Порно

Раздраженно щелкая мышкой по бесконечным крестикам, беспрерывно выскакивающим на экране ярлыкам со ссылками и рекламой порно-сайтов, искривляя красивые розовые губы в пренебрежении, когда из динамиков временами начинают доноситься отвратительные, изнывающие стоны автоматически загружающихся видеороликов, Лухан ощущает, как взмокает спина под легкой домашней футболкой, а в штанах совсем неуместно становится тесно. За стеной все еще шумит вода, и раздается резкий лязг посуды. Нервы шалят, а дрожащая секундная стрелка настенных часов грозится свести Лухана с ума. Эти долбанные вкладки никак не закроются!! Он каждой клеточкой своего напряженного, переполненного страхом тела чувствует подступающую тошноту от накатывающего волнения. Капля пота, соскальзывающая с его виска, слишком медленно доводит что-то внутри до точки кипения. Вода не затихает. Гремящие тарелки постепенно стукаются о полочки верхнего шкафчика. Сехун все еще моет посуду. Лухан выжигает собственные нервные клетки. Три щелчка в верхушке очередных окон, и рабочий стол внезапно привычно озаряется чистотой и стандартными обоями. Лухан забывает, как дышать, задерживая кислород в болящей от быстро стучащего сердца груди, мысленно отсчитывает безумно долгие десять секунд. Квартира проникает в тишину так мягко, словно погруженная в вакуум. Выдыхая слишком осторожно, чтобы не дай Бог не спугнуть удачу, Лухан позволяет себе расслабиться, тут же ощутив болезненно сократившиеся мышцы спины и плеч. Он слишком разнервничался… Пусть его и легко понять. Откидываясь на мягкую спинку широкого кресла и прикрывая глаза, Лухан старается успокоить сбитый испугом пульс. Время еще чуть-чуть и перевалит за десять вечера. Время, когда ему придется торжественно вручить свой ноутбук Сехуну. Потому что Лухан - «корявая жопа», которая на прошлой неделе не удержала в руках новенький соседский iPad, и тот благополучно скончался от удара об асфальт с девятого этажа общежития. Да. И теперь приходится делиться. Недовольно вздыхая через плотно стиснутые зубы, Лухан вскидывает руки, теплыми влажными ладонями накрывая лицо и стараясь контролировать рвущиеся наружу маты. Собственная неуклюжесть доставляет ему слишком много проблем. Лухан уже сбился со счету, сколько раз бессовестно выставлял себя полным придурком не только перед новеньким соседом-первокурсником, но и перед всеми остальными гостями его серой студенческой жизни… Лухан, с внезапно сковавшим конечности свинцом, краем уха улавливает подозрительно щелкнувший ноутбук и зашипевшие колонки. Мгновение распахнутых глаз и опущенной головы. Внезапно решает открыться вкладка с изначальным порно-сайтом. Из динамиков оглушительно громко разносится долгий стон мускулистого латиноамериканца, принимающего в свою крепкую загорелую задницу длинный черный член возвышающегося над ним негра в полицейской форме… - Блять… - шокировано тянет Лухан с приоткрывшимся ртом, красными щеками и призывно вздрогнувшим членом. Он - в силу своего гомосексуализма - не может отвести ошарашенный взгляд от экрана окончательно охреневшего ноутбука. - Я, конечно, подозревал, что твоя оленья мордочка не зря такая смазливая, но чтобы так сразу и оказаться посвященным в твои тайные фантазии, хён, - раздается над алеющим ухом глубокий, насмешливый голос, притворно искаженный скептичными, задумчивыми нотами. Носа касается приятный аромат свежего парфюма и комнатной теплоты. Скулы щекочут концы отросших, но неизменно идеально уложенных пепельных волос. Сехун щурит хитрые глаза-полумесяцы и зло, но не менее довольно улыбается. Это Лухан видит в бликующем экране ноутбука. Лухану хочется