Да, – сухо отчеканил шеф. - Есть ли у вас какие-либо претензии к работе компании или её сотрудникам? - Нет, хотя вы единственный сотрудник, с которым я стыкался. Глеб будто и не услышал эту реплику, просто что-то отметил. - Макет у вас при себе? - Вы имеете в виду самолетик, - удивленно переспросил Борисович. - Да. Артур встал, открыл сейф и извлек оттуда маленький потрепанный кукурузник. С самолетиком расставаться ему было даже больше жаль, чем со своей жизнью. Игрушка легла на стол. - Вы готовы? – спросил Глеб. - Нет, - заплакал Артур. - Это не имеет никакого значения. Артур беспомощно ввалился в кресло. Он не знал, что делать, кроме как достойно встретить факты. Не будет ведь он отбиваться и звать на помощь. Хотя, идея была неплохая. Прибежала бы Аллочка и Костик, а потом и остальные из офисов подтянулись бы и вытолкали этого парня из здания. - Даже и не думайте, - будто прочитал его мысли Глеб, - лишняя шумиха только осложнит ситуацию. Будьте благоразумны. Артур сразу как-то успокоился. Черт с ним. Не будет же этот малый его здесь колоть ритуальными ножами. Действительно, Глеб спрятал анкету в рюкзак (который Артур только сейчас заметил) и достал оттуда картонную коробочку из-под чайника. «Какого хрена? – подумал Борисович, - меня что запакуют в коробку из-под чайника? Разве моя жизнь не стояла ничего больше?» Его накрыло обидой. Глеб заметил это, но виду не подал. Он открыл коробку, достал из нее маленький стеклянный шарик, а внутрь положил самолетик. - Вы меня убьете? – спросил Артур, как можно спокойнее. - О, нет-нет, - ответил Глеб, - что вы. Я всего лишь курьер. Я не уполномочен выполнять условия договора. Они само все сделают, когда придет ваше время. А ваше время истекает через 3 минуты. - Это больно? – опять спросил дядька в кресле. - Не знаю. Можно вам один личный вопрос? - Конечно, спрашивайте. - Что чувствуешь, когда знаешь, что осталось жить всего несколько минут? Борисович замолчал. Почему-то единственное, что сейчас лезло ему в голову, это то что он забыл побриться и теперь попадет куда-то, а там подумают, что он не ухаживает за собой. Он засмеялся. - Понятия не имею, - ответил Артур Борисович и умер. Глеб пожал плечами и подошел к уже трупу Борисовича. Он положил в руку мужчины маленький шарик и подождал несколько секунд. Шарик наполнился голубоватым светящимся светом и погас. Глеб положил его в коробку к самолетику, спрятал все обратно в рюкзак и вышел из офиса. Ни Аллочка, ни Костик его не заметили. Видно, не очень хотели. . . . Вечер понедельника мы обычно просиживали в пабе «Рыжий Лось». Маленькое, но уютное местечко. В общем мы и так каждый день приходили туда сдавать жатву и отчеты, но иногда собирались просто так, выпить пива. Это было скорее для галочки, ведь настоящие попивушки и откровенные разговоры никогда не бывают там же, где и работаешь. Но в понедельник по традиции все приносили сдавать недельную добычу и обсуждали новости и происшествия. Что-то на подобии человеческой курилки. Я пришел на час раньше, мне надо было сдать моего пилотика. Я полагал на него гораздо больше надежд, чем он оправдал. Такой рассудительный с виду, надеялся, что хоть он сделает что-нибудь интересное. Я специально пришел на день раньше, чтобы он успел подготовиться. А этот, только хныкал над фотками всю ночь, словно ребенок. Ладно, некогда думать о всяких разочарованиях. У барной стойки уже ждал Стас. Как всегда улыбается, блондин-проказник. - Привет, Глебка, - шутливо отозвался Стас, - ты первый сегодня. Он всегда шутил с нами, как с детьми. Оттого у меня закрадывалось впечатление. Что Стас не просто бармен и что знает он много больше, чем мы думаем. Но он всегда оставался к нам добр и прикрывал в мелочах. - Привет, - ответил я ему, напуская серьезное лицо, - вот, принес тебе самолетик поиграть. Я достал коробку и протянул Стасу. Тот поржал, увидев коробку из-под чайника, и быстро спрятал её под стойку. - Что, даже проверять не будешь? – переспросил я. - А надо? – подмигнул мне Стас, - я тебе доверяю, ты ведь не первый раз сдаешь. - Ладно, - отметил я, - налей лучше пива. Подожду остальных. Стас медленно наполнил бокал темного, почти без пенки. Все как я люблю. Он исподтишка посмотрел на меня, от чего кинуло в мелкую дрожь. Почему-то я вдруг испугался, что он заглядывается на меня, ну, в прямом смысле. Тем более, что никто никогда не слышал о девушке Стаса. Но виду я не подал. Пиво было холодным и немного терпковатым. Самое оно. В паб уже начинали сходиться другие жнецы. Большинство из них я не знал. Слишком молоды, чтобы здесь рассиживаться или слишком старые для этого. Но вот зашел Данила, матерый жнец и мой друг. Вот уже несколько лет он жнет, причем занимает почти все свое время на это занятие. Это редкий случай. Ведь за это не особо платят. Точнее вообще не платят. Деньгами. Поэтому большинство из нас работает и живет, как нормальные люди, а это что-то типа увлечения, добровольно-принудительного. Но вот такие как Данила, опытные и умелые, могут вести сразу несколько клиентов и за это их очень ценят, потому и платят нормальными деньгами. Я никогда не спрашивал ни Данилу, ни других, сколько они получают, как-то неудобно. Данила сдал Стасу красивую лакированную деревянную коробку. Он всегда сдавал свои трофеи в красивой упаковке. Стас тоже подмигнул ему и потом сразу глянул на меня. Он извинялся или у меня просто разыгралась фантазия? Ладно, неважно. Данила махнул рукой и мы пошли сидеть за наш столик в углу. Данила тоже взял бокал темного, только вдвое больший. Я приветливо улыбнулся. И мы начали непринудительную беседу о всякой белиберде, типа погоды. Но очень скоро начали подтягиваться остальные наши. Серега, молодой студент филфака притащил маленький полиэтиленовый пакет. Паук, парень-гот неизвестного возраста с маленьким гробиком в руках. Юлечка, милая маленькая бухгалтерша с маленьким пакетиком их бутика. Ну и конечно Тихон. Он ничего не принес сегодня, но по привычке пришел развести сплетни понедельника. Как-то так мы и собрались и расселись в привычных позах с привычными напитками обсуждая привычные темы. О личном спрашивать было не принято, разве только кто-то сам захочет поделиться. С тех пор как я заступил на эту работу, я вот уже больше года каждый долбанный понедельник просиживаю с этими людьми, и это не считая наших рабочих и случайных встреч. О каждом из них я знаю больше, чем о своих нормальных друзьях. Вот Юлька, например, первые полчаса ничего не пьет и тихонько сидит. С виду маленькая такая, хрупкая девчонка. А потом как возьмет и вдует целых два литра пива. Мужики только глаза выпячивают. Хотя наши уже вроде привыкли. И такие мелочи я могу сказать о каждом. Кроме настоящего имени Паука, конечно. Большей частью из-за него со стороны наш столик смотрится, как цирк уродов, сборище дурачков. Но должен признать, мне с этими ребятами