***
Гарнизонная служба на исследовательской базе «Айвенго» была неизменно скучной и однообразной; сверхурочных платили за нее, впрочем, неплохо, и это даже компенсировало необходимость подписывать просто неприличное количество документов о неразглашении. Майор Смирнов, впрочем, находил такое назначение вполне приятным. Повоевать он за свою карьеру успел уже изрядно, и такой вот отдых на заштатной планете ему, в отличие от большинства его подчиненных, скорее нравился. Еще бы холод был не такой собачий вокруг… впрочем, в кабине восьмидесятитонного Эвесома сейчас было вполне тепло и уютно. Плановый патруль – всего их, мехвоинов, на объекте было восемь, полных два лэнса. Ну, если большие армейские шишки хотели охранять старую крепость такими силами – не майору с ними спорить, тем более, что чем дольше он тут находился, попинывая камни ногами своего меха и, время от времени, кувыркаясь с одной из местных лаборанток, тем радужнее выглядело его будущее – если, конечно, измерять радужность в количестве нулей в значении С-биллов на карточке. Сейчас в патруле были четверо – сам Смирнов, как уже упоминалось, вел Awesome, его старый приятель Браун пилотировал ушедший вправо вдоль периметра Катафракт, а еще двое из их ленса – братья-близнецы Билл и Джим, постоянно нарывавшиеся на неприятности с местными учеными и несущей тут службу пехтурой, - устроили где-то в стороне игру в догонялки, сидя за рычагами Локуста и Флеи. До окончания смены было еще три часа, а потому майор неспешно вел машину вперед, даже находя определенное удовольствие в звуке, с которым ее ноги впечатывались в промерзшую землю. Штурмовой мех, настоящий бог войны, укомплектованный двумя пусковыми установками на двадцать LRM, - ракет дальнего действия, - каждая и смертоносными лазерами. Кто на этой заштатной планетке мог осмелиться выступить против стального исполина? Неожиданно панель сенсора, расположенная справа на обзорном экране, мигнула, на мгновение словно высветив какую-то призрачную тепловую сигнатуру. Смирнов нахмурился – база была выстроена в зоне магнитных аномалий, и потому полностью полагаться на работу всевозможных датчиков было нельзя… но проверить место, откуда поступил сигнал, все же стоило. В конце концов, может, туда забрел один из этих местных здоровенных мохнатых зверей? Если удастся подстрелить такого – все подразделение пару дней вместо уже надоевших сухпайков и концентратов будет пировать свежайшим мясом. Явно ободренный такой перспективой, майор надавил на педаль, заставляя мех медленно, сохраняя идеальное равновесие, повернуться, и двинул рукоять управления ходом вперед, увеличивая поступление энергии к ногам машины. Спустя каких-то пять минут Эвесом уже стоял у обозначенного на условной карте местности места, однако никаких следов присутствия зверя его пилот, как бы он не напрягал зрение и не крутил торсом меха, обнаружить не смог. Не обнаружил он, как и ожидалось, никаких следов возможной вражеской активности. - Ну и черт с ним, - раздосадованно буркнул себе под нос Смирнов, потянувшись к рычагам управления, намереваясь снова развернуть машину и вернуться к патрулированию, чтобы поскорее вернуться на базу, где его наверняка уже дожидалась та девчушка из местных. Два вращающихся кольца прицельной сетки наложились друг на друга. В иной мир майор отошел с мечтательной улыбкой на лице – именно в этот момент кабина штурмового исполина рассыпалась в прах, поглощенная ослепительно-белым пламенем сдвоенного залпа протонно-ионных излучателей. Еще несколько секунд простоял неподвижно, только легонько покачиваясь, а затем, когда гироскоп окончательно перестал получать сигналы от нейрошлема – медленно, словно подрубленное дерево, завалился на спину. Воздух в пятистах метрах от уничтоженной машины задрожал, и из пустоты, словно по волшебству, медленно проступили контуры Преты; стволы ее излучателей, в правой руке и в «голове», легонько дымились. Убедившись, что сигнатурная система «призрак», убийственно эффективная, но склонная приводить мех к перегреву, полностью деактивирована, Александр фон Стракер, хищно оскалившись внутри кокпита, снова ринулся с места вперед, спеша закрепить успех. - «Барон», приказа на вступление в бой не было, подтверди свой статус, прием, - протрещал в ушах охотника искаженный помехами женский голос, даже несмотря на помехи вполне отчетливо