Дар

Они в полете двенадцать суток, шесть часов и тридцать две минуты. Спок никогда не понимал отношения людей к так называемой интуиции. И даже к пресловутому капитанскому «нутром чую» он скорее привык, чем принял. Но как иначе называть то чувство, которое противно ворочалось внутри, Спок не знал. Он не признавал предчувствий, не верил в них и обычно игнорировал, но с самого момента старта он беспокоился все больше. Миссия по доставке капсулы с Ханом на исследовательскую базу в шестом секторе должна была закончиться успешно и пройти обычно и, наверное, даже скучно на взгляд капитана, но Спок, вопреки всякой логике, беспокоился. Хан спит, отсек под круглосуточной охраной, сектор изучен вдоль и поперек и никаких неожиданностей не предвиделось. Разумеется, Спок учитывал вероятность возникновения форс-мажорных обстоятельств, но собственная тревога была несоизмерима с возможными неприятностями. И держать ее под контролем было все труднее. Возможно, причина его состояния была в слишком хорошей памяти. Потухшие глаза Джима, его лицо и ладонь на стекле двери отсека он запомнил слишком хорошо. Как и собственные эмоции. Эта боль до сих пор иногда давала о себе знать в самые неподходящие моменты. Боль и страх. И решимость. Он больше не может потерять Джима. Спок перевел взгляд с панели на свои пальцы, и еле успел ухватиться за край консоли, когда мигнул свет и корабль мелко завибрировал. - Какого… Мостик – инженерному, Скотти, какого черта у вас там происходит? – откровенно скучавший Кирк тут же вскинулся. - Сигнал тревоги сработал, замкнуло что-то, - сквозь треск статического электричества голос инженера был слышен плохо. – Нам нужно провести тесты, так что пришлось аварийно отключить несколько палуб и одну гравитационную установку на всякий случай, так что нас потрясет немного. Ай, черт!! - Скотти? – Кирк нахмурился, а Спок напрягся и стиснул пальцы в кулак от того, как то самое предчувствие взорвалось внутри, окрасив мир в ярко-красный сигнал тревоги. - Мистер Скотт, какие палубы вы отключили? – требовательно спросил он. - Что? Плохо слышно… - Треск-треск-треск. – Шесту… пятую, тре…ю… -Третью? – Кирк пару мгновений пытался понять, что ему здесь не нравится, а потом с губ сорвался стон. – Там же Хан. Скотти… Скотти!! Черт! –интерком отключился, и Джим сорвался с места. - Капитан, капсула с Ханом хорошо закреплена, у нее есть автономное питание, для беспокойства нет причин, - Спок встал, ведомый желанием удержать Джима. - У нас ЧП на второй палубе, - интерком снова «ожил», на этот раз чьим-то паническим голосом. – Нам нужен врач, у нас двое раненых! Кирк оскалился и, бросив короткое в интерком: «Боунс – на вторую», метнулся к двери. Та с шипением открылась, и Кирк внезапно пошатнулся, отступая назад от сильного толчка. - Куда-то торопитесь, капитан? – Он был все такой же. Затянутый в черное, высокий, очень сильный, безумный. Хан. Он вошел на мостик и заблокировал дверь. Охранник рванулся к нему и упал на спину от выстрела фазера. - Хан, - Кирк, кажется, даже скрипнул зубами, лихорадочно пытаясь найти выход из положения. Дверь только одна, и она заблокирована Ханом и его фазером. На то, чтобы открыть ее снаружи, понадобится не меньше тридцати минут хотя бы потому, что начальник безопасности валялся на полу в паре шагов, а аварийные пароли и коды доступа знал только он. Скотти, конечно, может отключить подачу энергии на мостик, но для этого он должен хотя бы узнать, что происходит. - Какая встреча, - Хан улыбнулся, и Кирк стиснул пальцы в кулаки. Хана больше нельзя было назвать нормальным. Даже с натяжкой. – Тонкая насмешка. Снова оказаться на вашем корабле. Вы так не считаете? - Как… как вы выбрались? – может, если