намного веселее, чем с кучкой офисных сотрудников, которых я вижу каждый день. - Ты чего задумался? – спросил Сереге, - не нас ли рассматриваешь? Я глупо потупился и постарался отшутиться. - А что на вас смотреть, разве можно увидеть что-то новое? Юлечка презрительно фыркнула, типа обиделась. Тихон тоже сдвинул брови. - Я вот в четверг такую штуку интересную забрал, - начал Паук, - среди всякой ёбанной хрени, которая попадалась, это что-то. Забыл предупредить, что Паук очень, ну очень много материться. Я стараюсь мысленно переводить его текст на внятный язык, но часто не успеваю заменить даже половину слов на более приличные. - Короче, это, - продолжил наш гот, - мне попалась настоящая маска смерти. Какой-то неудачный коллекционер собирал венецианские маски и хуй знает как, к нему попала старая маска доктора чумного. Ну, эти, как их там, помните, ходили такие в черных плащах и с длинными носами. - Ты не понимаешь, - отозвался философ-Сергей, - это специально для того носики были, чтобы в конец класть травки-благовония и дышать через них, типа излечиваясь. Ладан в основном прокуривали. Ну и это не считая того, что плащи пропитывались воском и всякое такое. Сам Нострадамус был чумным доктором. - Все-все, - сказала Юля, - хватит лекций, студент. Взглянем на все это с практической стороны. По улицам валялись кучи разлагающихся трупов и гнили, вонища такая стояла, что эта фигня с травками давала возможность дыхнуть чем-то кроме мертвечины. Ладно. Нечего говорить о всякой гадости. Стас, - обернулась она к бармену, - литр светлого. Стас кивнул и неохотно начал наливать. Мне всегда казалось, что он недолюбливает Юльку. Общались они только по работе, ну и он ей никогда не подмигивал, хотя это была любимая привычка Стаса. Но официант уже подносил пиво. Если Юлька начала пить, значит, вечер входил в кураж. - А ты чего пустой, Тихон? – спросил Паук. Тихон тихонько кашлянул: - Не было задания. Вот уже вторую неделю жду. После того прикола с электриком. Две недели назад Тихону надо было забрать электрика и его новогодний шарик. Но шарик по дороге разбился и Тихона отстранили от дел. Очень обидно. Когда что-то случается с шариками-клиентами, обычно дают выговор и лишают премий, но задания все равно присылают. А так чтобы вторую неделю не высылали никуда, несмотря на то, что Тихон тоже весьма опытный жнец, это странно. Даже Данила говорит, что такое впервые, а он в этом деле намного дольше, чем я. Все сочувственно пригнули головы. Надо будет сделать какую-то приятную мелочь для Тихона, зайти чтоль в гости со сладеньким. Потом подумаю. Я уже хотел начать расспрашивать остальных, но вдруг все умолкли и обернулись к бару. Пришли собиратели, сразу трое. Черт. Они обычно сдают улов по вторникам, какого хрена они пришли сегодня. Одного из них я знал. Рыжий Радик, оочень старый собиратель, говорят, он уже лет двадцать этим занимается, и больше ничем. Остальных двоих я не знал, но выглядели они солидно: красивая девушка и какой-то парень. Я оглянулся на наших. Все смотрели на собирателей, кроме Данила. Данило смотрел на вход и я рефлекторно посмотрел туда же. Там стоял и мялся какой-то молодой пацан и девка. - Совсем еще зеленые, - ответил Данила, увидев, что я смотрю в ту же сторону, - тоже собиратели. Только малы еще совсем. - Какого они все сюда приперлись? – спросил я. - Сам не знаю, - прошептал Данила, - у Стаса потом спросим. Я переглянулся в сторону барной стойки. Собиратели передавали Стасу красивые металлические коробочки разной величины. На всех стояла гравировка «ДТ». Это аббревиатура собирателей, точнее компании, на которую они работают – «Долина Теней». По сути, собиратели делают то же самое, что и мы. Их компания тоже заключает договора, при чем почти идентичные нашим, а они потом собирают дань. Но называют себя «собиратели», ведь слово «жнец» для них слишком пафосно. Мы ведем борьбу уже долго, никто не помнит, когда начались наши разногласия. Но все это скрытно, никто в открытую не идет на конфликт. В конце концов, мы ведь конкуренты, а не воюющие. Есть и другие компании, помельче, но они столь незначительные, что никто даже не обращает внимание на их деятельность. Но все, как один, приходят сдавать добычу в паб к Стасу. Мы, как крысы, которые всегда все грызутся между собой, воруют и воняют, лазят по канавам в дерьме, собирая крупицы гадостей, которые валяются в болоте, а потом прибегаю в одно место и жмутся к своему крысиному королю. Вот только короля никто не видел никогда, он бросил своих крысят. Да, никто из нас никогда не видел начальства, все контакты были только через связного, через Стаса. Но чтобы мы не гадили, там, где едим, для всех был расписан график. Каждая компания имела свой день сдачи и так мы более-менее не пресекались между собой. Наш был понедельник, у «ДТ» был вторник, остальные нас не интересовали. Только по выходным никто не приходил, потому что людей было слишком много. Почему «ДТ» приперлись в наш день, было неясно и вызывало беспокойство. Но пока никто не хотел скандалить. Собиратели о чем-то разговаривали со Стасом, причем довольно долго. Даже слишком. Наши начали волноваться. Тем временем молодые собиратели у входа начали тыкать в нас пальцами и о чем-то шептать. Это раздражало еще больше. Паук из нас всех был самый вспыльчивый, поэтому я постоянно посматривал, как бы он чего не начудил. Данила тоже не отводил глаз от Паука, он с самого начала не просто так смотрел за молодыми. Серега ушел в себя и свою философию и включил наблюдателя, теперь пока его напрямую не заденут, толку ноль. Юля и Тихон присматривали за опытными собирателями возле Стаса. Воздух электризовался. Паука начинало дергать, значит вот-вот он мог сорваться. Паук такой, ему лишь бы поскандалить и выплеснуть энергию. Стас будто жопой почуял горячее, позвал кого-то заменить его и вышел на задний двор вместе с собирателями. Молодые же остались в пабе и когда они снова указали на нас и заржали, как идиоты, то у Паука, наконец, сорвало крышу. - Ты что гнида, - вскочил он, - с нас ржешь, конь ёбанный? Молодые замолкли и морды у них перекосились. Даже не считая Серегу, у нас было количественное преимущество, пока Стас держал их дембель на заднем дворе. - Ты чего, демон, - заржали парни, - нас заткнуть хочешь, - один бравадничал, пока другой просто стоял с каменной рожей, - залезай назад в нору, из которой вылез. Но Паук уже разошёлся, он был уже почти у входа, готовый начистить рожу первому встречному. То, что у него было крашеное лицо и черный шмот, - конечно, смешно. Но то, что у него был кастет, и, кстати, нехилый, было уже делом нешуточным. Короче дальше начался типичный мордобой. Я даже не успел уследить, кто кого бил. Паук, воспользовавшись моментом неожиданности, заехал в челюсть тому, который больше всего вымахивался и успел дать под дых другому. Но те, оказались почти качками