Restart

— Доброе утро. Вы находились в консервации… пятьдесят дней, — раздался мужской голос. «Что? Кто?..» — я с трудом приоткрыла глаза, но, ослеплённая ярким светом, снова закрыла их. — Все испытуемые в Центре продолжительной консервации должны регулярно пробуждаться и выполнять упражнения для физического и умственного здоровья. «Центре чего?» — я наконец-то открыла глаза, протёрла их и, с трудом вертя головой, огляделась. Голова, как и всё тело, будто налились свинцом. Ноги и руки онемели, словно их вообще не было. Внутри черепной коробки царил какой-то туман и… пустота. С трудом соображая и различая объекты, я приподнялась. Комната, в которой я оказалась, выглядела довольно уютно. Свет струился из-за плотно закрытых жалюзи и освещал помещение. Как оказалось, я лежала на мягкой двуспальной кровати, под плотным одеялом. Напротив стоял небольшой деревянный стол, на нём расположилась лампа, которую обычно ставят бабушки в своих гостиных. Рядом был приставлен стул. Тут же находился холодильник, внутри него, как почему-то показалось мне, ничего не было, а на стене висел телевизор… Всё, что нужно человеку для жизни. Интересно, что я здесь забыла? В голове стали всплывать какие-то смутные картины того, что произошло со мной раньше, но я не могла ничего из этого понять. Какие-то испытания, кто-то пытался меня убить ни за что… Воспоминания были слишком размытыми. Может, это просто дурной сон? Ведь часто бывает, что, когда просыпаешься после совсем уж реалистичного сновидения, тебе кажется, что это было на самом деле. И ты долго не можешь понять, как ты вообще оказался в этой комнате. Так же было и со мной. Отбросив в сторону толстое одеяло и свесив босые ноги с кровати, я села и вновь протёрла глаза. — Вы услышите сигнал, — неожиданно раздался громкий мужской голос. От него у меня побежали мурашки по коже, а в голове появилось ощущение, будто кто-то хорошенько зарядил по ней чем-то тяжёлым. — Когда услышите сигнал, посмотрите на потолок. Тут же раздался громкий, мерзкий, противный, гнусный... у меня, наверное, даже слов не хватит, чтобы описать этот ужасный звук, который прозвучал через мгновение. Он ударил по ушам и, как мне показалось, оглушил на пару секунд. Зашипев, я всё-таки подняла голову. Надо мной был потолок, как ни странно. Деревянный, выкрашенный в бежевый цвет под стать всей комнате. Прямо над собой я увидела какой-то закрытый люк, который выдавали только швы на безупречно гладкой поверхности, подобно трещинам на стекле. К люку пролегали странные рельсы. У меня не было ни малейшей идеи, что это могло быть. — Хорошо, — вновь раздался голос диктора, в очередной раз заставивший меня вздрогнуть. — Вы услышите сигнал… «Нет, только не сигнал…» — уныло протянула я. — …когда вы услышите сигнал, посмотрите вниз, на пол. Сигнал прогудел, как гром среди ясного неба. Всё ещё зажимая уши ладонями, я посмотрела вниз и увидела свои ноги. Они были немного грязными, но этот факт нисколько не огорчил меня. Осторожно пошевелив пальцами и удостоверившись, что все они исправно двигаются, успокоилась. Тут же мой взгляд упал на стоявшую рядом с кроватью обувь — странного вида сапоги. Они были белыми с какими-то необычными чёрными кусками металла, похожими на каблук, вот только они отходили не от подошвы, как у нормальной обуви, а откуда-то от голени, образуя полукруг. Несколько секунд я всматривалась в них и мне начало казаться, будто память снова возвращается ко мне… Кажется, я начала вспоминать, что… — Хорошо, — диктор прервал поток моих беспорядочных мыслей. Нет, не вспомнила. — На этом заканчивается гимнастическая часть упражнений для поддержания физического и умственного здоровья. А я-то всегда думала, что зарядка — это разминка всех частей тела посредством выполнения нехитрых упражнений. А тут… Да ещё и умственного здоровья… Странное место. И как меня только сюда занесло? Взгляд упал на стоявшие возле тумбочки сапоги, но образы, которые всплыли в моей голове ранее, на этот раз не вернулись. Они ушли. И вряд ли уже вернутся. — На стене рядом висит картина. Пожалуйста, встаньте перед ней, — теперь голос диктора не казался таким уж и громким. Видимо, я просто привыкла к нему. Хоть что-то радует. Шумно выдохнув, я опёрлась руками о свои колени, а затем рывком поднялась на ноги. Сначала у меня немного кружилась голова, а перед глазами поплыли тёмные пятна, и я едва не упала обратно на кровать, но это чувство быстро прошло. «В следующий раз надо будет подниматься не так резко», — подумала я и, обойдя кровать, встала перед картиной, про которую говорил диктор. — Это — предмет искусства, — пояснил мужской голос. — Когда услышите сигнал, внимательно посмотрите на картину. Прозвучал сигнал, но так же, как и диктор, он уже не так сильно раздражал. Однако это совсем не значило, что теперь этот звук мне нравился. Он по-прежнему был мерзким, и я мечтала о том, чтобы он побыстрее прекратился. Он вызывал противный звон в ушах, и это доставляло мне большой дискомфорт. Как и приказал мне таинственный мужской голос, о происхождении и местоположении обладателя которого я почему-то не задумалась, я внимательно посмотрела на картину и увидела перед собой милый пейзаж. На переднем плане был небольшой ветхий деревянный домик на берегу реки, которая наверняка протекала через лес, потому что на её берегах помимо дома можно было увидеть редкие деревья. На заднем фоне простиралась огромная заснеженная гора, внушавшая мне благоговение. Клянусь, мне даже показалось, что в комнате похолодало, когда я увидела эту гору. «Вот это — настоящее искусство», — я улыбнулась. — Теперь вы ощущаете духовное обновление. Если созерцание картины не принесло вам должного интеллектуального удовлетворения, прослушайте отрывок музыкального произведения. Похоже, этому диктору нравилось издеваться над моими ушами, потому что в следующий момент заиграла громкая музыка. Её можно было бы назвать прекрасной, если бы я не была оглушена. Вновь зажав уши ладонями, я оглядывалась, пытаясь найти источник звука, но безрезультатно. Складывалось такое ощущение, будто голос этого диктора и весь этот шум был везде, даже в моей голове. Или… вдруг он действительно был там, внутри… Раздался сигнал, и музыка прервалась. На пару секунд воцарилась блаженная тишина. Удовлетворённо выдохнув, я опустила руки. «Кажется, всё», — я невольно улыбнулась. — Хорошо. Теперь, пожалуйста, вернитесь в постель. Мне показалось, или я услышала какой-то тихий щелчок и шипение? Пару мгновений я просто стояла, раздумывая о происходящем: об этом таинственном голосе, отсутствии памяти, а в особенности об этом странном звуке, который я отчётливо слышала, но не могла понять, что это было… Затем я вновь почувствовала тяжесть в голове. Глаза начали сами собой закрываться, а ноги подкашиваться. Не в силах бороться с внезапно навалившимся на меня сном и не желая валяться на этом холодном и грязном полу, я зевнула и двинулась к кровати. Тяжёлым грузом рухнув на неё и мысленно порадовавшись, что какое-то время не услышу ни диктора, ни этого противного сигнала, я провалилась в глубокий сон.