Сдержать слово

Даниэль был шестым ребёнком в семье. Младшим альфой рядом с пятью старшими омегами. Младших всегда балуют, так же было и с Даниэлем. Братья окружали его безграничной заботой и любовью: сладости, игрушки, помощь с уроками, покровительство в младших классах. Даниэль был доволен. Доволен, пока не начал осознавать свою суть, а также радость от того, что его окружают пять текучих омег. К счастью, текли они не одновременно. Но в десять Даниэлю казалось, что безостановочно. Как только один из братьев успокаивался и возвращался к нормальной жизни, с катушек съезжал следующий. Так бесконечно по кругу много-много лет подряд. Атмосфера накалённых страстей и вышедших из-под контроля гормонов научила Даниэля спокойней относиться к разнообразию омежьих запахов. К шестнадцати он уже делил их на оттенки и привкусы, придумывая клички своим одноклассникам в зависимости от пахучести. В основном все они пахли кислым, горечью или чем-то солёным. Самый частый запах — квашеная капуста, копчёная килька или молотый хрен. Такие запахи особой привлекательностью не обладали, и даже во время течки, когда к аромату добавлялись феромоны, и вкус становился более изящным и приятным, Даниэль тяги не испытывал. Но все эти запахи вызывали у него безграничный голод. Даниэль любил есть. И как только кто-то из братьев запирался в своей комнате и стонал по ночам, Даниэль перебирался на кухню и с удовольствием посвящал себя готовке. Все были рады — такой чудесный кулинар в семье, уже в четырнадцать мог приготовить Тарт Татен или настоящую банницу. Даниэль становился старше, братья души в нём не чаяли, а вот альфа всё сильнее понимал, что пахучесть омег его нисколько не привлекает. К восемнадцати Даниэль благодаря хорошей пище стал большим и крепким альфой, и хотя родители очень хотели отправить его в кулинарный техникум, Даниэля привлекала его простая незатейливая жизнь, обычная школа, домашняя плита и телевизор с какой-либо познавательной передачей. К счастью, для его фигуры и будущей самцовой принадлежности братья настояли, чтобы Даниэль с первого класса посещал спортивную секцию, и он исправно, как и велели заботливые братишки, три раза в неделю ходил в школьный клуб тхэквондо. Несмотря на это, братья-омеги называли его увальнем и лентяем, потому как кроме поварского искусства Дана мало что в жизни интересовало. Двенадцатый класс перевалил за половинку, все готовились к выпускным и вступительным экзаменам, а Даниэль штудировал книги рецептов и отрабатывал удары по груше. Всё изменилось, когда вернувшись в школу после новогодних каникул, он почувствовал невероятно приятный, трепетно сладкий запах перечной мяты и корицы. Так пахли рождественские печенья, и Даниэль вдруг вспомнил, что очень давно их не готовил. Аромат был сильный, он заполнил собой весь спортивный зал и даже раздевалки, где спортсмены переодевались перед тренировками. Пробежав глазами по всем видимым омегам, Даниэль понял, что обладатель этого дивного запаха уже давно ушёл. Расстроенный, он с трудом смог заставить себя заниматься, но тот же запах ждал его и на следующих занятиях, и после. И неделей позже. Внезапно Даниэлю стал интересен клуб, он с удовольствием бежал на тренировки и с мечтательным выражением лица сидел в раздевалке, глубоко вдыхая и впитывая чудесный аромат. Но самого обладателя он так и не встретил. Спустя месяц он понял, что гоняется за призраком, и решил брать быка за рога: пришёл к дверям спортивного зала с самого утра и стал дожидаться и рассматривать каждого посетителя. Удача улыбнулась примерно в пять вечера. Мимо него стайкой пробежали гимнасты. Невероятно привлекательный запах перечной мяты с силой ударил в нос, на мгновение ослепляя его. Даниэль, блаженно улыбаясь, пошёл за спортсменами следом. — Молодой человек, покиньте зал! — вывел его из оцепенения строгий голос учителя. Даниэль осмотрелся: на тонких матах сидело около двадцати омег, перед ними тренер, тоже омега, за тридцать. Кто именно привлёк его своим запахом, Даниэль пока