Предложение

Величайшие события в мире — это те, которые происходят в мозгу у человека. /Оскар Уайльд/

Запретный лес… Наверное, он не зря так называется, но разве может это остановить истинного зельевара, увлеченного изучением свойств редких зелий?! Вот и Драко Малфой, игнорируя печальный опыт своего ночного посещения Запретного леса на первом курсе, неспешно двигался от полянки к полянке, выискивая особенные травы и коренья. Главным гвоздём программы был ясменник магический, который расцветал именно в начале сентября. Это редкое растение использовалось в ряде интересных, сложных зелий, которые Драко собирался приготовить в этом году. Ну, или попробовать приготовить… Где-то ухала сова, отчего по спине блондина пробежала волна ледяного озноба, липкий страх осел где-то на дне желудка. Малфой скрипнул зубами, но упрямо двинулся вперёд. Он уже собрал достаточно ингредиентов, но того самого ясменника, ради которого и была затеяна эта “экспедиция”, в корзинке Драко ещё не было. Вдруг боковым зрением блондин заметил справа бледно-голубое сияние. Драко остановился. Неужели нашел?! Он задержал дыхание, осторожно выдохнул, будто бы боясь вспугнуть свою удачу, и крадучись направился к просеке. Всё внимание Малфоя было поглощено сияющими цветами, а потому он не сразу заметил, что поляна-то занята. Тихий, мелодичный, неясный звук отвлёк Драко от вожделенной добычи, он резко поднял глаза и… в шоке замер. На поляне в призрачном голубом сиянии цветов, отражающих лунный свет, под аккомпанемент дивной песни, танцевал молодой человек. Драко не смог бы сказать, что больше поражало воображение: грациозные, пластичные движения или же нереальная красота юноши. Брюнет с шикарными, длинными, до пояса, густыми, иссиня-черными волосами, посеребрёнными лунным сиянием, с пронзительными ярко-жёлтыми глазами, правильными чертами лица и просто потрясающим стройным телом то ли танцевал, то ли оттачивал боевые комбо. Пируэты, выпады, взмахи, шпагат… В голове Драко мелькнуло воспоминание о странном виде боевого искусства – капоэйре, который блондин случайно увидел во время отдыха в Бразилии. Движения брюнета были очень похожи на виденное Малфоем: сочетание танцевальных па и боевых элементов. Человек, музыка и магия леса сливались воедино. Сильное тренированное тело с хорошо развитой мускулатурой притягивало взгляд. Вся атмосфера очаровывала! Тихая музыка лишь усиливала таинственность, всё казалось нереальным, не от мира сего. В голове Драко было пусто: ни мыслей, ни идей. В тот миг ему не хотелось ничего знать, лишь наблюдать прекрасное шоу, единственным зрителем которого он случайно стал. Сколько времени прошло, Малфой не знал, лишь потом, когда танец закончился, блондин ощутил, как задеревенело без движения всё его тело. Брюнет замер лицом к Драко, музыка стихла. По пухлым губам юноши скользнула лукавая улыбка, а в золотых глазах зажегся игривый огонёк, а потом… молодой человек грациозно поклонился, будто знал, что за ним всё это время наблюдают, и бесшумно скользнул в темноту из столба лунного света. Растворился в тенях Запретного леса, словно морок. Драко всхлипнул и мелко задрожал. Напряжение оставило его тело, и Малфой бессильно рухнул на землю, не заботясь о сохранности своей дорогой мантии. Хотелось плакать! Нестерпимо! Чувство невосполнимой потери охватило блондина, и он, обхватив себя руками, беззвучно зарыдал. Пришёл в себя Малфой от того, что замёрз: зубы бойко отстукивали чечетку, губы посинели до цвета магического ясменника, ног Драко почти не чувствовал. Он тряхнул головой, отгоняя наваждение, поднялся, взял в руки корзинку с травами и вышел на середину поляны. Осторожно, используя серебряный серп, светловолосый юноша срезал несколько ясменников и с наслаждением вдохнул пряный запах растения. Оторвавшись от цветков, Драко с некоторой растерянностью осмотрелся, удивляясь непривычной тишине Запретного леса: все звуки стихли, будто наступила лютая зима и все животные, птицы впали в спячку. От этой тишины, пугающей сильнее неясных шорохов, мороз прошел по коже Малфоя, и он резво подобрал подол мантии и бросился в сторону Хогвартса. *** Где-то, когда-то. — Выпусти меня! Сейчас же!!! Открой эту чёртову дверь! – пылко кричит мальчик. – ВЫПУСТИ! — Ну, и что ты разорался? – спокойный, почти равнодушный ответ. — А то не понятно?! — Хм… нет. — Ты – Тёмный Лорд! — И что? Побежишь делиться этой новостью с Дамблдором, храбрый львёнок? – насмешка, явная, злобная. – Кстати, тебе не кажется странным, что он до сих пор не в курсе? — То есть… это всегда был ты? – растерянность, почти испуг. — Верно, – самодовольная ухмылка. – Великий светлый маг не замечает ни-че-го: ни Квирелла, ни василиска, ни… меня. Три года, между прочим, пошёл четвёртый. А защита?! Хвалёная защита Хогвартса? Чем занята она? Точнее, что от неё осталось? Справедливые вопросы, не находишь, Гарри? — Не смей называть меня по имени! – опять вспыхивает мальчик. – Ты… — Что – я?! Тёмный Лорд? Ну, я этого и не скрываю, а вот ты… маленький глупец. Я думал, что ты уже достаточно вырос, чтобы объективно оценивать окружающих тебя людей и их поступки. Жаль, я переоценил тебя. — Я - взрослый! – обижено надувает губки. — Да-а-а, – явное недоверие. – Тогда веди себя соответственно. — Всё равно Дамблдор должен узнать о тебе! — Не факт! Если директор до сих пор не знает обо мне, значит, ему не интересно. Не стоит отвлекать почтенного старца от великих дум. А то мало ли… — Я должен… — Ты. Никому. Ничего. Не. Должен, – чеканит каждое слово, отчего мальчик вздрагивает, что смягчает говорящего. – Гарри, пойми, ты выйдешь от сюда только после того, как поклянёшься никому не говорить обо мне. Нет-нет, подожди, не возражай, а выслушай. Я тоже дам тебе клятву, что не причиню вреда студентам и профессорам… Ну, за исключением случаев самообороны. Я буду по-прежнему носить личину, а освободиться от клятвы я смогу либо, окончив Хогвартс, что подтвердит аттестат, либо ты смилостивишься и отменишь обет. Ты согласен? — Зачем тебе это? – сколько подозрения в голосе и напряжения во всей фигуре. — Дело в… тебе. Вся эта авантюра затеяна только ради тебя, Гарри. Я хочу говорить с тобой, хочу многое показать и рассказать. Ты сам будешь решать: верить мне или нет. Но я постараюсь быть убедительным. Итак? — Я… согласен. Сделка заключена. *** Драко Малфой в который раз проснулся от собственного жалобного стона. После того похода в Запретный лес подобные “подъёмы” стали нормой. Наследнику древнего рода снились мокрые сны. Он раз за разом возвращался на ту поляну, видел прекрасного юношу в одних только чёрных бриджах, танцующего босиком неведомый танец. Это видение упорно не отпускало Драко. Финал у его сновидений всегда одинаковый: он подходит к брюнету протягивает руки, получает лукавую улыбку и… просыпается. А потом долго пытается решить свою “твёрдо стоящую” проблему, фантазируя о незнакомце. Вот он смело касается бархатной золотистой кожи (о, Драко уверен, что она именно такая!), проводит по мускулистой груди, заглядывает в жёлтые глаза, чувствует сильные руки на своей талии. Малфой тонет… в своих мечтах, в неразделённой страсти, проклиная свою буйную фантазию. Всё остальное отступает перед этой навязчивой идеей на второй план, даже несносный Поттер. Да и как может тягаться растрепанное невзрачное нечто с золотым богом снов Драко?! Если бы Драко не был увешен