Навсегда...

Они остались вдвоём… В пустом здании ФЭС кроме них ни души, и это неслучайно. У них снова карантин, каких за годы их работы уже было немало. Но на этот раз всё совсем иначе. Речь идёт ни о каком-то неизвестном заболевании, которое ещё может оказаться совершенно не смертельным, а о самом страшном вирусе, от которого ещё не придумано лечения – вирусе Эбола. Именно этим вирусом был заражён человек, труп которого привезли в ФЭС накануне. Санитары и водитель труповозки уже скончались от молниеносного развития инфекции. Помимо погибших, с трупом контактировали только двое. Патологоанатом Валентина Антонова и глава службы Галина Рогозина… Они сами отказались от эвакуации, когда всех сотрудников ФЭС в срочном порядке выводили за пределы здания. Валя тогда уже почувствовала первые симптомы заболевания, а Галя, зная, что она тоже, скорее всего, заражена, решила не подвергать риску остальных… …В морге горит тусклый свет… Они сидят друг напротив друга и молчат. Две подруги юности. Не просто подруги – скорее, сёстры. Две родные души, понимающие друг друга с одного взгляда. Такие разные, но при этом, такие похожие… У них у обеих голубые глаза. Только у Валентины глаза ясные, светлые, тёплые. Глаза матери, хранительницы уюта. Глаза полковника Галины Николаевны холоднее. Не оттого, что она сама такая холодная, нет. Просто слишком уж много боли пришлось ей пережить… В совсем молодом возрасте умерла её мать, муж погиб в горячей точке. А теперь и она, возможно, умрёт, так нелепо и несправедливо… Но самое страшное для неё не это. Больше всего на свете Галя боится одного – увидеть смерть своей Валюши. Самого близкого человека, который у неё остался, помимо отца… - Время отчёта, - вполголоса говорит Валя и слабой бледной рукой включает экран, установленный в морге для связи с окружающим миром. На экране все сотрудники ФЭС и их вышестоящее начальство. - Как ваше состояние? – задаёт дежурный вопрос Султанов, который до сих пор курирует службу. - Удовлетворительно, - так же дежурно отвечает Валентина. – Температура в районе 39-40 градусов, сильные головные боли, слабость, боль в мышцах. Все симптомы соответствуют заболеванию – геморрагической лихорадке Эбола. - Что с Галиной Николаевной? – не выдерживая, влезает в разговор Котов. - Симптомы проявились, - голос Вали срывается, грозя вот-вот перейти в истерику. – В крови обнаружен вирус… - Чёрт! Чёрт! – бьёт кулаком по столу Котов, в ту же секунду к нему подбегает двое охранников и скручивают руки за спиной. - Тише, тише, - слышится голос Султанова. – Не нужно себя травмировать. Валя плачет, отвернувшись от экрана, Галина Николаевна прижимает её к себе и гладит по растрепавшимся волосам, а потом продолжает сеанс видеосвязи. На лицах всех ФЭСовцев глубокая печаль и траур. Амелина и Тихонов с трудом сдерживая слёзы, сообщают последние новости о своих исследованиях вируса. Результаты ничем не отличаются от Валиных. Они обречены. Нет смысла доказывать обратное. Необычайно активная, стойкая форма вируса, специально выведенная для использования в качестве бактериологического оружия. Шансов выжить практически нет… Из последних сил, борясь с накатывающей слабостью, Рогозина отдаёт указания. В тысячный раз пробить все связи погибшего. Проверить все лаборатории, занимающиеся изучением вирусов. Искать любые зацепки, чтобы предотвратить новые жертвы. Хотя знает – главной жертвы уже не избежать… Валя берёт себя в руки и машет на прощание коллегам, одарив их теплой улыбкой, возможно, в последний раз. Амелина посылает в камеру воздушный поцелуй, но тут же отбегает от экрана. Все толпятся в центре кабинета. Кажется, у кого-то истерика… Экраны по обе стороны резко гаснут… …Валя возвращается к микроскопу, но не может ничего разглядеть за пеленой