Некуда бежать

       — Сегодня встретился с Ерохиным. Обсудили дела, решили подписать контракт на долговременное сотрудничество.        Мужчина лет пятидесяти сидит в кожаном кресле за массивным столом из дорогой древесины, водит по документам, не касаясь, ручкой с бриллиантовыми вставками. За ним широкое окно – свет зимнего солнца бьет в глаза, не позволяя разглядеть выражение лица.        Но это не важно. Все равно там нет ни тени эмоций.        — Поздравляю, — мягкий женский голос, полуулыбка, выражающая вежливое безразличие. — Вы за этим меня вызывали, отец?        Молодая, не только красивая, но и ухоженная женщина в платье от новомодного модельера, подчеркивающем фигуру, застыла напротив стола.        — Да, ты тоже должна сделать кое-что для процветания моего дела. За счет которого, — мужчина окидывает ее взглядом, словно дорогую статуэтку, – ты можешь вести такую роскошную жизнь. Будь благодарна за это. За ибицы, тряпки, брюлики… Другие о таком могут только мечтать.        Женщина все так же безмятежна. Стоит, демонстрируя идеальную осанку, улыбается, не обращая внимания на резкую отповедь.        — Что именно от меня потребуется? – спрашивает так, словно речь идет о погоде.        Хотя дело, кажется, серьезное.        — У Ерохина сын. На три года старше тебя, умен, образован, подает надежды. Послезавтра встретишься с ним – ресторан уже заказан, — мужчина говорит резко, словно дает команды собаке. Он предчувствует сопротивление и хочет пресечь его на корню: — Ты должна ему понравиться, ясно? Это твоя обязанность. Потом выйдешь за него замуж. Ерохин-отец – ценный партнер. А если мы породнимся, это очень поможет бизнесу.        Последнее звучит как оправдание.        — Хорошо. Я поняла, — женщина кивает головой в знак согласия, поправляет светлую прядку, выбившуюся из прически. — Разрешите идти?        — Иди, — сказано с удивлением от того, что никаких возражений не последовало.        Женщина разворачивается, грациозной походкой идет к двери.        — И без фокусов. Не как в тот раз. Даже не вздумай сбежать, — спохватывается мужчина. – Все равно найдем и…        Белые пальцы женщины до боли вцепились в ручку двери.        «И что? – захотелось ей крикнуть. – ЧТО?! Что еще вы можете мне сделать?»        Но она промолчала. С некоторых пор она стала образцовой дочерью — дорогой куклой, украшением любого празднества сильных мира сего.        — Я знаю. Не буду, — женщина спокойно произносит, оборачиваясь к отцу и к окну, полному ослепляющего солнечного света…        … такой же свет был и в тот день, тоже морозный и яркий. В тот день, когда все закончилось.        Свет играл на чистейшей белизне снега и на дорожной грязи. На заледеневшей луже, на покореженном металле вдребезги разбитого автомобиля, из которого еще шел черный и резкий дым. На осколках стекла, на обгоревшем сиденье с вылезшим поролоном…        Он играл на оправе очков врача, который сказал, что смерть водителя наступила мгновенно. На форме спасателя, посетовавшего, что «парнишка-то был еще молодой». По доброте душевной он даже дал девушке погибшего отпить водки из своей фляги. Но это не очень-то помогло.        Да что тут поможет?        Когда она подъехала на дорогой иномарке, вышла и увидела место аварии…        Когда она поняла, что человек, бывший для нее всем, больше никогда ей не улыбнется...        Рыдала она долго и страшно, словно смертельно раненный зверь, стоя на коленях и не чувствуя, как жутко холодный снег впивается в ноги иглами сквозь тонкие колготки. Как слезы прочерчивают на щеках обжигающе-ледяные дорожки.        А беззаботный солнечный свет все играл. Даже на фуражке полицейского, который отрапортовал, что виновник аварии скрылся, не оставив улик. Впоследствии он с женой и двумя детьми впервые за всю жизнь смогли отдохнуть в Турции, да еще и новый холодильник купили.        Так что даже если бы какие-то улики и были, никто бы не стал искать…        Дверь едва слышно скрипнула: женщина покинула кабинет.        Отец зря волнуется: никакого побега не произойдет.        Некуда.        Не к кому.        Дверь тихонько закрылась.        Мужчина невидяще уставился на бумаги, слыша отдаляющийся цокот шпилек по коридору.        До него только сейчас дошло, что он наделал.        Но стоит ли об этом размышлять сейчас, спустя столько времени?        Это уже кануло в прошлое.        А вот о бизнесе надо думать всегда.