дрожащий от нескрываемой ярости. – «Барон», прием! Раздраженно мотнув головой, - машина в точности повторила этот жест, поведя стволом верхнего орудия, - Стракер попробовал обрубить связь, однако выданное ему устройство, кажется, не предусматривало такой возможности – или она была каким-то подлым образом заблокирована. Ничего не оставалось, кроме как просто наплевать на звучащий из динамиков голос и продолжить действовать. Следующей его жертвой стал Локуст, бросившийся проверить, что случилось с исчезнувшим с общего канала командиром. Он как раз вприпрыжку несся по снежной равнине, когда разрезавшая снежную пелену вспышка испарила коленный сустав его левой ноги, отправляя приплюснутое и вытянутое «тело» машины носом в снег. Пропахав борозду в добрых тридцать метров, оно все же остановилось – Билл внутри истошно вопил в коммуникатор, вызывая подмогу, и одновременно пытался поднять мех хотя бы на одно колено, чтобы получить возможность стрелять из спаренных пулеметов, расположенных под брюхом «Саранчи». Впрочем, это ему не помогло – пилот разведывательной машины успел лишь полоснуть по проявившемуся во вьюге темному, гротескному силуэту короткой очередью, а в следующий момент его мир поглотила огненная вспышка, когда следующий выстрел противника испарил фронтальную броню и разрушил защитную оболочку реактора. «Барон» словно чуть дымился, уходя от этой жертвы – мех постепенно нагревался, и снег, падая на выкрашенные в чисто-белый с алыми полосами цвет бронеплиты, почти мгновенно испарялся. Катафракт Брауна спешно отступал в сторону ворот базы, когда его сенсор засек тепловой след сзади и справа от него. К чести пилота, он успел дернуть на себя рычаг управления и, чувствуя, как в скрытой тяжелым, но привычным нейрошлемом голове неприятным шумом отдается дестабилизация гироскопа, провернул машину почти на месте, пропуская почти вплотную с собой ослепительно-белый сноп перегретых частиц. В следующее мгновение он открыл ураганный огонь из всех четырех автопушек, вмонтированных в «руки» меха – двух 90-миллиметровых и двух 60-миллиметровых. Горячие фугасные снаряды расчертили пространство между охотником и жертвой, несколько из них достигли цели, разрываясь на трескающихся бронепластинах Преты, но та с необычной для меха такого тоннажа грацией и скоростью отскочила в сторону, задействовав часть прыжковых ускорителей, смонтированных в торсах. Следом за этим Стракер провел самый, пожалуй, нелогичный при подобном столкновении маневр – вместо того, чтобы воспользоваться своим превосходством на дальней дистанции, он ринулся в лобовую атаку на машину Брауна, паля из всех орудия – обеих PPC и двух ЛСМ, - лазеров средней мощности, - установленных на левой руке. Получив еще четыре попадания, отозвавшихся острой болью в груди и руках пилота, «Барон», почти весь залп которого пришелся в самый центр торса жертвы, подскочил к ней вплотную – и, до того, как его враг успел снова выстрелить, спружинил ногами, делая резкий выпад левой рукой и вонзая выдвигаемый пневматическими моторами клинок в раскаленный металл. Торжествующий рев раздался из внешних динамиков Преты – а затем ее реактивные движки заработали на полную мощность, буквально подбрасывая машину в воздух. Клинок же, который пилот продолжал удерживать в том же положении несмотря на чувство, будто это его собственные пальцы касаются раскаленного металла, с оглушительным скрипом распорол бронелист и проделал глубокую борозду в основной сенсорной панели Катафракта. После этого мех охотника оттолкнулся ногой от плеча противника и, перемахнув через него, тяжело приземлился за его спиной. - Это «небесные»! – успел панически крикнуть в разрывающийся передатчик Браун, после чего вдавил до упора кнопку катапультирования – на настолько поврежденной машине у него не было ни шанса против пилота из проклятого «Слова Блейка». Удар выбил кислород из его легких, когда кресло с пилотом взмыло в воздух. Его парашют, впрочем, раскрыться так и не успел – два изумрудно-зеленых луча прорезали ночное небо, и если первый прошел в стороне, то второй, уже рассеиваясь, краем задел спасательное кресло, заставляя плоть на костях пилота вскипеть, осыпаясь легким пеплом. Божественный механизм гулко, металлически расхохотался; пилот внутри дергался от конвульсивного смеха, волосы на его лбу слиплись от выступившего пота – температура внутри