Сэмми
-Juventud!*- послышался громкий женский голос с порога дома. Мальчик в смешных зеленых штанах на подтяжках с кучей карманов на заклепках и в клетчатой красно-белой рубашке обернулся. Его брови были слегка приподняты, придавая озадаченное выражение его лицу. Он был курчав, смугл и довольно неопрятен. Арахисовое масло, которое он ел за завтраком, грязным пятном осталось возле его верхней губы, шнурки на ботинках были завязаны чуть ли не узлом, а рубашка вылезала из штанов. -Juventud, вы забыли свой ланч,- проговорила женщина, находящаяся в дверях и потрясла небольшим пакетиком, что находился у нее в руках. Она была точно так же смугла, но было что-то иное в ее внешности, не похожее на внешность мальчика, который мог бы напоминать эльфа Санты, если бы не его цвет кожи. Женщина не была стройна, но ее нельзя было назвать и полной. У нее были прямые волосы, которые спадали на плечи, где они и заканчивались, ее рот был небольшим, а глаза были глубоко посажены и смотрели так пронзительно, словно мальчик-эльф забыл не ланч, а убраться в своей комнате. Покорно подойдя к женщине, мальчик протянул руку за бумажным пакетиком, но не получил его. -Сэмуайз Вальдес, когда вы в последний раз смотрели на себя в зеркало?- Проговорила строго женщина, хватая его за подбородок и оттирая пятно от масла на его лице. -Pero mama!** - На том же испанском, на котором его назвали юношей, возразил Сэмми, пытаясь вырваться, но хватка миссис Вальдес была сильнее. -Ради всего святого, заправь рубашку, как подобает! Если в Академии Святой Агнессы нет формы, то это не значит, что можно заявляться туда неряхой,- она было дернулась заправить лично и злосчастную рубашку, но Сэмми дернулся назад и поспешно заправил ее сам. Он проворно выхватил пакетик из рук матери и быстро запечатлел поцелуй на ее щеке, чем породил улыбку на ее губах и некоторое смущение. Сэмми убегал в школу, на ходу убирая пакетик с ланчем в свой портфель, что болтался у него за плечами. Старенький портфель, который подарила ему когда-то в честь начала обучения Мария Вальдес - его mama. Мальчик не опаздывал, но и времени у него оставалось не так много, чтобы успеть к своему первому уроку - математике, которую он жуть как не любил. Впрочем, он не любил почти все предметы, кроме физкультуры и труда, где он мог проявить все свои способности. Сэмми вообще был гиперактивен, он был бомбой замедленного действия: на спокойных предметах, где нужно отсиживать свою пятую точку, таймер этой бомбы начинает отсчитывать секунды, а на физкультуре и труде эта бомба взрывается так, что мама не горюй, все в бомбоубежище! В те же дни, когда этих предметов не было, взрывы случались на переменах. Маааленькие такие взрывчики, в результате которых Вальдес всегда оказывался в кабинете директора, виновато понурив голову. Хотя, на самом деле, сам себя он виноватым никогда не считал. Учителя считали Сэмми хулиганом, и поэтому не редко ему выпадала честь носить на своей голове колпак. Правда вот самого Вальдеса это нисколько не цепляло, и всем своим видом он показывал, что носить колпак - это значит отличаться от всех вокруг, быть тупицей - круто! Многие учителя любили сваливать плохое и безалаберное поведение своего ученика на тот факт, что он воспитывался и воспитывается без мужского внимания. Сам Сэмми же считал это полнейшим бредом и не хотел даже вспоминать рассказы mama о том, что его отец утонул в жуткий шторм, переплавляя груз из Орлеана в Венесуэлу. Только учитель по труду в нем души не чаял: мистер Фишерхуд всегда ставил ему хорошие отметки и даже отпускал домой пораньше, потому что это был последний урок. Сэмми любил что-нибудь конструировать, будь то стул, или стол, или же обычный деревянный меч, которым потом ему приходилось драться с остальными ребятами, выясняя, чей меч крепче (не обходилось и без шишек, конечно). НО! Если же это был стул, то в исполнении Сэмми Вальдеса это обязательно был стул с какими-нибудь наворотами, которые он доставал из своих больших карманов мешковатых штанов, протертых уже в некоторых местах чуть ли не до дыр - так Вальдес любил эти штаны. Одноклассники считали Сэмми откровенно неудачником и шутом. Он с ними не спорил, потому что, в целом, так оно и было - он был "победителем по жизни". Только мисс Ламарр не считала его таким. Разумеется, не сама Хеди Ламарр (ах, как жаль, подумал бы с тоской Вальдес), а всего лишь Хейзел Левеск, которую Сэмми так прозвал после того случая во внутреннем дворе, когда Руфус пытался отобрать ее завтрак неделю назад. Вальдес откровенно не понимал, почему Хейзел звали ведьмой. Да, он считал, что работа ее мамы - довольно странная работка и, наверное, не из легких, но это был не повод обзывать саму Хейзел. Он пересек бегом Паудер стрит и свернул на Аликс стрит. Впереди уже виднелось гигантское здание из красного кирпича, которое каждое утро внушало Сэмми мысль повернуть и назад и побежать домой - только пятки сверкали. Но он должен был идти в Академию и, по возможности, прилично учиться, что выходило у мальчика пока не так прилежно, как того хотелось бы миссис