Этот год запомнился многим.

      Этот год запомнился многим.       Звонким, искренним смехом и пустыми, бессмысленными разговорами в течение всей ночи до самого утра.       А потом так хотелось спать. Но ему, казалось, было хоть бы что: в нем было столько энергии, что хватило бы на них двоих. В нем все было по-другому. И в этом был весь он.       Такой непохожий на него. Другой - вечно не умолкающий. Вечно улыбающийся.       В этот год многое было впервые. Признание, свидания, прогулки.       Первый поцелуй.       А Мидорима помнил, как после Казунари сидел рядом и пытался заглянуть в лицо красного-красного Шинтаро:       - Ну-ну, Шин-чан, научишься.       И в этих словах не было насмешки. Он говорил с широченной улыбкой на лице.       Был первый секс.       Такао все выходные пролежал в кровати: встать было неимоверно тяжело, болело все тело.       - Эй-эй, сделай лицо попроще, Шин-чан. Мне не о чем жалеть. Я и не жалею, было здорово.       И он опять улыбался. Так, как умел только он.       Этот год запомнился многим.

***

      - Почему ты говоришь "был"?       - Он умер от лейкоза.       - Прости. Не знал. Как давно это произошло?       - Пять лет назад.       - Что?!       - Да. Не удивляйся. Прямо в тот год.

***

      - Эй-эй, сделай лицо попроще, Шин-чан. Мне не о чем жалеть. Я и не жалею, было здорово. Ну, хватит слезы лить. Они тебя не красят.       Этот год запомнился многим. Этот год стал переломным: после него все стало по-другому. Так, как не могло уже быть.       Все осталось в прошлом.