Рэйведж и Чужой против автоботов

Получив робомод, Рэйведж развлекался тем, что нападал из-за угла на спешащих по делам десептиконов. В шутку, естественно. Делал он это с особой изощренностью, однако, почуяв неладное, вредный кот тут же тушил линзы до молочно-розового цвета, застенчиво мигал ими и поводил выступающими аудиодатчиками. Желание изо всех сил пнуть кису стартовало в дали дальние к Юникрону на рога даже у Баррикейда. Не прошло и полгода, как Рэйведж заскучал. Мегатрон с момента возвращения талантливого шпиона в измененной форме все диверсионные задания поручал Френзи. «Неужели сомневается в моей профпригодности?» – ярился Рэйведж наедине с самим собой. Даже обидно. И стальной кот решил отличиться. На очередном задании, в которое были вовлечены все приближенные Лидера, наткнулся на странное существо, привлекшее внимание своими дивными способностями, а именно: кислотными плевками (опробовать бы их на автоботах!) и незаурядной сообразительностью. Такого инопланетянина приручить, всё равно, что оружие массового автоботского поражения заполучить в манипуляторы. Одна проблема, отловить его проблематично – юркий, вертлявый, с наипрепакостнейшим характером: зверь умел прятаться в таких местах на полуразрушенной космической станции, некогда бывшей разумным десептиконом, что любому здравомыслящему меху в процессор не придет искать там. Но Рэйведж не был заурядным шпионом, он умел просчитывать потенциальные варианты действий противников разных мастей: от белковых до углеводородных форм, от кремниевых до металлических. Организовав засаду, Рэйведж устроился неподалеку. Дальше дело техники – обездвижить, избавить от соблазнительной возможности плюнуть в захватчика, связать, привести в чувство. Не прошло и двадцати минут, как в расставленных сетях кто-то забарахтался, зазубринами хвоста пытаясь разрезать прочные металлические веревки – почти успешно, надо признать. Рэйведж оказался быстрее. Огрев зверюшку электромагнитной плетью, заранее позаимствованной у Кнокаута (ну как позаимствованной, попросту спертой), он поудобнее перехватил отключившегося ксеноморфа, выпутал из сети и разложил на полу. Отмахнувшись от поступившего вызова Френзи, вывел на внутренний экран всю имеющуюся информацию о подобных формах жизни. Итак: ксеноморф паразитоидного типа размножения, характеризуется длинным мускулистым хвостом и наличием двойной челюсти, носителей эмбриона не трогает, подчиняется самке-королеве. Что еще? А, убийственная кислота. Но с этим можно справиться, перевязав низ живота. Орган, в котором рождалась ярко-зеленая жидкость, находился как раз над паховой областью – достаточно перетянуть покрепче, и ксеноморфу нечем будет плеваться: кислота не сможет подняться к горлу. Неудобства зверю эта манипуляция, конечно же, доставит, но не смертельные. Переживет, может, даже приручится. Ксеноморфа, попавшегося в сети, нельзя было назвать взрослой особью, но и мелким он точно не был. На стадии взросления, решил шпион и спрятал информативные файлы в архив. Связав зверя, Рэйведж прикинул, с чего начать урок хорошего поведения. Можно позвать Френзи – у того на любой вопрос найдется тысяча и один ответ. С другой стороны, любимчик Саундвейва не единственный, кто может строить планы и успешно осуществлять их в одиночку. До окончания расследования десептиконы оставались на станции, так что Рэйведж мог спокойно заняться воспитанием ксеноморфа. Найдя в подвальных помещениях более-менее изолированную от наблюдений Саундвейва каюту, он устроил в ней черного монстра и принялся наблюдать за пробуждением. Тварюга недовольно повела мордой, ворчливо рыкнула, оскалив острые зубы – хвост заскользил по полу вправо, влево, вверх. Зверь очнулся, но открывать глаза не торопился – принюхивался. Выглядел он забавно. Последующую реакцию Рэйведж ожидал: клыкастый ринулся вперед, прямо на него, но был откинут нижним манипулятором в сторону. Больно приземлившись, заскулил, недостойно капая слюной на пол. «Интересно, у них это норма – такая обильная слюна, или последствия стресса?» – соображал Рэйведж. - Не бей, - тявкнул зверь, и шпион с ужасом осознал, что понимает его. Неужели техники-лингвисты довели лингвопрограммы до уровня, когда стало возможным воспринимать и переводить замысловатую речь, больше похожую на серию писков и свистов на разных частотах. - Не будешь нападать, бить не стану. Еще повезло, что я тебя нашел, а не Френзи. Хотя с ним ты тоже познакомишься, - Рэйведж хищно