Dark and Dangerous Love

- Я... - безнадежно шептала Эвелин, стараясь подчинить себе голос. Это было тяжело, ведь ужин был милым и хорошим, ей хотелось сохранить эту поразительную атмосферу, впервые, не хотелось ссориться. - Эвелин, что-то не так? - нахмурился Зейн. - Я... Нет, я им еще не позвонила. - Серьезно? - улыбнулся он и посмотрел на часы, висевшие над камином. - Может, если позвонить сейчас, то они еще не успеют пойти спать, но позже они могут лечь в кровать и уснуть, - подмигнул он, голос Зейна звучал на удивление добро. Он встал со стула и исчез из комнаты со скоростью света, в тот же миг возвратившись, Эвелин даже моргнуть не успела. - Вот, - он протянул черную прямоугольную вещь, похожую на ту, что Зейн дал Эвелин. - Это мой телефон, но ты можешь один раз его использовать... Хочешь, чтобы я набрал номер? - Да... То есть, нет... Я... - бормотала девушка, смотрев на него со страхом и сомнением, бурлившим в ней. Она видела лицо Зейна, он был удивлен и смущен ее поведением. Не веди себя иррационально, Эвелин. Девушка вспомнила это правило, вновь посмотрев в карие глаза Зейна. Он выглядел не похожим на парня, который пытался изнасиловать Эвелин в лесу, этот Зейн был мягок, обходителен, вежлив. Вместо того темного, жестокого и агрессивного монстра, вышедшего из леса. Между ними возникла долгая пауза, Зейн ждал, когда заговорит Эвелин, а она пыталась вернуть голос. - В чем подвох? - наконец спрашивает она. - Что? Эвелин глубоко вздохнула и решила сразу высказать свои опасения. - Что мне надо сделать в обмен с разговором со своими родителями? - слезы начали скапливаться в уголках ее глаз. - Почему ты считаешь, что есть подвох? - Потому что все, сделанное тобой для меня, требовало что-то взамен... Например, я продала свободу ради Этана, свою жизнь за безопасность моей семьи, - капли падают с глаз девушки, когда она говорит, но пока ее голос не стал хриплым, девушка не понимала, что плачет. - Что ж, думаю, это было неизбежно... - вздыхает Зейн. Он медленно встает на колени перед стулом, на котором сидела Эвелин, бережно берет в руки ее ладонь. К его удивлению девушка не отдергивается, но это еще не значит, что она сдалась, потому что сама этого хотела. Он мог почувствовать страх, исходящий от ее сердца, скорость крови, текущей по ее венам. - Прости за Этана и все, что я сделал, чтобы обидеть тебя, мне правда жаль. Но, пожалуйста, пойми, я забочусь о тебе, ты многое для меня значишь, поэтому я не могу вынести мысль, в которой ты будешь далеко от меня, - весело усмехнулся он и закатил глаза. - Можешь звать меня эгоистом, или контролирующим все безумцем. Можешь звать меня как угодно, если от этого тебе станет лучше. Думаю, ты уже ненавидишь меня до чертиков? Он смотрел ей в глаза, ждал ответа, но Эвелин молчала, боясь сказать что-то неправильно. - Ты не должна бояться, я контролирую себя сегодня, но приму твое молчание за согласие... - он глубоко вдыхает и продолжает говорить. - Прости за то, что забрал тебя далеко от семьи и людей. Я знаю, ты любила их, скучаешь по своей семье. После всего плохого, что я сделал в жизни, причинение тебе боли всегда будет самым болезненным для меня воспоминанием. Я люблю тебя, Эвелин, я хочу сделать тебя счастливой, но я не достаточно эгоистичен, чтобы видеть тебя счастливой с кем-то, кто мной не является... Прости. Затем Эвелин сделала то, что он не ожидал. Впервые за ночь Эвелин добровольно сделала движение, без его угроз или желаний. Она взяла его руку в свою, пытаясь сдержать слезы, пока говорила: - Зейн, я... Но раньше, чем Эвелин смогла продолжить, он дотронулся до ее шеи, придвигая ее голову к своей. Он чувствовал, как его глаза начали жечь, когда он открывал девушке свое сердце. - Нет, пожалуйста, дай мне закончить, - он вновь глубоко вдыхает. - Я надеюсь, ты знаешь, я правда сожалею за произошедшее той ночью в лесу, о всех тех разах, когда был зол к тебе. Эвелин, ты должна понять, я не похож на остальных вампиров, я не был обращен в вампира как Гарри или Джон, я эволюционировал. - Что? - охнула она, быстро отодвигаясь от него. - Что ты имеешь в виду под словом "эволюционировал"? Если ты не был обращен другим, то как ты превратился из человека в вампира? - Подумай об этом, людям нужна кровь вампира, чтобы стать им. Где-то ведь должна была начаться "кроветворная" система обращения, должен был быть вампир, обращенный давным-давно другим методом, без передачи крови... - Ты тот самый первый вампир? - Нет, ну... в каком-то смысле, - медленно он встает и поворачивается к ней спиной, чтобы она не могла увидеть его чувств. История, точнее, часть ее, никогда не была для него легким объектом для обсуждений, на самом деле из-за того, что люди, вовлеченные в эту повесть были теми, кого он любил, о ком заботился. Они были причиной того, что он был так холоден, отстранен от мира, одинок. Зейн прошел сквозь взаимное разбитие сердец и боль за свою жизнь, большинство из них произошли в те времена, до и после его обращения. - То, что я собираюсь тебе рассказать, - один из важнейших секретов вампирской истории, только группа людей знает об этом, и, надеюсь, что ты никому не расскажешь, - голос Зейна изменился от вежливого и влюбленного до