выпрыгнуть в окно. Вслед за iPad’ом. Его тонкие алебастровые пальцы в поступающей истерике хлопают стрелочкой по гребаному красному квадратику. Ничего не пропадает. Огромный – мать твою, какой же он огромный!! - член негра по-прежнему вбивается в уже кончившего паса. Грязные ругательства на английском неприятно щелкают по слуху, но, тем не менее, стояк Лухана по-прежнему ярко выражен под свободными домашними штанами. Сехун уходить никуда не собирается. Возвышается над ним со спины, вызывая у старшего ассоциации с гильотиной, и спокойно сопит на ухо. Лухан же, кажется, вжался в кресло настолько сильно, что представляет собой какую-нибудь карикатурную диснеевскую мультяшку. Только те обычно вдавливаются в мягкую мебель не от вязкого, мерзкого стыда и ужаса, когда их сосед застает перед ноутбуком, на экране которого жестко ебутся два мужика. Давайте похлопаем Лухану. Он в очередной раз заставляет уверовать мир в силу своих уебанских лаж. Бледная рука широкой прохладной ладонью опускается на его собственную, заставляя Лухана вздрогнуть и замереть, не дыша. Почему он ждет, что Сехун сейчас внезапно вскинет ее к своему лицу и откусит?.. А кожа у младшего приятная. Мягкая… Сехун направляет стрелочку мышки к окошку со сноской «свернуть экран», щелкает, затем переводит ту на панель пуска и убирает сноску с помощью команды «закрыть вкладку». Отключает Wi-Fi. Это настолько по-убогому просто, что Лухану хочется плакать. Но он все еще старается вести себя тише мыши. Вдруг Сехун его не заметит?.. Ха-ха. Но мысленный смешок преобразуется в реальный и нервный, потому что рука Сехуна совсем-совсем непонятно как оказывается на его возбужденном пахе, сжимая. Лухан вскрикивает как-то жалко. То ли возмущенно, то ли просяще… Сехун в очередной раз усмехается и бережно, свободной рукой убирает с колен Лухана ноутбук, опуская тот на рядом стоящий столик. Лухан уже помутившимся от возбуждения сознанием замечает, как мышцы на ней красиво напрягаются от легкой тяжести техники. Крепкие пальцы обхватывают сильнее, ведя сжатую ладонь вверх, до самой головки. Тихо поскуливая, Лухан сжимается всем естеством и чуть подается корпусом вперед. Его дрожащая рука совсем неуверенно ложится на запястье Сехуна, стараясь убрать его наглую конечность со своего стояка. Да только когда длинные пальцы сдавливают в кольце плоть настойчивей, а из уретры проступает вязкая смазка, Лухан глухо стонет, сокрушенно роняя вниз «карамельную» голову и зажмуривается, кусая губы. Рука младшего по-прежнему чуть ниже живота, а ладонь Лухана теперь уже несколько двусмысленно сжимает ту в своей хватке. - Ой, как неловко – у тебя встал! – язвительное замечание звучит слишком протяжно и пошло. Лухан ощущает, как мягкая ткань штанов и нижнего белья раздражает чувствительный ствол и как подрагивают его бедра от напряжения. Он опускается еще ниже, буквально зажимая руку Сехуна между своими ногами и животом. В теле нет и грамма силы, чтобы хотя бы позорно сорваться с места и закрыться в своей комнате до утра… первого числа следующего месяца. Предательское возбуждение набило ватой его конечности. У Лухана слишком долго не было секса. И это осознание становится отправной точкой зарождающимся мыслям и просыпающимся инстинктам. Потому что сейчас происходящее точно ничем хорошим не кончится. - Заткнись… - Лухан даже не уверен, расслышал ли его Сехун. Последний только обходит кресло чуть со стороны, чтобы было удобнее, и склоняется над ним, почти прижимаясь пухлыми губами к его взмокшему виску. Лухану стыдно и хорошо одновременно. Почему-то эта ситуация разгоняет адреналин в крови импульсивнее самого