I have come to burn your kingdom down

В этом году май выдался на редкость жарким для их средних широт. Но Гарри так истосковался по теплу, что непривычная духота его нисколько не раздражает. Правда, и насладиться прекрасной погодой вдоволь не выходит – учеба не дает расслабиться юному студенту. Но сегодня он не спешит домой после тренировки и намеренно пропускает последний автобус. У него впереди целые выходные, так что учебники могут подождать, а такая вот необыкновенная ночь выдается нечасто. Парень не спеша бредет вниз по дороге, изредка потирая плечо, поврежденное этим вечером в жестком столкновении на баскетбольной площадке, и поправляя на нем спортивную сумку. Ласковый ветерок трепет кудряшки, выбивающиеся из-под повязки и кажущиеся в сгущающихся сумерках почти черными, и доносит до Гарри крышесносные запахи, что можно встретить только поздней весной. Голова не перестает кружиться от коктейля из ароматов свежести, зелени, влажного асфальта, нагретого солнцем за день, и чего-то сладкого, пряным привкусом остающегося на языке. Воздух настолько насыщен кислородом, что парень постоянно останавливается на перекрестках и не может надышаться. И тишина, лишь где-то очень далеко разбавляемая смехом прогуливающихся парочек. И пустота – Стайлсу даже не надо подключать свое богатое воображение, чтобы представить, что он один на многие-многие кварталы по обе стороны от Пайк-Стрит. Какое-то время парень предается фантазиям, в которых он оказывается главным героем блокбастера о нелегкой жизни последнего человека на бренной Земле, но проезжающий мимо автомобиль приводит его в себя шорохом шин и не забывает напоследок ослепить фарами. Наваждение пропадает, безлюдность весьма эфемерна, но след от одиночества, беспокойства и предчувствия чего-то надвигающегося остается. Гарри сворачивает к своему дому, одновременно пытаясь нашарить в кармане связку ключей и наталкиваясь пальцами разве что на кучу фантиков. Ладно, с ним такое не впервые, и опыт проникновения в собственный дом через форточку или взлом задней двери, где замок довольно примитивен, у него едва ли ни богаче, чем у профессиональных воров-домушников. Но, похоже, сегодня перед тем, как отправиться на работу, его мама тщательно позаботилась, чтобы все окна были крепко-накрепко заперты. Конечно, всегда можно ей позвонить, но Стайлс лучше поупражняется во вскрытии дверей, чем в очередной раз распишется в собственной рассеянности. Покружившись с полчаса по периметру дома и вдоволь поиздевавшись над замком, уставший, но довольный собой парень ввалился на веранду, а уже из нее беспрепятственно зашел в дом. Входная дверь теперь не запиралась, но этот факт не так уж его и беспокоил: ну, во-первых, пара отколотых им щепок возле косяка вряд ли выглядит, как «Добро пожаловать» для криминально настроенных прохожих, а во-вторых, он ведь дома – ну кто его ограбит? Так что не заморачиваясь по пустякам, Гарри со спокойной душой потопал в душ. * * * Как и любой провинциальный городишко, этот – маленький и грязный, словно бесцветное пятнышко, тонущее среди куп кленов. И никакая зелень его не спасает. Здесь сонно и развернуться негде. И люди тут невзрачные и зацикленные на своем размеренном существовании. Здесь жизни нет. И кому об этом знать лучше, чем Луи? Даже не спрашивайте его, сколько лет прошло с тех пор, как он отдал себя во служение темным силам, он ответит одно, а если повторить вопрос спустя пару минут, – цифра обязательно изменится. И дело не в плохой памяти, просто он инкуб, а от распутных демонов не стоит ожидать правды. На самом деле, лучше вообще ничего хорошего не ждать от встречи с ним. Томлинсон не всегда играет по правилу – наслаждение в обмен на жизненную энергию, он не большой мастер по контролю над утолением своей жажды, и у него самый длинный в Преисподней послужной список связей, оканчивающихся летальным исходом. И