Кое-что об охоте

Долгими вечерами они рассказывали и слушали истории. Иногда это были воспоминания о прежней, мирной жизни, которая постепенно растворялась в их зимах и вёснах с тех пор, как они начали служить. Временами они позволяли себе помечтать и поделиться своими планами и надеждами. Если выпадал черёд Армина, их, скорее всего, ожидало удивительное повествование о чудесах далеких земель, давно утерянных для человечества. Армин часто рассказывал о том, что осталось в прошлом, Эрен, наоборот — о том, какие победы и открытия ожидают их в будущем. Порой, если капрал пребывал в благодушном настроении и удавалось уговорить его побыть рассказчиком, они с открытыми ртами слушали про сражения и экспедиции, про героизм солдат и превратности Судьбы, которой они вверяли свои жизни. Допустить к выступлению Ханджи означало обречь себя на многочасовое подробное описание экспериментов над титанами и их результатов. Микаса не любила рассказывать и обычно уступала эту роль Кристе — та вспоминала старые, прочитанные в детстве сказки или тихонько напевала. Конни сыпал весёлыми байками — фантастическими, но всё-таки очень смешными. А иногда, потушив все свечи, кроме одной, отбрасывавшей жутковатые тени на лица присутствовавших, вкрадчивым, тихим голосом рассказывал страшилки — и они, многое уже повидавшие и пережившие, пугались, как маленькие дети. Все, кроме капрала, разумеется. Жан предпочитал пересказывать городские легенды, а то и вовсе ограничивался ироничными комментариями в адрес чужих повествований. Все Сашины истории касались охоты, и многие из них были действительно интересными. Во время этих рассказов Саша буквально преображалась — глаза её сияли ярче и веселей свечных огоньков, щёки прихватывал едва уловимый румянец. Она забывала о своей вежливой робости и неловкости — говорила с истинным увлечением и даже гордостью. Так было и в этот раз: наступила Сашина очередь отгонять неизвестность и тяжёлые мысли увлекательной историей — так свет изгоняет ночную тьму из очерченного круга. Саша рассказывала о старом обычае, существовавшим в её родной деревне: юноша, который хотел посвататься к девушке, должен был принести к порогу её дома добычу, охотничий трофей, добытый в окружавших Даупер густых лесах. Это мог быть быстроногий заяц, изворотливая лиса, яростная рысь, это мог быть сильный и выносливый волк, смертельно опасный вепрь или даже изящный олень — в зависимости от мастерства охотника. Но традиция оставалась неизменной столетиями — охотник обязан был доказать на деле, что сможет держать на своих плечах новую семью. — А кого поймал твой папа для твоей мамы? — вмешивается Эрен. Сашины глаза сияют неподдельной гордостью и восторгом — это история, которую ей никогда не надоест пересказывать. Это история про молодого охотника, который полюбил самую красивую и неприступную девушку в деревне (они слушают, затаив дыхание). И чтобы завоевать её, он ушел далеко на север, за пределы охотничьих угодий, туда, где могучие деревья держат высокое, неохватное небо. Много дней охотник шел по следу большого зверя, и хотя попадалось на его пути немало достойной добычи, он знал, что должен совершить нечто невероятное для неё. Его путь был нелёгок и опасен, но охотник был молод, упрям и полон сил. Охотник не умел сдаваться, а гордость не позволяла ему вернуться с пустыми руками. Припасы, что он взял с собой из дома, закончились, охотник начинал уже сомневаться в своей удаче, когда, наконец, настиг его — огромного, сильного, опасного медведя. Густая, блестящая шерсть, огромные клыки и когти, острые, как охотничий нож, закипающая рыком в звериной глотке дикая ярость — никто и никогда не возвращался с охоты с такой добычей! (Криста тихонько ахает, прикрыв рот маленькой ладонью) Схватка была быстрой и отчаянной. Рычание, дрожь земли под тяжёлой поступью, свист рассекающего душный и пряный воздух острия стрелы. Дикий, распугавший