защитными артефактами, словно ёлка, и не проходил регулярные проверки у колдомедиков, то он мог бы списать свою одержимость на действие зелий или тёмномагических артефактов. А так… Остаётся лишь признать, что наследник рода Малфой – гей. Влюблённый гей. Что подтвердили наблюдения за однокурсниками. Девочки не привлекали. Совсем! Мысль о поцелуях с ними вызывала отвращение. Парни… некоторый физиологический эффект был заметен, но… желание дальше, чем просто посмотреть, не заходило. *** Где-то в Хогвартсе. Начало октября. — Здравствуй, – несмело. — Ну, здравствуй, четвёртый участник турнира! Да не жмись ты так! Представляешь, как тебе свезло?! — Представляю… Как утопленнику. — Что ты говоришь? Пессимизм — философия неудачников*. А ты у нас, – тихий смешок, – победитель Темного Лорда, единственный выживший после Авады. — Угу, зато оптимизм – недостаток информации и переизбыток качественных антидепрессантов. — Какой ты мрачный мальчик! Ладушки, не об этом я хотел с тобой поговорить. Ты упорно докапываешься до цели моего присутствия в Хоге и причин интереса к тебе… — О, и ты решил просветить меня? – живейший интерес. — По крайней мере, начать, – медленно и терпеливо поясняет, словно малому ребёнку. – Вот, возьми. — Что это? — Некрономикон** – книга мёртвых, книга законов. Слышал о такой? Нет? И почему я не удивлён. Слушай внимательно: это произведение было написано в VIII веке великим арабским магом Абдулой Альхазаредом. Маглы считают, что на книгу были наложены проклятия по причине того, что она является ключом, способным открыть дверь в ад. Они регулярно ритуально сжигали экземпляры книги, на её прочтение был наложен строжайший запрет. Страшно? — Почему-то нет. — Верно, – одобрительный кивок. – Не стоит уподобляться неразумным маглам и принимать все суеверия за чистую монету. На самом деле, в этой книге описаны все важнейшие магические ритуалы, а также история Магии, её законы, принципы её функционирования. В общем, всё что нужно и должно знать уважающему себя волшебнику. Я хочу, чтобы ты обратил особое внимание на третий раздел. В нём рассказывается о Лордах – тёмном и светлом. Потом мы обсудим прочитанное, и ты поделишься своими соображениями. *** Четвёртый курс... Странный, неожиданный, удивительный. Сначала встреча с Ним, потом - неожиданное участие в Турнире Трёх, упс, четырёх Волшебников. Гарри устал от всего: приключений, нападок, предательства. Снова нежданно-негаданно на его долю выпали испытания, снова он в центре внимания, снова вынужден защищаться, снова нужно кому-то что-то доказывать, невзирая на слёзы и боль, снова ему никто не верит. Никто, кроме, пожалуй, Него. О, да, эта встреча стала отдушиной для измученного подростка. Только в выручай-комнате, только с Ним, Гарри мог скинуть маску равнодушия, что мальчик постоянно носил, с которой уже просто сросся, и показать свою слабость, ранимость. Но это всё меньше беспокоило Поттера – Лорд медленно, исподволь, приручал его, и гриффиндорец был уже не против проводить время в Его компании. Почти. Как Он и обещал, никто не заставлял Гарри что-либо делать или безоговорочно верить каждому слову. Всю информацию, что Он рассказывал, Гарри проверял: либо ночными бдениями в Запретной секции, либо спрашивал у Сириуса. На каникулах ему удалось договориться с Критчером о доступе к библиотеке рода Блэк - удивительно дело, но этот старый вредный эльф его послушался. Домовик согласился доставлять Гарри фолианты из книгохранилищ, за исключением тех, что особо ценны и запрещены к выносу. Подобные чтения благоприятно сказались на успеваемости Поттера, а ссора с друзьями высвободила массу времени на научные изыскания. Гарри с удивлением обнаружил, сколь много им не договаривают на уроках и сколь скуден школьный курс на дисциплины, как мало на самом деле он знает о мире магии. Гарри стремился наверстать упущенное, а Он усиленно в этом помогал, поощряя тягу к знаниям. Некоторое недоверие всё ещё царило в их отношениях, но своим друзьям Гарри доверял теперь ещё меньше, так что Он стал наименьшим из зол. *** Где-то в Хогвартсе. Конец января. — Итак, ты в кои-то веки осилил Некрономикон? – не вопрос, скорее утверждение. – Рад, искренне за тебя рад! — Не язви, – сухой ответ. Тишина в комнате почти осязаема, первым не выдерживает импульсивный юноша. — Ну, и? Ты же хотел обсудить прочитанное, а теперь молчишь, как рыба об лёд! – по губам собеседника расплывается ироничная ухмылка. — Просто мне интересно: почему ты так долго читал её? Боялся того, что можешь узнать? Слишком высокий слог и много не понятного? — Наверное всё разом, – неуверенный, чуть дрожащий голос выдаёт своего владельца с головой. — Но ты разобрался? — По больше части – да, – юноша отвернулся к окну, а потом собрался с духом и выпалил: – Хочу спросить ещё раз: для чего тебе я? — Всё просто и банально. Я – Тёмный Лорд, а ты – Светлый. Ну, или, по крайней мере, ты им должен стать чуть позже. Я, как любой уважающий себя Тёмный Лорд, желаю владеть силой, а ты… ходячее её воплощение. Да-да, не смейся, ведь не смотря на все невзгоды, условия воспитания и тяготы детства, ты всё ещё сохранил свет в душе, и право называться Светлым Лордом всё ещё принадлежит тебе. Ты же прочёл, как должно воспитывать светленького? И как это не похоже на твоё детство: вместо объятий – побои, вместо ласковых слов – ругательства, вместо заботы – насилие и принуждение к труду. — С чего ты взял, что я всё ещё светлый? Я убивал… – мальчик низко опустил голову, сглатывая подступивший к горлу ком. Слова Лорда были приятными, согревали душу, но Гарри не спешил верить им. Он – жалкий оборванец, неуч и бездарь, в каждой бочке затычка, и вдруг - Светлый Лорд?! — Не веришь? А разве я, в отличие от других, тебе лгал? Я вижу твой свет, он нестерпимо сияет, жжется, отчего моя тьма нервно бьётся в истерике. Правда, за время нашего общения я несколько привык к этому и даже начал получать мазохистское удовольствие. Ты тоже чувствуешь меня, мою тьму, верно? — Да, – задумался брюнет. – Когда ты впервые открылся мне, я ощутил замогильный холод, что обжигает лёгкие, выбивая из них воздух. Меня несколько колотило после встреч с тобой, но… ты прав: со временем привыкаешь, твой холод больше не обжигает, а лишь ласково покалывает кожу, словно маленькие иголочки. Нет, – встрепенулся мальчик, – словно гладишь ёжика! — Ну, вот! – ворчливо отозвался тёмный маг; но это недовольство было наигранным, весёлый, искренний смех Гарри радовал его. – Мою тьму сравнили с ёжиком! Только ты так можешь! И главное, без последствий для здоровья. — А почему именно сейчас? Я имею в виду, почему ты открылся мне именно сейчас? — Боюсь, что сломаешься. — И ты не получишь желаемого? – тихий вопрос, в котором не слышно осуждения. — Да. Столько усилий не могут пропасть даром! Мне придётся ещё долго ждать рождения следующего Светлого Лорда, да и не факт, что он понравится мне так, как ты. — Понятно, – кивает мальчик, а потом на его лице появляется хитрющее выражение. – И что же ты – великий и ужасный Тёмный Лорд будешь со мной делать?! — Владеть, – спокойный ответ. – В истории судьбы обоих Лордов всегда тесно переплетены. Было всякое: Тёмный Лорд превращал Светлого в своего раба-наложника, были Светлые Лорды, что сажали Тёмных на цепь у своего трона, словно пса. Да, всякое бывало! Они могли быть врагами, друзьями, любовниками, кровниками, союзниками… Я желаю, чтобы ты принадлежал мне. Полностью и безраздельно. Я не желаю воевать, магический мир и так ослаблен и стоит на грани вырождения. Он попросту не переживёт войну Света и Тьмы. — Ты подразумеваешь нечто типа оммажа? – осторожное предположение. — Хм… да. Лорды не могут убить друг друга. Светлый потому, что не убивает по природе своей, а Тёмный потому, что это – табу Магии, за нарушение которого он поплатится своим титулом. Кстати, о кровопролитии… Ты зря беспокоишься об этом: Квирелла ты не убивал, это был магический откат за нарушение первого закона Магии: “дети – священны!”