не то чтобы Луи это беспокоит: опасность секса с ним еще не останавливала ни одного человека, а иссушение жертвы до дна всегда дарит ему куда больше эмоций, нежели простой контакт. Можно беспрестанно ругать этот невзрачный город и травить себе душу – ага, нет у него никакой души – воспоминаниями о пылающих огнями мегаполисах, где в избытке яркие личности, идеально подходящие на роль потенциальных источников эмоций. Увы, его сегодняшняя добыча найдется именно здесь. Раздирающий все внутри голод слишком силен, чтобы жаловаться на бедность выбора в этой глухомани. Не время привередничать. В конце концов, люди везде одинаковы, и не имеет значения, кто из них падет перед чарами демона, отдавая себя в дань его жажде. Этот вечер не будет особенным, не будет запоминающимся. Инкуб знал, что ему не придется даже стараться, чтобы получить желаемое. Это просто оскорбительно, но в городке нет даже никакого подобия монастыря. Черт, юные души тут не имеют представления о католических школах. Возмутительно. Неискушенные девы или непорочные мальчики могли бы развеять скуку этой ночи. Но не в этот раз. Луи уже чувствовал окутывающий его со всех сторон запах плоти, горячей и живой, запах страсти, обжигающий и коварный, запах порока, притягательный и манящий. Смесь ароматов пьянит его, но этим нельзя насытиться. Он должен утолить голод. Демон уже практически клюнул на тонкий дух девушки из милого коттеджа на окраине, в окно которого он с любопытством заглядывал. Неплохо. Ей шестнадцать и она мечтает в свободное время о парне из команды по лакроссу, но сейчас ей уже снится Луи. Видите? Это не сложно. Он любит рассуждать, что это в какой-то мере сродни благотворительности, ну просто любитель гоняться по полю с клюшкой и близко с ним не стоял. Правда, шанса провести сравнительный анализ девице уже не представится. Нежный майский ветер ласково мазнул его по разгоряченному лицу, и это мгновенно отрезвило, словно пощечина. Аромат шестнадцатилетней мечтательницы без колебаний перебил другой. Резкий и настолько дурманящий, что Томлинсон моментально сменил направление движения, даже не сомневаясь, что нашел именно то, что искал. Это парень, демон еще не слышит его мыслей, но уже знает, что он – лучшее, что есть в этом богом забытом месте. Голод не переставал терзать его, с каждым шагом в сторону этой жертвы перерастая из желания в потребность, и инкуб уже сейчас мог сказать, что добром это не кончится. Запах все усиливался и усиливался и зашкалил на пороге стандартного дома, примечательного разве что стеклянной витражной верандой. Самое забавное, что дверь была даже не заперта, и это особенно умилило Луи. Еще немного и он решит, что его с нетерпением ожидают здесь. Да, он не может зайти в дом, куда его демоническую сущность должен пригласить хозяин, но терраса, по сути, частью дома не являющаяся, - никак не помеха для него. В уютном помещении с полом, расцвеченным множеством оттенков от света фонарей, свободно проходящего сквозь витражи, и усыпанным пуфиками, заманивший его сюда запах стал совсем уж сладким, и у инкуба все внутри перевернулось в предвкушении скорой расправы. Томлинсон пересек веранду и распахнул дверь в дом, рассматривая убранство гостиной и вызывая сквозняк, мягко прошуршавший по всем комнатам. Словно в ответ на это дуновение, откуда-то изнутри раздался звон, и к входной двери выбежал высокий парень в одном только полотенце, слабо закрепленном на поясе. Он растерянно замер, уставившись на незваного гостя и даже не замечая, как капли воды с мокрой челки беспрепятственно стекают по лицу. Никаких сомнений, что именно этот парнишка и есть источник невероятного, пьянящего разум запаха. Луи нельзя было назвать большим ценителем мужской красоты, но этот экземпляр определенно заслуживал внимания. Странно, что он не разыскал его раньше. В парне все еще сохранялась какая-то детская