и Паук сразу получил в нос. Тихон вздохнул и быстро пошел на выручку. Народ в пабе тем временем перестал жрать и пить и обратил внимание на заварушку. Тихон уже заламывал одного из парней, когда вмешалась Юлька и начала лупить сумочкой второго. Данила уже стоял, хотя не спешил вмешиваться, наши пока и так неплохо справлялись. И только Серега сидел молча, словно оценивая ставки. Недолго музыка играла, пришли вышибалы. Два амбала очень быстро расцепили ребят и вытолкали вон из паба. Не зря Данила не полез, потому что как раз вернулись остальные собиратели и было бы не очень, если бы я остался с ними сам. Собиратели быстро поняли, что случилось, едва заметив, что нету их собратьев. Радик явно был их старшим и он зло покосился в нашу сторону. Ничего доброго это не сулило, но Стас положил руку ему на плечо и что-то сказал. Радик сжал зубы, покраснели даже его рыжие волосы. Они подошли к нам. - У нас еще будет возможность пообщаться, - прорычал Радик. Я хотел было что-то ответить, но Данила взял меня за руку: - У нас с вами нет ничего общего обсуждать, - ответил он собирателям, - желаю приятного вечера. Радик обернулся к барной стойке. Стас кивнул и собиратели вышли из паба. Однако я успел заметить, что коробки они унесли с собой. Юля с Тихоном как раз вернулись, Паук шел следом с окровавленным лицом. Я пошел к Стасу. - Ребята, - сказал Стас, - вы извините, но вам лучше уйти, вы делаете слишком много шума. - Но Стас, - возмущался я, - какого черта произошло. Зачем они приходили и что за коробки? Глупый вопрос про коробки, я и так знал, что там было. Но Стас понимающе кивнул: - Глеб, я на тебя рассчитываю. Не распространяйся сильно, но у нас ЧП. И передай своим, что клиентов пока не принимают. - Что? – перекосило меня. Стас принял страдальческую позу: - Я не могу тебе все объяснить, пока не переговорю с начальством. Но клиентов мы пока не принимаем, хотя вряд ли вы получите заказы в ближайшее время. Надо разрулить эту неразбериху. - Стас, что случилось? – не унимался я, - я должен что-то сказать нашим. И к тому же, если собиратели налажали, почему мы тоже должны страдать. - Ладно, - пригнулся Стас, посматривая вокруг, - тут такая фигня. Кто-то начал воровать залоги. - Какие нахрен залоги, - взорвался я. Стас быстро схватил меня за плечо, успокаивая: - Тише-тише, дружок. Залоги – личные вещи клиентов. Минуя подробности, могу сказать только, что это очень важно. Залоги – часть договора и без них договор не может быть выполнен до конца. Не знаю всей этой бюрократии, но там очень волнуются. Два договора уже не выполнены, началась запара. Короче, они сказали пока ничего не принимать. - Но у Тихона была такая же штука, когда он шар поломал, - возразил я, - пускай отстранят криворуких и дадут остальным работать. - Нет, - покачал головой Стас, словно объясняя тупому ребенку элементарные вещи, - ест разница между поломанным залогом и пропавшим. Ладно, Глеб, извини, но мне некогда рассуждать, у меня тоже есть работа. Но вот что я тебе скажу, это уж совсем по-секрету, скорее всего сюда пришлют кого-то своего разбираться. Так что держи ухо востро. - Спасибо Стас, - ответил я и пошел обратно к столику. Юлька, вся растрёпанная, пыхтела как паровоз и пила уже второй бокал. Паук заткнул салфетку в нос, но она просякла кровью и теперь он выглядел поистине трешовым: черно-белый с красными пятнами. Но вид у него был довольный. Тихон сидел тихо, как и Данила. А Серега, поняв, что буря миновала, не задев его, вовсю возмущался. - Ну что там сказал Стас, - спросил Данила. - Ничего хорошего. Собирателей кто-то облапошил. - Скорее всего тех двух мелких, - вставил Тихон. Я утвердительно кивнул и продолжил: - Да, у них забрали барахло. О самих клиентах ничего не знаю. Короче, там начались сбои какие-то в системе. Стас просил передать, что принимать сейчас не будут и скорее всего заказов тоже не будет. - Как не будет, - всполохнул Серега, - у меня сегодня уже пришел один. - Не знаю, - ответил я, - я что, похож на справочную, спроси Стаса. Серега побежал к барной стойке, но очень быстро вернулся. Видно, Стас не захотел долго объясняться. - Сказал, что принимать не будет, - оповестил Серега, - остальное его не касается. - Твою мать, - вскрикнул Паук, - схуяли это они затормозили. - Все, - хлопнул Данила, - хватит. Пожалуй, нам лучше сегодня уйти пораньше. Вы как хотите, а я домой. - О, подбрось по дороге, - попросила Юлечка и пошла за пальтом. Из нас всех только Данила приезжал на машине. - Я тоже домой, - добавил Тихон, - всем пока. Если что, мой номер у Стаса. Меня мало прельщала перспектива пить пиво с взбалмошным Пауком и Серегой, которого я просто недолюбливал. Поэтому я быстренько накинул куртку и попрощался. У выхода Тихон раскуривал сигарету и искал что-то в карманах, наверняка мелочь на проезд. Я кивком попрощался с ним, а заодно и со Стасом и побрел домой. Метро уже было почти пустое. А мне почти в самый конец, на «Героев Днепра», в маленькую однокомнатку в старой девятиэтажке. Больше всего меня в этой квартирке напрягает даже не то, что кухня маленькая и сортир полметра шириной, а то, что она даже не моя. Кстати, скоро надо будет платить хозяйке. Это все так уныло. Ведь я приезжал в столицу, полон амбиций и верований, что буду жить, как сыр в масле. А теперь я уже не студент-нищеброд, а живу на окраине, на съёмной квартире. Куда-то пропали амбиции и честолюбие. Осталась работа. «Сбор урожая» - единственное, что отделяет меня от серости остальных неудачников и терять это я не могу и даже не хочу. Холодный душ нервировал меня. Видно опять проблемы с горячей водой. На кухне свистел чайник, можно было налить себе чайку и посидеть в сети. Я твердо решил, что в пятницу вечером пойду навестить Тихона. Может мы и не закадычные друзья, но это будет хороший поступок. В куче всякой грязи, в которой мы валяемся, даже самое маленькое хорошее дело кажется огромным. А пока неделя пройдет одинаково: работа, квартира, интернет. Благо на работе я хорошо устроился. В аналитический отдел. Конторка маленькая, по большей части я сижу и плюю в потолок, что, к сожалению, притупляет все мои умственные способности. Зарплата, соответственно, тоже маленькая, даже слишком для моей должности. Тысяч пять, едва хватает заплатить за квартиру и погулять по понедельникам. Единственный плюс, что я могу отпрашиваться когда угодно и никто не задает лишних вопросов. Прихожу я рано, ухожу поздно, из норки своей практически не вылезаю. Есть подозрения, что большинство даже не знает о моем существовании. Неделя прошла более, чем тихо. Никаких извещений о клиентах, ни одной вести, даже плохой. Все как будто застыло. Это мне не нравилось больше всего. Я уже не мог дождаться пятницы. Тихон – единственный из наших, чей адрес я знал. Ну, как знал. Просто однажды он перебрал в пабе и я отводил его домой. Он, кстати тоже жил на