потянуть время, то обойдется без жертв. - Эта вибрация, - Хан окинул замерших офицеров равнодушным взглядом и только на Споке словно споткнулся. – Открывает все замки и крепления. Падать в капсуле с такой высоты, конечно, не очень приятно, но это такая мелочь. В кресло, капитан, - он почти демонстративно перевел фазер в максимальный режим, а потом направил его на Ухуру, так некстати оказавшуюся почти рядом с ним. – Вы дорожите своим экипажем. Поэтому не допустите жертв. В кресло. И не пытайтесь включить интерком, я это увижу. И сомневаться не стану. Джим сглотнул, но кивнул и вернулся в кресло. Так он не мог видеть Хана, только чувствовать его взгляд. - Хорошо. Теперь вы, мистер Спок. Вулканец встретил взгляд безумных глаз почти спокойно. Почти равнодушно. Дуло больше не смотрело в сторону Джима, а все остальное Спок мог перенести. - Чего вы хотите? - Мести, - Хан улыбнулся зло, предвкушающе. – Это все, что мне осталось. - Убийство вряд ли сможет утолить твой огонь, - подал голос Кирк, и Хан хмыкнул. - Я не давал вам разрешения говорить, капитан. Я не собираюсь вас убивать. Это будет слишком легко. Насколько сильно вы дорожите честью, Джим Кирк? И насколько вы дорожите своим капитаном, мистер Спок? Спок сглотнул, но ни один мускул на его лице не дрогнул. - Как любой член экипажа… - начал он, но был остановлен безумным смехом Хана. - Я хочу, чтобы вы взяли его, мистер Спок. Прямо в его любимом капитанском кресле. На глазах у всех. - Боюсь, я не понял вашей шутки. – Тишину, воцарившуюся после этих слов, кажется, можно было потрогать руками. В голове у Спока зашумело, а дыхание перехватило на миг. - Никаких шуток, коммандер. Вы возьмете Джима Кирка в его кресле. Поимеете, трахнете, выебете. Какое из этих слов вам более понятно, мистер Спок? Кто-то охнул, девушки покраснели, Сулу дернулся, но тут же замер, когда фазер оказался нацеленным на него. - Не советую. Я сильнее. И быстрее, - Хан все так же улыбался. Только глаза были серьезны. – Итак, мистер Спок? - Это… - Спок неудержимо зеленел, мозг пытался найти выход из положения, но проклятые эмоции путали мысли. – Невозможно по техническим причинам. - Ложь, - во взгляде Хана засияла сталь. Он шагнул вперед и теперь фазер почти касался виска застывшего Кирка. – Впрочем, у вас есть альтернатива. Я могу убить его. Я убью его, а потом всех остальных здесь, одного за другим, но вы, вы, мистер Спок, останетесь жить. Ну, так как, ваш выбор? Потухшие глаза, лицо, ладонь на стекле. - Не надо, - глухо произнес Спок, делая шаг вперед. Кровь приливала к щекам, шее, ушам, но он все еще пытался что-нибудь придумать. Между ним и Ханом – капитанское кресло. Хан не даст ему приблизиться к себе на расстояние, достаточное для броска. Вулканцы сильнее, быстрее и выносливее людей, но Хан человеком не был. - Я так и думал, - Хан оскалился, делая шаг назад. – Приступай. Уверен, что ты даже получишь свое маленькое удовольствие. - Зачем ты это делаешь? – безжизненно спросил Кирк, поворачиваясь к Хану. – Это – твоя месть? - Я сломаю его жизнь, Джим, - на этот раз улыбка Хана была почти… ласковой. – Нет, ты сломаешь его жизнь. Однажды любовь помогла ему победить меня. Теперь она его погубит. Когда-то и я любил. Когда-то жил и дышал этим чувством. Теперь все, что я ощущаю – это пустоту. Я хочу, чтобы он почувствовал то же, что и я. - Тварь, - в бессильной злобе бросил Кирк, отворачиваясь, и Спок закрыл глаза. О да, отличная месть. Капитанский мостик, экипаж... Джим будет унижен, раздавлен и растоптан. На глазах у своих друзей. Тех, кем он призван командовать. И сделать все это с ним должен он, Спок. Сломать его. Среди вулканцев не было самоубийц, но после такого он вряд ли