грязного порно. - Неужели у тебя встал на гомоеблю, хён? - пальцы поглаживают проступающие даже через ткань венки на чужой эрекции, а другая рука приобнимает Лухана за худую талию, проникая под футболку и лаская гладкую, удивительно мягкую кожу подушечками пальцев. Лухан беспрерывно дрожит, жмурится до проступающей под веками влаги и до боли сжимает побелевшие губы. От Сехуна веет теплом и силой. Большой палец опускается на головку, придавливая и чуть раздвигая складочки. Лухан не сдерживает короткого, но чувственного стона. Тут же заливается краской, утыкаясь лбом в плотно сведенные колени. Чего Сехун добивается?.. - Ащщ, какой ты плохой мальчик! - Я сказал, чтобы ты заткнулся! – на этот раз выходит громко и озлобленно от раздражения при полном неудовлетворении. Лухан очень… очень давно ни с кем не спал. Того, что делает сейчас Сехун, ему не достаточно. То, как он издевается – слишком жестоко… - Ах, Сяо Лу, мне кажется, это тебя надо заткнуть. Большим и толстым. Хочешь?.. И Лухан не успевает в очередной раз огрызнуться, потому что уже такая родная рука пропадает с его плоти и подхватывает под бедра. Старший давится матами, пугаясь, когда Сехун с легкостью поднимает его и тут же опускает грудью рядом с ноутбуком на стол. Тот, на самом деле, не высокий. Небольшие ножки мебели позволяют Сехуну опуститься на колени и оказаться пахом ровно напротив соблазнительных, так давно сводящих его с ума ягодиц, а крепкая дубовая крышка даже не поселяет сомнений, что не сможет выдержать веса Лухана. Старший наполняется энергией так внезапно, что сам удивлен, однако не теряется и старается подняться на ноги, как сильная уверенная ладонь сжимается на его плече, придавливая к прохладной поверхности стола, а длинные пальцы медленно тянут вниз нижнее белье и штаны. Сехун наслаждается постепенно открывающимся видом на красивый ровный тон кожи и тренированную задницу. Лухан как-то неуверенно дергается в его руках, вздрагивая, когда обнаженный член обмазывает прохлада комнаты. Улыбаясь и жмуря от удовольствия глаза, Сехун склоняется над старшим, целуя его в оголившуюся поясницу. Лухан замирает. Сехун слышит его шумное, возбужденное дыхание. - Только не говори, что ты меня сейчас трахнешь… - почему-то от настороженного тона и проскальзывающих нот нетерпения в нем Сехуну хочется рассмеяться. Но он лишь самодовольно хмыкает, выпуская тонкое плечо из своей хватки, почувствовав, как расслабились под пальцами мышцы, и опускает ладонь на голое бедро, медленно ведя вверх до ягодицы. Сжимает ее, отстраняя в сторону и цепляясь внимательным взглядом за рефлекторно сжавшееся светлое кольцо мышц. Внизу живота тянет почти болезненно. - Все правильно, хён, - не без удовольствия тянет Сехун, взмокшими подушечками проходя по соблазнительно увлажнившейся ложбинке и буквально взрываясь в ощущениях, чувствуя дрожащее, мягкое отверстие под ними. – Сегодня я тебя трахну. Считай это наказанием за просмотр блядской гейской порнухи. Дыхание Лухана шумное и через нос. Он дрожит так сильно, что видно невооруженным глазом, а Сехун облизывается, предвкушая, как будет натягивать на себя своего милого и неудачливого соседа по самые яйца. Так, как хотел сделать еще в первый день их встречи. Тогда Сехун только поступил в университет и, открыв выданным на вахте ключом отведенную ему комнату общежития, застал взъерошенного, мокрого и обнаженного Лухана в коридоре. Старший нагнулся за спавшим с бедер – красивых, ровных персиковых бедер – полотенцем как раз в тот момент, когда Сехун распахивал дверь. С тех пор прошло три месяца, десятки глупых ссор, сотня колких насмешек, бесчисленное количество