слёз. Галя подходит к ней и обнимает сзади за плечи. Неважно, сколько им осталось, но это время они должны провести вместе. Проходит час, два… Они разговаривают. Вспоминают юность, годы учёбы в университете, образование ФЭС, первое дело… Органист… Яд Куфии… Каждое воспоминание, каждое слово кажется таким милым и родным… - Валь, а помнишь… - снова начинает Галя, но Валентина не хочет больше ничего слушать. Мысли о коллегах, о друзьях, о семье пробуждают в ней всё более сильное желание жить. Но болезнь неизлечима, и надеяться остаётся только на чудо. Вместо ответа Валя обнимает подругу и зарывает её лицо в свои золотистые локоны. - Я рада, что мы здесь вместе, - говорит Галина, и отчасти говорит это искренне. Он рада, что не оказалась здоровой и не эвакуировалась вместе с остальными, оставив Валюшку одну. Но лучше было бы, если бы Вали здесь не было. Пусть бы она лучше опоздала на осмотр трупа. Застряла бы в пробке, или отводила бы в школу своих девочек. Что угодно, только бы не произошло того, что произошло. Только бы это был всего лишь страшный сон… … Вале становится всё хуже. От невыносимой головной боли хочется кричать. Не помогают никакие обезболивающие. У Гали болезнь прогрессирует медленнее, и она винит себя за то, что страдает не так сильно, как подруга. Валя почему-то верит, что Галя выздоровеет, и постоянно просит её позаботиться о её детях… Галя кивает, хотя знает, что живым отсюда не выйдет уже никто. Подходит время следующего сеанса связи. Высокая температура не сбивается никакими лекарствами и Валя уже начинает бредить, поэтому доклад полностью делает Галина Николаевна. Отрапортовав обо всех изменениях в своём состоянии, она интересуется, куда делась половина сотрудников ФЭС. - Таня Белая в больнице, - сообщает Майский, глядя в экран убитым взглядом. – Нервный срыв… - У Николая Петровича давление подскочило, - мрачно добавляет Тихонов. – А Белозёров опять напился… - Передай, что я объявляю ему строгий выговор, - пытается пошутить Рогозина, но никто по ту сторону экрана даже не улыбается. - Ну ладно, - после долгой паузы произносит Котов. – Передайте Вале, что мы готовим ей сюрприз. - Это хорошо, - одобрительно кивает Галина Николаевна. – Только не затягивайте с этим… На этот раз всё обходится без прощаний. Экраны вновь гаснут, оставляя двух женщин в полном одиночестве. Вале кажется, что она уже умирает, и она аккуратно поправляет себе причёску, чтобы умереть красивой. - Валь, - улыбается Галя. – Заплети мне тоже такую косичку! - Ты что, Галь? – на лице Валентины искреннее изумление. - Ты же никогда так не носила, да и меня ругала, что это не строгая причёска и она не подходит к имиджу ФЭС! - Я ругала тебя только тогда, когда у нас были проверки и приезжало руководство, - Галина Николаевна смеётся, вспоминая реакцию Султанова на внешний вид сотрудников, особенно на причёску Тихонова. - Ладно, верю, - с трудом соглашается Антонова. – Давай заплету… Снова тишина… Валя сосредоточенно плетёт косу, лишь изредка разминая непослушные пальцы. - У тебя руки нежные, - замечает Галя. – А мои только стрелять привыкли да преступников ловить… - А мои руки привыкли трупы резать, - хохочет Валя, но вдруг её смех прерывает вспышка боли. Как будто что-то разрывает её изнутри. Галя пытается помочь подруге, но не успевает – Валя падает, разбивает голову и её начинает рвать с кровью. Галя отворачивается к стенке, не желая осознавать, что наступила последняя стадия болезни, после которой лишь токсический шок и смерть. При нормальной форме болезни с момента заражения до наступления этой стадии проходит 8-9 дней, но те, нелюди, которые разрабатывали бактериологическое оружие, лишили заболевших и этих последних дней. Галя ведёт Валюшу к раковине и смывает кровь с её лица и