. — А василиск? — Темномагическая тварь. Запрет на убийство для Светлого Лорда распространяется только на магов, а вот магические животные и расы в пролёте. — И оборотни? — И оборотни! А что, хочешь устроить охоту на волков? Можем съездить на рыбалку, поймать и препарировать парочку русалочек. И тебе за это ничего не будет! Конечно, любое убийство нежелательно для светлого мага, но если уж так вышло… то василиски не в счёт. — Кстати, однажды Рон застал меня в библиотеке за чтением Некрономикона, заглянув мне через плечо, он что-то фыркнул о зельях. Не пояснишь? — Защитные модифицированные чары. А что ты хотел? Не все достойны мудрости Некрономикона! Я учел подобный вариант, что тебя могут отвлечь или специально рыться в твоих вещах, а потому наложил на книгу чары иллюзии - любой, кто посмотрел в неё, увидел бы учебник по зельям. Вот как знал, что Уизли может некстати нарисоваться. *** Конец четвёртого курса выдался суматошным, гораздо беспокойнее всех предыдущих вместе взятых. Сначала долгожданный всеми, кроме Гарри, последний этап Турнира. Чтобы там не говорили студенты, как бы ни относились к Поттеру, но тот факт, что от Хогвартса в данном престижном соревновании принимает участие два представителя, неимоверно радовал, вызывал чувство гордости за родную Alma Mater. Даже слизеринцы глубоко, очень глубоко в душе, болели за Мальчика-который-опять-засветился, ведь его победа предпочтительнее, чем того же Крама. Гарри же с нетерпением ожидал конца своих мучений, он не хотел ничего: ни победы, ни выигрыша, ни славы, ни признания… Впервые за четыре года обучения Поттер с радостью ожидал окончания учебного года, возвращение к Дурслям больше не казалось ужасной перспективой, тем более, что Он обещал часто навещать. А потом… случилась новая встреча с Воландемортом. Кладбище с разбитыми надгробьями и покосившимися крестами, уродливый младенец-старик, котел, ритуал и смерть, собрание Пожирателей. Гибель Диггори сильно подкосила Гарри. Все последующие события прошли мимо сознания Поттера, который жил словно в вязком тумане. От него чего-то требовали, каких-то объяснений, ответов, но Гарри с трудом мог связать несколько слов не то, что давать пространные интервью. Весть о воскрешении Воландеморта вызвала широкий резонанс, но не тот, на который рассчитывал Дамблдор. Министерство предпочло проводить страусиную политику, не замечая проблем и надеясь, что всё само утрясётся. СМИ при мощной финансовой поддержке аристократов (читай Пожирателей) раздули громкий скандал с упором на психические отклонения у Героя вся Британии, мол, мерещатся Тёмные Лорды на ровном месте. В школе отношение к Гарри стало ещё хуже: слизеринцы откровенно скалились – их Лорд вернулся, гриффиндорцы демонстративно не замечали – Золотой мальчик не справился со своими прямыми обязанностями, а хаффлпаффцы не могли простить смерть своего любимца Седрика, и не важно: виновен Гарри или нет. Единственной отдушиной для Гарри стал Он. Сразу после возвращения из лабиринта у мальчика случилась сильная истерика. Поттер очнулся спустя несколько дней в больничном крыле полностью опустошенным, разбитым. Тело занемело без движения, голова раскалывалась, в горле стоял горький ком. Ещё бы! Гарри накачали зельями под завязку. Рядом с его постелью сидел Он, нежно держа одну ладонь Поттера в своей. Мальчик почувствовал, как воспоминания о последних событиях стремительно возвращаются, а вместе с ними – паника и боль утраты. Осознание случившегося навалилось на хрупкие плечи брюнета, словно девятый вал, неотвратимо и жестоко. Гарри задрожал, всхлипывая, зарождающуюся истерику смогли погасить сильные руки Лорда, притянув к широкой груди и заключив в спасительные объятия. Тихий голос шептал на ушко Гарри, что всё обязательно будет хорошо, что они справятся вместе, что он гордится своим Светлым Лордом. Эти слова успокаивали, почему-то Поттер верил им безоговорочно. Он понимал, что верить Тёмному Лорду на слово, не подтверждённое Непреложным обетом, глупо, но… так хотелось… Хотелось верить хоть кому-то! Ласковые руки, перебирающие его волосы – это то, что Гарри почувствовал, когда истерика сошла на нет. В тот вечер он долго плакал в Его объятиях, а потом, впервые за весь год, сладко заснул без кошмаров и сновидений. До конца учебы Гарри часто сбегал из своей комнаты, встречаясь с Лордом. Опытным путём они установили, что гриффиндорец спокойно спит лишь в Его присутствии, Лорду совсем не обязательно при этом обнимать Поттера, достаточно просто быть рядом. Сам Лорд был не против такого расклада и пользовался предоставленной возможностью на все сто: он упорно отказывался спать раздельно. Только вместе! Незаметно Он приучил мальчика к своему присутствию – Гарри привык спать не один, привык к объятиям и утренним поцелуям. *** Лето, Тисовая улица. — Привет, малыш, – от задорного голоса прямо над ухом Гарри подпрыгнул, выпуская из рук секатор, которым подстригал кусты на заднем дворе. — Привет, – следует радостный ответ, когда мальчик узнаёт своего Лорда. — Как твои дела? Как жизнь молодая? Дурсли не сильно достают? — Да, нет, – пожимает плечами брюнет. – И это странно. Они меня почти не замечают. Так, стоп! Это твоих рук дело?! – требовательно. — Ох, не злись, ясный мой свет! Ну, подумаешь, небольшой Империо! Мне давно хотелось приложить их чем-нибудь тяжёлым, к примеру, Круцио Максима. Так что им ещё повезло! — А как насчет договора? – хитрая ухмылка. — Там не было ни слова о маглах. Я ничего не нарушил, более того, мои руки полностью развязаны. — Я учту, что с тобой нужно держать ухо востро, особенно, при заключении договора. Прямо чувствую себя Фаустом. — Я как-никак Тёмный Лорд и должен соответствовать, но на лавры Мефистофеля всё же не претендую. Да и наша сделка сильно отличается. Ты бы лучше задумался о том, почему нечто подобное, я не имею в виду Империо, не сделал твой дорогой и горячо любимый директор. Простой демонстрации магической силы, какого-нибудь фокуса, было бы достаточно! Оставил сигналку и будь спокоен. — Ты обиделся? Прости… – испугано. — Прощу, если ты примешь от меня подарок и будешь его носить, не снимая. — Подарок? Мне? Ладно, давай. — Это особенный артефакт, – холодный металл медальона обжёг горячую кожу. – Смотри, видишь рисунок? Это звезда Давида и защитная руна Эйваз, а на обратной стороне кирин. — Кирин? Похож на единорога, только… чёрный? – неуверенно. — Так и есть. Кирин – чёрный единорог, символ Тёмного Лорда. — Для чего он предназначен? – благоговейный шепот. Украшение понравилось. Тонкая, витая цепочка с небольшим серебряным медальоном, на котором с одной стороны золотом начерчена звезда с изумрудной руной в центре, а на обороте – несколько тонких черных алмазных линий сложились в изображение изящного