точно определить не мог, но кое-что его сильно расстроило. Все гимнасты были совсем молодыми подростками. Похоже, столь чудесный мятно-перечный с корицей омега только-только расцвёл, и поэтому Даниэль смог уловить его аромат. Но от этого легче не становилось. — Я посмотреть хочу! — пробубнил он под нос и вошёл в зал, занимая место на скамейке у стены. — Мы тренируемся, вы будете мешать! — опять строго повторил учитель. — Тогда выгони меня, — буркнул Даниэль. Учитель-омега смерил огромный рост альфы и решил не нарываться. — Продолжаем, не обращайте на него внимания! — сказал омега ученикам, начиная занятия. Даниэль обвёл класс взглядом, приглядываясь к каждому и принюхиваясь. Большинство омег ещё без запаха, остальные пахли щами или свежей горчицей. А вот тот, что в последнем ряду... Даниэль невольно привстал, потянувшись к неизвестному мальчику. Тот бросал на альфу пугливые взгляды и, встретившись с его голубыми, как ясное небо, глазами, Даниэль снова впал в ступор и, улыбаясь как идиот, целый час любовался на незнакомого омегу. Когда урок был закончен, учитель подошёл к Даниэлю и снова попытался отчитать, но альфа, полный блаженства, уплыл вслед за неизвестным. В раздевалку Дана не пустили, а потом мальчик сбежал во двор, где родитель встречал омегу на машине. Даниэль на занятия в тот день так и не пошёл, а, вернувшись домой, стал в полной задумчивости печь рождественские печенья, и так этим увлёкся, что просидел на кухне до самой ночи. Печенья вышло четыре корзины. Всю следующую неделю Даниэль преследовал своего неизвестного рождественского эльфа. Выпытал у одноклассников, что зовут его избранника Валентин, он заканчивает десятый класс и гимнастикой занимается с детского сада. На то чтобы поговорить с Валентином, Даниэль смелости в себе не нашёл, но приходил на его тренировки и сидел с мечтательным взглядом, любуясь на каждое движение омеги. Учитель на альфу больше внимания не обращал, другие омеги над ним посмеивались, а Валентин одаривал его бесподобным взглядом голубых глаз и смущённо сбегал. После таких встреч, пусть и очень коротких, у Даниэля было прекрасное настроение, он усердно занимался, чем радовал своего тренера и улучшил успеваемость. А по ночам он готовил печенье, и у его братьев сложилось впечатление, что у Даниэля навязчивая идея, так как дом пропах корицей и перечной мятой. Преследования, возможно, продолжались бы ещё долго, если бы братьям не надоели миллионы печенья, завалившие квартиру, и омеги, строго поучая, велели Даниэлю найти Валентина и прямо ему сказать, что и как Даниэль чувствует. Альфа взвесил все «за» и «против», и так как был канун Дня влюблённых, решил приготовить какой-либо удивительный подарок своему прекрасному омеге и с ним уже и подходить. Готовка заняла всю ночь, так как Даниэль не был уверен, что действительно Валентину придётся по вкусу и будет достойно его прекрасной персоны. Он перепробовал сотни рецептов и к утру изваял шоколадно-пряничный шедевр. Засыпая на ходу, но мечтая встретиться с Валентином, Даниэль отправился в школу. С трудом отсидев занятия, он поспешил к спортивному залу, и впервые за эти две недели постеснялся туда войти. Чудесный аромат Валентина просачивался сквозь запертые двери, и Даниэль вздыхал, мечтая об их прекрасной встрече, нежных объятьях, а потом совместных часах, проведённых на кухне. Когда тренировка была закончена, и гимнасты стали выходить из зала, Даниэль с удивлением не нашёл среди них своего избранника. Побродив кругами и подождав его рядом с раздевалкой, он понял, что Валентин как-то от него ускользнул, и все старания были напрасны. Вскоре началась тренировка по тхэквондо, и тренер загнал расстроенного и уставшего Даниэля в зал. Занимался он из рук вон плохо, сил ни на что не было, и когда учитель ненадолго вышел, Даниэль незаметно пристроился в углу между спортивным инвентарём и матами, желая лишь поспать... Проснулся Даниэль от громких криков и стуков. Выбравшись из-под груды спортивных принадлежностей и груши, что свалили