одежды. В таком состоянии Валя похожа на маленького беззащитного ребёнка. Или на котёнка, которого она как-то раз принесла в ФЭС и прятала ото всех, боясь получить выговор от Гали. Но она держится стойко, стараясь не выдать то, как ей больно. Она боится напугать Галю, ведь пройдёт ещё немного времени, и с ней случится то же самое. Они садятся на диван в комнате отдыха. Вопреки всем правилам, в ФЭС не ворвались рабочие, занимающиеся дезинфекцией, и не покрыли всю мебель плёнкой, чтобы обработать помещение удушливыми газами и жидкостями. Галя уверена, что здесь не обошлось без приказа сверху. Видимо, за 5 лет напряжённой работы они заслужили право спокойно умереть. А уж потом, когда их не станет, здание обработают, приведут в порядок, и ФЭС снова примется за свои расследования… Валя устало кладёт голову Гале на плечо и засыпает ненадолго с улыбкой на лице. Галя слегка обнимает её, готовая охранять её сон даже в случае атомной бомбардировки. По крайней мере, во сне ей не больно… …Она просыпается где-то через полчаса и молча идёт в морг. - Снова будешь работать? – удивляется Галя. – Но мы же всё досконально исследовали уже. - Я хочу ещё раз осмотреть труп, - отвечает Валя. – Когда мы… Когда нас не станет, труп кремируют. Я должна выжать из него всю информацию, которую он может нам дать. Больше трупов нет, а значит, массового заражения не было. И я больше чем уверена, что этот человек был связан с теми, кто ввёл в его организм вирус. Галя молча закрывает холодильник с трупом и заслоняет его спиной. - Как угодно, но только не так, Валь, - говорит она. – Если ты умрёшь, то это будет не в морге и не над трупом. Ты заслуживаешь большего. - Хорошо,- сдаётся Валя, сжимая её ладони своими хрупкими пальцами. – Пойдём отсюда… …Приближается вечер. С момента, когда в ФЭС привезли злополучный труп, прошло уже больше суток. Прошлую ночь не пережили трое. И вполне возможно, что эта ночь принесёт ещё две смерти. Их смерти… …Несмотря на то, что ко времени ужина внутреннее кровотечение открывается и у Гали, они всё равно решают поесть. Галя набирает нужный номер, и уже через пятнадцать минут люди, одетые в защитные костюмы, очки и противогазы, заносят в комнату отдыха большую пиццу и чайник со сладким чаем. ...Они кормят друг друга по очереди, пытаясь выяснить, у кого из них сильнее дрожат руки. Каждое движение приносит невыносимую боль, но с каждой минутой они всё больше к ней привыкают. - Да уж, мой пирог, конечно, был бы вкуснее, - улыбается Валя. - Ой, я бы всё отдала, чтобы снова съесть кусочек твоего коронного пирога! – смеётся Галя. – А вот я за свою жизнь так и не научилась нормально готовить. Думала, что, наверное, как уйду в отставку – так и научусь. И вообще, стану нормальной женщиной. А в итоге, так и умираю полковником Рогозиной… - Пей чай, полковник, - шутливо приказывает Валя. – От обезвоживания становится только хуже. А нам ещё ребят успокаивать на последнем на сегодня этом самом… Репортаже… То есть, нет… Отчёте… В голове полный бардак… Хоть бы мозги это вирус дурацкий пожалел… Не хочу умирать сумасшедшей… - Не говори ерунду, - махнув рукой, говорит Галя. – Ты в порядке. И мозги у тебя на месте. Ты просто устала. Всю ночь и полдня с трупом этим возилась. Отдохнуть тебе нужно, а не снова в морг лезть! - Отдохнёшь тут, - Валя сердито смотрит на часы. – Ребята уже там доклад, то есть, отчёт ждут… …Экран загорается, но вместо временного офиса ФЭС Валя с удивлением видит по ту сторону… свою комнату! В ней уже собрались все, включая Султанова, но взгляд Антоновой скользит по лицам в самом дальнем конце комнаты. Да, так и есть. Ошибки быть не может – скромно в уголке, почти вне пределов видимости камеры, сидит её муж, а рядом с ним все трое детей. В любой другой ситуации она была