птиц в кронах деревьев, рёв, мелькнувшие на мгновение страшные когти. Металлический запах крови, слепящая боль в боку, которую затмевают адреналин и жажда жизни, жажда победы. Блеск металла в бурой шерсти, полыхающие яростью глаза — человек и зверь с одинаковой готовностью поставили на кон свои жизни (Ханджи сжимает кулаки и подается вперед всем телом, Армин прикусывает в волнении губу и забывает дышать). Запах крови усиливается, небесный свод содрогается от последнего звериного крика-хрипа. Человек, израненный, измученный, дрожащий, победил. Охотник склоняет голову перед поверженным противником — это была славная охота и честная схватка. Спустя ещё много дней, когда жители деревни уже готовы признать его погибшим, молодой охотник возвращается в родной Даупер, сгибаясь под тяжестью своей драгоценной ноши. Он идёт прямиком к её дому, а когда она выходит на стук, сваливает к её ногам большую, мохнатую, терпко пахнущую зверем и лесом, шкуру. Первая красавица деревни, неприступная и дерзкая гордячка, кажется, впервые не знает, что сказать и только смотрит вслед уходящему со двора охотнику — смотрит так, как ещё никогда ни на кого не смотрела. — То есть, он просто ушёл? И ни слова ей не сказал? — удивляется Жан. Саша весело мотает головой, в её глазах пляшут лукавые огоньки: — Папа сказал: «Свадьба через неделю», и ушёл к себе домой отсыпаться. Их крошечная кухонька утопает в хохоте и восторженных возгласах, капрал Леви одобрительно хмыкает, Конни трясёт над головой сжатыми в кулаки ладонями и орёт «Ура!», как будто речь идёт о его родителях. До самого отбоя они шутливо придумывают, какая добыча подошла бы каждому из них в качестве выкупа. Ханджи дразнит огрызающегося капрала, утверждая, что он наверняка приволок бы к порогу невесты титана, а Жан спорит с Эреном о том, что лучше — принести что-то маленькое и милое (для Кристы), или сильное и грозное (для Микасы). Позже, уже засыпая на неудобной старой кровати, Жан всё ещё придумывает, что можно было бы принести Саше — хотя, казалось бы, с чего ему задаваться таким глупым вопросом? Мешок с продуктами подошел бы идеально (Жан невольно улыбается в темноту). А может, поймать белку? Такую быструю, ловкую, юркую, с переливающейся медно-рыжей шерсткой и глазами-бусинками? И даже убивать не надо, можно просто приручить. Но будет ли она считаться за добычу? Ночью Жану снилось, что он — охотник, выслеживающий дичь в глухой лесной чаще. Наутро Жан заметил Сашины лук и колчан со стрелами, оставленные на лавке — и не смог удержатся, чтобы не попробовать. Он сделает всего один выстрел, просто из любопытства. Во сне у него так здорово получалось! Да и вообще, что тут может быть сложного? Если уж Саша справляется… Жан тихонько подхватил охотничье оружие и быстро вышел во двор. Вон то широкое старое дерево отлично сойдёт за мишень. Неважно куда, главное — попасть в ствол. Пара пустяков, Жан сто раз видел, как Саша стреляет! Он достал стрелу и приложил её к тетиве, чувствуя себя невероятно метким и опытным стрелком — даже обидно, что никто не увидит его блестящего выстрела! Тетива неожиданно больно врезалась в пальцы, недовольно загудела, словно почувствовав чужую, неопытную руку. Ничего себе, если он с таким трудом оттягивает эту жилу, то как это удаётся Саше?! Мышцы рук дрожали от напряжения, но Жан всё-таки сумел выпрямится и более-менее сносно скопировать стойку стрелка. Прицелился — и выпустил стрелу. Хотел, чтобы получилось плавно, но вышло судорожно и резко. Разумеется, он промахнулся, стрела ушла куда-то в густую траву в стороне от дерева, а лук издевательски тренькнул на прощание. Жан, ругаясь сквозь зубы, уже решил было стрелять снова и снова, пока не попадёт, но его остановил тихий смешок за спиной. — Ты совсем не умеешь стрелять, Жан! — оказывается, Саша всё это время сидела на пеньке позади него и наблюдала, как парень корячится с её оружием. Жан