Sweet Illusions

Ryan Adams — Sweet Illusions Быстро пробежавшись кончиками холодных пальцев по оголенной коже спины своего парня, кудрявый лениво улыбнулся, замечая, как у того появляются легкие мурашки. — Хазз, я тебя ненавижу, мне же холодно, — посмеиваясь, ответил парень, сидящий спиной к этому самому кудрявому Хаззу, и пишущий что-то в своем телефоне. — Мне нравится смотреть на твои мурашки, — уже улыбаясь во все тридцать два и оголяя свои прекрасные ямочки, как-то по-детски, заявил паренек. — А мне нравится не мерзнуть, — ответил второй, поворачиваясь к кудрявому, не глядя кладя телефон на тумбочку, кажется, роняя его, и нежно целуя этого маленького большого ребенка, который так и не переставал улыбаться. — А мне нравишься ты, — промурлыкал Хазз, с огоньком в глазах смотря на своего бойфренда, после того, как тот оторвался от него и, ладонями опершись о матрац, начал разглядывать его. — А я знаю, — шутливо закатывая глаза и тихо посмеиваясь, произносит Луи, ведь именно так зовут этого, до сих пор безымянного, нашего героя. — И знаешь, что? Ты мне тоже нравишься. — А я тоже знаю, — посмеивается второй, зарываясь в огромное серое теплое одеяло, скрытое под ярким пододеяльником. — Я приготовлю завтрак, — тихо шепчет голубоглазый, а ведь именно такого цвета, голубого-голубого, глаза у нашего Луи. Ой, стоп. Он не наш, он только Хаззы, мальчика с прекрасными кудряшками. — А я не буду тебе мешать, — все еще играя в игру «А я…», произносит второй, уже окунувшийся с головой в свое одеяло. Он ведь никогда и не признает, что парня рядом с ним нет. Что это просто иллюзия воспаленного мозга; что, спрятавшись под одеялом, он так и не заметит, как эта иллюзия исчезнет, растворяясь в воздухе, давая места лучикам игривого солнца задеть его тело, пытающееся укрыться в темноте «А когда это все началось?» — спрашивали многие психиатры, к которым по началу водила сына мать. Но она ведь и сама не знала. Не знала, что у этого парнишки был когда-то друг под именем Луи, с замечательными голубыми-голубыми глазами и бархатистой кожей, которая под воздействием холодных рук Хаззы покрывалась забавными мурашками. Ведь виделись те секретно. Для них эта была некая игра, о которой родителям говорить было нельзя. Клятва на крови, или как там? Да, это была замечательная игра и такая же замечательная сказка о влюбленности двух мальчишек, один из которых был с замечательными кудряшками, а второй с взлохмаченными короткими прядями. Вот только не у всех сказок есть хороший конец… Или же это был не конец, а всего лишь некое развитие событий в середине. Кто знает, ведь сейчас Хаззе вовсе и не было плохо, что говорит о исходе событий. Вот только он был болен, и это говорило об обратном — о плохом. Здесь не было суждений и не могло быть. Один однажды умер, попав под машину, спеша на встречу к предмету обожания, который так забавно продолжал с ним играть, хоть им и было уже по целых одиннадцать лет, второй же свихнулся из-за первого, ведь он и был для него таким же предметом обожания. И кто знает, может, все было бы хорошо, не задержи родители с очередным скандалом мальчика с голубыми-голубыми глазами, или не влюбись мальчик с кудрявыми волосами в него. И, может быть, первый сейчас был бы на очередном своем футбольном матче местной команды, как и мечтал, а не лежал бы закопанный в метрах под землей, а второй бы гулял со своей девушкой, как и привычно врал о своем будущем взрослым, а не прятался бы под одеялом от реальности, представляя, как на кухне закипает чайник и готовятся оладьи первым. Кто знает… Наверное, только Судьба, которая так и не дала им этого, замучив, потрепав, лишив жизни и рассудка, наигравшись и бросив все на самотек. Не замечая, как второй уже корчится на полу, ведь таблетки, случайно принятые в бреду под наставления «Луи», оказались не такими уж и полезными. Или же это тот хороший конец, где герои встретятся вместе на небесах?!..

And I can feel the Sweet Illusion coming Sweet Confusion, honey Sweet Illusion coming down And I ain't got nothing but love for you now