Лжец

      Варда заметила, как осунулся за последнее время её муж. Его глаза, сияющие неземным светом, будто заволокло туманной поволокой. Манвэ всё чаще был хмур и задумчив, сидя на своём троне, и ни свет звёзд, ни лучи солнца не вызывали у него радости. Тени легли на его лицо. Даже песни не радовали Правителя Арды. Печален был Манвэ, и с ним печалилась супруга его.       - Что беспокоит тебя, супруг мой? – спросила она однажды, придя к его трону.       - Мой брат, Мелькор, что выгнан за пределы этого мира, - ответил ей муж.       - Изменник получил заслуженное наказание за то зло, что он причинил миру, - высказала своё мнение Элберет.       - Он брат мой.       Варда ушла, не добившись больше ни слова от супруга.       А тревожил Манвэ шёпот, тихий, на грани слышимости. Знакомый голос нашёптывал ему слова, втягивал в долгий разговор. Проникая даже сквозь пустоту и безвременье, он терзал его душу.       «Я брат твой, Манвэ. Как мог ты поступить так со мной? Выбросил в Ничто, подобно мусору», - шептал голос в пустоте зала.       «Ты заслужил этого, Мелькор», - был ответ Сулимо.       «Здесь пусто, Манвэ. Здесь ничего нет, кроме меня».       «Разве ты не привык жить в холоде и мраке?»       «Здесь совсем ничего нет, кроме пустоты», - отвечала тишина ночи.       «Так живи же среди того, к чему стремился».       «Ты жесток».       «Оставь меня в покое, Мелькор».       «Нет», - отрезал шёпот.       «Что нужно тебе?» - вопросил усталый Сулимо. Не было ему покоя ни ночью, ни днём.       «Позволь увидеть свет».       «Этому не бывать».       «Свет твоих глаз, Манвэ. Только их. А после можешь вновь изгнать меня за пределы мира», - не унимался голос.       «Нет, Мелькор. Это твой очередной план, злой умысел скрывается за твоими словами. Ты лжёшь», – уверенно держался Сулимо.       «Лишь один раз. Прикажи привести меня в цепях, прикажи сковать руки и ноги, можешь вовсе лишить меня тела, изуродовать его. Но позволь увидеть мне свет».       «Нет».       «Здесь так одиноко, Манвэ. И так темно. Позволь мне».       «НЕТ!»       Дни проходили, вестники-птицы влетали в зал, принося вести, и вновь покидали Повелителя. День сменялся ночью, солнце - луной. Редко кто приходил к Манвэ за советом, ибо в Арде настали спокойные дни. Правитель Арды восседал на своём троне и спорил с неумолкающим голосом брата.       «Лишь единожды, Манвэ. Один раз», - безустанно просил Мелькор. Сулимо и не думал, что он умеет просить.       «Я уже ответил тебе, Мелькор».       «Ты отказываешь мне в свете?»       «Я отказываюсь выпускать тебя».       «Я не прошу свободы. Я прошу света. Твоего света».       «Нет, Мелькор», - ответ не менялся день ото дня.       «Ты жесток. Чем ты тогда отличаешься от меня?»       «Я созидаю. Я исправляю. Я выполняю волю Эру и дарю свет миру».       «Но не мне».       И голос надолго замолк.       Казалось бы, долгожданная тишина должна стать успокоением для Манвэ, но теперь его мучила совесть. Сомнение закралось ему в душу, и всё чаще Вала вспоминал о голосе, желая вновь его услышать. Но Мелькор молчал.       - Что тревожит тебя, Повелитель? – спросила однажды Йаванна, дарящая плоды, родительница всего растущего и цветущего.       - Мелькор, мой брат, - честно отвечал ей Сулимо.       - Он отступник и убийца. Он погубил многое из того, что мы создали. Моргот заслужил свою участь, - голос Валиэ был печален, ибо много зла принесли ей деяния Мелькора.       Манвэ молчал. Но ему было неспокойно от непривычной тишины внутри.       Однажды он позвал Ауле, кузнеца мира, и спросил у него:       - Доволен ли ты, что Мелькор изгнан за пределы бытия?       - Да, Повелитель, ибо преступнику там самое место! – с жаром отвечал кузнец. – Неисчислимы его злодеяния!       Отослал Ауле Манвэ, но всё ещё сомневался он, и поэтому призвал Тулкаса.       - Согласен ли ты с тем, что Мелькор понёс заслуженное наказание за свои дела?       - Он заслуживает большего, мой Повелитель! Он извращал всё, к чему притрагивался, и нет слов, чтобы выразить боль и страдания, причинённые им всем живущим! – ярость сквозила в голосе воина.       - Большего?       - Он должен страдать так же, как его пленники и жертвы.       - Но чем мы в итоге будем отличаться от него самого, если предадим Мелькора пыткам и мучениям?       Не нашёл ответа Тулкас и с позволения Манвэ покинул залы.       Тогда Правитель попросил Мандоса явиться к нему в зал, и тот явился к нему.       - Намо, судья мёртвых, что думаешь ты о заточении моего брата?       - Это верное решение, Правитель, ибо Мелькор есть зло для всего сущего. Многие попали в мои Залы благодаря нему, и я слышу, как шепчут они его имя с ужасом и ненавистью. Посеянное зло до сих пор даёт всходы ложью, и не сможем мы до конца искоренить его, - спокойно отвечал Мандос.       - А не лучше ли было дать ему шанс?       - Ему был дан шанс, и он предал нас. Морготу не место в Эа.       Ушёл Мандос, оставив Манвэ в задумчивости. Но даже после услышанного не успокоился Вала, ибо сердце его было наполнено горем и состраданием к недостойному. Пусть другие считали поступок Правителя верным, но он сам сомневался в этом. Мелькор в первую очередь был братом ему, а уже потом отступником.       «Мелькор, брат мой, слышишь ли ты меня?» - вопросил Сулимо у тишины.       «Я слышу тебя, Манвэ», - ответила ему она голосом Мелькора.       «Что делать будешь ты, увидев свет?»       «Уйду в одинокую тьму, в которой существую сейчас».       «И больше ничего?»       «Разве что попрощаюсь с тобой, ибо замолкну после навсегда», - таковы были слова Моргота. Манвэ решил.

***

      Звёзды пронзали ночь своим холодным светом. И шагнул Мелькор в зал Манвэ из Ничто. Глаза его зияли пустотой мира, но вид был измученный. Не представлял больше угрозы Моргот для мира, ибо устал он от злобы своей.       - Подойди ко мне, брат, - попросил Правитель Арды.       - А не боишься ли ты, что я наброшусь на тебя? – усмешка скользнула по обескровленным губам. Тогда Манвэ сам сделал шаг вперёд.       - Подойди, брат мой. Подойди и взгляни мне в глаза.       И послушался его Мелькор. Шагнув навстречу, он впился взглядом в глаза Сулимо. И ожглась его темнота о свет очей брата. Мелькор отступил, упав на одно колено и прикрывая лицо рукой.       - Зол твой свет ко мне, Манвэ, - хрипло произнёс он.       - Не свет зол, а тьма. Она боится и бежит. Отпусти её.       - Уже не могу, ибо я часть этой тьмы.       - Подними взгляд свой. Ты просил света, так бери же его!       Поднялся Мелькор и вновь нашёл силы, чтобы взглянуть в глаза брата. По впалым щекам потекли чёрные слёзы. И вновь упал бы Мелькор от нестерпимой боли, если бы Манвэ не поддержал его, пачкая белые одежды в черноте слёз.       - Как жжётся твой свет. Там, за пределом мира, нет ничего. Пустота пожирает меня, и я схожу с ума. Там нет того, что можно разрушить, нет того, что можно сжечь. Ни убить, ни растоптать, ни исказить. Там ничего нет, Манвэ.       - Но там можно создать.       - Это не мой удел, - ответил Моргот. Нота печали звучала в его словах.       - Мы братья, Мелькор, и тебе дана была власть большая, нежели мне. Направь силу свою в нужное русло.       - Слишком поздно. Я не учился этому, и нет боле учителя, что поделится своими знаниями в этом.       - У тебя есть я.       Моргот усмехнулся, прижимаясь щекой к плечу брата. Шёлк одежд ласкал отвыкшую от прикосновений кожу.       - Ты не станешь делать этого, - уверенно сказал Вала.       - Почему?       - Чтобы наполнить сосуд, нужно выплеснуть из него былое. Мой сосуд переполнен.       - Тогда я очищу его.       - Ты не сможешь.       - Но сможет мой свет.       И Манвэ коснулся губами взмокшего лба брата. Осторожно опустившись на холодный мраморный пол залы, он помог Вала сесть. Мелькор хрипло выдохнул, касаясь мрамора оголённым телом.       - Как прохладен пол твоих чертогов. Он не жжёт льдом, нежели стены Ангбанда.       Манвэ, слыша эти слова, слегка улыбнулся и с неожиданной нежностью пригладил чёрные волосы Мелькора. Тот осторожно взял кисть Сулимо, прижимая её к губам.       - Как тепла твоя рука, Манвэ. Она греет меня.       Он поднял взгляд, чтобы вновь посмотреть в светлое лицо Вала. Чёрные полосы слёз размазались по щекам.       - Но твой свет жжёт меня. Он грызёт меня, как цепной пёс, и мучит.       - Свет сжигает тьму внутри тебя.       - Он сожжёт и меня вместе с ней.       Сердце Манвэ дрогнуло.       - Тогда закрой глаза, - попросил Сулимо.       Послушался брат его и прикрыл глаза. Манвэ стёр чёрные дорожки с бледного лика. Кожа Мелькора была холодна.       - Ты замёрз.       - Я рад ощущать холод.       Сулимо снял с себя белый плащ и накрыл им брата, так как тот был нагим. Мелькор перестал вздрагивать от порывов ветра, что беспрепятственно залетал в зал.       - Ты так добр к преступнику.       - Я добр к своему брату.       Мелькор ухмыльнулся. Как трещина во льду была эта ухмылка.       - Подаришь ли ты мне ещё своей доброты?       - Что ты хочешь?       - Позволь мне узреть Арду собственными глазами.       Манвэ помог брату подняться на ноги и подвёл его к широкому окну. Мелькор разлепил глаза. Свет звёзд осенил его лицо, пусть и измученное, но по-прежнему величественное и прекрасное. Моргот глядел на Арду, и зависть разрасталась в его сердце. Королевство стало ещё восхитительнее, нежели прежде. Но Вала понимал, что не сможет больше покорить этот мир, что его время истекло. И вскоре он вновь уйдёт в пустоту. Ибо не станет просить прощения за содеянное и унижаться.       - Я ненавижу этот край, - отчётливо произнёс Мелькор.       - Ты зол, тьма живёт в тебе.       - Я часть её.       Сулимо промолчал, придерживая брата за плечо. Он знал, что не искоренить ему зла в Мелькоре. Что спасти того может только раскаяние, но он не станет делать этого.       - Мелькор...       - Да?       - Желаешь ли ты вернуться в этот край? – задал тревожный вопрос Манвэ.       - Нет, - Мелькор покачал головой.       - Почему?       - Не будет покоя ни тебе, ни мне, если я вновь появлюсь здесь.       - Но если попросить Эру...       - Зачем тебе это? – Мелькор повернулся к брату, глядя ему в глаза. Свет жёг его, но он терпеливо выносил мучения, ожидая ответа.       - Ты мой брат, - Манвэ провёл рукой по тёмным волосам Вала, убирая пряди с лица. Впалые щёки, ввалившиеся глаза. Пустота пила Мелькора большими глотками.       Моргот перехватил запястье Сулимо и сжал его с силой.       - Не смей жалеть меня.       - Зачем ты просил свет?       - Я думал, он поможет мне пережить пустоту. Я ошибся.       - Что же теперь тебе нужно?       - Твоё тепло.       Мягкая тишина накрыла братьев. Манвэ молчал, Мелькор ждал.       - Что сделаешь ты, получив желаемое? – наконец спросил Правитель.       - Уйду и замолчу, как и обещал.       - А если я попрошу раскаяния?       - У моего раскаяния нет цены, - жёстко проговорил Мелькор, гордо выпрямляясь.       Манвэ отступил вглубь зала, к трону, увлекая за собой брата. Тот следовал за ним. Шорох плаща тревожил тишину.       - Я дам тебе желаемое. Но пообещай мне, что подумаешь над своими деяниями. Быть может, ты поймёшь свою неправоту.       - А быть может нет.       Жаркий шёпот обжёг губы. Мелькор целовал грубо, не даря удовольствия. Не в его правилах нежность и ласка. Он всегда брал, но никогда не отдавал. И лишь сейчас он спросил разрешения на это. Ведь Манвэ был братом ему.       Одежды разъехались в стороны и легко слетели с плеч. Плащ последовал за ними. Ветер легко подкинул его, белым призраком опустив на пол. Следом опустился Манвэ.       - Как меня раздражает твоё спокойное выражение лица, - прорычал Мелькор, грубо прижимая брата к полу. Холод чувствовался даже через ткань.       - Мелькор... - но поцелуем тот заставил замолчать Вала. Грубо мял его губы, врывался в рот, заполняя собой. В глазах темнело, будто само Ничто накрывало сознание, а воздух жёг грудь. Манвэ упёрся руками в плечи Моргота, однако тот прижал Правителя Арды к полу своим телом. Руки исследовали хрупкое тело, сжимали, вызывая тихие протестующие стоны, щипали нежную кожу, царапали.       - Мелькор, - возмущённо выдохнул Манвэ.       - Молчи! – укус, от которого капля крови прокатилась по губе, но бывший Тёмный Владыка слизал её. Скользнул по шее, впился зубами в плечо. Сулимо тихо вскрикнул от боли, дёрнувшись под братом. А тот продолжал пробовать кожу Вала на вкус, вылизывая и кусая, оставляя красные отметины. Манвэ вздрагивал от новых мучений, но старался сносить их беззвучно.       Холодные руки оказались внизу. Пошло улыбаясь, Мелькор провёл ладонью по члену брата, откровенно наслаждаясь зрелищем. Румянец залил бледные щёки Манвэ, и он отвернулся, чтобы не видеть ни лица брата, ни его действий. Но ощущения никуда не деть. Внизу живота нарастала жажда, знакомая, смущающая. С Вардой не так. С ней тихо, в темноте и ласках. Здесь грубо, больно и стыдно.       - Смотри, брат. Смотри, как я ласкаю тебя при свете звёзд твоей супруги, - шепнул Мелькор, проводя по всей длине ствола.       - Делай молча своё... - но стон прервал речь. Бесцеремонные пальцы грубо раздвигали стенки прохода. Сулимо морщился, но терпел холод и дискомфорт. Влажная вязкая слюна облегчала проникновение, но ненамного.       Потом пальцы исчезли, и появилось кое-что существеннее.       Моргот толкнулся ещё раз и ещё. Раздвинув широко ноги Вала, он с трудом проникал в тело брата. Завладевал им страстно, жадно. Манвэ проехался по полу, скользя на плаще. Руками вцепившись в плечи любовника, он стискивал зубы от боли.       О чём он думал? Разве Мелькор, его брат, может принести этому миру что-то, кроме зла, страданий и боли? Глупый, наивный Манвэ.       Вала рвано дышал, стараясь отвлечься и быть мыслями где-то далеко, но каждый толчок возвращал его обратно. Бывший Тёмный Владыка не позволял забыться.       Моргот наклонился совсем близко, подхватывая брата под спину, вжимая в себя. Манвэ скользнул руками по широким плечам и сцепил их за шеей Мелькора. Кожа больше не касалась плаща, и Сулимо оказался полностью во власти сильнейшего из Валар. С каким-то несвойственным отчаяньем он вцепился в Мелькора, прижимаясь к нему всем телом. Кожа под руками скользила от пота, приходилось впиваться в неё пальцами, чтобы удержаться. Ногами же пришлось переплестись с ногами брата.       