оскалился, но хвостатое чудо никак не отреагировало, лишь постаралось глубже забиться под разрушенную приборную панель. - Вылезай, - промурлыкал шпион и приблизился. – Ты всё равно здесь один, твои тебя бросили. Мы обшарили всю станцию – ни искры. Наши специалисты умеют это делать хорошо. Вряд ли твоя родня сюда вернется, и ты подохнешь здесь с голоду. Ты ведь чем-то питаешься. Что я могу тебе предложить, думаешь ты. Во-первых, жизнь. Во-вторых, вторую жизнь, так как тебя будет домогаться Кнокаут, если обнаружит. Безусловно, во имя науки. В-третьих, кормежку. В-четвертых, выучу из тебя шпиона. Знаешь, кто такие шпионы? Черный поганец повертел головой и засопел. Единственное, что ему сейчас хотелось – чтобы его отпустили. Королева вовремя покинула корабль, он не успел, в этом не было ничьей вины, кроме его собственной. Живот больно сдавили веревки, безнадежно хотелось избавиться от лишней жидкости в организме: мочеиспускательный канал напрямую был связан с органом, производящим кислоту. Еще подспудно хотелось жрать и убивать железное существо. Вдруг внутри него можно соорудить неплохое гнездо? От созидательных мыслей пришлось отказаться. Говорящий целиком и полностью состоял из металла – не самая лучшая для развития среда, к тому же насквозь пропитанная электричеством. Зверь морщился и лихорадочно соображал, как поступить. Если притвориться послушным, может, удастся сбежать? Пожалуй, это был единственный выход из ситуации, учитывая также, что по станции бродили монстры, в три раза превышающие размеры пленителя. - Развяжи, не буду плеваться, - пропищал ксеноморф и выполз на Праймов свет. Сначала Рэйведж убрал веревки с когтистых лап, оставив лишь одну, вокруг шеи, в качестве поводка. Зверь недовольно тявкнул, дернулся в сторону, по пути раздербанив хвостом пару переборок. Одного движения оказалось достаточно, чтобы показать, кто в союзе «десептикон-ксеноморф» хозяин. Присмирев, Хвостатый, так прозвал его Рэйведж, уселся у ног, ткнул когтем в последнюю веревку. Развязать ее самостоятельно он не мог. Поразмыслив, шпион открыл дополнительные материалы по биологии ксеноморфов. От перетянутого органа зависело выведение из организма переработанной жидкости. - Я тебя предупреждал, - напомнил зверю Рэйведж. – Плюнешь, голову снесу. На удивление ксеноморф понимал всё, что ему говорят, или догадывался по интонациям. Скорее всего, владел основами телепатии. Как только последняя веревка упала на пол, ксеноморфыш описался: темно-коричневая прозрачная лужица растеклась между его лапами. Зверь тявкнул и, опустив морду, отошел в сторону. Два дня Рэйведж потратил на приручение ксеноморфа: учил основам шпионажа, подспудно рассказывая о привычках алозначных, их отвратительных дружелюбных качествах, доверчивости и прочих недостойных десептиконов установках. Зверь, кажется, сильнее заинтересовался, когда узнал про сотрудничество автоботов с теплокровными белковыми организмами. Это обстоятельство особенно воодушевило его. Определенно, в руках Рэйведжа находилось лучшее оружие массового поражения универсального применения: антиметаллического и противобелкового характера. Френзи обзавидуется, а Саундвейв наверняка похвалит за заслуги перед отечеством. Может, и Мегатрон вернет свое расположение. На третий день Рэйведж загрустил, почти позабыв о своем питомце. Френзи на день Большого интерфейса, который случился как раз в момент их пребывания на станции, получил подарок от Баррикейда. Рамблу перепало внимание Миксмастера, активно интересующегося малыми формами. Старскрима во все закрылки интерфейсила триада, потом Мегатрон, а под занавес еще и кто-то из боевиконов, да так, что ходуном ходили стены, трещали приборные панели, и пело эхо в пустых коридорах, импровизируя на тональностях летуна. Один Рэйведж не смог добиться желаемого успеха. Все его подкаты к Вортексу провалились – вертушке, в коем-то веке, было не до него, да и вообще не до интерфейса, Рэйведж же хотел опробовать новый корпус именно с ним. Всегда ему нравился этот психопат с лопастями и приятным голосом, вибрирующим так, что коленные механизмы поджимались, а хвост воодушевленно чертил сложнейшие геометрические фигуры в воздухе. В следующую ротацию Рэйведж навестил ксеноморфа: тот мирно спал, свернувшись клубком. Когти бессознательно царапали пол – очень может быть, ему даже снились сны. Устроившись рядом, десептикон скорее от нечего делать, чем с какой бы то ни было сознательной целью, принялся почесывать зверя за