Позняках, где и мой последний клиент. Я даже пару бутылок пива купил и печеньки, чтобы не совсем с пустыми руками. Как раз можно будет обсудить недавние происшествия. Квартиру я нашел не сразу, пришлось немного поблудить. Спишу это на раннюю темноту. Тихон жил в таком же доме, как и я. Только квартира у него была своя и двухкомнатная. Хотя он, вроде до сих пор был холостяком. Большинство из нас были одни. Но Тихону был достаточно большим мальчиком для семьи или хотя бы подружки. Он никогда не говорил, сколько ему, но я бы дал за тридцать. И судя по тому, насколько хорошо он знал систему жнив, то игрался в это он уже не один год. В общем, это Тихон и рассказывал мне о всех подробностях сбора, когда я только вошел в дело. Поэтому у меня к нему было особое отношение, как к старшему брату и наставнику, его мнение было авторитетным. Думаю, не только для меня. Заплёванный лифт еле тащился. Подозрительные разводы намекали, что здесь не раз справляли нужду. А райончик-то довольно приличный. Наконец я добрался до восьмого этажа. Я даже номер помнил – 181. Вот только на звонок никто не отвечал. Странно, вроде, когда звонил, то Тихон не предупреждал, что уйдет. Я поиздевался над звонком еще с минуту. В ответ – все та же тишина. Тогда я начал стучать, но никакого ответа. Я уже собрался уходить и грюкнул напоследок с особой силой, хиленькая дверь приоткрылась. Я зашел внутрь, время от времени гукая товарища. Пришлось вытереть лоб от холодного пота. Слишком тихо. . . . Тихон распихивал вещи в шкаф. Через несколько часов должен прийти Глеб, а в доме бардак, будто там неделями не убирались. Хотя, отчасти так и было. Тихона раздражали гости, особенно незваные, но он не мог отказать Глебу. К тому же, Глеб обычно не сунул нос туда, куда не просят, за что Тихон его и любил. Среди всех новеньких, которых он обучал, Глеб был самым ленивым и самым любопытным. Ну и еще не стоило забывать о том, что последние две недели Тихон маялся, ведь заказов ему не приходило. Это было очень обидно. Он был не какой-то там шавкой, а опытным гончим и дело свое знал, норму делал вдвое больше остальных, потому получал нормальные деньги. В месяц иногда мог поднять тысячи четыре-пять, а учитывая, что квартира была его собственная, то это было более, чем достаточно. В свободное время он еще и писал мелкие программы на заказ, вспоминая, что учился он все-таки на программиста, а не на жнеца. И получал за это дополнительных 300-500 долларов. Да, Тихон был доволен своей жизнью, хотя бы материальной её стороной. Но вот после того случая с шариком все стало идти наперекосяк. Одно то, что заказы не шли уже было плохо. Да еще и обычная работа не очень удавалась, попалась какая-то замудрёная программа. Две недели сидеть без дела начинало угнетать. Тем более, что сове дело он любил. Внезапно прогудел звонок. - Алло, это ты? – спросил Тихон, - вот уж не ожидал… Нет-нет, я не против, конечно, хотя я жду знакомого в гости через пару часов… ну ладно, я могу… слушай, а он тебе больше ничего не говорил… странно… ну ладно, я сейчас выбегу… спасибо, что позвонил. Пока. И Тихон выбежал на улицу, успев захватить только курточку. Некогда было думать о погоде, главное не опоздать на встречу. «Черт! – подумал он, - не могу вспомнить, закрыл ли я квартиру». Но и это тоже было некогда проверять. Тихон едва успел заскочить в троллейбус. Бедный, запыхтелся, взрослый мужик, а вскочил в троллейбус весь взъерошенный и мокрый. . . . Я стоял над трупом в ванной. Твою мать! В жизни не видел труп человека в таком виде. А при моей работе это редкость. На полу гостиной валялось потрепанное тело. Изуродованное до неузнаваемости. Глаза валялись в разных местах, тело не то порванное, не то покусанное. Было видно и кости, и внутренности. Кишки длинными гирляндами вывалились из живота. Все было залито кровью. Я понял, что сам стою в луже. Все, я почувствовал, как ко мне подходит тошнота и побежал в ванную. Блевал дальше, чем видел. Так тошно мне уже давно не было. Из-за этого я даже не почувствовал, что кто-то подошел сзади. Вздрогнул, когда кто-то тронулся к моему плечу и уже хотел ударить, когда обернулся и увидел Тихона. - Блядь, Тихон! – крикнул я, - какого хуя ты подкрадываешься. Я уже думал, что это какой-то маньяк-убийца. - Откуда здесь быть маньяку? – посмеялся Тихон, - я так и знал, что не запер дверь. - По-моему, запер, - ответил я, - но маньяк открыл. Ты давно видел свою гостиную? Знал бы, что у тебя там такое, взял бы водку вместо пива. - Шутить изволите. – ухмыльнулся Тихон, - сейчас я пойду посмотрю, что там. Тихон вышел, но уже через минуту блевал возле меня. Видно и у него психика неготовая к такому. Либо он очень хороший актер. Мне было жутко, а Тихону еще и обидно, ведь осквернили его дом. - Я рад, что ты здесь, - сказал я передохнув, - честно говоря, сначала я подумал, что это ты там. - Не слишком на меня похоже. - Ну хрен там разберешь, похоже. Там такое месиво, что ничего не разобрать. А по кишкам определять личность я еще не научился. При упоминании о кишках Тихон еще раз блеванул, умылся и мы вышли из ванной. В гостиную идти не решились, сели на кухне. - Что делать будем, - спросил я, - ментов вызывать? - Не знаю, – ответил Тихон, - стоит ли. Еще на меня повесят. Они же не разбираются, лишь бы дело закрыть. - Ну, кого-то ведь надо позвать. Тихон помолчал, а потом ответил: - Надо для начала понять, кто это. То ли это за мной приходили и ошиблись, то ли хрен его разберет. Ментов я бы и так не спешил звать, а уж с нашей работой вмешательство посторонних и подавно не нужно. Начнут расспрашивать. Нет. Надо связаться с начальством, пусть они решают. - Позвонить Стасу? – спросил я. - Давай для начала посмотрим на жмурика, а потом решим, что делать дальше. Мы вернулись в комнату и начали осмотр. Не знаю, либо блевать было уже нечем, либо мы просто привыкли, но смотреть уже было более сносно. Наверное, работа сказывалась, ведь даже самые неумелые из нас трупы видят так же часто, как работники морга. Документов у него при себе не было. Лицо было разодрано и окровавлено. И только одно мне показалось знакомым. Рыжие волосы. - Твою мать, Тихон, - просвистел я ему, - кажется, это рыжий Радик из собирателей. - Ты уверен? – переспросил меня он, - а то если так, то надо прятать тело и сидеть тихо. - Надо звонить Стасу. Тихон неодобряюще кивнул, но делать больше было нечего. Даже убери труп, проблема все равно оставалась. Тихон позвонил Стасу и попросил приехать, коротко очертив суть дела. На мгновение мне стало обидно, потому что у меня не было номера Стаса. Да и ни у кого вроде тоже не было, кроме Данилы. А тут теперь оказывается, что и у Тихона есть. - Что он сказал? – спросил я у Тихона. - Что скоро приедет. Сказал ничего не трогать и никуда не звонить. Опять меня насторожил один факт. Тихон не говорил свой адрес, значит Стас и так его