бы этому рада, но на этот раз она чувствует лишь страх. Что сказать мужу? Как с ним проститься навсегда? И как не напугать детей, ведь они совсем ещё маленькие и ни разу не видели смерть… - Здравствуйте… - неуверенно начинает Тихонов. Его глаза красные и опухшие, явно, от слёз, а не от долгого сидения за компьютером. - Привет, Вань, - сглатывая комок в горле, шепчет Валя. – Ну как там продвигается расследование? - Мы нашли его, - без прежней бравады докладывает Майский. – Этого учёного уволили несколько лет назад из НИИ вирусологии. Он не смог найти нормальную работу, попал к каким-то бандитам, или сектантам… Короче, ему поручили уничтожить человечество… И что самое циничное, главарь этой банды-секты заставил испытать вирус на своём родном брате. И именно он вызвал ФЭС к нему в квартиру. - Так получается, заказчик оружия – брат нашего трупа? – удивляется Валя. - Да,- отвечает Тихонов. – Я пробил его по мобильнику, его уже задержали и допрашивают. А в его подпольную лабораторию отправили специалистов для уничтожения всего экспериментального материала. - Отлично сработали, - хвалит Галина Николаевна. - Человечество спасено. Только… Слушайте меня внимательно. После того, как всё закончится с нами, не возвращайтесь в здание до тех пор, пока не будет точно выяснено, что вирусы в воздухе и на поверхностях отсутствуют. И крайне желательно вообще прекратить пользоваться помещением морга. Концентрация вирусов в нём самая высокая. Всё оборудование и инструменты заражены. - Я прослежу за ними, Галина Николаевна, не переживайте, - отвечает Султанов. – Мне ваши сотрудники нужны живые и здоровые. И так уже сегодня одно прошение об отставке было подписано. - Кто? – спрашивает Галина Николаевна. - Майор Круглов, - коротко отвечает Султанов. - Ясно. Кто в таком случае возглавит службу? – задаёт главный вопрос Рогозина. - В данный момент официально вашим заместителем назначен Майский, - Султанов слегка улыбается. – Но нами уже давно ведётся дискуссия на тему, может ли гражданский человек занимать руководящую должность в ФЭС. Если вопрос будет решён положительно, то я представлю на должность Тихонова. И это не обсуждается. - Нет, - Ваня нервно отрывает клочки от блокнота, лежащего перед ним. – Нет! Руслан Султанович, вы же понимаете, что я никогда не сяду в её кресло! Никогда, слышите? Ни-ког-да! - Отставить панику! – строго говорит Галина Николаевна. – ФЭС пропадёт без грамотного руководителя. И я, пока я ещё жива, поддерживаю вашу кандидатуру. Майский незаменим в оперативной работе, и совмещать выезды с руководством ФЭС он не сможет. Других кандидатов нет. Поэтому лучше обойтись без исте… Её голос внезапно обрывается, она выбегает из комнаты отдыха и корчится на полу в коридоре… Среди сотрудников ФЭС снова начинается паника. Они не понимают, что случилось с их начальницей, и подозревают самое худшее. И только Валя молча стоит перед экраном и остекленевшим взглядом смотрит на свою семью. Все расходятся. У Вали час на общение родными. Она старается держаться бодро и даже изображает на лице некое подобие улыбки. Там, за дверью мучатся Галя, но Валя боится открыть дверь и напугать детей, неотрывно следящих за всем, что происходит на экране. …Час проходит быстро. Валя разговаривает с мужем и детьми, заверяя их в своей вечной любви. Дети, конечно, не знают, что их мама умирает. Им сказали, что её отправили очень далеко на секретное задание, поэтому она пока не может приехать домой. Постепенно воля Валентины слабеет, всё сложнее терпеть боль – и физическую, и душевную, и чтобы не сорваться в слёзы, она начинает петь дочкам их любимую колыбельную. Временами боль берёт своё, и тогда Валя закрывает рукой камеру, имитируя помехи в связи, а потом, собравшись, поёт снова. Придя в себя, в комнату