премилых эмоций на смазливом лице Лухана, один разбитый iPad и стертая в кровь ладонь самого Сехуна от бесконечной дрочки в душе на соблазнительно-неуклюжего хена. А теперь возбужденный Лухан лежит перед ним с голой задницей и совсем не против, чтобы младший ему вставил. Ну не прелесть ли? Влажный, прохладный язык Сехуна уверенно касается тут же сжавшегося колечка, а до ушей доносится удивленный возглас Лухана. Тот прогибается в спине от приятного ощущения, но даже и не думает отстраняться. В конечном итоге, что он теряет? Как он вскользь слышал разговоры одногруппников, первогодка просто потрясающе хорош в постели… Кончик языка кружит, ласкает, вылизывает и глубоко проникает в увлажнившуюся дырочку, сводя Лухана с ума. Заставляет его тихо, просяще скулить и скрести ногтями по крышке стола, то сжимаясь вокруг умелого язычка, то подаваясь навстречу мучающим его ощущениям. Щекочущее, томное чувство не покидает его паха, несмотря на то, что надрачивающая ему ладонь действует сильно и крепко. Лухану мало. После настолько долгой передышки ему хочется, чтобы его жестко трахнули. В конце концов, обслюнявить его мелкий всегда успеет… Что ему и выдыхает постанывающий Лухан, сопровождая свою недолгую, но эмоциональную речь шипящими матами и шумными вздохами. Сехун не без согласия усмехается и лишь широко проводит поверхностью языка между ягодиц от поджавшихся яичек до крестца. Прикусывает влажную кожу, оттягивая и тут же облизывая два пальца, вставляет их по самые костяшки во вздрогнувшего, громко выругавшегося старшего. Он склоняется над ним, выдыхая над ухом, болезненно прикусывает хрящик, двигая в теле беспрерывно стонущего Лухана пальцами, и улыбается. - Знаешь, хен, почему многие так хотят попасть в мою постель?.. Лухан же что-то невнятно мычит в ответ, потому что крепкие кончики ударяют по набухшей простате. - Потому что у меня большой член, хен. И сегодня, и завтра, и послезавтра он будет трахать тебя в твою похотливую задницу, как ту шлюху на видео, а ты будешь сладко подмахивать, правда, хен? Ты же будешь стонать и просить у своего милого соседа «еще» и «еще»? И почему-то от этих слов Лухан почти кончает, да только Сехун, как чувствуя, болезненно сжимает руку на его члене, заставляя старшего страдальчески простонать. - Я не слышу, Сяо Лу, - мурлычет Сехун, на самом деле готовый уже взорваться от этой теплой, жадно обхватывающей его пальцы тесноты. Раздвигает их внутри дрожащего тела, прокручивает, то поглаживая простату, то безжалостно надавливая на нее, вызывая у Лухана почти болезненное наслаждение. Как хорошо, что пальцы у него такие длинные… Лухан при очередном попадании по простате внутри себя закидывает голову, распахивая почти ничего не видящие от поволоки наслаждения глаза и стонет громкое, просящее «да». Сехун впивается острыми зубами в соблазняющий изгиб молочной шеи, отчего старший вскрикивает, и сдергивает с себя брюки, извлекая из растянутой, судорожно сокращающейся дырочки свои пальцы. В нетерпении Сехун лишь сплевывает на ладонь, растирая слюну по крепкому, ровному, рельефному члену, и, придерживая тот за основание, тычется раскрасневшейся головкой в мягко обхватывающие ее мышцы. Ладонь властно вцепляется в тонкую талию Лухана, а другая опирается в столешницу рядом с чужим плечом. Сехун замечает, как капля пота срывается с кончика его носа и разбивается о поясницу старшего. Он с одного толчка проникает в жадно сдавливающие его стенки и давится подскочившим удовольствием. Замирает на мгновение, оглушенный наркотическим опьянением от жара и эйфории, и млеет, когда Лухан тянет его имя настолько громко, что наверняка