в тот же угол, альфа спросонья потёр глаза. Ему снился чудесный сон, наполненный приятными образами и запахами, и сейчас этот запах был где-то совсем рядом, словно он и не просыпался. Осмотревшись, он обнаружил источник шума — у дверей в спортивный зал кто-то бился в истерике, стучал в двери и орал. Только теперь Даниэль заметил, что свет в зале не горит, а за окнами темнота. С трудом доковыляв до выхода, он с изумлением обнаружил, что это Валентин, и снова расплываясь от одного его вида в блаженной улыбке, произнёс: — Привет. Юноша замер, обернулся и тут же завизжал ещё громче. — Нет, ты альфа! Не приближайся! Даниэль удивлённо поднял брови. Он никогда не думал, что быть альфой так плохо. Теперь же, видя, как он напугал своего драгоценного омегу, он был готов стать кем угодно, лишь бы тот не боялся. — Я ничего тебе не сделаю, Валентин. Юноша удивился и, ошалевши распахнув свои голубые глаза, уставился на Даниэля. — Откуда ты знаешь, как меня зовут? — Твои друзья сказали. — Так ты тот самый злобный бугай, о котором мне рассказывали, что преследовал меня и у всех выпытывал, где я живу и чем занимаюсь? — Валентин говорил нервно, почти с визгом выкрикивая слова. — Я не выпытывал, — попытался оправдаться Даниэль. Хотя, временами его заносило. — Меня Даниэль зовут. Валентин внимательно посмотрел на альфу, возможно, впервые осознанно и многозначительно кивнул. Постояв так ещё некоторое время напротив него, Даниэль решил подойти поближе, но стоило ему сделать шаг, как омега снова стал кричать: — Нет, не подходи, мне папа рассказывал, что такие типы делают с омегами! — Какие типы? — не понял альфа. — Здоровенные стероидные альфа-самцы! — поставил омега диагноз внешности Даниэля. — Ты ведёшь себя так, будто у тебя течка, — немного обиженно сказал альфа, но потом вдруг понял, что так и есть. И только потому, что запах Валентина всегда казался ему исключительно волшебным, Даниэль не заметил, что запах стал ещё привлекательнее и соблазнительнее. — Так у тебя первая течка! — сказал он, наверно, слишком радостно, отчего омега вскочил и бросился к подсобке с громким визгом. Не позволяя себе вновь впадать в ступор, Даниэль отправился за беглецом и подхватил его под грудью, прижал к себе, чтобы омежка не дёргался. — Нет! Не насилуй меня! Папа говорил, что все альфы — насильники, и только и ждут, чтобы остаться с омегой наедине, и потом лишают его девственности и бросают на произвол судьбы! — Какой у тебя папа альфоненавистник, — поморщился Даниэль, — не буду я тебя насиловать, зачем мне это? — Что, не будешь? — Валентин ненадолго умолк, но через мгновение снова стал кричать и отбиваться. — Это потому что я тебе не нравлюсь? Думаешь, если я молод, то я ничего не умею? Или я для тебя уродливый? — Успокойся, успокойся, — Даниэль попытался усадить юношу на пол, но тот, только обретя свободу, завалился на спину и стал истерично рыдать. — Не плачь, Валентин, всё пройдёт, первая течка всегда очень тяжёлая. Я-то знаю. — Да что ты знаешь, — скулил Валентин, — у меня всё болит, внутри пожар, и там... тоже болит. А ты тут ещё! Альфа! И ты меня изнасилуешь! — Нет-нет, всё нормально. У меня есть пара, истинная пара, и ты можешь не бояться, мне никто не нужен, — Даниэлю просто необходимо было его успокоить. Валентин удивлённо распахнул свои огромные голубые глаза, которые в одно мгновение наполнились крокодильими слезами, и больше не обращая на Даниэля внимания, стал стучать кулачками по полу, вновь впадая в истерику. — У тебя есть пара? Зачем ты тогда приходил эти недели на тренировки, зачем смотрел на меня и всех расспрашивал? Я думал, я твоя пара, теперь вся жизнь моя кончена! Лучше б я не прятался в подсобке, когда заметил, что течка началась, пусть бы меня все тхэквондисты изнасиловали, всё равно жить больше не хочу! Даниэль пытался взять кричащего мальчишку на руки, прервать его стенания. Валентин пока не выговорился, не успокоился. — Ты моя пара, ты, — повторял Даниэль снова и снова, надеясь, что Валентин это услышит за