знает. Значит они друзья. Или о нас известно намного больше, чем мы сами рассказываем. Мы просто тупо сидели на кухне, выпивая то пиво, что я принес. Уже через полчаса в дверь позвонили. Быстро. Стас немедля зашел в комнату и посмотрел на пол. Странно, но его даже не передернуло, не то что нас. Стасу хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию. Он сразу вышел в коридор и начал куда-то звонить. Мы почти ничего не слышали и не хотели подслушивать. Стаса я не только уважал, но и побаивался. - Это Радик из «ДТ», - сказал нам Стас, когда вошел, - сейчас сюда приедут оперативники. Наши ребята. Ментам не звонить, это понятно? - Ясно, - ответил Тихон и я тоже кивнул. - Дверь никому не открывать и ни с кем не разговаривать, пока не спросят. Глеб, тебе тоже лучше пока не ехать никуда, пока не приедут ребята. Все, мне пора, нудно следить за баром, а то разнесут все такие балбесы, как вы. Стас мягко улыбнулся и пошел к выходу. Он выглядел таким очаровательным, будто не смотрел никогда на мясо в соседней комнате. Белые волосы гладко зачесаны на сторону, как у настоящего джентльмена. Я даже подозревал, что в нем есть что-то от альбиноса, если бы не темные глаза, настолько светлой была его кожа и волосы. И как сильно это контрастировало с кровавой кашей из Радика. Пиво уже закончилось, а ребят все не было. Еще час и метро закроется, тогда придется ехать домой на такси или еще хуже, оставаться здесь. Только я чертыхнулся на этих конторских оперативников, как в дверь постучали и сразу открыли её. Ясно, значит, стучали для предупреждения. Я с Тихоном переглянулись. Мимо нас прошли трое и собака, никто даже не обратил на нас внимания, будто вообще никого там не было. Я даже не успел толком рассмотреть их. Но мне как-то и не хотелось быть объектом их внимания. С их приходом сразу похолодало. Или у меня разыгралась фантазия. Но Тихон посмотрел на меня, вздохнул, испустив легкую дымку пара, и я понял, что мне не показалось. Ребята были бесшумными, не издавали ни единого шороха. Мы никак не могли понять, что они делают. Даже собаку не было слышно. Тут к нам на кухню зашел один из них. Здоровый такой бугай, по-другому и не скажешь. Просто гора мышц с каменной рожей. Одет, как с картинки: черный гольф, черные джинсы, черный плащ и солнцезащитные очки и большая лысина. Хотелось присвистнуть, но я испугался, что получу по роже. Как же было странно, что такой здоровяк не наделал никакого шума. Сразу за ним зашел парень поменьше, тоже в черном, но уже не такой чопорный. И вид у него тоже был намного умнее. - Иди вызови уборку, - сказал он лысому, - а с этими я сам поговорю . Лысый пошел в стояк подъезда. Я стоял возле окна и выглянул: во дворе было пусто, ни одной машины. На чем же они приехали? Не на метро же добирались. - Нет, не на метро, - сказал мне оперативник. Что за? Я знал, что люди из компании могут многое, но читать мысли? Это слишком уж похоже на комиксы. Хотя, чему я удивляюсь, если они подписывают дьявольские договора (как я их называю), то почему бы им не копаться в чужих головах. Но все равно это было неприятно. - Итак, вы первый обнаружили тело? – спросил меня оперативник. - Зачем спрашивать, если и так знаете ответ, - возмутился я. Конторский даже не обратил внимания на мои слова и продолжил: - Цель вашего визита? - Как в аэропорту, - я начал ёрничать, потому что это все, что я умел делать сидя в дерьме, - Пришел друга навестить, пивка попить. - Вы знаете, кто погибший? - Похоже, что рыжий Радик. - Вы его знали? - Ну так, мы не были близки, но я пересекался с ним несколько раз в пабе. Похоже оперативнику было так же неприятно задавать свои глупые вопросы, как и мне отвечать на них. Тем более, что я он и так знал ответы. Я сделал вывод, что насколько бы круты они не были, их тоже настигло проклятие бюрократии и протоколов. Я даже как-то пожалел их и потому дальше перестал вымахиваться и просто честно ответил на все вопросы. Тихон сделал тоже самое. Я попробовал представить, как оперативники на нас смотрят. Наверное, как на мелких пакостников, никчемных и бестолковых чернорабочих. Оперативник засмеялся. «Не знаю, слышишь ли ты меня, - подумал я, - или у меня паранойя, но на всякий случай, вылези из моей головы. Ты нарушаешь мое личное пространство». Он опять засмеялся. - Ты еще слишком ребенок, но мне нравится твое упорство, - обратился он ко мне, - пошли посмотришь, может что-то еще вспомнишь на месте. Перспектива снова входить в ту комнату казалась мне не очень привлекательной, но отказывать серьезному дядьке тоже не хотелось. Я послушно пошел вслед за ним, а Тихон остался на кухне. В гостиной мало что изменилось, только прибавилось людей. Это был первый раз, когда я столкнулся с оперативниками и осознал, что жнецы не единственные, кто работает на контору. Скорее всего мы просто мелкие сошки в огромной машине. Какое место занимают оперативники я пока не знал, но был уверен, что получше, чем мы. У них было больше полномочий и силенок тоже побольше. Стас тоже казался не таким крутым по сравнению с ними. Я посчитал, что это честь – присутствовать при их работе. В комнату как раз вернулся лысый и кивнул тому, который со мной говорил. Он сразу же подмигнул третьему (похоже, подмигивание их фирменная фишка). Третий был самый тихий. Мне показалось, что он самый главный среди них. Ему было уже далеко за сорок, волосы с проседью, глаза закрыты. Он постоянно о чем-то думал, или мне так казалось. Возле него и сидела собака – огромный черный волкодав, кудлатый и грязный. Но глаза были желтые и словно горели адским пламенем. Старший время от времени почесывал собаку за ухом и обратно погружался в раздумья. - Чистильщики скоро будут, - пояснил мне «мой», - нам здесь делать больше нечего, и так потратили много времени зря. Глеб, посмотри внимательно и хорошо подумай, что еще ты можешь нам сказать? Я чувствовал себя, как на уроке в школе. Но задание надо выполнять. Попытался скрыть волнение и рассмотрел кровавую жатву еще раз. Потом закрыл глаза и перемотал весь свой сегодняшний день в ускоренном режиме. Никогда не думал, что смогу такое провернуть. Это как смотреть ускоренную сьемку, только в своей голове. Я уже открыл рот, но «мой» сразу ответил: - Ничего нового и интересного, Леонидович. Он чист. Как и тот. Они не убивали. Старый поднял взгляд: - Ясно что не убивали, - ответил он, - посмотри на тело. Это профессиональная работа. Собиратели на такое не способны. Не теряй хватку, Славик. Зачем ты его притащил? Славик ничего не ответил. Вслух. Но я понял, что они с седым общаются. Я хотел было влезть, но в комнату опять зашли. Черт, за сегодня здесь побывало людей больше, чем Тихон принимает за месяц. Эти уже были другими. Одетые в синюю униформу с нашивкой какой-то клининговой компании. Я даже не заморачивался считать, сколько их, один из них посмотрел на Славика и присвистнул: - Твою мать, Славка. Вы бы хоть какую-то совесть имели. Это уже слишком. Мы же не какие-нибудь там уборщики, - он еще раз осмотрелся, - бляяядь, это ж сколько кровищи. Что, травить уже не модно?.. я покурить, парни, начинайте собирать… этого… короче, за работу. Славик подошел ко мне и подтолкнул к выходу: - Пошли, не будем им мешать. Тебя подбросить? Я вообще был ошарашен. Стало даже страшно, с какого лешего он предлагает мне услугу. Но на часах было уже начало второго, а я люблю Тихона меньше, чем его квартиру. Хотя в конце концов, меня за сегодня уже достали все эти делишки конторы. - Да ладно ребята, не парьтесь, - ответил я Славику, - я и сам смогу, такси сейчас вызову. - Ну что ты, Глеб, - не отставал он, - мы же на одно дело работаем. Чего тебе вызывать, ждать долго, да и платят вам не столько, чтобы на такси раскидаться. Поехали с нами, скоро будешь дома. - Тихона надо спросить, - не сдавался я, - может я ему здесь нужен. - Не нужен, - с уверенностью заявил Славик, - Тихон большой мальчик и к нему отдельный разговор. - В смысле? - В прямом, он ведь еще должен отчитаться за тот случай с электриком. Эти ребята знали все. Я подумал, то лучше больше не протестовать. Славик сразу выдавил доброжелательную улыбку. - Ждем у подъезда, - сказал он. Я пошел забирать курточку и прощаться с Тихоном. Бедный мужик выглядел совсем угрюмо и растеряно. Я хотел бы ему помочь, но толку от меня было очень мало. Комнату, кстати было не узнать. Вылизана дочиста, так будто ничего и не было. Только мусорные пакеты с остатками Радика напоминали о происшествии. Бедный Радик. Зачем он приходил и кого встретил? Эти вопросы интересовали меня очень сильно, но сейчас было не время искать ответы. Мусорщики уже уехали и мне тоже надо было спешить, нехорошо заставлять оперативников ждать. Славик стоял под подъездом, видимо ожидая меня. Лысого нигде не было. Наверное, решает другие дела. Где старик я тоже не видел. Меня уже начала пробирать злость, весь день я как слепой котенок. Славик отошел несколько метров и мигнула сигнализация. Как это я сразу не заметил машину. Наверняка, та же фигня, что и с нами, когда мы жнем. Все, кроме клиентов, либо не обращают на нас внимания, либо не могут вспомнить. Компания заботится не только о своих клиентах, но и о сотрудниках. Машина была неприметная, обычная. Конечно, не Мерседес, но и не ВАЗик какой-то, вроде КИА. Тонированная. А вот и лысый, за рулем. Старик возле него на переднем. Я сел сзади вместе со Славиком. Лысый водил очень хорошо, машина не ехала, а летела, едва касаясь асфальта. Ни одной пробки, уже через двадцать минут мы были возле моего дома. На метро так быстро не доехал бы. Всю дорогу мы молчали. Мне было очень неудобно. Твою мать, как мне было неудобно. Я чувствовал себя мышкой, в плену у кошек. - Мы приехали, Глеб, - отвлек меня Славик и вытащил из моря беспомощности, в которое я впал, - ты выходить собираешься? - Да, - ответил я ему, - извините. Я собрался уходить, когда Славик остановил меня. Он протянул мне маленькую коробочку (видно, коробочки, как и подмигивания, тоже были фишкой конторы). - Это тебе мой подарок, - сказал он, - незаслуженный пока, но зато полезный. Откроешь, когда будет туго. Сейчас лучше не открывай – не поймешь. - Спасибо, конечно, - ответил я растеряно. - Потом поблагодаришь, - сказал Славик, - все, теперь вали давай. Хватит с тебя на сегодня. Я вышел из машины, ошарашенный и даже без догадок. КИА скрылась сразу же, я даже не успел заметить, куда именно. И снова фокусы конторы. В квартиру я ввалился опьяненный событиями сегодняшнего дня. Сколько вопросов, сколько непонятного. И какой уставший я был, чтобы во всем разбираться. Я даже раздеваться не стал, просто упал на кровать и уснул. . . . Тихон никак не мог уснуть после всего. Оперативники уехали и уборщики тоже. Кстати, ребята отлично постарались, комната была чище, чем после его же уборки до того, как там всплыл труп Радика. Тихон вообще не понимал, за что на него все это взвалилось. Осквернили не только его жилище, но и его самого. И за что? Тот шарик не стоял ничего такого, из-за чего мог начаться такой сыр-бор. Тем более, что Тихон был едва ли не единственный из тех, кто действительно согласился стать жнецом по доброй воле. Причем не просто согласился. Его отец был жнецом, и дед был. И кто знает, может даже прадед был. И Тихон с детства знал, кем он хочет быть. Сегодняшний вечер должен был стать приятной посиделкой с Глебом, старым добрым коллегой. А все обернулось в трагический спектакль, в котором Тихон, кстати, играл второстепенную роль. Надо было понять, что дело худо еще днем, когда ему позвонили и вызвали на встречу. Хотя с другой стороны, если бы не это, то он был бы в квартире и кто знает, возможно, Тихона постигла бы та же участь, что и Радика. Тихон ворочался пока не начало светать. Его охватило плохое предчувствие, ощущение надвигающейся беды. Неужели ничего не удалось? Ничего не получилось? Говорят, что от судьбы не уйдешь, но Тихон уже дважды убежал, но только, кажется, не достаточно далеко. Тихон вышел на балкон, наг как младенец. Он наслаждался нежными лучами солнца, уже такими холодными, но такими светлыми. Вдруг вокруг похолодало. Тихон вошел назад в комнату и закрыл за собой дверь. Но холод не отступал. Тихон пошел проверять обогреватели, все оказалось в норме. Тогда-то его и начала пробирать мелкая дрожь. В комнате запахло горелым. На губах появился горьковатый привкус. Они пришли. Тихон быстро закрыл все окна, все двери, запер замки. Он побежал в ванную и забаррикадировал дверь стиральной машиной. Он так и не успел ничего надеть, но это и не надо было, потому что тело бросило в жар. Тихон весь вспотел, капли влаги спускались по лбу. Хотелось зажмуриться и спрятаться глубоко-глубоко. Но прятаться было некуда. Вот послышался щелчок замка – входная дверь открылась. Тяжелые шаги прошлись по комнате. Сердце Тихона вырывалось из груди, калатало словно бешенное. С каждым шагом в голове начинал стучать барабан, давление подскакивало, все мышцы судорожно содрогались и переполнялись агонией. Все жгло, пламя начинало бурлить где-то в низу живота и подымалось все выше. Глаза сами зажмурились. Тихон понял, что он испытывает самый настоящий, первобытный страх. Они были уже совсем рядом, стояли за дверью, он чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Напряжение росло. Электричество сделало скачок и прошлось по телу Тихона. В кране открылась вода, полился кипяток, хотя горячую воду еще не давали. Пар клубами поднялся к потолку, зеркало запотело. Тихон услышал скрежет когтей о двери ванной, все чаще и чаще. Он учуял зловонное дыхание, почти почувствовал как на него капает липкая и вязкая слюна. Он приник. Скрежет прекратился. Все затихло. Даже сердце его перестало биться, замерло в ожидании. Но уже через секунду дверь в ванную открылась. . . . Все