угловатость, но это выглядело так естественно, что было гораздо соблазнительней идеальных пропорций. Хотя эти ноги сам черт постеснялся бы не признать идеальными. Зеленые глаза, длинные влажные ресницы и пухлые губы, - все должно немедленно оказаться в богатой коллекции инкуба. Гарри. Его зовут Гарри. Демон считывает с испуганного личика полезную для себя информацию: ему не надо знать много, но некоторые факты интересны. Гарри восемнадцать, и он непозволительно наивен и романтичен для своих лет. Луи усмехается, давая мысленную клятву показать мальчишке настоящую романтику. -Привет, - он изящно прислоняется к косяку, скользя кончиком пальца по воздуху, сгустившемуся в дверном проеме и временно непреодолимому для него. – Могу я войти? Парень молчком пятится к стене и тянется к телефону. Это тоже забавно. Ему страшно, и он не сомневается, что у него на пороге сумасшедший грабитель, слетевший с катушек. Томлинсон бы посмеялся над такими мыслями, будучи в хорошем расположении духа, но сегодня он не в настроении, и любая отсрочка доступа к шикарному телу приводит его в ярость. -Не глупи, Гарри, - предлагает искуситель, а мальчик, вздрогнув, хватает телефонную трубку, чтобы спустя секунду выпустить ее с криком из рук. Что за… чертовщина? Стайлс дует на обожженные пальцы и в панике пытается сообразить, что ему еще предпринять. -Впусти меня, - настаивает Луи. Ему не хочется прибегать к своим демоническим способностям – он неотразим и без того – но с парнями иногда бывает сложнее совладать, нежели с девушками, а терпение уже на пределе. Этот парень должен стать его, и он станет. Гарри качает головой, и это единственное, на что он сейчас способен. «Это просто сумасшедший. Или наркоман», - убеждает он себя, но это никак не объясняет всех странностей, а признать в госте какое-то сверхъестественное существо категорически нельзя. Ну не дьявол же он в человеческом обличии, верно? Это сказки для наивных детей, а Гарри не верит в такие вещи. Боится верить. Он едва не перестает дышать, когда чужие горяще-голубые глаза сканируют его тело сверху вниз. Этот прожигающий взгляд мучительно медленно обводит каждую линию лица, скользит по выпирающим ключицам, измеряет ширину голых плеч, и парень почти физически ощущает его на себе. Горячо. Взгляд жжет, пугает только сильнее и ускоряет ток крови по венам. -Впусти меня! – демон выходит из себя, двумя кулаками ударяя в дверной проем, как в невидимую стену. Дразнящий аромат мальчишки сводит с ума, заставляя ноздри жадно раздуваться, и он опасается, что просто разорвет его на части, оказавшись в конечном итоге в доме. Это никак не приближает его вид к образу обычного человека, и Гарри шепчет почти бесшумно: -Кто ты? За спиной взрывается, осыпаясь веером осколков, ваза из китайского фарфора, нежно любимая его матерью. Из глубины дома также слышится звон, и это не добавляет парню смелости и надежды на хороший исход. Все очень плохо. -Хватит болтать! – и Луи плевать, что это были первые слова, услышанные им от Гарри. Ему совсем нехорошо: дыхание хриплое, и при каждом вздохе грудь вздымается часто и тяжело, а на руках и шее проступили жилы. – Впусти меня! – рычит он, полыхая своими горящими глазищами. И Стайлс не видит иного выхода, кроме как закрыть перед ним дверь. Хотя бы попытаться. Ему кажется, что это самое рискованное, что он делал за всю свою жизнь. Демон совсем близко, растягивает губы в жутковатой улыбке, похожей на оскал, и выглядит таким самодовольным, не смотря на отвратительное состояние, словно твердо знает, что у парня не хватит духу отгородиться от него куском дерева. Гарри даже не успевает коснуться двери, как тот бросается к нему – кудрявый замедленно реагирует, отскакивая слишком поздно, а Луи с невероятной силой отбрасывает нечто, неподвластное пониманию, но порога он не пересекает. Инкуба относит в рассыпанные по полу веранды пуфы и неожиданно