кирина. — Это модифицированный порт-ключ. Он переносит в твои покои в Дарк-мэноре, а на твоём месте оказывается гомункул-двойник. Ты будешь видеть, слышать и чувствовать то же, что и твой дубль. С той лишь разницей – все эмоции и чувства будут несколько приглушёнными, не яркими, боль же будет уменьшена втрое. Развоплотится двойник по твоему желанию, максимальный срок замены без вреда для здоровья полторы недели. На всё время использования медальона твое тело погрузится в своеобразный стазис, полудрёму. Этот артефакт используют либо знатные авроры (вдруг поймают и будут пытать?!), либо богатенькие искатели приключений, беспокоящиеся за сохранность своей шкурки во время поисков артефактов. После развоплощения, ты окажешься на месте двойника, но без повреждений, ран, если такие имели место быть — Ты так беспокоишься обо мне? — Не то слово! Мне совсем не нравится происходящее в Англии. Эти внеплановые воскрешения, позиция директора и министерства… И в центре всего этого безобразия – ты! — Ну, пока я в безопасности – кровная защита работает на износ. Кстати, а как ты меня нашёл? — Не хочу тебя расстраивать, но никакой защиты я не вижу. Найти тебя проще простого, достаточно знать имя и то, что ты живёшь у магглов. Я просто зашёл с пользой в Интернет! Ой, не хихикай! А радуйся – Волди и Компания, в отличие от меня, пренебрежительно относятся к магглам и их изобретениям, не желая замечать прогресса науки. Они прочно застряли в дебрях Средневековья. Вообще, это - чудо, что тебя до сих пор не нашли! — Раз так, тогда останешься меня охранять? – лукавый прищур. – А то украдут твоё сокровище. — Знаешь, малыш, я был бы не против, но… мои обязанности никто не отменял. Лето горячая пора, учитывая, что я и так гроблю массу времени в Хогвартсе и не могу управлять своими рыцарями, как должно. — Англия настолько важна? – растеряно. — Англия? Этот чердак Европы? Нет, что ты! Это только сами британцы считаю себя пупом земли, забывая, сколь мало места занимает их островок на карте мира. Я здесь исключительно из-за тебя, мой Светлый Лорд. Когда же ты мне поверишь?! *** Первое сентября. Как долго, нетерпеливо ожидал наступления этого дня младший Малфой, как нервно отдирал листы календаря, будто это ускорит течение времени. Именно сегодня в прошлом году он встретил своё наваждение в Запретном лесу. Драко собирался повторить свой рискованный вояж, только целью вылазки в этот раз будет не поиск редких ингредиентов – их достаточно в закромах его личной лаборатории – нет, в этот раз искать Драко собирается ЕГО. Блондин уверен – сегодня он встретит своего дивного танцора и сможет подойти ближе, возможно даже заговорит с ним. Ещё один год в терзаниях Малфой не переживёт! Драко решил для себя действовать, причем действовать решительно. Весь четвёртый курс он был сосредоточен на самом себе, своих переживаниях. Не сказать, что это было плохо! Постоянная бессонница вылилась в усиленное штудирование книг по зельеварению и тёмной боевой магии и как результат – видимый прогресс Драко в этих предметах. Хотя наследник славного рода и раньше не был профаном в зельях и тёмной магии. Также Драко открыл для себя интересную маггловскую науку – психологию. Он услышал о ней на маггловедении в контексте рассказа о происхождении названия этой дисциплины. Малфой очень любил древние мифы и легенды, потому ему стало интересно: что же собой представляет наука, названная в честь нимфы? Он не был разочарован! Ему открылся интереснейший мир сознания, мышления, логики, особенно заинтересовало Малфоя нейролингвистическое программирование*** и возможность его использования вкупе с магией разума и иллюзий. Возможно ли сопротивляться Империо при помощи якорения? А если добавить медитацию? Магия против науки – именно под таким девизом прошло лето для будущего лорда. Результаты изысканий порадовали юного натуралиста и не важно, что Крэбб и Гойл не оценили его творческого порыва. В конце концов, именно эти “наработки” помогли Драко пережить последнюю неделю перед школой и не тронуться умом. Flashback — Отец, ты сошёл с ума?! Я не буду участвовать в подобном! Мне ещё дорога моя магия! Я не собираюсь рисковать ею, нарушая второй закон, в угоду змеелицему… лорду! — Замолчи, мальчишка! Род Малфоев должен доказать свою лояльность господину. Он и так очень недоволен! Как ты смеешь отказываться?! — Доказать преданность? Участием в групповом изнасиловании?! Отец, ты – потомственный тёмный маг, разве ты не знаешь, как много может значить сексуальный акт для волшебника? Или ты забыл, что во время секса происходит взаимодействие магических ядер и аур любовников? Если от простого траха с нежелательным или нечистокровным партёром ещё могут защитить артефакты – иначе бы проституция завяла – то изнасилование даром не проходит! Тем более ребёнка! Как бы там ни было, но Поттер – несовершеннолетний! — Лорд знает, что делает! — Я. Не. Буду. В. Этом. Участвовать, – холодный, спокойный ответ. – Благо, я – не член Внутреннего круга. Эта вечеринка ведь только для них?! Не уверен, что вообще хочу принимать метку! End Flashback Драко передёрнуло от воспоминаний. Воландеморт был недоволен. Жутко недоволен. Блондину пришлось не сладко под многократным Круцио. Если бы ни его успехи в медитации и НЛП, то крыша бы у него поехала. Малфоя никогда до этого не наказывали: Люциус мог сделать выговор, запереть в комнате, но никогда не подымал руку. А тут… Круцио от Волдеморта! Очнулся Драко у себя в комнате, с боку тихо всхлипывала Нарцисса, на лбу лежал холодный компресс. Юноша был удивлен, что пережил экзекуцию, но гораздо больше его поразили тихие слова тетушки Беллатрикс: — Молодец, племяшик! Хоть у кого-то мозги остались и твердое желание не пятнать себя в несмываемой грязи. Не волнуйся малыш, тётя позаботиться о тебе: у рода Блэк есть много секретных зелий в кладовой. Обещаю, шрамов не останется! Малфой был в культурном шоке: самая преданная сторонница Тёмного Лорда хвалит его, Драко, за неповиновение своему хозяину?! Потом оказалось, что это действительно не бред, вызванный белой горячкой. В Азкабане леди знатно проветрила мозг и теперь просто не знает, как из всего этого выпутаться. У рода Блэк нет Главы, иначе Белла бросилась ему в ноги с просьбой расторгнуть её брак с Лестрейджем. Но, увы, это лишь мечты! Драко почувствовал, как его настойчиво дёргают за рукав. Тягостные раздумья не хотели отпускать, с огромным трудом Малфой сконцентрировался на Пэнси. — Дрей, обрати внимание на стол гриффов. Ничего не замечаешь? Блондин рассеяно окинул стол напротив взглядом и ответил: — Нет, а что? — Мерлин! Малфой! Ты витаешь в облаках весь день! Золотой мальчик отсутствует. Интересно, где это очкастое недоразумение?! От последней фразы Малфой вздрогнул всем телом, его пальцы заледенели и начали мелко дрожать. “Знала бы ты где он, то не зубоскалила так! – подумал мрачно блондин. – Хотя не факт… У Пэнси нет мозгов, чтобы оценить правильно весь масштаб катастрофы, в которую втянул своих приближённых Воландеморт!” Гомон стоял в Большом зале: все обсуждали отсутствие Мальчика-который-выжил. Его не видели ни на вокзале, ни в поезде, ни на торжественном ужине. Директор с благодушной улыбкой произнёс привычную торжественную речь и… ни слова о пропавшем Герое. Это ещё больше раззадорило слухи, студенты жарко обсуждали причины исчезновения Поттера Вдруг яркая вспышка