А двое не спят

День сменяет ночь, ночь сменяет день. Этот алгоритм уже всем давно хорошо известен. Аксиома сего бытия. Наш мир словно детская игрушка в умелых руках: нами вертят, как хотят. Оглянувшись вокруг, вряд ли можно встретить человека без дыр, без какой-то своей особенной боли. Кто-то сидит на героине, кто-то сидит на стуле, играя в свою любимую онлайн-игру. Из всего этого можно сделать вполне логичный вывод: люди разнообразны, и их мало что может объединить. Каково это — променять мир материальный на мир эмоций? Не могу ответить на этот вопрос. У каждого свои ценности, а у кого-то их вообще нет. Расставляя приоритеты, люди стремятся сделать свою жизнь идеальной. Нудная ведь, однако. Гуляя по паркам, по людным местам, мы встречаем множество незнакомых лиц, совершенно не зная, кто они, как живут, чем дышат. Собственно, вряд ли кого-то это действительно интересует. Но что характерно для большинства из них — это желание выделиться из общей серой массы. Банально, не правда ли? Мне всегда казалось, что так оно и есть, пока я не встретила того, кто напрочь убил все мои суждения, кто смог изменить меня, создав при этом какого-то совершенно другого человека. Удивительное явление — познать того, в ком есть свой собственный мир, а не очередная подделка счастливой жизни, которая, в сущности, не несет за собой ничего значительного, лишь пустоту. Это, наверное, и поразило меня в тебе. Стало появляться непреодолимое желание попасть в твою реальность, где, как мне казалось, не будет всей этой напыщенности. Но и это оказалось очередной маской умелого игрока. Ночь-день, день-ночь. Время мчится быстрее, когда за ним не следишь. Снова бессонница, взаимная, правда. Глядя на тебя такую поверхностно, никогда язык не повернется сказать, что ты полноценный человек. Вся эта людская суета тебя попросту не интересует. Вся в себе. Приятно наблюдать за твоими несуразными действиями, слушать оборванные предложения и искать в них истинный смысл. В свои двадцать с хвостом мы ясно дали понять, что ничего толком-то нам и не нужно: ни эти грязные снежные улицы, ни солнце, ни люди. Просто обе забились в однокомнатную квартиру на последнем этаже семиэтажного дома, почти не выходим, редко разговариваем, вспоминаем друг о друге лишь в минуты взаимного недосна. Идиллия, как по мне. Подхожу к единственному окну в комнате, сажусь на подоконник, оглядываюсь: давно пора убрать этот бардак и проветрить. Открываю окно, а ты резко встаешь, подходишь и начинаешь что-то искать на компьютерном столе, стоящем неподалеку. Сигареты, наверное. Так и есть. Привычным жестом достаешь одну из пачки, остервенело глядя на нее, и выкидываешь коробку в окно, будто бы оно и есть мусорное ведро. Протягиваю тебе заранее приготовленную зажигалку. В ответ лишь ухмылка. Да, мы давно научились понимать друг друга без слов и жестов. Затягиваешься несколько раз и начинаешь ждать, когда же она потухнет. Пепел падает мне на руку. Уже не чувствую ничего. — Ничего же не меняется? — вдруг спрашиваешь ты, глядя на меня как никогда серьезным и собранным взглядом. — А разве это уже не важно? — отвечаю тебе на твой же вопрос вопросом. Действительно, такие мелочи больше не волнуют. Каждый думает о своем. — Не знаю, — спустя минут десять произнесла ты и направилась на обычное свое место обитания — небольшую кровать в дальнем углу. Спрыгнув с подоконника, следую за тобой. Стою и смотрю на тебя лежащую. В ответ еще одна ухмылка. — Так и будешь стоять? — раздался твой голос в этой мертвой тишине. Ничего не говоря, ложусь к тебе и закрываю глаза. — Ответь, мы счастливы? — вновь спрашиваешь ты, переворачиваясь лицом ко мне, чтобы уследить за мимикой. Приевшаяся привычка. — Лично я — да, но если ты будешь молчать еще дольше, то не знаю. А что насчет тебя, то не уверена. Мне кажется, не это тебе нужно. — Что тогда мне нужно, по-твоему? — Свобода и знание, что ты нужна. Еще сигареты. — Завтра все изменится? — В нашем мире все возможно. Может, поспишь? В ответ ничего не последовало: ты лишь повернулась ко мне спиной. — Ничего не изменится, — тихо говорю я и засыпаю, прижимаясь к твоей спине.