Она нашла того, кто поможет ей справиться с болью...

- Ты вообще умеешь любить?! - пылко бросила она. - Нет - холодно ответил он. - Но почему? - изумлялась рыжая. - Некому было научить... - сказал парень, пытаясь скрыть горечь. Легкие осенние листья кружились в своем вальсе под собственный ритм. Окрашеные в разные цвета они неприятно летели в лица редким прохожим этой улицы. Каждый хотел побыстрее дойти до своего дома, школы, работы... Но не она... Её не волновало то, что листья летят ей в лицо как и то, что над ней в небе нависла огромная серая туча. Секунда, и из темного неба посыпались градом капельки воды. Не так как это обычно бывает, что сначала легко, почти неощутимо, а потом с каждой секундой дождь набирает обороты. Нет, он сразу хлынул, будто вода, накопленная неделями, не захотела ждать ни секунды и сама вырвалась наружу. Если бы кто нибудь подошел к рыжей девушке, сидящей в этот момент на лавочке, то не увидел бы того, что она плачет - дождь скрывал слезы в потоке вод ,не оставляя возможности увидеть их. Эта девушка любила дождь. Казалось, небо плачет вместе с ней. Мила подняла голову к нему и тихо прошептала: "Почему я?!..." Она, как никогда, хотела услышать ответ. Она , как никогда, хотела вернуть время назад. Она, как никогда, хотела стать бесчувственной, чтобы забыть боль. Она, как никогда, хотела умереть... Мила сидела, понимая, что вот уже в который раз она получила нож в сердце. В который раз она потеряла то, что не сможет вернуть. Мила Рудик потеряла брата. И она знала, что теперь ей уж точно не избавиться от боли самой, как в прошлый раз. Теперь она не сможет так быстро забыть боль. Теперь ей не будет всё равно. Сзади послышались шаги. Тихие, непринужденные, но осторожные шаги. Мила даже не обернулась - ей было слишком больно, чтобы реагировать на каких-то прохожих. Но любопытство взяло верх надо болью и она, наклонив голову пониже, скосила глаза в бок. "Черт! Только этого здесь не хватало!" - сразу промелькнуло в голове девушки. А тем временем Лютов уже обошел по кругу лавку, где сидела Рудик, и решил завязать разговор: - Чего эти ты прогуливаешь уро... - да так и замер с наглой ухмылкой. Постепенно улыбка сменилась искренной, удивленной гримасой, когда он заметил красные глаза девушки. - Ты чего? - только и смог сказать Лютов. И тут Милу, в самый неподходящий момент, прорвало. Слезы хлынули с новой силой, и теперь она не просто тихо плакала - она ревела! На глазах у Лютова! А тот первые секунд двадцать просто стоял в ступоре, будто кто-то сковал его цепями. Только через некоторое время он осознал всю ситуацию. А Мила тем временем уже начала икать, но слезы не давали ей воли; как дождь на улице, они текли сами по себе. Неожиданно, Мила почувствовала, что на неё больше не капает вода, хотя шум дождя ещё был слышен. Мгновение, и она у кого-то на руках. - Таким, как ты нельзя плакать, Рудик, - тихо, но четко прошептал Лютов, неся Милу в неизвестном направлении. - Почему это мне нельзя плакать? - в свою очередь поинтересовалась Рудик. - Да потому что я так сказал, и обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы больше никогда не видеть твоих слез. - Зачем это тебе? - не унималась Мила. - Не люблю всяких плакс! - сказал парень, ехидно улыбнувшись. А Мила рассмеялась, как маленький ребенок, ведь в один момент ей стало так хорошо! Будто она дома, будто она сейчас рядом с родной душой. - Так куда ты меня тащишь?! - опомнилась девушка. - Куда надо! - А куда нам надо? - не осталась в долгу Рудик. - В Черную кухню! - сдался Лютов. - Зачем? - До Львиного Зева я тебя не донесу - слишком много жрешь, Рудик! А вот до Черной Кухни попробую дотащить. - Это я много жру?! Гад! - надула губы Мила. Теперь же смеялся Лютов. Только не ехидно, без сарказма и подкола, а чисто, легко. Мила никогда его таким не видела. - Рудик, я с тебя не могу! - сказал он и снова зашелся в приступе смеха. А Мила, не выдержав, тоже стала тихонько смеяться. - Ну вот мы и пришли, - тихо объявил Лютов. - Может опустишь меня на землю? - Зачем? - спросил парень. - Ну как? Ну... Это... - Что "Это..."? - переспросил Лютов, ехидно улыбаясь. - Ну неудобно мне, что ли! - созналась Мила. - Рудик, неудобно спать на потолке, а когда тебя на руках носят - это верх комфорта! - опять нахально улыбаясь, сказал Лютов. Мила от злости лишь сцепила зубы. Когда они прошли мимо гегатонхейра, тот чуть не подпрыгнул он удивления: - O Deus, quam pudorem? Pauper guy!* - Pedicabo off! - ответил Лютов. (Перевод в конце драббла!) Мила опять насупилась, как только перевела их диалог. - Да чего ты на него злишься?! Он просто ревнует! - поднимаясь по лестнице сказал Лютов. Тут у Милы как будто что-то сильно кольнуло в сердце - она слышала тоже самое от Гарика! Тут, как по цепочке, Мила вспомнила причину своего плохого утреннего настроения. В глазах защипало. - Так, только не реветь! - строго сказал Лютов. Он быстро открыл дверь ногой и занес Милу в комнату, положив на диван. Замок на двери щелкнул, а это значит, что Лютов закрыл дверь. - Если заплачешь я не выдержу! - угрожающи сказал Лютов. - И что? - спросила Мила еле сдерживаясь, чтобы не зареветь - А вот что! - сказал Лютов и притянул её голову к своей. Между их губами оставались миллиметры, когда он перестал толкать голову Милы вперед. - Ты это чего? - сказала она. - А того, - сказал он и поддался вперед. Сначала Мила вырывалась, но потом поняла, что это бесполезно. Она нашла того, кто поможет ей справиться с болью... Перевод к диалогу Лютова и гегатонхейра: - О, Господи! Бедный парень! - Отстань!