озарила Большой зал. Когда зрение вернулось к профессорам и студентам, они увидели полупрозрачную фигуру в чёрной мантии с накинутым капюшоном. У ног “призрака” лежало скрученное в клубок грязное тельце, в котором с трудом можно было опознать человека. Резко запахло кровью и… болью. — Приветствую, студентов и достопочтенных профессоров школы магии волшебства Хогвартс! – насмешливый голос гулко отразился от стен зала. Никто не смел даже дышать. – К моему глубокому сожалению, я пока не могу лично присутствовать на данном торжестве, но… Хочу от своего лица сделать щедрый подарок к началу учебного года. Господин директор, скажите, вы ничего не теряли в последнее время? Нет?! Как же так! Возвращаю вам пропажу, мы, правда, с ней несколько развлеклись, но вы же не сильно против? Язвительную речь незнакомца никто не рисковал прервать. Фигура поклонилась и, громко рассмеявшись, растаяла. После этого на несколько мгновений в Большом зале повисла тишина, а потом со своего места стремительно сорвались Снейп и мадам Помфри. Комдомедик при поддержке декана Слизерина проводила диагностику “подарка”. Первичный осмотр не занял много времени, но вот его результаты… Помфри смертельно побледнела и с ужасом посмотрела на Дамблдора, она с трудом смогла произнести: — Это Поттер… Множественные переломы, кровотечения от применения непростительных, разрывы внутренних органов… Н-насилие… – каждое слово отнимало силы у медика. *** Дарк-мэнор. — Выпусти меня! Немедленно! Позволь развоплотиться! — Хм… тебе не кажется, что мы это уже проходили?! Буквально год назад… — Угу, и с тех пор ничего не изменилось: ты, как был эгоистичной скотиной, так и остался! — Всё сказал?! А теперь слушай меня внимательно: я не собираюсь тебя пока отпускать. Знаешь, почему? Хочу, чтобы наконец-то полностью осознал, каковы твои дорогие “друзья” и любимый директор на самом деле. Ты будешь смотреть и мотать на ус, как они отреагируют на поруганного и сломленного Героя. Это будет интересное шоу! А в конце, когда ты будешь готов слушать, я расскажу тебе много интересного. Пока же… ты глух к доводам рассудка! — Да?! Ты сам говорил, что без проблем можно использовать медальон лишь полторы недели! Время на исходе, – ядовитый сарказм. — Зелья, укрепляющие, бодрящие и прочие, – невозмутимый ответ. — И как вообще у тебя это получилось? В смысле, остановить перемещение? — Ну, я – хозяин в своём замке или где? — И к чему мне готовиться? – устало. — К познавательному представлению цирка-шапито. Нет, скорее в мире животных. Гарри обиженно замолчал, верить словам Лорда не хотелось, но интуиция подсказывала, что Он будет прав. Как всегда. Ещё немного было страшно: на что намекает Лорд? К чему он, Гарри, не готов? А дальше стало действительно весело и грустно. Мадам Помфри усердно исполняла свои обязанности, искренне переживая за состояние Гарри. Поттеру было несколько неловко и стыдно перед ней: ведь, когда дубль развеется, все повреждения исчезнут. Значит, усилия напрасны, лекарства потрачены впустую, слёзы пролиты зря. С другой стороны, Гарри было горько, что колдомедик единственная кто плакал над его растерзанным “телом”. Лорд утешал мальчика – Помфри будет рада, что на самом деле с Гарри всё в порядке, и не будет злиться за обман. — Поппи – хороший, действительно светлый, человек, а потому отвесит пару затрещин и простит тебя, оболтуса, – прокомментировал ситуацию Лорд. Следующей приятной неожиданностью оказалось отношение Снейпа. Декан Слизерина самоотверженно помогал Помфри, не только варя зелья, но и подменяя колдомедика. Иногда зельевар даже ночевал у постели Гарри. На лице Снейпа, когда никто этого не видел, была боль и мука. Он просил прощения у Гарри, неустанно советовался с деятельной Помфри в поиске лечения брюнета. — Не волнуйся! – успокаивал Лорд. – Он тоже недолго будет злиться за твой обман. Точнее, это ты не долго проживёшь… после того, как он всё узнает. Помфри и Снейп были единственными, кто переживал за Гарри, а вот остальные… Особенно больно мальчику было после посещения крёстного. Сириус даже не пытался скрыть отвращение на лице, глядя на перебинтованное тело на больничной койке. Блэка пригласила Помфри, желая провести ритуал передачи магической силы от крестного к крестнику. Сириус брезгливо отряхивался после ритуала, который при таком отношении естественно, что не помог, когда ему прилетела оплеуха от Помфри. Колдомедик выгнала горе-крестного взашей и предупредила, что на порог больше не пустит. Гарри от гнева и обиды нестерпимо хотелось выпрыгнуть из кожи. — Мы сломаем ему нос и не только! – увещевал Лорд, утешая. – Блэк своё получит! Неисполнение своих обязанностей магического крёстного… по отношению к Светлому Лорду. Ох, и знатным будет откат! Получит больше, чем сможет унести! Ну, не плачь, малыш. Недовольное фырканье и злословие Рона почти не тронуло Гарри. Он за прошлый год привык к подобному и уже не считал рыжего своим другом. Слышать оскорбления неприятно, особенно, сравнение с подстилкой Пожирателей, но… В этот момент Лорд был рядом, Гарри чувствовал его всей кожей, горячее дыхание щекотало шею, потому все оскорбления Рона просто прошли мимо Поттера. Лишь где-то на краю сознания мальчик отметил, что бывший друг теперь уже окончательно и бесповоротно перешёл в категорию “враги”. Лорд часто навещал Гарри. И не только, чтобы напоить зельями, способ, кстати, для этого он выбрал самый провокационный – поцелуй; ещё он регулярно делал мальчику массаж. Столько времени провести без движения опасно для здоровья, но такова уж особенность артефакта – пока дубль существует, маг проводит время в горизонтальном положении. Чтобы мышцы не затекли, как говорил сам Тёмный о необходимости массажа. От этих прикосновений, поначалу, Поттеру было неловко, но Лорд знал своё дело, и вскоре Гарри разве что не мурлыкал под его руками, о смущении было напрочь забыто. Посещение “больного” Джинни и Дамблдором оставили массу вопросов. Джинни зачем-то напоила тушку Гарри каким-то зельем. Мальчик не ощутил какого-либо эффекта, на что Лорд лишь хитро лыбился, отмалчиваясь. А вот директор… на его лице цвела счастливая улыбка, которую Гарри почувствовал, даже не видя. Поттер не мог понять причину радости Дамблдора, но и в этом случае Лорд не торопился просвещать своего гостя. А потом пришёл Малфой и сразил своими словами Гарри наповал. — Прекрасно выглядишь Потти! Цвета родного факультета тебе идут, – в своей привычной, чуть вальяжной, манере протянул блондин. – Хотя… сейчас ты больше похож на ожившую мумию или результат неудачного опыта некроманта-дилетанта, – не мог сдержать сарказм слизеринец, а потом веселье прошло, и он продолжил: – Да, ты же не собираешься отправиться к своим предкам раньше срока, ммм? Ты же у нас неубиваемый и непотопляемый. И я что зря терпел Круцио за отказ “поиграть” с тобой? Имей совесть, чучело гриффиндорское! – последнее предложение Малфой буквально прошипел в ушко Гарри. Это откровение развеселило Лорда: — Надо же какая интересная юная поросль есть среди аристократии Британии. Может не всё ещё потеряно? *** Драко Малфой был зол, просто в бешенстве. И причиной этой ярости был Гарри Поттер – корень всех бед Малфоя, личная Немезида. “С первого курса… этот несносный грифф портит мне жизнь! Учеба, квиддич… Как вспомню, так и хочется придушить собственными руками! Но этот год воистину будет особенным! Сначала