Дэя.

Как сложно написать начало, История стара как мир. Но всё же, я возьму пергамент, И опишу под звуки лир... В прекрасном городе Кастор. Что между гор стоит в долине. Король Джофор, оставил трон, Наполнив сердце ядом. А Ричард, мерзкий брат его, Что выгнан раньше был, Завоевал престол. Из года в год, и днём и ночью С приходом к власти короля. Над миром правит черный ворон, Как шут пред взором короля. Он сеял смрад, войну и боль А крики жертв, что разрывали тишину, Для пошлого ума как сладкий мёд. И он, в нирване находясь, Сходил с ума от наслаждения. Но вот пришел черёд и до тебя. Твой город пал под властью диктатуры, Они пришли внезапно, словно буря Забрав все то чем ты жила. Сковав цепями как рабыню Вели на смерть к ногам царя. Ты не решала, кем родится, Судьба расставит всё сама. И в сердце ненависть родится, При виде мертвого отца. И вот, представ пред ним не пошатнувшись. И гордо голову держа. Ты сердце взглядом покорила, Как показавший бурю Магеллан. Он посадил её у ног, На цепь, как пса сторожевого. Ей выжгли метку на спине, Змею, что Ричард счел прекрасной. По телу от бедра к руке Как шелковая нить. Ползла она ожогом белоснежным, И взгляд пленила тела худоба. В глазах блеснул огонь, И вот оно решенье. Он в спальнях был один, Чем и воспользовалась Дэя. Поднявшись, с пола, цепь рукой взяла. Приняв игру, он расстегнул ошейник. И медленно не отрывая взгляд Назад ступала словно коша. Движения пластины и легки, А танец будоражит наслажденье. И пожелав он ей овладеть Сцепил в объятьях жадным поцелуем. Но Дэя, не настолько уж глупа, Чтоб просто пасть пред ним невольно. "О Боже, как же он наивен И обдурить его, мне не составило труда. Ведь, он решил, что я ему покорна. Но нет! Я смерть несу с собой И отомщу за счастье что украли." В твоей руке кинжал лежал, Но Ричард опьянённый наслажденьем. Не видел то, как ты его взяла И то как занесла над сердцем оконным. Он на полу в крови своей лежал. А ты, ступая тайными ходами, Бежала прочь от стен своих темниц. Туда, где ждали вести для восстанья С тех дней восстаний минул год. Эпоха Ричарда распалась. И лишь хранителям пророчеств, Известен был исход судьбы. Пророк в последний час при жизни Оставил миру пару строк. Но лишь при жизни милой Дэи, Нам смысл их явился вновь "От безысходности падёт король. А пешка, кончив путь на шахматной доске, Ферзём взойдет на трон. Где лишь она решит, кому В сей час падёт, сей грех земной. За все мучения её, за все страдания народа!" По черным плитам мрамора ступая, К дверям, где ворон заточен навек. Ты слышала, как ветер воет в храме И ритм ударов сердца быстрый бег. Чтобы в последний раз проститься, Чтоб отпустить на веки грех, Ты боль душевную печатью В могилу закопала вновь. И вот, тот миг, что ты ждала. И ты уже не та, что раньше. Ты больше не его роба, И платье носишь ты из шелка. "При жизни королем себя, воздвигнув, Ты по кровавому пути взошел на трон. Но лишь поддавшись наслажденью, В змее нашил ты свой покой. И как пророк годов минувших, Писавший повесть наших лет. Я та, что в повести лишь пешка Но изменила ход судьбы. Ты слишком много разрушенья Принес своим развратом в мир. Но гореть ярких поражений Клеймом прожгла тебя на век." При свете свеч, Под удаленный звук шагов. Твою гробницу позабыли, Похоронив в стенах дворца. Я видел стены тех подвалов, И видел то где ты жила. Но не нашел, я ту могилу Где ворон заточенный на века. И эту повесь, я пишу вам. Чтоб описать вам её жизнь. И пусть звук лиры затихает, Но память в сердце все живет. И Дэя - мать свободы мира, Освободившая Кастор. Лишь в старости на стыке дня, На веки обретет покой.