сможет дальше жить. Не с этой мыслью. - Мистер Спок? – напомнил ему о себе Хан, и он распахнул глаза. - Мне нужны гарантии, что больше ни один человек не пострадает. - У вас нечем торговаться, коммандер. Хотя я все еще могу предоставить вам выбор. Смерть или секс, мистер Спок. Тот невольно опустил взгляд на сидящего в кресле капитана, обласкал напряженные плечи, спину, опущенную голову. Кирк будет жить. В этом всем нет его вины. Это принуждение, это фазер. Он ни на что не может повлиять. А со временем он забудет. И будет, будет жить. Без сомнения, это сломает его, и еще месяц назад Спок бы выбрал смерть, но однажды Джим уже умер у него на глазах. - Я сделал свой выбор, - Спок окинул взглядом остальных на мостике и выдохнул почти облегченно, заметив, что на них никто не смотрит. - Тогда не тяните время, коммандер, - Хан выразительно покачал фазером, направленным в голову Джима, и Спок решился. Выдохнул резко, подошел ближе, стараясь подавить дрожь, сотрясавшую тело. Джим вскинул голову, глядя в его глаза, и Спок закусил губу, безжалостно давя эмоции, вспыхнувшие внутри. - Прости, - шепнул он еле слышно, отчаянно. – Прости, Джим. Пару мгновений тот смотрел на него, а потом вдруг протянул руки вперед и сплел их пальцы. - Все хорошо, - улыбнулся слабо, но светло, успокаивающе. – Все будет хорошо. Просто сделай это. Спок сжал его пальцы, рыча внутри. Он мечтал о его руках, о том, как здорово было бы прикоснуться губами к ладони, лизнуть мягкие подушечки. - Не так, - выдохнул он, и Джим покачал головой. - Иди сюда, - он потянул его к себе, вынуждая склониться, и коснулся губами губ. Легко, почти нежно, горько, но дыхание перехватило у обоих. - Как мило, - голос Хана стал вдруг колючим. – Но заканчивайте. Впрочем, если хотите помочь своему другу, капитан, можете спустить с него брюки и поработать ртом, - он глумливо облизнулся, и Спока невольно передернуло от отвращения. Но Кирк, кажется, перестал замечать Хана. Несильно сжав пальцы Спока, он снова привлек его внимание к себе, а когда тот перевел на него взгляд, шепнул: - Смотри только на меня. На мостике, кажется, даже перестали дышать. Или это Спок слышал только шум собственной крови в ушах. Капитан… Джим… Спок прокусил губу почти до крови, когда Кирк стянул с него брюки вместе с бельем. И зажмурился, почувствовав теплое дыхание на своем члене. Судорожно выдохнул сквозь стиснутые зубы от ощущения влажного плена и, повинуясь внезапному порыву, запустил пальцы в волосы Джима. Больно. Невыносимо. Шелк тек между пальцами, тело предавало, но сердце сжималось и билось о грудную клетку все сильнее, разрушая остатки самоконтроля. Словно обезумевший рассудок воскрешал перед внутренним взором желания и сны, и возбуждение поневоле давало о себе знать. От стыда горело лицо, шея, уши, но доказательство собственной испорченности было слишком очевидным. - Достаточно, - даже ледяной голос Хана не смог разогнать тот туман, в который погрузилось его сознание. Словно он отключился, оставив место только для эмоций и чувств. – Раздевайтесь и поворачивайтесь, капитан. Ваш первый помощник слишком долго хотел вас, так доставьте ему такое удовольствие. - Заткнись, - почти прорычал Кирк, но, раздевшись, развернулся, становясь коленями на сиденье кресла, а руками опираясь на спинку. Это немного отрезвило Спока, и он отшатнулся. Кажется, он до последнего не верил, что все это происходит с ним. Что ему действительно придется сделать это. - Нет, - возражение было таким слабым и тихим, что он сам ему не поверил. Хан только рассмеялся. - Вы всегда можете выбрать смерть. Спок метнул на него горящий яростью и обещанием скорой смерти взгляд, а потом осторожно, почти не касаясь, провел ладонями