соседи слышат этот высокий, сладкий голос на срывающихся нотах. И Сехун резко, размашисто отстраняется, чтобы одним ударом вбиться в задницу Лухана вновь, заставляя того чуть ли не кричать от удовольствия и ощущения распирающей его изнутри горячей, приносящей буквально трещащее электричеством наслаждение, плоти. Сехун имеет его грубо и больно. Но так хорошо, что у Лухана закатываются глаза и разъезжаются в стороны коленки. Всех этих накатывающих на него чувств так много, что он готов потерять сознание. Движения чужого крепкого члена внутри себя он ощущает каждой клеточкой и теряется, не зная, за какую реакцию ухватиться. Он стонет, скулит, кричит и матерится, цепляясь побелевшими пальцами за край стола и подмахивая на мощные толчки. Ноутбук с треском падает на пол, но за общим шумом в ушах, рычанием и просьбами, парни его даже не замечают. До кровоподтеков сдирая нежную кожу Лухана своими ногтями с его боков, в эмоциональном угаре тяжело шлепая ладонями алеющие от ударов ягодицы, Сехун втрахивает старшего в стол. Он не может перестать смотреть, как от порывистых движений чужая футболка задралась, обнажая спину с проступающими позвонками, сходящимися от силы толчков лопатками и настолько белой кожей, что у Сехуна возникает маниакальное желание разукрасить ее бесконечной чередой укусов, засосов, царапин и синяков от хватки собственных пальцев… И он обязательно это сделает. В следующий раз. И в следующий-следующий раз… и еще много-много этих «раз». Он сделает так, чтобы Лухан никогда и думать не смел развлекать себя просмотром дешевой порнухи, когда рядом ходит Сехун, готовый выебать его в любое время суток, даже не интересуясь, а хочет ли этого сам Лухан. Сехуну достаточно одного секса как приглашения, а потом он просто берет что захочет и когда захочет. Сехун выходит и входит в обессиленного старшего до упора, нагло спуская в него обильное количество обжигающей спермы и постепенно возвращая себе ясность разума. Он выходит из него и не без извращенного удовольствия наблюдает, как семя выталкивается из заполненной дырочки небольшими порциями и скользит по дрожащим ногам Лухана, пачкая ковер. Старший все еще возбужден. Но он настолько вымотан и обескуражен, что, кажется, даже не замечает, что Сехун уже кончил. Младший грубо разворачивает его на спину. Лухан похож на тряпичную куклу и только непонимающе тянет что-то бессвязное, стараясь сфокусировать пьяный, лихорадочный взгляд на Сехуне. Последний сгибает его ноги в коленях, ступнями позволяя опереться о край стола и, слизав собственную сперму с дрожащего, все еще раскрытого отверстия, заглатывает член Лухана полностью, чувствуя, как напряженная головка упирается в глотку. Лухан кончает тут же, стоит ощутить теплоту и жар чужого рта. Сехун проглатывает все до капли, слизывая остатки семени с головки и уже обмякшей плоти. Приподнимается и, прихватывая уплывающего в царство Морфея Лухана за затылок, целует глубоко и властно. - Еще раз увижу, что ты смотришь это дерьмо, свяжу и выебу на камеру, - шипяще произносит Сехун, чуть сжимая пальцы в карамельных мокрых волосах. Лухан тихо стонет от боли. – А потом заставлю пересматривать и буду драть так долго, что у тебя всякая порнуха будет вызывать в заднице такую боль, что плакать захочется. Понятно, Сяо Лу? Лухан почти сонно смаргивает тяжелыми веками и ежится от неприятного ощущения прохлады и стягивающей кожу спермы. Причмокивает, не замечая тут же обращенный на свои губы плотоядный взгляд. - Но почему?.. – в итоге лениво, едва разборчиво интересуется он. Сехун улыбается, наклоняясь и прикусывая кончик его носа. - Потому что у тебя есть я.