возмущённо фыркнул и положил лук на землю рядом с ней. Ну да, не всем же быть охотниками, не знающими промаха! Парень надулся и обиженно проворчал: — Зато, я классно управляюсь с приводом! — Да, но вот охотник из тебя никудышний, — Саша хихикнула и, подхватив лук с колчаном, убежала в дом. А Жан так и остался стоять столбом посреди двора. Ах, она заносчивая, самоуверенная девчонка! Это он-то — никудышний?! Жан преисполнился праведного гнева, который вскоре перерос в навязчивое желание доказать девушке обратное. Ну ничего, Саша ещё возьмет свои слова назад, когда он поймает и принесёт самую настоящую добычу! Вот тогда и посмотрим, кто тут стрелять не умеет! Жан и понятия не имеет, что ведёт себя сейчас точь-в-точь, как молодой и гордый охотник, много лет назад решившийся на смертельно опасную охоту из-за насмешливой улыбки самой красивой и смелой девушки в Даупере. Прежде всего — подготовка. Жан, при всех недостатках, дураком всё же не был и прекрасно понимал, что об охоте знает только то немногое, что запомнилось из рассказов Саши. Иными словами, катастрофически мало. Кроме того, стоило попрактиковаться в стрельбе из треклятого лука. Да, кстати, не мешало бы раздобыть себе лук и стрелы, не одалживать же их у Саши! Задачка вырисовывалась не из лёгких, но уязвлённое самолюбие и непонятное стремление произвести впечатление на девушку, с которой они знакомы много лет, плевать хотело на сложности. Охота Жана будет успешной, чего бы это ему ни стоило. За помощью Жан обратился к Армину — со стороны Конни его ждали бы неиссякаемые шуточки и издевательства, а о том, чтобы взять в помощники Эрена и речи быть не могло. Армин, к счастью, умел помогать, не задавая лишних вопросов, и к делу подошел со всей ответственностью. Всю следующую неделю Жан чувствовал себя так, словно вернулся в учебку — Армин старательно разучивал с ним теорию, по крупицам собирая всевозможные сведения об охоте. Он даже записал самые важные моменты на небольших листочках, и Жан целыми днями ходил, уткнувшись в них и едва слышно бормоча себе под нос. Изготовить лук оказалось ещё сложнее, чем выучить, как различаются следы разных животных, и где лучше всего устраивать засаду. Предложение поставить силок или вырыть ловчую яму Жан отмёл без колебаний — это должен быть именно лук. Увы, результат их с Армином совместных усилий напоминал что угодно, но только не охотничье оружие. Стрельба выходила соответствующая. Пришлось просить о помощи Ханджи — обратиться к ней было легче, чем к капралу, а Сашу Жан до поры до времени не хотел посвящать в свои занятия. Майор, к счастью, любила решать трудные задачки, а энтузиазма ей было не занимать. Первые её попытки мало отличались от лучших образчиков оружейного искусства в исполнении Армина и Жана, но затем к делу подключились некоторые подчинённые майора и вскоре, все вместе, смогли сделать вполне приличный лук и пучок стрел. Конечно, ему было далеко до настоящего, мастерски сработанного Сашиного лука, он скорее походил на тренировочное оружие, какое выдавали юным охотникам в начале обучения. Зато управлялся с ним Жан очень даже неплохо, недаром же говорят, что у любого оружия есть свои душа и характер, и чужую руку оно не признает! Но со своим новым луком Жан, кажется, поладил — после интенсивных тренировок в стрельбе, парень был готов к охоте. Удивительно, как капрал Леви умудрялся, не меняя равнодушного выражения лица, проявлять настолько неприкрытую иронию. Армин краснел и запинался, но продолжал убеждать командира в совершенно бредовой необходимости исследовать окрестный лес — они с Жаном, дескать, готовы взять эту сложную миссию на себя. Вытянувшись по стойке «смирно» рядом с ним, Жан чувствовал, что их шансы на успех стремительно падают. Сейчас капрал запретит им покидать убежище — и что тогда? За самоволку им так влетит — мало не покажется!.. Однако капрал неожиданно усмехнулся — понимающе и почти без насмешки, и Жан со стыдом осознал, что его тренировки и подготовка, конечно, не остались незамеченными. Слова командира прозвучали веско и предельно ясно: — У вас один день. Попадёте в неприятности или не вернётесь до захода солнца — самолично шкуры спущу. Всё поняли? — Так точно, сэр! — в унисон отозвались ребята, а Жан с опаской подумал о том, что если завтра что-нибудь пойдёт не так, добычей станут они с Армином, после угрозы про шкуры-то! Назавтра они вышли из дома еще до рассвета, и с первыми лучами солнца уже отошли на порядочное расстояние от жилья. Армин разбил небольшой походный лагерь на хорошо защищённой деревьями и кустарником полянке, и Жан, запомнив её расположение и прихватив припасов на целый день, углубился в лес. Они спорили об этом до хрипоты, но парень всё же настоял на своем — охотиться он будет самостоятельно, иначе всё это не имело никакого смысла. Жан бодрым шагом продвигался всё дальше и дальше в лес, зорко осматривая землю и растения в поисках следов-подсказок. На ходу он гадал, кого бы лучше подстрелить. Может, волка? Это было бы эффектно — вернуться домой и эдак небрежно скинуть с плеча волчью шкуру! Или оленя — Микаса вроде заметила в лесу целое стадо во время своего дежурства. Размечтавшись, Жан уже видел себя, победно ставящим ногу на неподвижную тушу массивного вепря, а то и пресловутого медведя — уж после этого Саша точно признает его отличным охотником! Осталось только выследить животное и подстрелить его, на это вряд ли уйдет много времени. Он же в лесу, тут этого зверья — навалом! Спустя час бесплодных поисков Жан всё ещё не унывал. Спустя два — слегка упал духом, но по-прежнему не сдавался. Через три часа, отдуваясь от долгой ходьбы в душном лесном воздухе, Жан поумерил свои планы с вепря или волка до оленя. Через четыре часа, спугнув хрустнувшей под ногами веткой то самое оленье стадо, он пришел к выводу, что самая лучшая добыча — это лиса. Полдень Жан встретил в обнимку с кроной высокого, раскидистого граба. Внизу, у подножия дерева, раздраженно фыркал и поддевал кору огромными клыками вожделённый вепрь — парень сдуру пальнул в него, убедился, что эту задубевшую от грязи шкуру простенькой стрелой не пробить и поспешил ретироваться на ближайшую возвышенность. Когда грозному зверю надоело сотрясать несчастное дерево, и он вернулся в чащу, парень осторожно спустился вниз и подкрепил силы едой и питьём, прежде, чем отправиться дальше. Жан всё меньше верил в успех этой сумасшедшей затеи — о чём он только думал? Ну какой, скажите на милость, из него охотник?! Но вернуться ни с чем, чтобы увидеть разочарование майора и капрала, чтобы подвести Армина, столько сил вложившего в его, Жана, обучение? Так ничего и не доказав — ни ей, ни себе? Так и не вызвав у неё, прирожденной охотницы, восхищения, изумления, восторга?.. Парень сцепил зубы и продолжил упрямо продираться сквозь лес. Прошло ещё несколько часов скитаний, и Жан преисполнился глубочайшего уважения ко всем охотникам в целом, а к отцу Саши Браус — в частности. Помнится, девушка рассказывала, что большая охота, на которую уходили почти все охотники деревни, могла длиться много дней. Жан не провёл в лесу ещё и одного дня, а уже совсем вымотался! А главное — никого не поймал. Он замечал между деревьев самых разных животных, но они убегали быстрее, чем он успевал прицелится и выстрелить. О лисе парень даже не мечтал, куницу позорно упустил, как и проворного енота. Какой там медведь — Жан сомневался, что сможет добыть хотя бы белку! А ведь скоро нужно будет поворачивать назад, чтобы успеть вернуться до заката. Парень присел на камень возле небольшого ручейка, пересекавшего густо заросшую травой полянку и горестно вздохнул. Похоже, у его охоты не было шансов на успех с самого начала. Подумать только, он тут так старается, а ведь Сашка, вероятно, давно выбросила из головы то происшествие со