Стон скатился с губ жемчужиной. Неожиданно боль разбавило острое наслаждение, но лишь на мгновение. И вновь укол, и снова как иголкой.       Остро, резко.       Мелькор хмыкнул. Подстраивается, перехватывая Манвэ, чтобы с каждым толчком вырывать удивлённый вздох. И вот уже руки Сулимо расслабляются, и он крепко, но без прежней отчаянности обнимает брата за шею, а тот в свою очередь замедляет темп.       Плавно, размеренно.       Манвэ охает, коснувшись разгорячённым плечом холодного пола. Чужая рука накрывает его член, находит нужный ритм. Сулимо кусает тонкие губы. Невыносимо. Это пытка. Обманчиво нежно, всё медленнее и медленнее.       Вала пытается выскользнуть из объятий, податься в ласкающую руку или же насадиться, но его не пускают, останавливают. И издевательский смех звучит над ухом. Манвэ впервые ругается, шипит. Тяжкий ком неудовлетворения в паху причиняет страдания.       - Мелькор! – не выдержав, застонал Сулимо. Он больше не мог терпеть.       Моргот неожиданно покинул тело брата и, довольно грубо развернув, поставил того на колени. Правитель Арды поморщился от тупой боли и холода, но послушно упёрся руками в пол. Брат навалился сверху. Горячий, тяжёлый, страстный. Манвэ застонал, проехав коленями по полу, но не сопротивлялся.       Темп увеличился. Мелькор, придерживая одной рукой бёдра Вала, другой намотал длинные светлые волосы брата на кулак. Тянущая боль приносила неприятные ощущения, но хриплое дыхание над ухом компенсировало это. Разодранные колени жгло холодом. Манвэ подчинялся и терпел.       Горячая волна накрыла неожиданно. Сулимо невольно выгнулся и протяжно застонал, чувствуя непередаваемые ощущения. Его будто подкинуло вверх, выбросило из тела, и он вновь бесплотным духом летает в воздухе. Рядом, он чувствовал это, был брат.       Реальность возвращалась постепенно вместе с ощущениями мира. Тяжесть тела Мелькора придавливала к полу. Холод мрамора под грудью. Влажность на животе. Сумрак утра. Хриплое обжигающее дыхание брата на спине. И поцелуй сухих губ в шею.       - Манвэ, - шепнул Мелькор.       Занимался рассвет. Небо светлело. Трели очнувшихся птиц раздавались под бесконечно высоким потолком залы. Прохлада касалась тонкими руками липкой от пота кожи. Манвэ дрожал.       Отстранившись, Моргот поднялся на ноги, вдыхая полной грудью утренний воздух. Лучи солнца беспомощно скребут мрамор, подбираясь всё ближе к бывшему Повелителю Мрака. Мелькор сделал шаг от полосы света в ещё живущий сумрак зала у самого трона.       Правитель Арды тоже встаёт на ноги. Он чувствует себя непривычно ослабшим. Тело - неподъёмный груз. Его ведёт в сторону, но крепкая рука Мелькора удерживает брата от падения, хватая за плечо. Сулимо касается её своей ладонью, оглаживает длинные пальцы, острые костяшки. И ни слова.       Он выполнил обещание. Теперь очередь Мелькора.       Прежде, чем расстаться, Манвэ касается щекой руки брата. Горячая, почти огненная. Мелькор будто выпил всё тепло Сулимо, забрал его себе. Огонь, данный им обоим, горел по-разному - у старшего ярко, бушуя и разгораясь всё сильнее, у младшего - спокойно и размеренно. Пламя смешивалось. Мелькор жаждал покорить, Манвэ - успокоить.       А потом рука исчезла. Сзади дохнула пустота. И вновь Правитель Арды стоит один в своей зале. Смятый плащ лежит на мраморном полу, одежды - у трона. Манвэ обнимает себя руками. Озноб бьёт тело. Исчезнув, брат забрал его тепло. В обмен же одарил холодом.       Но вскоре вновь отогреется Манвэ, а Мелькор остынет. И тогда, вопреки обещаниям, снова на самом краю сознания зазвучит хриплый шёпот. Ведь слова Моргота - ложь. А сам он - лжец.