он хохочет, даже не собираясь подниматься на ноги и еще дальше вгоняя Стайлса в недоумение. На всякий случай он снова рассматривает обожженные недавно пальцы, словно они были самым неопровержимым доказательством того, что это все не сон. -Да не спишь ты, болван, - Томлинсон непринужденно вытягивается на полу. На лбу проступила испарина, руки слегка дрожат, и, пожалуй, он сейчас и впрямь крепко напоминает закоренелого наркомана, но ждать осталась совсем недолго. – Жаль, что мы с тобой не нашли общий язык, Гарри. Ну, да ерунда. Покажешь мне маленькое представление? -Ч..что? О чем ты? Взгляд демона в который раз очертил фигурку парня, и секунду спустя тот упал на колени. Пол под ним качнулся, вращаясь и неравномерно накреняясь, и Стайлс не ко времени вспомнил про свою морскую болезнь. Горячо. Очень горячо. По его коже будто бы гуляли языки пламени, облизывали, оставляя невесомые обжигающие мазки, и заворачивали в огненные объятия. Нечто, подобное этому, разгоралось и внутри, и мальчик совершенно не мог ничего контролировать. Он просто не понимал, что такое с ним происходит. Все тело словно парализовало этим жаром, превращая в покорную расплавленную субстанцию, заготовку, из которой Луи уже слепит что-то новое по своему усмотрению. Воздух вокруг разогрелся и загустел, и Гарри давился им, задыхаясь и открывая и закрывая рот в бесполезных попытках глотнуть кислорода. Тело нисколько не подчинялось ему, и он готов был разрыдаться от отчаяния в то время, как демон насмешливо наблюдал за его мучениями. Луи щелкнул пальцами, и мальчика с головой накрыло волной дрожи. Его лихорадочно трясло, полотенце медленно распустилось и сползло по бедрам. Хотя Гарри было как-то не до стеснения, когда до смерти хотелось дотронуться до себя, а он не мог и пошевелиться. Так не бывает. Это невозможно. Не существует иных посланников ада, кроме преподавателя философии, истово ненавидящего Стайлса. Но член стоял, как каменный, и каким бы нереальным все не выглядело, это делал одним своим взглядом голубоглазый демон. Парень уже был готов на все, лишь бы пытка прекратилась. Он не осознавал ничего, а организм до краев наполняло одно лишь желание. Гарри страстно хотел его. -Хватит, пожалуйста… - мальчик простонал, едва открыв рот. – Я больше не могу… Луи облизал разом пересохшие губы, не отводя глаз от его болезненно твердого члена, истекающего смазкой. Он видел, что Гарри готов поддаться ему, готов отдаться ему, и это не могло не наполнять его радостью. -Детка, ты знаешь, как это остановить, - хрипло шепчет демон, и их затуманенные желанием взгляды встречаются. -Входи! * * * О, да, Томлинсон счастлив, перешагивая, наконец, порог этого дома. Он нисколько не сомневался, что окажется здесь, но кудрявый упрямец изрядно потрепал его терпение. Гарри пытается встать на ноги, и, кажется, что с тех пор, как ночной гость переступил порог гостиной, ему легче. Но это только кажется. Луи легко подхватывает его с пола и отшвыривает в стену. Парень медленно сползает по ней, но демон в мгновение ока оказывается рядом и впечатывает его сильнее, сжимая ладонь на шее. У Стайлса кружится голова, он хрипит и бьется, как рыба об лед, в надежде вздохнуть. Эти слабые попытки сопротивления одновременно и бесят Томлинсона, и заводят еще больше –чем больше кудрявый дергается, тем больше своей энергии отдает. -Ты заставил меня ждать, Гарри, – шепчет Луи ему на ухо, но тот вряд ли слышит сейчас хоть что-то. – Я так не люблю ждать. – И инкуб теперь знает точно, что убьет этого парня, хотя бы только потому, что он слишком красив в одном шаге от смерти с закатывающимися от недостатка воздуха глазами и бледными дрожащими губами. Демон снова поднял его на руки и поволок по коридору, по-хозяйски осматривая все комнаты по пути в поисках спальни мальчика и стараясь не обращать внимания на его надсадный кашель. Оказавшись в собственной