эта бестолочь беспечно решила погулять и попалась в плен Пожирателям, отчего мне пришлось прочувствовать все прелести Круцио Воландеморта на своей шкуре, – зло думал Драко. – Потом феерическое появление. Нет, с одной стороны, это – хорошо: все профессора бегали, как ужаленные, и я смог спокойно посетить Запретный лес, почти не шифруясь. Жаль, что без толку… Но вернёмся к Потти! Министерство бьёт набат – Героя обидели! Нужно расследовать это дело. Конечно! Только этих министерских жаб в Хогвартсе и не хватало!” Малфой злился, отмахиваясь от очередной сплетни, которую горела желаем рассказать Пэнси. В последнее время Драко постоянно пребывал в состоянии боевой готовности, на взводе. Его не покидало стойкое ощущение, что скоро всё кардинально изменится. А пока он маялся бездельем и мокрыми снами. Да, грёзы с Его участием не оставляли слизеринца. Даже неудачный, точнее, безрезультатный поход в Запретный лес не унял его фантазию. Драко нашёл ту поляну, на которой год назад застал дивного танцора, даже собрал пучок ясменника магического, а вот своё наваждение так и не встретил. Что теперь делать юный наследник не знал, потому и метался по своей комнате в бессильной ярости. *** Дарк-мэнор. — Как ты? — А тебе интересно? – грустно. – Да, наверное, только тебя это и волнует… — Опять кто-то подцепил вирус пессимизма? — Я просто не хочу возвращаться в Хогвартс. Что там меня ждёт? Оскорбления, насмешки, притворное сочувствие и наигранная жалость, за которой скрывается мрачное торжество? Кому я там нужен? — О, а кто-то не хотел меня слушать! Не знаешь, кто это был? — Один гриффиндорский недоучка. — Самокритика – это, без сомнений, хорошо, но не до такой степени. Ты не объективен! За последний год ты сильно подтянулся по всем предметам. — Может быть, – равнодушно. – Послушай, ты говорил, что расскажешь мне много интересного, когда я буду готов слушать. Так вот, время пришло. — Думаешь?! – с сомнением. – Хорошо! Но учти, ты сам напросился. Начнём с Джинни: то, чем она тебя напоила, приворотное зелье. Причина банальна – деньги. Правда, без посильного участия одного доброго дедушки не обошлось: обронить фразу, удачно сориентировав амбициозную нищую деточку, а потом закрыть глаза на противоправное действие. Не злись, из всех она самая безобидная, ведь Джинни действительно тебя любит и желает сделать счастливым. — Насильно? — Ну, как может, – поживает плечами. – Далее, Дамблдор… Здесь остановимся поподробнее. Он был когда-то Светлым Лордом. — А потом была эпическая битва с Гриндельвальдом, и он лишился своего титула? — Ты прав и не прав одновременно. Да, он лишился звания Светлого Лорда за убийство, но не Гриндельвальда, а своей сестры Арианны. Кстати, тебя дезинформировали, Геллерт жив. Относительно. Он лишен магии, практически маггл. Если бы Дамблдор оставался Светлым Лордом, то за темномагическое заклинание, которое он применил к Гриндельвальду, своего света он бы всё равно лишился. А так, Альбусу уже нечего было терять. — Это… ужасно. — Верно. — Почему он меня так ненавидит? — Ты наконец-то это понял? Причина в том, кем ты можешь и должен стать. Дамблдор, не смотря на то, что лишился регалий, как последний Светлый Лорд, точно знает, в чьей семье и когда родится следующий Светлый. Пророчество – фикция, цель которого твоя смерть. Ну, и способ избавиться от надоевшей игрушки – Тома Риддла. Убить тебя не удалось, зато пристроили к “ласковым” родственникам, которые своим отношением должны были уничтожить твой свет, а учёба в Хогвартсе – довершить чёрное дело. — Зачем ему это? — Власть и искренняя вера в то, что нейтральная магия – высшее благо, – язвительно цитирует любимую фразу Дамблдора. – Но ты же прочёл Некрономикон, верно? Что есть нейтральная, серая магия? — Слабая, недоразвитая магия, которой характеризуются неполноценные маги. — Десять баллов Гриффиндору! За последние десятилетия уровень образования Британии, Хогвартса катастрофически упал. Большинство магов становятся серыми – светлые не могут должным образом развивать свои таланты, а тёмные… только заикнись об этом и выиграешь путёвку в Азкабан. А разве так можно? Если ребёнок родился с таким типом магии? Что ему, бедному, делать? Куда податься? А если в довершение всего малыш родился в семье полукровок или он – новая кровь? Кто ему расскажет, как себя вести, как раскрыть свой магический потенциал без вреда для себя и окружающих? — Понимаю. Верни меня в Хог, а? Прятаться вечно я не смогу… Да и не хочу! *** Большой зал, время ужина. За преподавательским столом кроме профессоров сидят от Министерства Долорес Амбридж, от Совета попечителей Хогвартса – Люциус Малфой. Студенты несколько нервничают: двое наблюдателей уже знатно всех достали. Один неверный жест и минус баллы! Особенно отличились потерей очков неугомонные гриффы. Сегодня за столом красного факультета царит необычное оживление, даже строгий взгляд Амбридж не в состоянии утихомирить львят. Причина этого – выздоровление Гарри Поттера, который должен присоединиться к своему факультету за ужином. Двери тихо открываются, и виновник активности гриффов появляется в зале. Все с любопытством рассматривают опоздавшего. Гарри идёт с гордо поднятой головой, неспешно, на его лице написано безразличие. Разговоры стихают и вновь возобновляются с новой силой, когда Гарри проходит мимо. Поттер спокойно подходит к концу стола Гриффиндора, отодвигает стул и садится, практически в полном одиночестве – студенты не горят желанием сидеть перед светлым ликом преподавательского состава, потому места на этом конце стола не пользуются популярностью. Не обращая внимания на шепотки, брюнет положил себе каши и принялся неспешно ужинать. Гарри зол, это чувство растёт в его груди с каждым мгновением, застилая сознание. Дело в том, что несколькими часами ранее он пришёл в себя в Больничном крыле, Помфри осмотрела его, удивилась, но не успела ничего сделать – пришел срочный вызов явиться на ковёр к Дамблдору. Разговор вышел тяжёлым и нервным. Директор был шокирован состоянием Поттера – мальчик по-прежнему был светлым. А Гарри был расстроен позицией Дамблдора, который не хотел поднимать шум и привлекать “насильников” к ответу – Воландеморт не удосужился применить ни Обливейт, ни взять обет о неразглашении, и Гарри мог поимённо перечислить всех участников “действа”. Такой шанс выпадает не каждый день! Брюнет ожидал наплевательского отношения от Сириуса, но не от директора! Мальчик с горечью понял, что для Дамблдора важнее уничтожить потенциального Светлого Лорда, чем избавиться от Пожирателей и их лидера. Все доводы Дамблдора, вроде неблагоприятной обстановки для активных действий (а кто в этом виноват?!), купленных СМИ, шаткости позиции Министерства и так далее, не произвели на брюнета никакого впечатления. А уж когда Гарри увидел спокойно заходящего в кабинет директора Люциуса Малфоя собственной персоной… Брюнет чётко понял всю правоту слов Тёмного Лорда, сказанных ранее, и от этого стало легче, значительно легче. Будто внутренние барьеры рухнули все разом. Решение созрело, выход был найден! Правильно говорил Тёмный Лорд, если не видно выхода, значит, вы в нём стоите. Тогда Поттер не понял, что Он имел в виду, но теперь… Всё, что нужно сделать – принять свою судьбу, не сопротивляться ей, сделать шаг навстречу… Гарри впервые с момента пробуждения беззаботно улыбнулся своим мыслям, забыв, что