кокпита повышалась с каждым выстрелом, и даже хитсинки удвоенной мощности, производства все того же клана Нова Кота, не могли справиться с идущим от кипящего подобно адской домне реактора жаром. - Александр Михаэль фон Стракер! – разъяренный женский голос снова пробился через заволакивающую сознание охотника кровавую пелену, обращаясь к нему по полному имени, что в исполнении дамы, находящейся на связи, означало крайнюю, терминальную степень раздражения. – К воротам, живо! Судя по всему, женщине стоило титанических усилий не начать засорять эфир бранью – этот факт заставил веселую улыбку вновь проявиться на лице блондина, направляющего свою боевую махину туда, куда его и попросили – к воротам, где как раз в этот момент должно было начинаться самое веселье. Надо сказать, успел он как раз вовремя – имей его мех крейсерскую скорость по пересеченной местности ниже полных ста семи километров в час, он мог бы даже опоздать. Как раз в этот момент у ворот завязалась стычка между подобравшейся к ним пехотой, до этого прикрывавшейся маскхалатами, и охраной комплекса, усиленной двумя турелями, установленными на стене – со спаркой из больших лазеров увеличенной дальности на каждой. Сейчас ярко-синие лучи как раз полосовали пространство перед главным входом в комплекс – и пехоте из вспомогательного Уровня 2 пришлось бы туго, если бы подоспевший «Барон» не открыл огонь из своих излучателей, корежа и выводя из строя левую огневую вышку. С правой бойцы справились и сами – нескольких залпов из тяжелых переносных ракетниц хватило, чтобы повредить стволы орудий. Солдаты с прыжковыми ранцами перемахнули через стену, захватывая контрольный пункт и взламывая охранный контур – Александр уже начинал беситься от нетерпения к тому моменту, как створки ворот начали постепенно открываться. Не дождавшись завершения процесса, он на полной скорости бросил мех вперед, разбрасывая из-под его лап настоящие волны снега и выбив искры, зацепившись за створку наплечной фигурной бронепластиной, придающей приземистой фигуре сходство с демоном из древних религий. Бой внутри комплекса выдался скоротечным, но горячим. Там, как уже упоминалось раньше, оставалось два меха – но задействовать защитники успели только один; не успела подняться тревога от взлома внешнего контура, как створка дверей технического ангара была сметена орудийным огнем, и через образовавшийся пролом внутрь ворвался Стракер, давя техников и круша «руками» своего меха оборудование. Стоявший на техобслуживании Шэдоу-Хок погиб быстро – бронепластины с его торса были сняты, а потому хватило одного залпа лазеров, чтобы обратить деактивированный двигатель в оплавленную и радиоактивную металлическую массу. Выйдя наружу, «Барон» разочарованно взревел – инфернальный звук, несущийся из его динамиков, был настолько силен, что несколько техников, пытавшихся сбежать из горящего ангара мимо вражеского меха, были буквально оглушены. Закончить бой в одиночку ему не дали – через открытые ворота внутрь уже прошел тяжелый «Серафим» с броней, дымящейся после столкновения с кем-то из второго лэнса, а чуть в стороне уже вовсю стрелял по солдатам противника «Малак». Неожиданно по корпусу Преты словно ударил кузнечный молот – машина, запнувшись, сделала несколько шагов вперед, и лишь усилием воли подавив прокатившуюся по телу острую боль Стракер смог заставить ее удержать равновесие, задействовал вдобавок к прямому контролю еще и рычаги управления движением. Его ощущения куда лучше любых сенсоров говорили, что по левому плечу машины только что был нанесен удар – и, судя по характеру повреждений, нанесен был из какого-то баллистического оружия со снарядами из обедненного урана. Чуть неловко развернувшись на месте и крутанув головой, «Барон» увидел выходящего из-за ангара старичка-«Центуриона», видимо, при первых признаках тревоги укрывшегося там и заглушившего двигатель. Надо сказать, его тактика принесла определенный успех – броня на левой руке «Преты» была пробита, и через нее виднелись надорванные пучки миомерных мускулов. Резко дернувшись в сторону, Стракер сумел избежать второго попадания из автопушки LB-10X, смонтированной в правую руку Центуриона – выпущенные же им в ответ энергетические импульсы ударили в левую половину торса и левую же ногу врага, плавя и проминая металлическую с вкраплениями алмазных нитей защиту. Впрочем, на