выходные я провалялся, отходя от событий пятницы. Коробку Славика я осмотрел со всех сторон, маленькая, с темного метала, без всяких украшений и символов. И без отверстия для ключа, защелки и прочих механизмов. Совсем непонятно, как она открывалась. И совсем непонятно, как её применять. Я решил пока её не трогать, а подождать до нужного момента. Все воскресенье я провалялся, даже не выходил из дому, пересматривал фильмы старые фильмы, типа «Дрожь земли». Хорошие ужастики, но слишком смешные для того, чтобы было страшно. Ну и конечно же я думал о смерти Радика, но ни к чему толковому не пришел, поэтому решил обсудить это в понедельник в пабе, в особенности с самим Тихоном. Как же я ждал этого вечера. Даже на работе день прошел очень быстро. Наконец-то вечером, я пришел в «Рыжий Лось». Все было как всегда. Почти как всегда. Стас стоял у барной стойки, радостно улыбаясь посетителям. Я по привычке пришел на пол часа раньше, никого из наших еще не было. И опять же, по привычке, я пошел к бару перекинуться несколькими словами со Стасом. Он по обычаю подмигнул мне и криво улыбнулся. Сегодня Стас показался мне еще светлее, чем обычно. Почти прозрачным. Он даже не спрашивал, что я буду, уже начал наливать мне темное, еще до того, как я подошел к нему. С - Привет Стас, - обратился я как можно более просто, - Тихон еще не пришел? - Нет, - улыбнулся Стас, - ты, как всегда, первый. Как дела? - Ничего нового… - помедлил я, отпивая, - как заказы? - Пока ничего не знаю, но думаю, что скоро поступят. Нельзя держать жнецов без работы, договора надо выполнять. Очень многословно, даже слишком для Стаса и его привычных шуточек ни о чем. Я немного отошел в сторону и начал рассматривать людей вокруг. Твою мать! Я просто остолбенел. Паб был полон знакомых лиц. В одном из углов сидел Славик с лысым, а возле него даже собака была. Прямо посередине сидел, готов поклясться, кто-то из вчерашних уборщиков, но уже без униформы. И все они делали вид, что не замечают меня, что не знают меня. Они были похожи на обычных людей, простых посетителей. Меня вдруг захлестнули мысли, что все это время нас обманывали, что все это время мы не просто были разменными фигурками, мы даже пешками не были, мы были некем. Держаные в полном неведении мы даже не замечали, что контора – это не мы, не только мы. Это сеть, структурированная, полная разных подразделений империя, напичкана разными винтиками и шестеренками, которые не дают ей развалиться. И мы в этой системе самое незначимое звено. А иначе почему никто никогда не видел начальство, не знал, что он окружен уборщиками, оперативниками и еще хрен знает кем. Конторские были всюду, но НИКТО из нас даже не подозревал об этом. Это было обидно, меня переполнила злость. Так и хотелось крикнуть: « В этом Лосе вообще есть обычные люди?». Да, я не сказал это вслух, притворяясь, что все нормально, но я уверен, что многие меня услышали. Уж Славик так точно. Моментально прибавился еще один вопрос, теперь уже гораздо важнее. Что мне делать с этой информацией? Я невольно узнал слишком много и сам уже был не рад этому. И что теперь делать, рассказывать нашим или нет? Идеи мелькали одна за другой. Теперь можно будет воспользоваться помощью новых знакомых и устранить собирателей. Или вообще всех. Или никого. Твою мать, я пришел в паб, чтобы разъяснить обстановку, а все стало еще запутанней. Нет, однозначно надо дождаться Тихона. Он единственный, кто тоже в курсе и к тому же еще и много опытнее и как жнец, и как человек. Вот с кем можно будет посоветоваться, как разыгрывать карты. Со всей этой кашей в голове я обернулся к Стасу. Уверен, что взгляд у меня был вопросительный, но Стас был занят обслуживанием клиентов. Как всегда безупречен и приветлив. Он вскользь посмотрел на меня и хитро улыбнулся. Интересно, знал ли он, кого обслуживает. Думаю, что знал. Я начинаю подозревать, что Стас всегда знал больше, чем я догадывался. Не зря же он был таким хорошим связным. Знать обо всех и обо всем была его работа. Надо будет как-нибудь улучить момент и спросить у него обо всем. Мне до сих пор кажется, что Стас ко мне очень лояльно относиться, а я считал его приятелем. Должен же он мне хоть что-то сказать. А вот и Данила. Старые привычки берут свое. Я был уверен, все они придут сюда, даже не столько повидать друг друга, как за новостями. Данила заказал темного и мы пошли за наш столик. В понедельник он всегда был забронирован для нас. Так странно было сидеть с кем-то, как раньше, но теперь зная то, чего они не знали. Готов поспорить, что смерть Радика прошла для наших стороной. Данила возмущался об отсутствии заказов и скучной неделе. Как все поменялось. Раньше он казался таким умным, таким рассудительным и опытным, каким он и был. А теперь он был похож на дурака, озабоченного всякой пустой болтовней. Данила, Данила. Не туда ты смотришь. Я ведь задницой чувствую, что грядет буря, а ты? Но стоило признать, что из всей нашей компании Данила был самым опытным, а опыт – это большое дело. И как же мне хотелось ему обо всем рассказать. Прямо язык чесался. Но раз уж я решил, что без Тихона ничего не буду предпринимать, значит надо ждать Тихона. - Эй, Глеб, мать твою, - повысил голос Данила, - ты что уснул? - Что? – спросил я. - Ничего, дурак. Я тебя спрашиваю, заказы приходили тебе? И в каком мире ты летаешь? - А, нет, не приходили, Даня. Все по-старому. - М-да, может, придет Тихон и спросим, что там у собирателей. - В смысле, - оживился я. - Ну, помнишь в тот раз, когда у нас была стычка с собирателями, Тихон перед тем, как уйти, оставался у входа покурить. Так вот, когда я возвращался попрощаться со Стасом, - при упоминании этой подробности я всполошился, - так вот тогда, я видел, что Тихон не сразу ушел, он стоял и о чем-то разговаривал с Радиком. Сдается мне он с ним нормально контачит, может ему тогда удалось что-то выведать. - Что? – ошарашило меня. Сегодня был просто вечер откровений. Теперь я просто обязан был поговорить с Тихоном. Но он не приходил. Вместо этого пришла Юля, а за ней Паук и Серега. Словом, все были в сборе, кроме самого нужного мне человека. И опять то же самое. Все те же разговоры о заказах, о собирателях. Это уже начинало надоедать. У меня было слишком много вопросов и жнецы явно не могли на них ответить. Значит нужно было искать того, кто может. Единственный кто подходил на эту роль был Стас. Жду Тихона уже больше часа. Серегина философия уже в печенках. Он сам меня достает, гнида несчастная. Не забуду ему того, что он не пошел заступаться за Паука. Хотя я с Данилой тоже не пошли. Но потому, что прикрывали тыл, в не потому, что мы были трусами. Ничего не знаю, ничего не вижу. Пошел к черту! Пошли все они. Где Тихон? Тихон, Тихон. Он сегодня уже не придет, можно и не надеяться. Слишком поздно. Паук уже начал собираться, а вместе с ним и