загривок. Тот, не просыпаясь, повернулся, раскрывая живот и подставляясь под приятные прикосновения. Когда Рэйведж пустил по серво легкие, массирующие электроразряды, зверь заурчал. Юникрон раздери, ему нравилось! Развеселившись, шпион начал действовать активнее, окончательно разбудив Хвостатого тактильной игрой. Поначалу ксеноморф вертелся в руках небольшого трансформера, открывая то одно, то другое местечко для нажимов. Ему нравились не поглаживания, которых он, по всей видимости, не чувствовал, а ритмичное давление на чувствительные места и пощипывание. Как только Рэйведж добрался до паховой области, живая игрушка осерчала и впилась зубами в руку. Вреда от укуса, конечно же, не было, но, несмотря на это, реакция со стороны Рэйведжа последовала вполне закономерная для тех, кто хорошо его знал. Ловко перехватив под брюхом, шпион устроил зверя на коленях, прижав к себе и не давая пошевелиться. Любопытство победило здравый смысл. Нащупав пах, стальной кот потер гладкую поверхность, под которой угадывался бугорок – потайной карман, в котором прятался отросток. Чувствительный, судя по тому, как ксеноморф задергал бедрами и хвостом, ругаясь на наречии, который лингвопрограмма отчаялась переводить. Вне сомнения, это была не ругань в чистом виде, а выражение эмоций, которые «лингвистический умник» почему-то посчитал своим долгом озвучить. Рычание перешло в писк на высоких тонах. Кармашек под рукой Рэйведжа распахнулся, и отросток вывалился наружу. Он был средней длины, ребристый, с едва угадываемыми чешуйками в основании, гибкий и очень подвижный. Протестовал ксеноморф не долго: пара ловких манипуляций сделала его самым послушным партнером Рэйведжа. Зверю нравилось, когда теребят заостренные чешуйки, как потирают стенки небольшого кармашка, внутри которого быстро собиралась влага. Еще через несколько кликов зверь безуспешно пытался пристроить отросток между выступающими сегментами брони Рэйведжа, но было либо слишком узко, либо слишком широко. Ничего лучшего не придумав, шпион открыл паховую броню и позволил ксеноморфышу потереться между неплотно подогнанных деталей внешней интерфейс-системы: приятная стимуляция, почему бы и нет. Выделяющаяся во время оргазма ксеноморфов биологическая секреция, по полученным данным, не могла повредить механическим системам. Даже наоборот – жидкость представляла собой идеальный проводник, пропустив через который ток, можно было поймать поверхностную перезагрузку. Тоже не плохо, в условиях отсутствия достойного партнера. Хвостатый нашел удобное положение: уперся лапами в грудную броню десептикона, завертел бедрами, пытаясь просунуть отросток в порт. Рэйведж даже расхохотался от излишне оптимистичной настырности питомца, получив в ответ обиженное рычание: хвост поджался, удачно потершись о чувствительный сегмент. Шпион приподнял хвост. Нащупав под ним упругий треугольник, из любопытства почесал его: зверь заскрежетал когтями и спрятал морду от внимательного взгляда трансформера. Он неловко приседал и пытался избавиться от назойливого внимания к эрогенному месту. Только королева могла прикасаться к нему, когда хотела, чтобы самец расслабился и пролил немного семени. Хвостатый ничего подобного не испытывал, так как был совсем еще юным и не знал, насколько его ощущения важны для возникновения секреции нужного для оплодотворения королевы состава. Еще немного, и зверь напрягся, бедра сжались, когти растопырились в попытке удержаться на месте. Он выглядел так, словно готовился к прыжку. Это послужило сигналом. Отодрав Хвостатого от себя, Рэйведж удержал его на весу, прямо над интерфейс-системой, дал команду к повышению температуры корпуса, и как только тот кончил, а коричневая жидкость устремилась к портам и разъемам, пустил ток по проводам. Поверхностная перезагрузка накрыла корпус моментально. До самых аудиодатчиков пробрало. Рэйведж довольно потянулся, устроил питомца на брюшных пластинах – тот свернулся слюнявым колючим клубком и засопел. В последующие дни шпион обучал зверя, тщательно наблюдая за его повадками. Каждая деталь подлежала записи и осмыслению. Когда пришло время улетать со станции, Рэйведж незаметно протащил ксеноморфа в отсек Саундвейва. Однако долго незамеченным тот остаться не смог. Закончилось всё тем, что разъяренный связист, потирая поврежденный плечевой сегмент, чуть было не прикончил Хвостатого. К счастью, ситуация быстро разъяснилась, иначе не видать Рэйведжу питомца целым и невредимым, как и