долгий бой Барон, разгоряченный предыдущими схватками, настроен не был – тем более что существовал немалый риск, что кто-то из его соратников попытается отнять законную добычу. А потому он вновь побежал вперед, сходу разогревая реактор до максимума и выжимая из актуаторов ног максимум. Пробежав примерно половину разделявшего их с Центурионом расстояния, и получив еще одно весьма болезненное попадание в торс, лишь чудом не повредившее гироскоп, он врубил на полную мощность все прыжковые ускорители, подбрасывая свою тридцатипятитонную машину в воздух, проворачиваясь и распрямляя правую лапу, нанося ей удар прямиком в полосу сканера кабины противника. Такой прием чаще использовали на аренах Соляриса, нежели в реальном бою – он требовал слишком больших усилий для выполнения, и далеко не всегда приводил к нужному результату. Но в случае успеха эффект бывал весьма… впечатляющим. Вот и сейчас, мех древней, испытанной сотнями и тысячами боев конструции неловко пошатнулся, взмахнул руками, пытаясь скомпенсировать изменение центра тяжести – но не справился, тем более, что пилот, чей мозжечок сейчас был напрямую связан с системами сохранения равновесия, был почти контужен ударом, и с грохотом завалился на спину, ударяясь о бетонное покрытие и теряя из-за удара немалую часть поглотившей энергию столкновения брони на спине. Подняться он уже не успел – отпрыгнувший было в сторону, мех Стракера тут же снова шагнул к поверженному на землю врагу, и, немного неловко из-за негуманоидного строения ног, опустившись, одним резким ударом вогнал вновь выдвинутое лезвие в то место, которое можно было назвать «шеей» Центуриона. Еще пара таких же ударов – и он буквально вскрыл кабину меха, подобно консервной банке, сковырнув защитную лицевую пластину вместе с расположенными на ней сенсорами. Затем Барон, словно смакуя момент, обхватил кресло вместе с пытающимся отцепить ремни пилотом, и выдрал его из кабины, ломая человеку кости. Впрочем, он даже не успел почувствовать боль от этого – вновь выпрямившись, Прета пренебрежительно сдавила пальцы на левой руке, обращая вражеского пилота в кровавое месиво. Бой мехов подошел к концу – теперь требовалось зачистить комплекс и получить информацию, необходимую «Слову Блейка». Пользуясь тем, что он нем все словно забыли, Стракер подогнал свою боевую махину ко входу, где сейчас собирались их спецназовцы, и, чуть разочарованно вздохнув, отключил нейроинтерфейс, снова возвращаясь в собственное тело, полулежащее на кресле внутри кабины, вся передняя поверхность которой была занята экранами, проецирующими картинки с оптических сенсоров и всевозможных датчиков. Испытывая острое ощущение потери чего-то важного, Александр, тем не менее, дождался, пока кабели отсоединятся от портов в его черепе, и, открыв переднюю створку кабины, вновь вдохнул полной грудью морозный воздух. Взяв из специальных отсеков внутри тесной камеры припасенные там специально на такой случай нож и крупнокалиберный револьвер, он, чувствуя, как в душе только сильнее разгорается так и не уталенный в бою голод, скользнул вниз по лебедке, с трудом удержавшись от желания просто спрыгнуть, чтобы быстрее добраться до вражеских солдат и ученых, находящихся внутри, в комплексе. В помещении бой окончательно превратился в резню. Охрана отчаянно сопротивлялась, но силы были все же не равны – и если поначалу солдатам удалось занять оборонительные позиции в нескольких ключевых коридорах и не пропускать нападающих дальше, то затем, когда туда подоспело несколько исполинов в бронекостюмах «Оногоро», ситуация окончательно переломилась в пользу оперативников Слова Блейка. Сделал определенный вклад в окончательную и бесповоротную победу и Стракер, предусмотрительно «забывший» обязательный для всех членов отряда мехвоинов коммуникатор в кабине своей машины. На его костюме зияло уже несколько прорех от попаданий из ручного оружия, однако укрепленная миомерным волокном кожа не поддавалась, делая эту белокурую бестию в глазах защищающихся подобным демону из древних легенд, спустившемуся на землю, чтобы собрать свою кровавую жатву. Он без малейших сомнений кидался в самую гущу боя, стреляя, рубя и кромсая, и чем дальше он шел по освещенным холодным светом галогеновых ламп коридорам, тем громче и радостнее становился его смех…***