постели, Гарри слегка пришел в себя. Горло уже так не драло, и непреодолимое возбуждение чуть спало, но реальность всего происходящего все еще приводила в ужас. Широко раскрытыми глазами мальчик смотрел, как его личное исчадье ада раздевается, раскидывая вещи по комнате. -Что ты делаешь? – Стайлс сидел посреди кровати, подтянув колени к груди. Наверное, в его положении куда полезней было бы прокручивать в голове различные варианты бегства, но, во-первых, уже ясно, что это совершенно бессмысленно и опасно, а, во-вторых, едва ли он мог оторваться от изучения идеального тела демона. Луи, заметив, как на него смотрят, ухмыльнулся и начал избавляться от каждого предмета одежды медленнее: -А на что это похоже? Парень промолчал, но, без всякого зазрения совести читая его мысли, Томлинсон знал, что тот прекрасно понимает, чем они сейчас займутся. Инкуб щелкнул пальцами, приближаясь к постели, и Гарри оказался распростерт на ней без возможности свернуться в защитную позу. «Он действительно чертовски красив», - решил Луи. Испуганный вид мальчика будоражил его, заставляя хотеть его еще больше. Кудрявый зажмурился, когда демон заполз на кровать, нависая над ним, нервно цепляясь за простынь побелевшими пальцами. Маленькая слезинка вырвалась из-под дрожащих ресниц и скользнула к виску, теряясь в бесчинстве кудряшек. Томлинсон раздраженно качнул головой – иногда с парнями приходится так непросто. Он схватил запястья Гарри, прижимая их над его головой, и наклонился, чтобы поцеловать шею парня, затем все больше и больше подключая к процессу язык и зубы. -Тсс, - успокаивающе шепнул демон, когда Стайлс всхлипнул, и снова прильнул к его шее, мягко засасывая кожу. – Не надо так нервничать, Гарри, - он опустился на мальчика, соприкасаясь с ним бедрами и плавно толкаясь. Тот дернулся и попытался вывернуться из-под Луи, быстро понимая, что это бесполезно. Его щеки горели, и ощущения были просто ужасными, потому что, очевидно, что инкуб не применял больше своих адских способностей, но он все равно был возбужден, и член болезненно пульсировал из-за трения между ними. Томлинсон привстал и обхватил твердый член парня, оттягивая крайнюю плоть и надавливая большим пальцем на головку. Стайлс выгнулся с низким хрипом на губах, и демон мысленно наградил аплодисментами его повышенную чувствительность. Он дрочил ему снова и снова, пока тот не начал с несдержанными стонами толкаться в его ладонь самостоятельно. Потому что удержаться ему было не под силу. Гарри сводили с ума прикосновения этих рук – грубые, иногда болезненные, но приносящие столько удовольствия. Он хотел еще. Луи наклонился, мягко касаясь губами основания члена парня, который рвано выдохнул и шире раздвинул ноги перед демоном. Тот улыбнулся, просматривая его обрывочные и сумасбродные мысли. Гарри представлял, как ему делают минет, и, прикусив губу и затаив дыхание, дожидался, когда это случится в действительности. Но ничего не случилось, и мальчик недоуменно взглянул на инкуба, когда тот сбросил его на пол с кровати. Томлинсону совершенно сорвало крышу от пошлых картинок в кудрявой голове: -А ты не такой уж и хороший мальчик, да? – он подошел к нему и ухватил за волосы, запрокидывая его голову назад. В губы Стайлсу уперся твердый член, и он окончательно растерялся. – Давай, малыш, открывай ротик. Ты ведь не хочешь меня разозлить? Нет, Гарри совершенно точно не хотел злить демона, но минет… Взвесив минусы и плюсы, он все-таки обхватил головку губами и слегка обвел ее кончиком языка, когда Луи, устав ждать, протолкнул член чуть глубже. Плоть пульсировала в жарком плене рта, и мальчику пришлось сглотнуть выделившуюся смазку. Инкубу определенно понравилось это действие, и он снова попробовал войти дальше, придерживая парня за кудри. Тот закашлялся и поднял на него слезящиеся, но полыхающие возмущением, глаза. И демону на секунду стало смешно: этот мальчик забавный. -Один из худших минетов на моей памяти, - язвительно протянул Томлинсон, рассматривая раскрасневшиеся губы Стайлса. – Но для первого раза сносно. И Гарри был почти в ярости от такой скромной оценки его стараний. Он и сам не заметил, в какой момент ему стало важно одобрение этого самодовольного развратного существа. Пронзительно-голубые глаза неотрывно следили за тем, как парень снова очертил языком головку, как обвел сильно выступившие вены, скользя вдоль всего члена к основанию и обратно, как все-таки ухитрился принять его глубоко в горло… Луи с рыком оттолкнул мальчика от себя и швырнул лицом в матрас так быстро, что тот пискнуть не успел. Горячие ладони на бедрах, еще выше, жадно сминают ягодицы, – и Гарри дрожит, сильнее прогибаясь в спине. Демон грубо ставит его на колени и разводит их шире, снова облапывая задницу и нажимая несколько раз на сжатую дырочку парня. Тому страшно, но терпения как такового тоже не хватает. Пусть уже все случится. Инкуб запускает в рот два пальца, тщательно смазывая их своей слюной. Не то чтобы он особенно заботится о сохранности мальчишки, но все-таки не хочется порвать его. Стайлс не успевает опомниться, как пальцы оказываются внутри него, и, пожалуй, больней ему еще никогда не было. Он сжимается и стискивает зубы, чтобы не заорать. Луи держит их там несколько секунд и заменяет на влажную красную головку. Самообладание окончательно ему изменяет, и он рывком входит в тугую дырочку до конца. Гарри кричит так, что кровь стынет в жилах, и демон изо всех сил старается не обращать на это внимания. Голос парня срывается на хриплый скулеж, и Луи все-таки замирает в нем, давая привыкнуть. Стайлс пытается расслабиться, понимая, что это единственный способ избавиться от боли. По крайней мере, хотя бы немного. Томлинсон ждет какое-то время и затем снова приходит в движение, почти полностью выходя из мальчика и резко толкаясь обратно. Гарри кричит опять, и Луи поднимается с него, переворачивая кудрявого на спину и отвешивая пощечину. У парня заплаканные глаза, но демон не чувствует никакого раскаяния: подумаешь, плачет и умоляет остановиться, - он все лишь человек, они созданы для удовольствия. Томлинсон упрямо тянется к мальчику, и тот дергается, думая, что его снова ударят. И Луи сдается. Он целует его в губы впервые за вечер, и Стайлс, не задумываясь, отвечает на поцелуй, словно этого и ждал. Инкуб знает, что вместо получения энергии от парнишки, он сейчас сам запустил обратный процесс, даря ему свою, но пусть будет так. Томлинсон осторожно входит в парня, хотя сняв у него боль, он уже ничем не рискует. Гарри вцепляется в его плечи и закидывает ноги ему на талию. Зеленые глазищи расширены до предела и не отрываются от глаз демона, по кромке радужки которых уже начала разгораться кроваво-красная полоса, а все чаще и чаще срывающиеся с губ Стайлса стоны все ближе подводят его к краю. Он с восторгом наблюдает, как остро отзывается тело мальчика на каждое его движение, как с очередным толчком тот все с большим увлечением приподнимает бедра ему навстречу, насаживаясь еще глубже. -Как… как тебя зовут? – с невероятным трудом хрипло выдавливает из себя Стайлс. Инкуб непонимающе смотрит на него, прежде чем осознает, чем сейчас решил поинтересоваться парень. Он точно забавный. -Луи. -Луи… - Гарри стонет от нового толчка в его задницу, и в демоне что-то переворачивается внутри от того, как он произносит его имя. – Луи… Сделай так еще раз. И он готов трахать его, задевая простату, еще и не раз. И не два. Они кончают почти одновременно, но Гарри подумает как-нибудь в другой раз, могло ли оно так действительно случиться, или это все же проделки инкуба. Луи удобно устраивается на кровати, втягивая парня в глубокий неторопливый поцелуй и, кажется, окончательно отказываясь от его убийства. Но умирает Гарри за эту ночь еще не единожды.