своими рыданиями. Поняв, что ему говорил альфа, омега оторвался от своих причитаний и вымученным взглядом посмотрел на него. — Тогда зачем ты меня обманул? — Просто хотел успокоить, чтобы ты не боялся, я не хочу, чтоб ты меня боялся, — рассеянно объяснялся Даниэль. Так же внезапно успокоившись и перестав рыдать, Валентин сел Даниэлю на колени и сильно обнял его за шею. — Значит, ты моя пара, и мы всегда будем вместе? — Да, было бы здорово! — И ты меня изнасилуешь? — Нет-нет! — Ну, пожалуйста, — Валентин стал хныкать, и Дан обхватил его посильнее. — Давай договоримся, что сначала ты окончишь колледж. — Это же ещё столько ждать! — Всего два года школы и год в колледже. Зато когда ты выйдешь оттуда с дипломом, я обещаю, что повезу тебя в ЗАГС, и у нас будет самая чудесная свадьба, с большим Мерседесом и огромным тортом, который я сам тебе испеку! — Ты испечёшь торт? — Валентин удивлённо посмотрел на альфу. — Да, я очень люблю печь и даже приготовил тебе подарок на день влюблённых, но он остался в раздевалке, и, надеюсь, сторож его не съест. — Мой подарок съел сторож? — в его глазах снова появились слёзы, и Даниэль тут же замотал головой: — Нет, он его не найдёт, я хорошо спрятал. — Очень хочу твой подарок, — облегчённо вздохнул Валентин, — и спать... — Давай я тебе поясницу помассирую, мне мои братья-омеги говорили, что это помогает. И нервы успокаивает. — Ты считаешь, что я нервный? — тут же всё не так понял омега. — Нет, не нервный, просто немного течёшь, и поэтому себя не контролируешь. Я сейчас принесу матов, уложу тебя и помассирую. Тебе будет легче. — Везде помассируешь? — немного наивно, но и очень соблазнительно спросил Валентин. Даниэль не ответил и поспешил за матом. Сейчас он был рад, что у него так много омег в доме, и он привык к их течным истерикам и запахам, потому что так некстати оказаться запертым рядом с чудесным восхитительным Валентином в его первую течку могло бы стать проклятьем для обоих. Притащив сразу десяток матов, немного запыхавшись и избавившись от лишнего напряжения, Даниэль уложил мальчика на живот и стал медленно его разминать. Некоторое время Валентин призывно постанывал, но потом успокоился и задремал. Любуясь на своё сонное чудо, Даниэль сидел рядом и думал, что он самый счастливый альфа на свете и что это самый замечательный день, а также ночь влюблённых. А потом дверь в спортивный зал распахнулась, и всё испортилось. Приехал папа Валентина, который устроил панику и истерику тренеру гимнастики, куда пропал его драгоценный сын. Потом он ещё поднял на уши полицию и заставил отыскать телефон сына, и когда выяснилось, что тот в школе, у тренера и появились подозрения, что ребёнка по ошибке могли закрыть в зале. Первым делом папа Валентина обругал весь поднятый на ноги коллектив школы, потом наорал на полицейских, а затем устроил разнос Даниэлю, обвиняя его во всех смертных грехах и самом главном — что он альфа. Папа даже хотел написать заявление на Даниэля за то, что тот обесчестил его сына. К счастью, Валентин проснулся и смог успокоить невразумительного папашу. Через пару дней, когда Даниэль пришёл к Валентину в гости, альфа был тщательно допрошен и лишь после этого допущен до омеги. Папа внимательно наблюдал за каждой их встречей, не позволяя им ничего лишнего. И Даниэль бы себе ничего и не позволил. Ведь Валентин — это прекрасный идеал, совершенное счастье, ради которого альфа мог пойти на любые лишения. Но как ни старался суровый папаша, как ни пытался справиться с собой Даниэль, альфа не смог сдержать обещание, данное Валентину. За полгода до окончания колледжа, на четырнадцатое февраля, Валентин пригласил к себе Даниэля в гости, в то время как папа уехал в командировку. И тогда кто-то кого-то изнасиловал... Конечно, всё случилось по обоюдному согласию, и оба они были безгранично счастливы, но Даниэль немного себя корил, что не сдержал данное несколько лет назад слово. Зато другое он выполнил отменно, и их чудесная свадьба стала началом новой истории.

12 февраля 2014