он не один. Директор вздрогнул, увидев блаженную улыбку Поттера, он всерьёз обеспокоился вменяемостью своего Золотого мальчика. Сейчас Гарри усиленно давился ужином – еда не лезла в горло, но он упорно продолжал изображать спокойствие и хороший аппетит. Доставить своим недругам удовольствие, показав, что его сильно задевает случившееся, что он зол и расстроен? Нет! Решительно, нет! Конвейер слухов с каждым мигом набирал обороты, и неизвестно, до чего додумались бы студенты, но слово решил взять директор. — Дорогие студенты, я рад приветствовать вернувшегося к нам Гарри Поттера! – жидкие аплодисменты, словно пощёчина. – Мистер Поттер выздоровел после продолжительной болезни. “О, это теперь так называется?! – не мог сдержать себя Гарри. – И что дальше? К чему этот балаган?” — В виду особых обстоятельств, – продолжал заливаться соловьём Дамблдор, – я хотел бы попросить студентов проявить понимание и уважение… “Команда “фас” для Гриффиндора прозвучала!” – эта мысль не испугала, а развеселила Гарри. — … в свою очередь, мы – профессора Хогвартса – готовы всячески поддержать Гарри. Госпожа Амбридж предложила назначить мистеру Поттеру личного наставника, и я полностью поддерживаю эту инициативу. Думаю, мистер Малфой, как опытный и ответственный маг, прекрасно с эти справиться. Малфой кивнул Дамблдору, выражая своё согласие, он что-то говорил директору, но Гарри этого не слышал. Абсурдность ситуации поражала, мальчик уже не контролировал себя, его магия рвалась наружу, стремясь наказать виновных в плачевном состоянии носителя. “Как можно?! Директор, вы, что совсем из ума выжили?!” – в мыслях царит настоящий хаос. Гарри захлебывается своими эмоциями, его бьёт крупная дрожь. Ещё одно предательство! Ожидаемое, но оттого не менее болезненное. Вдруг расфокусированный взгляд мальчика цепляется за Него. Несмотря на личину, Гарри чувствует прожигающий взгляд янтарных глаз, который умоляет не делать глупостей, ведь именно на это и рассчитывает Дамблдор. Стоит Гарри пролить кровь – убить – и он перестанет быть светлым. Сдержать же себя рядом со старшим Малфоем будет трудно, неимоверно трудно! Поттер чувствует всю бурю, что бушует в Тёмном властелине, и это успокаивает – весь негатив схлынул, а на его место пришло вселенское спокойствие. Брюнет неспешно поднимается со своего места, нежно улыбаясь Тёмному Лорду. “Не волнуйся!” – красноречиво говорят его глаза. Гарри берёт столовый нож и надрезает правое запястье, тихие слова звучат Большом зале: — Я призываю тебя, Тьма изначальная, мать всего сущего! К тебе взываю, откликнись на зов мой, на тебя лишь уповаю, – на месте, где стоит Гарри и падают капли крови с вытянутой вперёд руки, пол вспыхивает рубиновым светом, который складывается в непонятный символ. С каждым произнесённым словом голос мальчика звучит всё громче, всё увереннее. – Вверяю тебе себя всего: плоть, кровь, душа, магия. Даруй мне свою благодать, стань верным стражем, а я буду верным спутником повелителя твоего, как и он будет беречь меня. Пусть враги мои будут повержены, нашей с тобой единой силой. И не отступлю я от святых законов Магии! — Принимаю! – раздаётся мягкий баритон, что в тишине зала кажется раскатом грома. Пентаграмма под ногами Поттера сменяет цвет с рубинового на индиго, а потом гаснет. Разрез на запястье затягивается, на месте раны – сияющий, словно сапфир, знак, в котором Гарри узнаёт силуэт кирина, что на подаренном медальоне. Мальчик вздыхает – теперь всё закончилось, теперь он навеки связан с Ним. Пока Поттер занят рассматриванием своей метки, зал потихоньку отмирает, с удивлением изучая того, кто подтвердил странную клятву гриффиндорца. Лишь директор сидит с мертвенно-бледным лицом. Говорившим оказывается… Гермиона Грейнджер. Она грациозно выплывает из-за стола и летящей походкой направляется к застывшему столбом брюнету. С каждым шагом облик девушки “плывёт”: волосы становятся длиннее, достигая пояса, каштановый цвет плавно сменяется на иссиня-чёрный, кожа становится золотистой, рост – выше, плечи – шире, черты лица и вся фигура полностью меняются с женской на… мужскую. И вот перед поражёнными зрителями стоит необычайно красивый, стройный молодой человек лет двадцати, одетый в чёрные кожаные брюки, ботфорты, тёмно-синюю мантию поверх белоснежной рубашки. Его ярко-жёлтые глаза насмешливо смотрят из-под густых ресниц. Он подходит к Гарри и протягивает руку. Гарри пристально смотрит на протянутую кисть. Приходит мысль, что она – воплощение противоречивой натуры Тёмного Лорда. Обманчиво изящная, очень сильная ладонь с тонкими, аристократическими пальцами, заканчивающимися острыми, не очень длинными эбеново-чёрными звериными когтями. О, из этой хватки не вырваться! Придётся пожертвовать плотью, ведь когти Лорда так просто не отпустят выбранную жертву. На широком запястье необычный браслет: на золотой основе извивается дракон, сделанный из чёрного алмаза. Рептилия выполнена в китайском стиле – узкое змеевидное тело с золотыми лапами по бокам, которые, кажется, впиваются коготками в тело хозяина. Каждая чешуйка прорисована так четко, достоверно, что дракон кажется живым! Браслет сияет, пульсирует… Хотя не может же Тёмный Лорд на самом деле носить простое украшение?! Поттер робко улыбается и несмело протягивает руку в ответ. Стоит их ладоням соприкоснуться, Лорд рывком притягивает Гарри к себе, аккуратно обнимает за талию второй рукой. Темно-синяя, почти чёрная, мантия взвивается, словно живая, образуя причудливый водоворот, в котором исчезают юноши. Никто ничего не успевает предпринять. Директор резво срывается с места, но… он опоздал: не поймал, не остановил, проследить же перемещение не удастся – Дамблдор это прекрасно понимает. Тёмный Лорд своё не упустит! Люциус Малфой, как и остальные профессора, замирает, удивленный, задаваясь вопросом: ЧТО ЭТО БЫЛО?! А Драко… падает, сломанной куклой на своё место. Он видел свою мечту краткий миг и потерял навсегда – вряд ли у него будет шанс… можно больше не рассчитывать… ни на что… *** Комната была незнакома Гарри. Просторная, она была выдержана в тёмной гамме, которую разбавляли редкие серебряные детали: зеркало, резные ручки шкафчиков, изящные канделябры. Рассмотреть подробно обстановку мальчику не дали – его подхватили на руки и осторожно уложили на огромную мягкую кровать. Растерянный взгляд Гарри начал метаться по комнате, то цепляясь за темно-синий, явно бархатный, балдахин ложа, то задерживался на резных столбиках кровати, то с интересом рассматривал потолок. Он смотрел куда угодно, но только не на Лорда, потом Поттер судорожно вздохнул, зажмурился и, открыв глаза, несколько испугано посмотрел на своего будущего любовника. О, Гарри нисколько не сомневался, что тот заявит на него свои права! Полностью. Сердце колотилось пойманной птицей, мальчик, вообще, ощущал себя, кроликом перед удавом, нет, скорее, лисом – больно довольное и хитрое выражение было на лице Лорда. Золотистые глаза смотрели прямо в душу, выжигая все сомнения и страхи. Гарри нестерпимо захотелось узнать: действительно ли секс – приятное занятие? Предыдущий опыт был… мягко говоря, отрицательным. Неважно, что на самом деле его тело всё ещё невинно, он помнит потные руки на своих бёдрах, слюнявые губы, жесткий захват, разрывающую боль проникновения, мерзкие хлюпающие звуки, тяжёлое дыхание, холод, зловоние и грязь… Хочется стереть