собственные аудиодатчики. Гневался связист не долго: идея отправить диверсанта-ксеноморфа к автоботам заслужила особого внимания самого Мегатрона. После того как Хвостатый продемонстрировал лидеру свои возможности, Саундвейв даже похвалил Рэйведжа при всех, после чего пригласил на платформу. Обрадованный, шпион устремился вслед за создателем, но отдыхать им не позволил всё тот же питомец, нещадно скулящий под дверью, то ли от ревности к своему заступнику, то ли страдая от бессонницы, то ли еще по какой причине. Спокойно он смог заснуть лишь тогда, когда Рэйведж устроил поучительную трепку-беготню по отсеку: через полчаса черный подлец свалился на специально оборудованную подстилку без задних ног и заурчал. Лазербик не обращал на нового сожителя никакого внимания, Рамбл настороженно косился и что-то прикидывал в процессоре, Рэтбэт периодически дразнил зверя, но ксеноморф мало ценил подобное чувство юмора. Френзи отчаянно завидовал. Было сладостно сознавать, что удалось-таки превзойти этого воинственного зазнайку, по совместительству зануду-энциклопедиста-экспериментатора. Теперь десептиконы опасались Рэйведжа втрое сильнее обычного: неожиданное появление стальной пантеры в робомоде предвещало знакомство с опасным существом с кислотой вместо энергона в организме. Рэйведж и раньше не особенно стремился заводить близкие отношения на базе, теперь у него имелся собственный помощник, и потребность в общении окончательно отпала. Несколько удачных вылазок с Хвостатым вернули расположение Мегатрона. Теперь все самые опасные задания, связанные с диверсиями и шпионажем, в первую очередь поручались ему. Новоявленный зубастый шпион демонстрировал удивительные умственные способности, легко запоминая расположение отсеков на вражеских базах и быстро реагируя на непредвиденные ситуации. Степень ущерба от его активности в стане алозначных росла с каждой новой операцией в геометрической прогрессии, иногда даже сопровождалась веселыми казусами. Веселыми с точки зрения десептиконов, естественно. Так, например, Рэтчет потратил целый декацикл на восстановление интерфейс-системы Санстрикера, неаккуратно подставившегося под кислотную атаку слюнявого кошмара. Мало того, что зверь прожег паховую броню, так еще умудрился забраться под нее. Если бы не ловкость Бамблби, успевшего ухватить зверя за хвост и буквально отодрать от друга, не видать желтому автоботу многих ценных частей. Пару раз зверь пытался сбежать с базы десептиконов, но в последний момент почему-то передумывал. Рэйведжу нравилось проводить с ним время. По обыкновению ксеноморф молчал, ведя диалог иным способом. Какими-то непостижимыми программами десептикон угадывал, что тот думает. Питомец не умел привыкать (какие могли быть иллюзии на этот счет?). Зверь набирался опыта, подстраивался под обстоятельства, поставив в приоритет того, кто заботился о нем. Ничего общего с дурацкими реакциями людей. Белковые полагали, что могут манипулировать всеми, к кому хорошо относятся – ха! С ксеноморфом всё гораздо проще: он гибок и прямолинеен, как его мускулистый, эффективный в бою хвост. Прозрачной грязи только много – пришлось покупать специальную полироль, присадки и силиконовые тряпочки. Чистить себя зверь не позволял, но время от времени Рэйведж развлекался тем, что зажимал ксеноморфа в углу, медленно вытирая длинную черную морду и блестящее брюхо щеткой с мягкими силиконовыми щетинками, параллельно домогаясь спрятанного отростка. Хвостатый упирался и протестующе фырчал. Саундвейву не нравились подобные игры, но с вздорным характером шпиона он давным-давно смирился. Случалось, зверь проявлял инициативу: залезал к Рэйведжу на подзарядную платформу, садился рядом, задирал хвост и требовал внимания. После такого внимания приходилось идти в мойку, иногда даже пару раз за ночь: вязкая слюна обволакивала механизмы, пробираясь в самые неожиданные места. Тщетно связист пытался прогнать зверя в выделенный ему отсек: тот лишь скалил зубы, приседая на передние лапы, и поводил хвостом, царапая острым наконечником прочный металл. Только Рэйведж мог уговорить его вернуться на лежанку. К несчастью для обоих, продлилось ксенофильское знакомство не долго. В одной из боевых операций благодаря стараниям ксеноморфа сильно пострадал Джазз, и питомца Рэйведжа искали с удвоенной силой. Шпион не успел вывести его за собой: Проул убил Хвостатого метким выстрелом из плазменной пушки, чем нажил себе в лице десептиконского разведчика злейшего врага.