стрельбой! И чего ради Жан целый день бродит по лесу, пытаясь подстрелить какую-нибудь зверушку? Какое ему вообще дело до Сашиного о нем мнения? Уму непостижимо, он что, хочет произвести на неё впечатление?! В траве по ту сторону ручья что-то шевельнулось, и Жан машинально повернул голову. Замер. Всмотрелся, не в силах поверить своим глазам. В густой траве сидел, настороженно припав к земле, довольно крупный серый заяц. Видимо, кто-то — зверь или птица, — его напугал, но парня он вроде бы и не замечал. Жан медленно встал, вытянул стрелу и приложил к тетиве — зверек не шевельнулся. Парень нервно облизал губы и встал в правильную стойку — заяц не убежал. Жан, боясь даже дышать, чтобы не спугнуть животное, постарался успокоиться и плавным движением потянул тетиву, целясь в зайца. Зверёк, наконец-то почуяв опасность, скаканул вперед, но было поздно — пропела натянутой струной тугая тетива, стрела свистнула в воздухе. Жан одним махом перепрыгнул ручей и остановился над поверженным зверьком — своим первым охотничьим трофеем. Несколько минут он молча смотрел на добычу, а потом низко склонил голову в знак благодарности — это была славная охота. Настроение в их домике-убежище царило напряжённое. Жан и Армин ещё до рассвета ушли на какую-то разведку вглубь леса и, хотя лучи заходящего солнца уже трепетно касались верхушек деревьев, до сих пор не вернулись. Эрен и Микаса настаивали на том, чтобы отправиться на их поиски, пока совсем не стемнело, Ханджи нервно мерила шагами комнату. Леви мрачно сверлил взглядом окно, а Конни и Криста даже выскочили во двор. Саша уговаривала старших отпустить её в лес — уж она-то быстро найдёт «пропажу» по следам! Неожиданно снаружи послышались радостные возгласы — их товарищи благополучно вернулись домой. Саша облегчённо вздохнула и первой выбежала из дома. Прямо на пороге девушка столкнулась с Жаном — он выглядел уставшим и каким-то растрёпанным, но довольным. Увидев Сашу, парень гордо, торжествующе улыбнулся и сунул ей в руки увесистый серый комок — она даже не сразу поняла, что это заяц. — Что? Это заяц? Откуда он у тебя? — удивилась Саша, а потом разглядела в руках парня лук, а за спиной — выглядывающие оперения стрел. — Ты что, сам его подстрелил? Вот это да! Но как тебе удалось? Здорово, Жан! — девушка пришла в неописуемый восторг, рассматривая серые искорки, которые оставляли отблески закатного солнца в шелковистой шерстке. Капрал одобрительно кивнул, словно и не ожидал от подчинённых провала, майор так радостно приплясывала вокруг, будто Жан ей парочку титанов для опытов принёс. Эрен изумлённо хлопал глазами, Конни и Криста засыпали сослуживцев миллионом вопросов. Жан не замечал царящей вокруг суматохи — слишком занят был, наблюдая за Сашиной реакцией. Если Жану и отцу Саши Браус когда-нибудь доведётся встретиться, они наверняка найдут общий язык. Как и один молодой охотник много лет назад, сегодня Жан узнал кое-что важное: её восторженно-сияющие распахнутые глаза, этот восхищённый взгляд и улыбка стоили любых трудностей и опасностей охоты. Саша ещё о чем-то его расспрашивала, но у Жана совсем не осталось сил. Парню так и хотелось сказать что-нибудь вроде: «Это аванс, а свадьба — через неделю. Тогда и медведя поднесу!», но он просто махнул рукой и прошёл в дом, стараясь не задумываться о причинах своего поступка. Саша удивлённо и немного смущённо проводила его взглядом, не зная, насколько она сейчас похожа на другую, гордую и прекрасную охотницу, самую красивую девушку Даупера, у чьих ног мягкими волнами опускалась тёплая медвежья шкура… Армин улыбался, стоя в сторонке и слушая шуточки неугомонного Конни. История — дама довольно ленивая и склонна повторяться. Повесть про молодого охотника, решившего во что бы то ни стало завоевать сердце прекрасной девушки, повторилась довольно похоже, с небольшими оговорками. А самое главное — повторилась, кажется, весьма успешно.