- И как ты можешь объяснить тот факт, что когда наши техники прибыли в информационный центр комплекса, ты уже сидел там и копался в компьютерах? Блондин расслабленно сидел в кресле, закинув ногу на ногу – выглядел он так, что ему для завершения образа не хватало разве что сигары и бокала с виски. Прямо сейчас дропшип спецотряда Слова Блейка «Пламя Истинной Веры» с ускорением в 0.9 G шел через темноту космоса, направляясь к прыжковой точке в надире местной звезды, где его уже поджидал прыжковый корабль – а потому, раз уж миссия была успешно окончена, он посчитал, что имеет полное право расслабиться и почувствовать себя победителем. В конце концов, он в одиночку уничтожил целый вражеский лэнс, состоявший из мехов, - ну, кроме одного, - превосходящих его по тоннажу! Неплохое достижение, как ни крути. - И это уже не говоря о том, что ты нарушил приказ, вступив в бой до прибытия основных сил, и подставил наших оперативников под удар у ворот! – сидящая за тяжелым, привинченным к полу на случай снижения ускорения столом женщина с силой впечатала кулак в столешницу, пытаясь привлечь внимание распекаемого подчиненного. – Предполагалось, что они тайно переберутся через стену и захватят контроль над защитными системами ДО начала столкновения! - Ты же знаешь, Фрей, - хитро улыбнувшись, повел рукой пилот, перебирая в воздухе пальцами, словно пытаясь поймать что-то невидимое. – Иногда совершенно невозможно удержаться – тот здоровяк та-ак соблазнительно подставил кокпит… - Иногда? Это «иногда» случается на каждой чертовой операции, которые я планирую! Недели планирования, помощь «крота» внутри периметра, тайные переброски отрядов – и все чуть не пошло прахом из-за того, что тебе захотелось пострелять! – возмущенно оборвала его демипрецентор-IV Фрей Ярлсдоттир, которой выдалось сомнительное удовольствие командовать этим подразделением. Иногда она задумывалась – возможно, такое назначение было последствием некоторых неприятных моментов в ее собственном послужном списке? – Что ты делал внутри бункера, и зачем полез в информацию, которую нам, согласно поступившему приказу, даже видеть нельзя было? - Ты знаешь, любопытство сдерживать я тоже не умею… - протянул Стракер, мягким, текучим движением поднимаясь с кресла и, смахнув в сторону какие-то бумажки, садясь на край ее стола, памятуя, насколько сильно ее это раздражает. – Не волнуйся, там всюду были пароли – я никуда и не успел залезть, пока наши ребята с пушками меня оттуда не вытолкали. Да и не настолько же я глуп, чтобы рисковать вызвать гнев самого прецентора Типпельскирха, а? - Но ты достаточно глуп, чтобы бесить меня, - сузив глаза, прошипела демипрецентор Ярлсдоттир, видя, как нахальный подчиненный небрежно смахнул в сторону изучаемые ей бумаги, чтобы поудобнее устроиться – и, не находя в себе силы больше сдерживаться, с силой вдавила кнопку на небольшом устройстве, почти всегда лежащем у нее в кармане. Тело вознесенного мехвоина выгнулось дугой, когда все так же обхватывающий его шею ошейник пропустил через него долгий разряд тока – недостаточно сильный, чтобы остановить работу сердца или лишить сознания, но весьма и весьма ощутимый. Секунд десять Фрей удерживала кнопку нажатой, чувствуя, как пылающий гнев постепенно сменяется легким удовлетворением, а на губах сама собой появляется довольная улыбка. Наконец она все же справилась с первым порывом и остановила сигнал, отключая ошейник – и в первый же момент слетевший со стола и все это время стоявший, выгнувшись дугой, Стракер опустился на одно колено, переводя дух; по его подбородку побежала тонкая струйка крови из прокушенной губы. - Помнится, его тебе выдавали, чтобы останавливать меня, когда я в бою начинаю путать своих и чужих, - криво ухмыльнувшись, поднял он взгляд, не ставший ни на каплю менее нахальным. – Признайся, это доставляет тебе удовольствие, а? - Огромное, - устало вздохнула Фрей, откидываясь в своем кресле. Если бы она только могла избавиться от столь неудобного подчиненного!.. - В таком случае – как я могу прекратить бесить тебя? – вновь поднявшийся на ноги блондин беззаботно развел руками, словно подытоживая что-то абсолютно очевидное, и, изобразив деловой вид, щелкнул каблуками, разворачиваясь и выходя из кабинета командира. В кармане его комбинезона покоилась крошечная карта памяти, хранившая в себе данные из центрального компьютера сверхсекретного исследовательского комплекса «Айвенго».