Тише, тише...

Тише, тише, друг мой, тише, слышишь, слышишь, в тишине шорох, шелест... может, мыши? Может, мыши; может, нет. Тише, тише, затухает и шипится, как змея, свеч мигающее пламя, чёрной тьмою оплывя. Стелет, стелет свои сети, шёлком стелет, шелестит, попадёшься — не заметишь да не выскользнешь, учти, попадёшься да исчезнешь, как остатки дня в ночи, не проснёшься, не воскреснешь... Тише, тише, помолчи. Тушат свечи, свечи тушат, пляшут искорки свечи. Слышишь, слышишь, друг мой, слушай: что тихонечко стучит? Что же там попалось в сети и шевелится во тьме? Шелест, шёпот... может, ветер? Может, ветер; может, нет. Сон ложится за чертою, шесть, четыре, два, один. Что-то, слышишь, в шторах воет приглушённо и свистит. Не боишься, друг мой сонный? Тише, тише, не дрожи. Ты, на смерть не обречённый, не ведись на миражи. Всё исчезнет, всё растает — до рассвета лишь дожить... В чёрной тьме душа дичает, ею, слышишь, дорожи... Не дрожи, мой друг, потише. Что-то, что-то в тишине, шорох, шелест... может, мыши? Точно, мыши. Или нет.