***
- Что ты говоришь, Гарри? - голос Зейна звучал на другом конце телефонной линии, когда Гарри начал массировать большим и указательным пальцами свои виски, пытаясь убрать начинающуюся головную боль. - Я говорю, что ты должен отозвать казнь семьи Редферн, Зейн, - спокойно ответил он, садясь в лимузин. С момента как Гарри покинул особняк Блэкбернов, единственным, чем были заняты его мысли, была Эвелин и то, как сильно она мечтала о свободе и контроле над своей жизнью. Она была доброй девушкой, он мог утверждать это даже после того короткого времени, которое они провели вместе. Он так же знал, что такая добросердечная девушка не могла желать, чтобы нечто плохое произошло с людьми, о которых она заботилась, с кем дружила. Потому казнь семьи Редферн только разобьет ее сердце. Конечно, у Зейна была довольно понятная и достоверная причина для проведения задуманного, ведь он хотел показать всем человеческим семьям в мире, что их Король не признает подобного поведения и противостояния Вампирской Нации. Однако это не значило, что никто не понимал настоящей причины, по которой он выбрал именно эту семью. Эвелин и ее семья были образованы и могли лучше многих понять настоящую причину этого решения. Зейн испытывал ревность к Эвелин Блэкберн и ее влечению к юному Редферну. На другом конце телефонной линии засмеялся Зейн. - Ладно тебе, Гарри, не шути так. Почему я должен так поступить? - Если ты в правду любишь и заботишься об Эвелин, ты так не сделаешь. Чтобы защитить ее от потери близких и тех, о ком она волнуется. Ты хоть представлял, какую боль причинишь этой казнью не только ей, но и всей ее семье? - медленно говорил Гарри, зная, что хоть Зейн и был злым, безжалостным, но у него все еще было сердце и сострадание. - Блэкберны и Редферны всегда были друзьями, наказав последних ты не поступишь умно. - Как так? - После суда и казни Редфернов не только Эвелин, но и ее семья тебя возненавидит. Возможно, некоторые друзья этой семьи начнут испытывать ненависть к Эвелин, обвиняв ее в смерти Этана и его семьи, - ответил Гарри. - Это не только изрядно разрушить твой план по завоеванию Эвелин, но и можно вызвать ее ненависть к тебе, ты думал об этом? До ответа Зейна прошла долгая пауза, но Гарри мог слышать тяжелое и злое дыхание Короля, он знал, что донес все, что хотел до друга. - Я завоюю сердце Эвелин, так или иначе, - непререкаемым голосом заговорил Зейн. - Наказание Этана сможет уничтожить любовь Эвелин к нему, это поможет в нашем долгом пути. Гарри вздохнул, зная, что если Зейну придет что-то на ум, он будет долго не сдаваться в своей задумке.***
Эвелин ожидала, что ее отец спросит о том, что случилось в ночь празднования ее дня рождения или спросит о Гарри. Правда, он не спросил ни того, ни другого. Напротив, он провел ее в свой кабинет, чтобы рассказать о тех новостях, которые принесла им Элис. - Я не понимаю, - шмыгнула носом Эвелин, вновь пытаясь не заплакать. - Здесь нечего понимать. Этана и его семья будут убиты перед Новым Годом. Я ожидал такого шага от Короля, он, думаю, хочет показать пример всей Нации. - Все это из-за меня... - Джонатан смотрел, как его дочь впилась пальцами в кожаные подлокотники кресла, на котором она сидела. Она буквально тряслась от ненависти, разочарования и большого чувства отвращения к самой себе. Это разбивало его сердце - то, что сердце его маленькой девочки разбивается от жесткости жизни и его неспособности защитить свою семью и друзей от рук Короля. Он чувствовал себя бесполезным , обращая внимание на то, что происходило вокруг него. 'В чем смысл всей этой ненужной роскоши, если я не могу защитить дочь от монстра? - думал он. - Это моя ошибка, - всхлипнула Эвелин. - Если бы я держалась подальше от Этана, как и должна была, ничего бы не случилось. Теперь не только он, но и его родные расплачиваются за мою глупость. Джонатан смотрел, как его дочь ударилась в слезы перед ним, и не мог ничего поделать. Он хотел обнять ее и сказать, что все будет хорошо, что он все исправит. Не получится. Он ничего не мог поделать. Помощь могла оказать только Эвелин. Он знал, если его дочь пойдет к Королю и будет молить о прощении, зная об его увлечении к ней, есть шансы, что Зейн послушает ее. Но Джонатан не мог позволить своей дочери так поступить. Он бы проще умер, чем послал свою малышку в руки этого дьявола. Он ненавидел себя за эгоизм, к которому приводила забота об Эвелин, старался, чтобы та избегала Зейна как можно дольше. Его эгоизм мог привести к гибели целой семьи, так близкой ему. - Мне так жаль...