заходит Галя и обнимает Валю. Та не замечает ничего вокруг и продолжает петь… …Сеанс связи заканчивается. ФЭСовцы так и не решаются зайти – им всем страшно прощаться, ведь каждое их слово может стать для Вали и Гали последним… … К 12 часам ночи они обе уже еле дышат. Температура поднимается до 41 градуса. Болит буквально каждая клеточка тела. Галя продолжает заботиться о Вале, но она уже не слышит её слов. Она рыдает, потом резко начинает петь, потом так же резко замолкает и снова начинает рыдать. Внезапно голос её начинает слабеть и постепенно затихает, и она медленно опускается на пол. Галя хватает её за похолодевшие руки, Валя с силой сжимает её запястья, и они вместе ложатся на пол. Валя начинает биться в судорогах, и наконец, становится совсем неподвижной. Галя высвобождает одну руку и проверяет её пульс. «Время смерти 0 часов 33 минуты» - еле слышно шепчет она в диктофон, слегка приподнявшись. В ту же секунду диктофон падает у неё из рук, она опускается рядом с телом Вали и перестаёт дышать. «Время смерти 0 часов 34 минуты» - успевает промелькнуть в голове, прежде чем всё окончательно погружается во тьму… *** … Они собираются прямо в ФЭС… Специалисты-вирусологи и эпидемиологи категорически запрещают выносить из здания тела Гали и Вали, настаивая на том, чтобы немедленно уничтожить их на месте. Но команда ФЭС не может им этого позволить. В специальных защитных костюмах и масках, они входят в комнату отдыха, чтобы попрощаться с двумя такими родными им женщинами. Оксана и Рита меняют заляпанный кровью халат Галины Николаевны на изящный серый костюм, а Валю одевают в лёгкое нежно-голубое платье. Никто не решается разомкнуть их сцепленные руки – знак их дружбы, которую они сохранили до самой смерти… Муж Вали настаивает на том, чтобы дети смогли попрощаться с мамой. Султанов не возражает. Не проходит и нескольких минут, как по специальному заказу к ним привозят детские защитные костюмы и противогазы. Мальчика и двух девочек-близняшек одевают и заводят внутрь здания. Сам вдовец заходить отказывается – не хочет показывать свою слабость и пугать детей. Девочки забегают в комнату и буквально подлетают к неподвижной маме. Одна из них кладёт Вале на грудь букетик цветов, а вторая надевает ей на руку цветочный браслет. - Мы знаем, что ты умерла, мамочка, - вполголоса говорит она. – Но ты нас видишь с неба. И ты знаешь, что мы очень-очень тебя любим… Её сестра кивает головой, и девочки плачут, обнявшись. - Вам вдвоём будет на небе не скучно, - наконец, говорит вторая девочка. – Вы вместе будете летать, как ангелы… - Устами младенца глаголет истина, - вздыхает Амелина. – Никогда я ещё не видела такой дружбы… Но тем больше наша потеря. Ведь мы одновременно потеряли каждую из них по отдельности и их обеих вместе… Они были нашей опорой, поддержкой, теми, на кого мы всегда равнялись… - Это невосполнимая потеря, - Тихонов уже не пытается прятать свои слёзы. – И я никак не могу представить ФЭС без них… - Я тоже не могу, - соглашается Майский. – Без них ФЭС – не ФЭС… Да и любая работа – не работа… Тупик… …Все по очереди говорят об умерших тёплые слова. И только Таня Белая молча стоит позади всех. От сильного нервного напряжения у неё пропал голос. Когда, наконец, все расступаются, она подходит к безжизненным телам, и соединяет их вторые руки. Это самое большее, что она может для них сделать. Ведь она как никто другой знает, до какой степени крепкой была их дружба… … Вокруг тел выстраивают специальные баррикады из огнеупорного материала, чтобы можно было сжечь их, не подвергая риску пожара всё здание. Сами тела обливают горючей жидкостью. В морге, где всё это происходит, воцаряется тишина. Все замирают. Раздаётся щелчок зажигалки, и Валя и Галя навсегда исчезают за стеной огня…