остальные. - Данила, подбросишь? – спросила Юля. - Извини, Юль, - неожиданно отказал Данила, - сегодня не могу. Мне еще надо кое-что решить. - Ой, ладно, ничего, - ответила Юлечка. Но голос у неё был немного разочарован. Данила, в общем не обязан, но он каждый понедельник отвозил её домой, еще задолго до моего прихода (а это больше года), так что такой отказ её удивил. Кстати говоря, я был не самым юным жнецом. Серега начал работу всего полгода назад, поэтому, наверное, ему прощали так много. Но мне он был неприятен. Слишком уж крутым он себя считает, а заботится только о своей шкуре. Гнильцу чувствую. Все разошлись, остался только Данила. Я ждал, что и он уйдет, но неожиданно он спросил меня: - Что ты обо всем этом думаешь? Он что решил устроить мне допрос. Я постарался отмазаться: - Ничего. Я же сказал, что не знаю, когда будут заказы. - Ты не понял, Глеб. Я хочу знать, что именно ТЫ обо всем думаешь. Даже если это только догадки. Тихон тебе доверял, кстати, он тебе что-то говорил? Как хотелось ему рассказать, но я вовремя словил пристальный взгляд Стаса. Да и уборщики оживились, стали чаще поглядывать в мою сторону. Внутренний голос подсказал мне: «Нет, не время. Балансируй, пока можешь». Стас все еще сверлил меня взглядом. - Пока не знаю, Данила, - ответил я помягче, - пока ничего не знаю, но очень хочу разобраться. Именно поэтому я сейчас не могу с тобой говорить. Прости. Я встал и пошел к бару, Данила все так же остался сидеть. Некогда было быть вежливым, веяло прохладой. Стас увидел меня сразу же, и кивнул в сторону черного выхода. Вот, наконец мы спокойно поговорим наедине. Но Стас все не появлялся. Меня это начинало злить и обижать. Если бы я курил, то уже успел бы выкурить добрую половину пачки. Возвращаться назад мне не хотелось, даже если Данила уже ушел, но и стоять здесь было уже холодно, курточку я, идиот, оставил в пабе. Наконец возле выхода появилась фигура, но это был не Стас. Это был Славик. - Какого черта ты здесь делаешь? – спросил я. - И тебе привет, - как всегда спокойно ответил Славик, - кого-то ждешь? - Не тебя. - А если я смогу тебе чем-то помочь? Я только ухмыльнулся, но Славика лучше не злить, к тому же пока он проявлял ко мне подобие дружелюбия. И раз уж Стас решил, что он слишком крут для разговора со мной, то можно воспользоваться другой помощью. - Что ты предлагаешь? - Во-первых, он сегодня не придет и не ответит. Во-вторых ты задаешь не те вопросы? - Кто убил Радика? Где Тихон? Почему нет заказов? - Нет-нет, Глеб, - покачал головой Славик и достал сигарету, - будешь? - Я не курю. - Я из вежливости, - посмотрел он на меня снисходительно, - так вот, на те вопросы ты не получишь ответы. Ну разве только о заказах. Они будут приходить. Договора должны выполняться, независимо от обстоятельств. «Стас тоже упоминал об этом», - подумал я. - Вот видишь, - продолжил Славик, - а ты спрашиваешь то же самое. Глупый еще, может потом поумнеешь. Ладно, я пока не могу дать тебе ответы, но я могу дать тебе над чем поразмышлять. Славик сбросил очки, но я так и не увидел его взгляда, он стоял с зажмуренными глазами. - А тебе что с того, зачем ты мне помогаешь? – спросил я. - Пока не уверен. Но что-то происходит не только у вас. Среди наших тоже есть неладное, хотя пока это не так заметно. Но все пошло с низов. - Откуда? Славик надел очки обратно: - Извини. С вас все началось. Значит оттуда и нужно искать. - Понятно, нужен свой человек. Славик промолчал. Видно ему неприятно было работать со жнецами, помогать «низам». - Почему Тихона не было дома, когда ты пришел? Он ведь должен был ждать, - начал Славик, - Зачем к нему приходил тот рыжий? И главное, кто ворует залоги, оставляя души? Да, Славик был прав. Об этом я задумывался лишь вскользь и считал попутной информацией. Но стоило было задуматься и ставало очевидным: я искал условия случившегося, а Славик – причину. А Пуаро, кстати, всегда считал мотив самым главным. - Знаешь, Славик, я думаю, что… Я поднял голову, обращаясь к Славику, но там уже никого не было. Черт. Как же все вокруг любят подобные фокусы и загадки. Надо забрать курточку и ехать к Тихону. В пабе уже начали расходиться. Славика с лысым не было, уборщики тоже ушли. Остальных я не запомнил. Данила тоже ушел. Осталось всего несколько посетителей и Стас. Я старался не смотреть в его сторону и идти прямиком к столику. - Глееб, - я услышал голос Стаса сзади, - уже уходишь? Черт бы его побрал, какой неподходящий момент. - Да, Стас, - ответил я, - уже пора. Все мои уже разбежались. - Может, прогуляемся? У меня смена скоро заканчивается. - Извини Стас, - холодно ответил я, - я уже прогулялся. Ты, кажется, был слишком занят, чтобы составить мне компанию. Стас промолчал, но я знал, что он даже не собирался извиняться. Ни капли угрызений, хорошо, тогда я буду играть в одиночку. В метро тоже уже было пусто. Как и у меня в голове. Я ничего не понимал, а мой мир рушился на глазах. Маленькая, уютная коробочка, в которой я жил ломалась, как сильно я не старался её удержать. Мои залоги вот-вот выкатятся из этой коробочки, а я так и не знаю, что её разрушает. Залоги, потом Радик, теперь Тихон. Может это никак не связано и я начал гоняться за солнечным зайчиком, но также вполне вероятно, что объявился ломатель. Квартира Тихона была открыта, но я защелкнул замок за собой, чтобы не мешали. Странно, что я не обнаружил ни следов взлома, ни следов кражи: все ценные вещи и техника стояли на месте. Вот только хозяина не было. Я обыскал всю квартиру и не нашел даже следов пребывания Тихона, только дверь ванной поцарапана. Прав был Славик, я не узнаю, где Тихон, нужно поискать, где он был в день смерти Радика. В компе я уже успел порыться, благо Тихон не ставил никаких паролей. Ничего интересного. Вот если бы достать его телефон или еще что-то такое. Ладно, я решил уходить, больше нечего было делать в пустой квартире. По дороге даже заглянул в гостиную, кинул глазом на то, что когда-то было залито кровью. Сейчас комната выглядела довольно уютно, даже несмотря на мои воспоминания. Вдруг повеяло холодом. Я даже выдохнул пар. Стало не по себе. Пора было убираться отсюда. Уже подходя к двери я услышал щелчок. Замок открылся. Но я ведь закрывал его. Мне стало жутковато. За последнее время случилось столько всего, что я уже начинал бояться любого звука. Куда бежать? Почему-то мне с детства казалось, что самое безопасное – ванная. Ну и еще это была самая близкая комната. Я не только заперся изнутри, даже стиралку бросил под двери для баррикады. Чертов параноик. Я уже начал ругать себя за тупость и трусость и хотел выйти, как услышал скрип двери, потом тяжелые шаги. Стало жарко, невыносимо душно. Я вспотел. Из крана какого-то хрена потекла вода, крутой кипяток. Ванна наполнилась паром. В двери начали скрести. Я услышал чье-то дыхание. И мне в голову пришла мысль, что «это твой пиздец, Глеб».