эти воспоминания, заменить их другими, яркими, более счастливыми. Почему-то Гарри твёрдо уверен, что Лорд сможет излечить от страха близости, что в этот раз всё иначе – ему точно понравится. Любовник чувствует переменчивое настроение мальчика, ободряюще улыбается и осторожно, медленно начинает раздевать Гарри. Он расстёгивает мантию – тихий щелчок и ткань опадает лужицей на кровати. По телу Поттера проходит волна дрожи: мантия укутывала всю его фигуру, согревая, будто отгораживая от мира, а теперь – он беззащитен, обнажён. Загорелая рука нежно скользит по груди мальчика, легко расстёгивая пуговицы белой рубашки. — Не бойся, я буду осторожен, – тихий шёпот. – Тебе обязательно понравится, обещаю. Требовательные губы накрывают дрожащий ротик Гарри. Осторожный поцелуй, переходит в более страстный, когда мальчик несмело размыкает губы, пропуская чужой язык. Осторожные касания и ласки нравятся Поттеру, он даже не осознает, что отвлекая поцелуями, Лорд применил магию, полностью раздевая их. Осознал произошедшее Гарри лишь, когда его обнаженной груди коснулись горячие ладони. Мальчик вздрогнул и испуганно посмотрел в глаза любовнику. В огромных изумрудных глазах плескался испуг. Лорд терпеливо принялся заново успокаивать юного возлюбленного, нежно целуя сначала один уголок розового ротика, потом – второй, а затем – глубокий поцелуй, после неосторожного судорожного выдоха Гарри. Мальчик плавится под своим опытным любовником, руки Лорда порхают по всему телу, оглаживая, чуть сжимая. Кажется, нет ни одного места, которое они бы обошли вниманием. Особенно чувствительными оказались соски: стоило их коснуться, как Поттера выгнуло на кровати. Лорд хмыкнул в поцелуй и принялся осторожно гладить темно-розовые кружочки. Оторвавшись ото рта Гарри, горячие губы любовника сместились на тонкую шейку, нежно целуя, покусывая и сразу же зализывая “травмы”. Мальчик тихо постанывает в ответ на эту ласку, но Лорда это явно не устроило – он скользнул вдоль тела Гарри и остановился на уровне груди. Широким маховым движением он лизнул один сосок, затем – другой, вобрал в рот и принялся посасывать, чуть прихватывая острыми клыками. От этой нежной “пытки” Гарри захлебнулся стоном, который был на порядок громче предыдущих. Клыки составляли приятный контраст с мягким языком, заставляя мальчика просто сходить с ума от удовольствия. Лорд на миг отвлёкся и что-то тихо прошептал. Между ягодиц Гарри становится мокро, отчего он нервно дёрнулся. — Очистить, смазать, растянуть – магия великое дело, – следует тихий ответ на невысказанный вопрос. Лорд закидывает одну ногу Поттера себе на талию, нежно поглаживая враз напрягшиеся бёдра. Несколько поцелуев и Гарри уже сам пристраивает вторую ногу на поясе любовника, обнимая. Когда мальчик полностью расслабился в опытных руках, Лорд рискнул войти в него. Мышцы ануса, хорошо смазанные и разработанные магией, недолго сопротивлялись напору. Медленное погружение, а потом, когда любовник вошёл наполовину, резкий толчок и жаркий поцелуй, что заглушил жалобный всхлип Гарри. — Ты больше не невинен, мой Светлый Лорд, – довольно мурлыкает. — Ты доволен? – прерывистый шепот. — Пока – нет, но скоро – буду, – ехидная ухмылка в ответ. Осторожный толчок, ещё один… С каждым движением по телу Гарри разливается тепло, перерастающее в нестерпимый жар. Дыхание сбивается, мальчик стонет, двигаясь в заданном любовником ритме. Ему вторит довольное рычание Лорда. Постепенно разум уступает место безумию инстинктов, что требуют “взять” и “принадлежать”. Магия кружится вокруг любовников, создавая завихрения, наводит беспорядок в комнате, но это не волнует слившихся воедино магов. Ослепительный оргазм отправляет Гарри в небытие. Когда он приходит в себя, то чувствует, что лежит на широкой груди Лорда, который нежно перебирает волосы своего юного возлюбленного. — Как ты? Жив? — Не уверен, – тихо отвечает Гарри, прислушивается к себе, а потом – радостно смеётся. – Но могу сказать, что мне – хорошо. — Хорошо? И только? Моему эго нанесён сокрушительный удар, мой Светлый Лорд. — Я ещё не Лорд… — Ну, от этого, равно, как и от меня, тебе уже не сбежать. Мужайся! — Терпения мне! Вагон и маленькую тележку… — Терпение – это искусство скрывать нетерпение. Гарри смеётся, с удовольствием растекаясь по груди Лорда, прислушиваясь к равномерному биению его сердца. Мальчик слукавил: ему было больше, чем хорошо, было здорово. Внутренний жар, кажется, расплавил все кости, и он превратился в милое розовое желе. Спустя время брюнет рискнул спросить: — Что дальше? — Дальше? – удивился Лорд. – Хм… после принесения клятвы единения, твой контракт с Хогвартсом аннулирован, и ты свободен в выборе учебного заведения. — И куда же МЫ поступим? — В Аоки. И не мы, а ты. Я уже, слава Мерлину, имею на руках аттестат зрелости. — Где это - Аоки? — В Японии. Эта страна тебе обязательно понравится! Она просто создана для воспитания Светлого Лорда: в обществе царит уважение и почтение друг к другу, трепетное отношение к природе. Одни праздники чего стоят: день моря, день цветения сакуры... Отправимся завтра же утром. — А директор? Воландеморт? — Они своё получат… скоро, но тебя это больше не коснётся. Пусть два неудачника выясняют отношения дальше, до полного уничтожения друг друга и своих глупых прихлебателей. — Вот так просто? — Возможно, стоит захватить одну ретивую блондинку, – Лорд сделал вид, что задумался. — Ты думаешь, он захочет? – неприкрытый скепсис. — Колом придётся отбиваться! – уверенно. – Он не просто маг, Драко - правильный тёмный маг. Цель любого такого волшебника стать тёмным рыцарем, воином Тёмного Лорда. Понятно? *** Утром расстановка сил в магической Британии изменится кардинально. Ничто уже не будет так, как раньше. Дамблдор поймёт, что Светлого Лорда он упустил окончательно, фигуры на шахматной доске придётся заменить, ведь пешка стала ферзём. А ещё придётся отвечать на неприятные, неудобные вопросы и готовиться к настоящей войне – Тёмный Лорд обязательно вернётся взыскать долг. Но директор не единственный, кому новая реальность принесёт вынужденную необходимость отвечать на массу неприятных вопросов. Этим “счастливчиком” оказался Том Риддл, он же Лорд Воландеморт, самопровозглашённый Тёмный Лорд. Собственно, об этом его и буду пытать, то есть спрашивать, Пожиратели. Они пошли за Риддлом, свято веря в истинность его притязаний на титул. Аристократы хотели стать тёмными рыцарями, Воландеморт же преподнес принятие своей метки, как первый шаг к их мечте, эдакой проверкой на верность. Но теперь… Люциус Малфой пил. Вторая бутылка огневиски, а он ни в одном глазу! Когда “Грейнджер” сбросила личину, аристократ ощутил небывалую силу, к которой устремилось всё его существо. Теперь Малфой точно знал, на что похожа встреча с настоящим Тёмным Лордом. Тем сильнее разочарование… Было мучительно сознавать собственную глупость, недальновидность и слепоту, даже у Драко оказалось больше мозгов. Это – единственно, что радовало. Наследник у рода Малфой достойный! Драко хотелось что-нибудь сломать, выпустить свою ярость, чтобы хоть на миг стало легче. Он ещё не знал, что готовит ему будущее… Бег времени не остановить никому, даже сильнейшему магу. Солнце на востоке уже начало золотить горизонт, знаменуя новый рассвет, новый день уже на пороге. И не важно, готов к нему мир или же нет, он всё равно настанет! The End