по спине Джима. Тот выгнулся и вполголоса выругался, но отстраниться не попытался. Только напрягся еще больше, сжался. Попросить смазку – значит, дать Хану новый повод для унижения и насмешки, но так и не получить желаемое. Спок выдохнул сквозь стиснутые зубы и, быстро облизав пальцы, закружил ими вокруг сжавшегося колечка мышц. Склонился, почти касаясь губами спины Джима, выдохнув тихое: «Прости». Попытался проникнуть в напряженное тело, скрипнул зубами, пытаясь преодолеть сопротивление, и прижался поцелуем к плечу, стараясь взять себе боль Кирка. Но разум того был закрыт наглухо и все, что смог уловить Спок – это отголосок какого-то чувства. ...От напряжения его спина покрылась потом, и ткань неприятно липла к коже, слишком яркий свет раздражал, но Спок не имел права отвлекаться на что-то еще. И когда Хан рыкнул недовольное «Быстрее», замер лишь на мгновение перед тем, как проникнуть в плохо подготовленное тело. В его мыслях Джим кричал. Кричал, бился, сходил с ума, пытаясь уйти от распирающего вторжения, но капитан реальный, бедра которого Спок держал в руках, каменел от боли, стискивал спинку кресла и молчал, молчал, молчал. Лишь когда Спок вошел до конца, застонал еле слышно. Спок замер, дыша со всхлипами, прижимаясь грудью к словно судорогой сведенной спине, лихорадочно целуя покрытую испариной кожу в безумной попытке вымолить прощение и облегчить боль. - Прости-прости-прости, - слова срывались с губ сами. Он старался быть осторожным, старался не двигаться слишком резко. Старался отстраниться от того удовольствия, что получало его тело в невозможной узости, но оно затапливало его, утаскивало за собой, с каждым толчком приближая к разрядке. И еще, и еще. Оргазм был жестким, болезненным, нежеланным и злым. Чтобы не выпустить наружу тягучий стон, Спок вжался лицом в спину Кирка и выдохнул резко, глотая отчаянные слезы. - Прости, - еле слышно шепнул он, словно позабыв все другие слова, и выпрямился, выходя из истерзанного тела, отстраненно радуясь отсутствию крови. Вскинул на Хана прямой взгляд, обещавший все муки ада, и оскалился: - Что-то еще? Хан несколько мгновений смотрел на него, а потом покачал головой. - Вполне достаточно. Но когда пустота сожрет твое несуществующее сердце, я буду тебя ждать, - улыбка исказила его лицо, а в следующую секунду Хан приставил фазер к своему виску и спустил курок. Вспышка озарила мостик, и тишина, до этого прерываемая только хриплым дыханием, взорвалась. Кто-то рванулся к двери, кто-то – к упавшему Хану. Спок поджал губы, поправил одежду и, примерившись, поднял обессилевшего капитана на руки, накинув на него его форму. Не обращая ни на кого внимания, дошел до двери, перешагнул через труп Хана и, бросив короткое распоряжение убрать, вышел. - Нет, в каюту, - еле слышно выдохнул Кирк, когда Спок свернул в сторону медотсека. – Не хочу… чтобы кто-то еще видел. Пожалуйста. Спок поджал губы, но повиновался. Он понимал желание Кирка, но вокруг и так было слишком много людей, которые видели, как первый помощник несет их капитана на руках. - Джим, тебе нужен врач. - К черту, - между сомкнутыми ресницами вспыхнуло синевой и снова погасло. – Я не настолько плох. - Джим… - Молчи. Спок только кивнул и выдохнул почти с облегчением, остановившись у дверей капитанской каюты. С трудом удерживая Кирка, открыл дверь и окунулся в прохладную темноту. Дойдя до кровати, осторожно опустил Джима на нее и, чувствуя, как снова леденеет все внутри, поднялся. - Я позову доктора. – Он больше не имеет права здесь находиться. Больше не имеет права о чем-то мечтать и думать. Все, на что он имеет право – это ненависть. Хан был прав – без мыслей о Джиме жизнь Спока снова станет пустой. - Нет, - Джим