Что может быть лучше, чем улыбка призрака?

Опускается пелена ночи, окутывая мир своим мягким, темным плащом. Уютно устроившись в своей постели, окутанный пеленой усталости, я жажду утешения, заключенного в дремоте. И все же сам сон выступает в роли моего заклятого врага, держа в своих объятиях призрак истории, которая повторяется каждую ночь. Еленой. Она стоит там, балансируя на границе моих грез, наполняя темноту своим призрачным присутствием. Она рассказывает свою историю приглушенным шепотом, в ее голосе слышится боль от ее несостоявшейся, несвоевременной любви. Ее история проникает в мое подсознание, вызывая прилив сопереживания, который сохраняется даже в часы бодрствования. Мое желание облегчить ее горе огромно, но возникает вопрос: как? Как можно помочь существу из царства, которое я едва понимаю? Как я могу дотянуться через эфирную пропасть до души, запертой во времени, заключенной в самый несправедливый исход? Елена, сияющая даже в своем горе, была влюблена. По-настоящему, безумно, глубоко влюблен. Но мужчина, которому она подарила свое сердце, предал ее, а она, в свою очередь, отдала свою жизнь. Ее призрачное положение эхом отзывается в моих снах, пробуждая сильное желание принести ей утешение, в котором ей было отказано. Снаружи ритм дождя отражает мои мысли, низвергаясь каскадом на крыши, настойчивый, как мое внутреннее смятение. Зов забвения заманчив, но я сопротивляюсь. Ибо сон означает еще одну встречу, еще одну мольбу Елены. И всепоглощающая беспомощность от моей неспособности помочь ей усиливается. И все же погружение в сон кажется неизбежным, таким же неизбежным, как обращение Елены за моей помощью. Я снова ищу ответы на неуловимую задачу, которую уготовила мне судьба. Что я могу сделать для тебя, Елена? Какое утешение я могу тебе предложить, чтобы облегчить твою боль, пусть даже на мгновение? Потому что каждую ночь происходит одно и то же — тишина, боль, отражающаяся в ее глазах. Это невысказанная мольба, которая многое говорит о ее мучительном существовании. Как раз в тот момент, когда отчаяние угрожает смести меня с лица земли, луч надежды касается моего сознания. Елена выбрала меня. Из всех людей она выбрала меня, чтобы поделиться своей историей. Может ли быть так, что я способен помочь ей? Есть ли какая-то цель, скрытая в этом призрачном общении? В ночной тишине, переполненный мириадами эмоций, я прошептал: «Елена, я… Мне жаль. Я не могу помочь тебе так, как хотел бы. Ты выбрал не того человека!» Мои слова были произнесены шепотом, но они эхом отозвались в нашем общей тюрьме. — Нет, ты ошибаешься. Мое путешествие привело меня прямо к тебе. И ты не должен помогать мне… это для того, чтобы позволить мне жить. Просто позволь мне быть, существовать в твоем мире, в твоем пространстве. Не отвергай меня, ибо это означало бы мое исчезновение, моя вторая смерть. Та, которая уничтожит меня навсегда. Прошло два столетия с тех пор, как я в последний раз дышала, с тех пор, как я в последний раз жила. Мир преобразился за пределами моего воображения. Все, что я ищу сейчас, — это шанс взглянуть на этот изменившийся мир, понаблюдать за живыми и поучиться. Существовать… пусть даже просто как призрак. Елена улыбнулась. Это был первый раз, когда ее выражение лица было нарушено радостью. Это единственное действие ослабило мою нерешительность, заменив ее чувством удовлетворения. — Я рад видеть твою улыбку, Елена, — тепло ответил я. — Я улыбнулась потому, что я счастлива. Спасибо тебе…