Вальдес. Вот он уже нервно теребит лямку своего рюкзака в ожидании того, когда он сможет пересечь улицу и попасть в настоящий дурдом. Руфус, наверняка, до сих пор на него злится и постарается отомстить. Правда, пока он бездействовал, или же Сэмми просто везло. Перебежав дорогу, мальчик огибает здание и уже попадает в большой внутренний двор Академии размером с доброе футбольное поле. Во дворе людно, поэтому и тут Руфус, если что и замышляет, то Сэмми он просто не заметит. Вообще, в это утро Вальдес хотел пробраться в класс без каких-либо последствий для своей шкуры. И ему это удалось. Уже с порога кабинета он заметил Хейзел, на которую, кажется, нападали в словесном смысле несколько девчонок. -Ведьма! -Ведьма! Кричали они. Учителю по математике, по секрету вам скажу, глуховатому, было все равно, что творилось в его классе. Он был настолько глух, что его лекции можно было услышать этажом ниже, а ответы учеников он сам не слышал и подавно, что было тем даже на руку - старик всегда слышал то, что хотел услышать. К сожалению, от Вальдеса он слышал лишь неправильные ответы, поэтому в семестре у Сэмми красовалась тройка, заработанная лишь путем письменных работ. Приблизившись к шумной компании, состоявшей из трех девчонок в одинаковых платьях и Хейзел в ее неизменном черном "похоронном", Вальдес прислушался: -Неужели твоя мамаша, наконец, сдохла,- намекая на платье Хейзел, прощебетала одна из девчонок с длинной пшеничной косой и засмеялась, приложив ладошку ко рту. Две ее подружки присоединились, заливаясь смехом. Ладони Хейзел сжались в кулаки, но она старалась сдержать себя, Сэмми это видел. Он также увидел, что она заметила его, потому что ее взгляд потеплел. Она словно просила: убери от меня этих умалишенных, ато я не знаю, что с ними сделаю. По крайней мере, Сэмми так показалось. Не медля, он подошел к веселой троице и достаточно приветливо с ними поздоровался: -Привет Дороти, Кейт и... - Он запнулся, забыв имя девчонки с пшеничной косой. -Гвен, придурок,- отчеканила она, смиряя Вальдеса холодным взглядом, от чего тому захотелось рассмеяться - настолько эта принцесса смешно выглядела. -Довольно мило с твоей стороны,- широко улыбнулся паренек. -Да он чокнутый, Гвен.- Произнесла вторая девчонка с двумя хвостами.- Пойдем. Стоило ей это произнести, как прозвенел звонок. Оглушительный звонок, от которого Сэмми показалось, что у него выпадут глазные яблоки и лопнут барабанные перепонки. Мистер Санджифил - учитель по математике, тут же вскочил со своего места и громогласно произнес: -Встанем, дети, и поздороваемся! Садитесь! Иногда Сэмми казалось, что мистер Санджифил где-нибудь служил или воевал, и вот там то его и контузило... на мозги. Но было ли это так, или не было - это совсем другая история. Скинув рюкзак со своих плеч на пол, Сэмми вытащил столь ненавистную математику и изгрызенную ручку. Многие считали это ужасной привычкой - грызть ручки и карандаши, но по Валдесу, это - гораздо лучше, чем кусать собственные ногти. -Вы в порядке, мисс Ламарр?- Шепнул Сэмми сидящей рядом Хейзел. Она кивнула. -Спасибо, что вмешался, Сэмми. -Я всегда к вашим услугам, мисс Ламарр.- Улыбнулся мальчик. - Я же сказал вам, что всегда буду рядом. Хейзел, кажется, такой распорядок вещей не устраивал, потому что она нахмурилась. Она часто хмурилась последнее время. -Сэмми, у тебя все хорошо?- Произнесла она. -И ты туда же? У меня все в порядке с головой, спасибо, нигде не стукался, хочешь проверить, шишки нет, - затараторил мигом Сэмми в ответ, подставляя свой затылок, чтобы дать Хейзел в этом убедиться. Но тут же получил подзатыльник. Хейзел улыбнулась, сделав удивленное лицо в ответ на удивленное и озадаченное лицо Вальдеса. Тут же она снова посерьезнела: -Сэмми-, я серьезно.- Она взяла его за руку, что заставило того опустить взгляд.- Я переживаю за тебя. Сэмми совершенно не понимал, о чем она говорила. -Нет, все...- Он запнулся. - Все просто отлично, мисс Ламарр.- Он ловко высвободил свою руку из ее руки. - Единственная моя проблема - я не понимаю математику! Левеск тут же улыбнулась. Он вспомнил, что неделю назад она назвала его смешным. Только вот сейчас он не казался смешным даже самому себе. -Зато я понимаю,- не без гордости отозвалась она. -И поэтому вы мешаете мне постигать азы этой адовой науки? - На последних словах Сэмми изменил свой голос наподобие голоса какого-нибудь мультяшного злодея. -Нет, именно поэтому я предлагаю помочь тебе с математикой. Это предложение было настолько неожиданным, что Вальдес опешил. Ему еще никто и никогда не предлагал помощь, тем более девчонка. -Мне... помочь? -Да, тебе.- Кивнула Хейзел.- Как на счет сегодня вечером, в пять? На мгновение ему показалось, что он забыл, как дышать и говорить. Ему действительно НИКТО и НИКОГДА не предлагал помочь, разве что мама. -Если вы настаиваете, мисс... -Хейзел. Меня зовут Хейзел,- оборвав его, улыбнулась девочка.___________________________________________________________________________________
Примечания: Juventud (исп.) – (здесь и далее примечание) молодой человек Pero mama (исп.) - но мама