сжал его запястье и потянул к себе. – Не уходи. - Капитан… - Не уходи, - Джим неловко подвинулся и дернул Спока к себе. Преодолевая молчаливое сопротивление, заставил вытянуться рядом, и вдруг прижался к нему всем телом, выдыхая. – Так гораздо лучше. Спок растерянно сморгнул. - Джим? - Почему ты молчал? Спок облизнул внезапно пересохшие губы. Сделать вид, что не понял, уже не получится. - Я слишком боялся потерять нашу дружбу и… тебя. – Волосы Джима касались губ, и Спок неосознанно, словно пытаясь призвать их к порядку, прижался губами к макушке. И тут же отстранился, чувствуя, как наполняет его вина. Жгучая и острая вина. - Знаешь, я бы не отказался повторить. Только без Хана над душой, фазера и свидетелей. Споку показалось, что его ударили. Дыхание перехватило, сердце снова забилось, отстукивая какой-то безумный марш. Может, это шутка? - Капитан, я не понимаю смысла… - дальнейшее утонуло в потрескавшихся губах Джима, прижавшихся к его губам болезненным поцелуем. Спок зажмурился, отчаянно кидаясь в этот поцелуй, и в голове словно взорвался фейерверк чужих эмоций. Таких ярких, обжигающих, острых. Спок тонул в них, погружался с головой. Ликование, радость, свобода, печаль, боль, недоумение, снова боль, нежность, любовь, боль, желание, и снова боль, боль, боль, и снова любовь. Спок с жадностью умирающего от жажды тянулся к ним, грелся, впитывал в себя, нежась под ментальной лаской. И когда Джим отстранился, только и смог выдохнуть тихое: - Спасибо. - Это все твое, Спок, - просто произнес Джим, обнимая его. - Я… - наверное, в первый раз в жизни он не знал, что сказать. Он ждал ненависти, отторжения, отвращения, но эмоции Джима были похожи на золотистый океан. Холодный, непрошибаемый, безэмоциональный – Спок мог справиться с любой проблемой или противником, но против собственных чувств оказался беззащитен и бессилен. Но стоило принять их, как все встало на свои места и ушли сомнения и страх. - T`hy`la, - произнесенное слово ласкало губы и отдавалось приятным теплом. Спок провел ладонью по руке Джима и, невесомо погладив пальцы, сплел их со своими, щедро делясь удовольствием и болезненным счастьем. – Не таким я хотел наш первый раз. - А разве он был? - Джим вскинул на него лукавый теплый взгляд, лаская пальцы и ладонь Спока в ответ. Спок открыл рот, чтобы возразить, но Джим не дал ему и шанса, подавшись вперед и целуя прохладные губы: - Это был просто сон. Плохой, кошмарный сон. - Это нелогично, - Спок отвечал на его поцелуи жадно, сильно. Губы Джима были мягкими, такими податливыми и желанными. - К черту логику, - Джим вскинулся, глядя на него почти с яростью. Раскрасневшийся, тяжело дышащий – в своем желании он словно забыл о том, что произошло лишь полчаса назад. И был так прекрасен. Его t`hy`la. Почему он раньше этого не понял? – Я просто хочу тебя. Закаменевшая спина, сведенные плечи. Спок отстранился, почти отшатнулся. - Нет. Не сейчас. Я мог что-то повредить. Тебе нужен осмотр у доктора. Джим посмотрел на него почти с обидой, и Спок вздохнул. Подался вперед, невесомо лаская скулу: - Ты позволишь? - Я твой, Спок, - простота, с которой Джим произнес это, лишила остатков самоконтроля. И в следующую секунду Спок погружался в его сознание одновременно с языком, проникающим в горячий рот. Они не выполнили миссию. Первый месяц экипаж на мостике не будет поднимать на них взгляд. Потом их с Джимом накроет воспоминаниями, сожалениями и опасениями, но это только укрепит их связь – сияющую дрожащую ниточку, что протянулась между ними. Они будут ссориться, мириться, бояться друг за друга и любить. И ниточка эта превратится в крепкий канат, разорвать который не сможет никто. Бесценный подарок. Спасибо, Хан.