властного и авторитетного голоса Короля. Так он говорил, когда хотел напомнить людям, кем являлся для них, - Ты можешь не рассказывать мне, если не хочешь, я не имею ничего против незнания... Если секрет такой большой, то пусть он останется в тайне. Ведь, если остальные ничего об этом не знают, я не против быть одной из них. - Ты, вероятно, единственный человек, отклонивший предложение услышать, как началась вампирская раса, - улыбнулся Зейн. - Большинство умоляло бы меня рассказать им. - Я не хочу, чтобы ты делал нечто неудобное для тебя, - соврала она. Эвелин не хотела знать потому, что ей просто не было интересно, как все начиналось, как эта раса поработила людей. - Но я думала, что вампирская история является предметом в школе. Как появление расы может быть секретом, если она распечатана в каждой книге? - Ты их читала? - Да, но мне никогда не было интересно, потому я многого не помню, - ей больше нравилась история людей в тех временах, когда вампиры еще не выиграли Войну. - Ну, написанное в тех книгах - полная ложь, они описывают мне подобных как Богов, что остальные расы должны боготворить нас и следовать нашим приказам... Они не рассказывают правду, а так же про пережитое нами, Первородными. Книги не скажут, как нам приходилось выживать, - его кулаки сжимаются, он чувствует, как сожаление накатывает на него за то, что он распечатал так много лжи и прикрыл историю, через которую прошли он и его друзья. - Если тебе не хочется это обсуждать, то ты правда не должен, я не возражаю, честно. - Нет, я хочу, чтобы ты узнала историю, но судя по твоему голосу, ты еще не готова ее услышать, да? - покачал головой Зейн. - Она будет грустной и душераздирающей? - в ответ Зейн кивнул. - Тогда я предпочту ее не слушать. - Хорошо, я расскажу только основы, которые ты должна знать... Давным-давно, в месте уже забытом миром, имеющим название Атлантис, шесть первых вампиров были созданы с помощью волшебства. Магии такой древней, темной и опасной, чтобы она была запрещена людьми Атлантиса и Богами, в которых они верили. Тогда те люди были молоды и глупы, никто из них не понимал, с чем имеет дело. Они считали, что делают одолжение миру и их дому, но сделали вещь полностью противоположную... - глаза Короля защипало от набегающих слез, готовых пролиться, но он сдержал их с легкостью, ведь научился за свою жизнь скрывать эмоции. Эвелин наблюдала за каждым его движением. Она могла сказать по его тону, что он рассказывал что-то очень личное и особенное, то, чего он стыдился, о чем сожалел. - Я был одним из шести людей, я один из первых вампиров когда-либо живших... Видишь ли, мы не понимали в то время, как, - он на секунду останавливается, пытаясь подобрать нужное слово, - мощна была та магия, как могла отразиться на нас, поменять все к худшему... Гарри, Джон, Маркус, да любой обращенный вампир невероятно удачливы. Им не пришлось проходить через то, что прошел я. Как тяжело нам было смириться со своими сущностями. Мы заплатили огромную цену за сделанное, я до сих страдаю ежесекундно. - О чем ты говоришь? - удивленно спросила она, пытаясь понять сказанное им. - Когда главенство Атлантиса узнало о сделанном нами, они наказали нас. Те люди прокляли нас, пригрозили, что заставят нас страдать, пока мы будем жить. Сказали, что наши жизни станут адом и в этом варианте смерть станет благословением. - Что они сделали с вами? - Один из них, самый главный, проклял всех нас. Это проклятие должно было переходить на любого другого обращенного нами вампира. Проклятие, из-за которого мы жаждем человеческой крови, чтобы выжить. Затем он наложил на каждого другое заклинание. Оно должно было усилить темные стороны каждого, наши злейшие желания. Он нежно посмотрел на Эвелин, взяв ее руку в свою. - Я люблю тебя, хочу твоего счастья, но не могу. Наложенное заклятие было о моем темпераменте, потребности в контроле. Я не мог стоять на одном месте и никогда бы не дал быть кому-то счастливым с тем, чего нет у меня. Если я не могу чем-либо обладать, то я постараюсь убедиться, что никто другой тоже не сможет. Эти слова были предупреждением, прозвеневшем словно колокольчики в голове Эвелин. На секунду она увидела перед собой повторение истории, увидев Зейна, который был с ней пару дней назад. Того, кто не мог выдержать, что она любила Этана. Она ожидала, что он превратится в монстра, жестокого зверя, сорвет с нее одежду и закончит то, что начал на ее день рождения... Но он не сделал этого. Наоборот, Зейн сделал кое-что неожиданное. Он упал на колени, по его щекам текли слезы, похожие на два ручейка. Сильно, но вежливо, он прижал не ближе, даже стоя на коленях он был чуть выше девушки. Он поцеловал ее в лоб, сомкнув на ней руки так, будто только от этого объятия зависела его жизнь. - Не покидай меня, пожалуйста, пожалуйста. Не покидай, я устал быть один. Я не могу потерять тебя... Не могу. Впервые Эвелин поняла, как сломлен и сломан был Зейн на самом деле. Вся отвага и отказ считать 'нет' ответом были сломаны, потому что он был одинок, напуган, боялся потерять себя. Чуть нерешительно он сделал отважный шаг вперед, прижавшись своими губами к ее... И она позволила ему. Поцелуй, их первый настоящий поцелуй. - Я люблю тебя.